Одна семья

Альфред и Брюс спустились в кабинет мистера Уэйна, оставив одного из проверенных людей около двери комнаты Артура, который все еще лежал на койке, свернувшись и закрыв глаза. Томас оказался у себя, отвечая на деловые письма, потому что телефоны переполненных больниц, в которые он звонил своим медицинским коллегам, чтобы поднять связи, пока не отвечали, переводя все звонки в режим автоответчика. Поэтому он очень удивился сообщению Альфреда, что тому удалось не только дозвониться до своего человека в больнице, но даже назначить встречу с ним, хотя и на довольно поздний вечерний час. Еще больше он удивился тому, что Альфреда сопровождал Брюс, который не решился войти в кабинет отца и ждал за дверью, когда взрослые переговорят и позовут его. Наконец, когда Томас узнал все подробности предстоящей вечерней встречи, мысленно оценив тех специалистов, с которыми удалось связаться Альфреду и его людям, мистер Уэйн поинтересовался у дворецкого вопросом, с которым пришел его младший сын. - Этот вопрос стоит задать самому мистеру Брюсу, - Альфред мягко уклонился от ответа. – Я сам не знаю, что именно он хочет спросить у вас. Пригласить его? Мистер Уэйн нахмурился и кивнул – он уже устал от сюрпризов, а визит Брюса с вопросом, о котором не знал Пенниуорт был очередным сюрпризом, причем настоящим. Альфред тем временем распахнул дверь и чуть заметно кивнул: - Входите, мистер Брюс. Мальчик решительно вошел в кабинет и остановился прямо перед столом мистера Уэйна. Какое-то время отец и сын молча смотрели друг другу в глаза. Томас задумчиво хмурился, стараясь угадать по выражению лица мальчика его намерения, поэтому его взгляд был таким же жестким как тогда, когда он оценивал на предвыборных дебатах очередного оппонента. Брюс под этим пристальным взглядом понемногу терял решительный настрой, с которым ворвался в кабинет, и старался только не забыть заранее подготовленную за дверью речь, которая с каждым моментом казалась ему все менее убедительной. Наконец, Томас прервал молчание: - Что ты хотел мне сказать, Брюс? Мальчик решил, что пора действовать, пока он окончательно не растерялся: - Отец, запирать Артура одного в комнате жестоко – ему плохо запертому и одному. Тем более, что он, как и ты, ждет появления Джокера. Но ждет его с ужасом, потому что Джокер сделал плохо не только Альфреду, но и Артуру. Поэтому я прошу тебя выпустить его. Пусть рядом с ним постоянно будет телохранитель, который успеет в случае необходимости принять меры. Или пусть Артур примет успокоительное. Но ему нужно свободно передвигаться по нашему дому. Как моему брату и твоему сыну. Выпалив всю речь на одном дыхании, Брюс замолчал, переводя дух и не спуская с отца внимательный взгляд. Томас усмехнулся уголком рта: - Хорошая попытка, - он прищурил глаза и резко продолжил. – Это он тебя послал? Джокер? Брюс мигнул и удивленно посмотрел на отца: - Нет. Я говорил с Артуром, а не с Джокером. И он меня не посылал. Я прошу тебя его выпустить сам. От своего имени, - мальчик, наконец, нашел правильное слово, а потом добавил. – Потому что ему плохо. Томас Уэйн покачал головой, разглядывая стоявшего перед ним сына. В эту минуту он гордился им, гордился тем, кто из него мог вырасти – хотя слова и были по-детски неправильными, но он чувствовал уверенность, звучавшую в голосе Брюса, его энергию и желание помочь. Но все-таки… Все-таки не следовало выпускать Джокера на свободу, а мальчику нужно было преподать урок, что не все можно получить, просто попросив об этом, пусть даже и отца. - Я подумаю о твоей просьбе. Завтра. Если после сегодняшнего осмотра специалистами, они признают Артура относительно вменяемым и способным отвечать за свои поступки и поступки так называемого Джокера. Хотя я лично более, чем уверен, что выпускать свободно гулять человека, с которым с трудом справился Альфред, неразумно, поэтому не хочу заранее тешить тебя пустой надеждой, и предупреждаю, что, скорее всего, в твоей просьбе будет отказано. Но всегда есть маленький шанс, что все сложится как нельзя лучше, особенно, если дело касается медицины. Брюс какое-то время стоял, переваривая услышанную информацию и распутывая клубок речи своего отца. Потом, когда до него дошел смысл, он резко вскинул голову и отчаянно смело посмотрел в почти такие же серые глаза, какие были у Артура. - То есть ты специально оставляешь его страдать. Чтобы выманить Джокера, чтобы просто убедиться в его существовании? В то время как Артуру невозможно плохо, в то время как он умоляет выпустить его? – в уголках глаз мальчика сверкнули едва сдерживаемые слезы обиды за брата. - Это необходимая мера предосторожности, сын, - резко оборвал его Томас, выпрямляясь в кресле. – Мое решение окончательно, нравится оно тебе или нет. Какое-то время Брюс смотрел на отца, даже открыл было рот, чтобы что-то возразить, но передумал и выбежал из кабинета. Альфред, предупредительно распахнувший перед ним дверь, прикрыл ее и неодобрительно посмотрел на хозяина, который перевел задумчивый взгляд в окно: - Ему следовало преподать этот урок. Но какая пламенная была речь – мой сын далеко пойдет и со временем станет достойной заменой мне не только на посту директора Уэйн-Энтерпрайз, но и, может быть, на посту мэра Готэма. – Уэйн перевел взгляд на Альфреда. – Все же моего старшего сына еще рано выпускать из палаты, но как мы и договорились, сегодня его осмотрят. Я очень надеюсь, что Джокер проявит себя до вечера, и я смогу переговорить с ним сам. Но если нет, то придется подождать. Я рассчитываю на тебя, как и всегда. Альфред молча поклонился мистеру Уэйну и направился к выходу, но у самой двери его остановил голос Томаса: - Не допускай больше Брюса к Артуру. Хватит с него впечатлений на сегодня и завтра. Он слишком впечатлительный мальчик. Я надеюсь, что в дальнейшем смогу исправить сложившуюся ситуацию. - Я понял вас, сэр, - Альфред оставил Томаса одного в кабинете. *** Брюс убежал в свою комнату, запер дверь изнутри и забрался в шкаф. Здесь было спокойно и хорошо думалось, когда никто не мешал, поэтому он даже не отреагировал на дернувшуюся было дверную ручку. Неизвестный посетитель не стал настаивать, и мальчик погрузился в размышления о том, как можно вызволить Артура своими силами, потому что он хотел сделать все возможное, чтобы помочь своему брату, даже если отец решил не выпускать его ни под каким предлогом. Успокоившись и обдумав план действий в деталях, Брюс сам не заметил, как задремал, уютно устроившись под свисавшими с вешалок костюмами. Разбудил его настойчивый стук в дверь, и мальчик в первое мгновение решил, что все проспал, но голос дворецкого развеял его сомнения: - Мистер Брюс, время обеда. Мистер и миссис Уэйн уже в обеденном зале. Брюс тихонько остановился у двери: - Скажи им, что я не голоден, Альфред. Думаю, что отец поймет и не станет настаивать. Дворецкий на некоторое время остановился у дверей, задумавшись, но потом все-таки решил, что его маленькому хозяину виднее. - Хорошо, мистер Брюс, - послышался звук удаляющихся шагов. Мальчику было немного не по себе, что приходилось действовать тайком от Альфреда, но он понимал, что, если он сейчас откроет дверь, вся его решимость пропадет. От окна его комнаты до окна кабинета отца было еще три других, но Брюс видел, что отец не закрыл раму, а значит шанс попасть в его кабинет увеличивался. Брюс забрался на подоконник и свесил ноги с наружной стороны, стараясь не смотреть вниз. Альфред говорил, что Артур (или Джокер) уже проходил по этому парапету, значит, получится и у него, главное не спешить, но слишком медлить тоже не стоит. Мальчик соскользнул вниз и прижался спиной к стене. Медленно, шаг за шагом, начал он продвигаться к заветному окну, стараясь смотреть только на свою цель и не думать ни о чем другом. Ему было немного проще, чем проходившему по такому же карнизу Джокеру – мальчик был меньше и его ноги можно сказать целиком стояли на парапете и, главное, совсем не было ветра. С другой стороны – ему предстоял более длинный путь, а шаги его были меньше, чем у взрослого. Но вот и заветное окно. Брюс изо всех сил подтянулся и перекатился через подоконник в кабинет отца. Задетая его ногой, тонко звякнула стоявшая ваза, покачнулась, но не упала – еще одна удача. Мальчик бросил взгляд на настенные часы – время обеда подходило к концу. Возможно, что отец еще задержится внизу, но рисковать не следует. «Где бы я спрятал ключ?» - Брюс выдвигал ящики стола и комода один за другим, старательно отгоняя мысль, что мистер Уэйн забрал ключ с собой в кармане пиджака, потому что тогда весь его план провалится, не успев толком начаться. Уже отчаявшись и решив смириться с поражением и, раздумывая о том, что дубликат ключа есть у Альфреда, которого мальчик очень не хотел подставлять, Брюс сдвинул какие-то бумаги на столе отца и услышал приглушенный удар металла о ножку стола. Нагнувшись, он выудил из мягкого ворса ковра ключ, который, как он надеялся, был тем самым. Зажав ключ в кулаке, мальчик быстро подбежал к двери и с трудом дотянулся до щеколды замка – хорошо, что эта дверь открывалась изнутри, а еще лучше, что ее можно было просто захлопнуть и замок сработал. До конца обеда оставалось минут десять, и Брюс устремился на четвертый этаж к комнате Артура. *** Марта, опустившаяся за стол по левую руку от Томаса, не одобрительно посмотрела на два пустых места, около одного из которых даже стояла прикрытая крышкой тарелка с обедом. Томас перехватил этот взгляд и поспешил успокоить жену: - Возможно, что с завтрашнего дня обеды в этом доме войдут в норму. Если врачи подтвердят то, что мне удалось узнать о диагнозе Артура, то он сможет со временем присоединиться к нам. Думаю, что тогда Брюс не будет обижаться, как сегодня, и все вернется к нормальной жизни. - Мне бы очень хотелось, чтобы это оказалось правдой, но верится с трудом. *** Брюс остановился в коридоре четвертого этажа, прикидывая, как бы лучше отвлечь охранника, когда ему повезло в очередной раз. Оставленный им с Альфредом человек, до этого момента пристально рассматривавший что-то за окошком комнаты Артура, резко повернулся и поспешил по коридору в сторону лифта. Дождавшись, когда он скрылся из виду, Брюс стараясь не шуметь, скользнул к двери, мысленно надеясь, как бы такая большая удача за один день не обернулась бедой, и охранник не решил вернуться назад с полдороги. Мальчик не стал терять времени на то, чтобы принести табуретку и заглянуть в комнату, а сразу вставил ключ в замочную скважину и повернул несколько раз, открывая дверь. Он потянул тяжелую створку на себя, упираясь ногами в скользящий под ним ковер. Но тут ему пришли на помощь изнутри комнаты, и дверь распахнулась, чуть не приложив Брюса о стенку. Мальчик ойкнул и отскочил в сторону, рассматривая стоявшего перед ним брата и начиная понимать, что в палату ему лучше не заглядывать. Все-таки чрезмерная удача обернулась к Брюсу другой стороной медали – юного Уэйна встретил не Артур, а Джокер. Хотя в движениях и походке стоявшего перед мальчиком молодого мужчины было что-то странно двойственное и в произнесенных словах, которые он услышал, словно слились два голоса – слабый и измученный переливался в торжествующие мурлыкающие ноты и проваливался обратно: - Ты как нельзя вовремя, мышонок.