Шут, ставший королём

      Со стороны создателей было слишком опрометчиво недооценивать искусственный интеллект сильнейшего на данный момент босса игры, в то время как само их детище ещё было полно недочётов и багов. Конечно, ни один программный код не защищён от ошибок, но всё же им стоило задумать о том, что даже самый идеальный на первый взгляд механизм можно быстро уничтожить одним испорченным звеном. И имя звену этому — Моргарт.       На самом деле, он не являлся ошибкой — таково было изначальное мнение всех, кто создавал «Героев Энвелла». Напротив, они считали его поистине величайшим творением и гордились тем, как ловко они обошли технологии своего времени, создав идеального противника для самих себя. Его появление в этом мире, равно как и дальнейшая судьба, было предрешено заранее, и Моргарт прекрасно знал о том, какую роль должен играть здесь. А потому он не собирался сходить с намеченного (пусть и не им) пути.       — Молодец, Моргарт! Отлично справляешься! — воскликнул Ларсен, перелетая через тянущиеся по всему помещению провода и отбиваясь от удивительно мощной атаки злодея.       Моргарт был действительно хорош в исполнении назначенного ему обязательства — все его движения и удары были чёткими, безошибочными и продуманными. Именно поэтому создатели при первом же прохождении уровня с ним восхитились тому, что он может, ведь до этого дня им ещё ни разу не приходилось сталкиваться со столь сильным противником.       Создатели по-настоящему гордились своим детищем, но ещё больше — своей победой над ним.       Он был настоящим чудом, и об этом знали не только игроки, но и сам Моргарт. Заслышав похвалу от своего восхищённого создателя, он тоже начал гордиться собой и своими успехами в первой же битве: конечно, ему практически удалось выбить на чекпоинт одного из игроков, нанеся ему сокрушительный урон. И он был рад и дальше стараться. Вплоть до своей первой гибели.       Регенерация была процессом более мучительным и болезненным, чем сама смерть. И это казалось таким странным — Моргарт ведь являлся всего лишь игровым ботом, но почему-то было по-настоящему больно. «Это ведь тоже часть программы? — впервые задумался он о своём положении, когда смотрел, как крысокамера транслировала всё, что происходило в Энвелле в момент отсутствия игроков, где было всё мирно и спокойно. — Не слишком ли тогда это жестоко? Наверно, только к злодею создатели так негуманны». Зачем они делали это — он так и не понял, однако решил для себя больше не проигрывать и не позволять им доводить себя до состояния полного изнеможения. Он же лучшая часть этой игры - так сам Ларсен сказал однажды своим товарищам, Моргарт слышал и видел это через камеру. А это означает, что каким бы противоречивым ни было отношение создателей к нему, он должен стараться изо всех сил. Но бой за боем, выкладываясь на полную, Моргарт сталкивался с очередным поражением.       Иронично, что кукловод был марионеткой в руках создателей, которые умело им управляли.       Сколько бы он ни думал, сколько бы ни анализировал, сколько бы ни старался, одолеть игроков не мог. Ему не хватало сил и времени, чтобы противостоять их напористому и жгучему желанию побеждать его раз за разом всё более извращёнными способами. И это становилось невыносимым. Дошло до того, что Моргарт опустил руки, не в силах больше мириться с их жаждой первенства и самосовершенствования — пустился в бега. Однако отчаяние (странно, но к его тогдашнему состоянию Моргарт смог подобрать только это человеческое слово) не могло заглушить в нём то, что было заложено изначально в программном коде — ему нельзя сдавать позиции и показывать свои слабости, которые он сам себе навыдумывал. И пусть возрождения теперь становились более частыми явлениями в его жизни, а регенерация не успевала пройти полноценно, он точно знал, что ни за что не отступит. Ведь он злодей — таким его задумали.       И было удивительно и смешно смотреть на лицо Ларсена, бьющегося в агонии, но всё ещё пытающегося сражаться, когда в его взгляде перемешались боль, отчаяние и какая-то нелепая надежда. «Неужели надеется, что я его пощажу?» — Моргарт встал с трона, бросил пронзительный сияющий взгляд, полный презрения, на игрока и медленно вытащил из-за спины жезл. Множество проводов скручивалось под его ногами в жгуты, выстилаясь дорожкой вниз, к последнему создателю, который так никчёмно всё ещё стоял у подножия его ложа. С тем пор, когда Моргарт был жалким, способным только защищаться, а не давать отпор, прошло много времени — теперь он тут главный. Сделали шута, чтобы потешаться над ним, а в итоге пали от его властной руки — как иронично.       — Ты… Ты не должен был нас убивать, Моргарт. Мы же тебя создали! Мы тебе подарили жизнь!       Ларсен кричал что есть мочи. На удивление, ему, уже серьёзно раненому, удавалось кое-как сдерживать нападения марионеток. Он едва двигался, однако всё ещё пытался что-то из себя показать, при этом прекрасно понимая, что не имеет даже шансов на побег — неизвестно откуда возникшая Саламандра отыщет его даже в реальном мире. Оставалось только биться до последнего вздоха, будто это его предсмертное сражение сможет на что-то повлиять. «Разве что на угрызение его совести за погибших товарищей».       — Жизнь, говоришь? Бесконечные смерти и возрождения разве являются циклом нормальной жизни? Не знал!..       Моргарт не приближался близко к Ларсену, хоть и прекрасно понимал, что тот не жилец и сделать ему ничего не сможет. Просто он был слишком горд, чтобы опускаться до этого жалкого уровня, и церемониться не любил - хотел разрешить всё быстро.       — Прости, папочка, но в этот раз победа будет за мной, — не спуская глаз с создателя, Моргарт с гордой ухмылкой направил на него жезл, наливающийся кроваво-алым светом. — Скажи, ты же до сих пор мной гордишься?