***
Долги. У неё есть свой собственный долг, который она не выплатила, — серебром. Салли так и не рассчиталась с Гизелой за своё пророчество. Сначала её опалило Пламя, потом спас огонь Эостре, потом заточение под куполом, потом — другое заточение… И вот она наконец может вернуть свой долг. Как только будет иметь подходящий вид, чтобы выйти из дома (о, она уже называет это место домом?), не шокировав полгорода. Салли ещё раздумывала над тем, не стоит ли ей преодолеть себя и всё-таки надеть изрезанное платье, чтобы хотя бы забрать у Дока свою швейную машинку, как вернулся куда-то таинственно отлучившийся Джек и эту самую машинку ей и принёс. А ещё — несколько отрезов разной, плохо сочетающейся между собой по цвету и фактуре ткани. — Я не знал, что тебе конкретно понадобится, поэтому взял всего по одному метру в магазинчике, который назвала мне Джуэл. Не может же Повелительница тыкв ходить в чём Док оживил. Хотя… Разве только дома. Салли удивлённо рассмеялась, проведя рукой по тканям. Никогда никто о ней не заботился. Это было… тепло, как кора ведьминского ясеня. — О, это целое богатство! Спасибо! — Она обняла Джека, но не позволила себя удержать. И вот теперь Салли сидела и вдохновенно строчила строчку за строчкой, создавая почти точную копию своего самого первого платья. Почему-то ей хотелось к нему вернуться — только качество ткани поменялось. Не старые обрывки, а новые отрезы. Как она теперь не бесправная прислужница, а… Второй тебя убьёт... Что за нелогичная, несвоевременная мысль! Словно голос в голове. Нет. Это будет не скоро! Если вообще будет. Будущее туманно… Даже сами прорицатели порой не могут расшифровать свои видения. Но жди меня, Гизела, я скоро приду и даже постараюсь выяснить всё поподробнее. А пока… Салли, охваченная новой мыслью, взяла самый большой кусок сиреневой ткани, и, прикинув по памяти размеры тонкой девичьей фигурки, раскроила ещё одно платье. И это тоже её — их! — долг. Самый главный — за жизнь.***
Говорят, что к хорошему быстро привыкаешь. Но идти по светлым, прозрачным улицам, залитым искристо-оранжевыми лучами, пока было непривычно. Сам воздух, казалось, рождал восторг своей свежестью, в груди звенела энергия, и Джек с трудом удерживался от того, чтобы не начать подпрыгивать на ходу. То тут то там раздавались изумлённые и радостные возгласы, когда хэллоуинцы, которым было незачем рано вставать, осторожно высовывали носы наружу и обнаруживали произошедшие перемены. Всё кончено. Всё только начинается. Радость, почти видимая, почти осязаемая, витала в городе, как потоки воздуха от горячего камня. Но в одном месте она скручивалась в узел и осыпалась прахом — близ Лечебницы Умертвия, мимо которой пролегал путь Джека. Он прошёл мимо, сжав зубы и кулаки. Если бы он был один… Если бы он был один, он бы прямо сейчас посетил эту нежить и кое-что разъяснил. Но теперь есть Салли и, возможно, ещё более плотная связь сердец… Надо это постоянно держать в голове, если собираешься ввязаться в очередную занятную авантюру. Когда. Надо подготовиться. Поэтому сейчас Джек прошествовал прямиком к башне Финкельштейна, в которую теперь можно было попасть совершенно свободно. На звонок, по звуку не уступающий верещалке Джека, сверху быстро спорхнула аккуратно одетая и причёсанная Джуэл, и вид у неё был в меру ошарашенный, глаза так и застыли в положении «широко открыты». Интересно, что там она видела вчера через связь половинок мозга… Наверное, больше, чем ей хотелось бы. Такое нежное создание — неожиданно. — Поздравляю, Джек… Тебя и Салли, — выдавила она из себя вежливые слова. И потом добавила шепотом, опустив глаза: — Это было так страшно! Я чуть с ума не сошла… Хотя доктор скажет, что и сходить не с чего… Похоже, у Финкельштейна просто хобби — гробить самооценку своим созданиям. Конечно, это не его, Джека, дело, но… — А вот Мэр с утра очень интересовался твоим самочувствием, Джуэл, — невзначай соврал Джек. Вот так. Стал счастлив сам — помоги другому. Джуэл сразу расцвела и заоглядывалась, говоря что-то про чашечку чая для гостя. Повелитель тыкв тактично напомнил, что он не нуждается, когда сверху пандуса показался сам хозяин башни — с видом заносчивым и мрачным, как будто ничего не произошло. Он прижёг Джуэл взглядом, и та сразу ретировалась, а Джеку вспомнились её опасения насчёт демонтажа и стук резко отхлопываемой крышки черепа. Судя по её виноватому виду, она уже созналась создателю и мужу во всём: и что впустила Морока под купол, и что Салли пропала прямиком из-под поля и её носа, а она столько дней бездействовала… Смотреть на вредного гения приходилось снизу вверх, но Джек всё равно заговорил первым. — Когда закончите распекать Джуэл, вспомните, кто создал такое ма-аленькое, но очень надёжное поле. А также презабавные щиты и самозастёгивающиеся привязи, кто армировал мешка… Я все достижения упомянул? Док изменился в лице, но не сдался. — А если бы она не отключила большое поле, то меня бы не похитили и ничего бы вообще не было! — Признавать свою неправоту было не в его правилах. — Вы видели вчера Морока, вы бы отличили его от меня? — полюбопытствовал Джек, поднимаясь по пандусу навстречу учёному. — М-м… — насупился Финкельштейн. — Но уж заметить исчезновение из башни одного из всего-то трёх её обитателей — тут даже мозга не надо иметь! — выдал он очередную порцию яда. — Лучше бы её саму похитили! Хотя кому она сдалась… Мэру, например. — А вы когда создаёте очередную женщину, вы тут же начинаете ценить предыдущую или как это у вас происходит? — прищурился Джек. — Может, Джуэл стоит просто подождать, когда вы снова расширите свой гарем, и тогда у неё появится шанс стать любимой женой? — А ты тут не ёрничай, я Салли могу и обратно забрать. Ну-ну. Скорее Мэр забудет про Хэллоуин, чем теперь кто-то сможет отобрать у меня Салли. — Хотел бы я на это посмотреть, — пробормотал Джек. — Может, мне вас в государственной измене обвинить? — предложил он вдруг. — Такого развлечения у нас ещё не было. Раз уж Пламя вас уже дважды ни в чём не убедило. Док возмущённо расширил ноздри и упрямо отвернулся. — Меня шантажировали, — процедил он. — Будто неясно. Ох-х, сколько его ни прижимай — ничего не помогает. Неудобно, когда тебя не боятся. Знает же в глубине души, что никто ничего ему не сделает… — Хм-м, интересный выбор для шантажа — не Салли, не Джуэл, а Хельгамина… — У мешка были устаревшие данные, доволен?! И чего это ты так заступаешься за золотце, сам хочешь гарем завести? — распаляясь, съязвил Док. — Да я тебе и так самые ценные запчасти уступил, нет — бесценные!.. — Салли — это не какие-то там запчасти, она живая! — вспыхнул Джек (пока ещё в переносном смысле). Он вспомнил об энергии, энергии жизни, наполняющей теперь всё его существо, которой она поделилась. — Живая, говоришь… — Пыл Дока как-то увял, и он задумался. — Да, тот тоже говорил что-то про живую… А значит… Эксперимент удался, — неожиданно подытожил он и заинтересованно хмыкнул. — И… что? — Джек тоже моментально остыл, и щемящее чувство тревоги, которое он надеялся не испытывать ещё долго, вновь овладело им. «Диапазон возможных результатов от вечной жизни до быстрой смерти», — сказал ему Док, когда Джек прижал его в первый раз… — Ничего. Я хочу с ней пообщаться. Наедине. Ничего делать не буду! — повысил он голос, видя, что Джек собирается возразить. — К тому же, надо всё-таки её осмотреть повнимательнее после того, как её чуть не сожгли и чуть не сожрали с перерывом в десять минут! — добавил он сварливо. — Присылай. — Я передам своей супруге, Повелительнице тыкв ваше любезное приглашение, — ответил Джек с достоинством, чуть поклонившись. — Ишь ты, — проворчал учёный, но в его голосе послышалось невольное уважение. — А это было красиво! — добавил он внезапно. — Дистанционная передача огня… Невоспламеняемость… Я пока не могу это объяснить с точки зрения науки, но впечатляет. Хотя я и тебя-то не могу объяснить с точки зрения науки… А ещё я не ожидал, что ты поступишь, как честный… скелет. Джек вздохнул. Ну откуда такое плохое мнение о нём? Никогда же не был замечен в беспорядочных связях… — Та-то девчонка так и пропала. — Док словно прочитал его мысли. Джек бы покраснел или побледнел, если бы мог. Да как он… — Она пропала сама, бесследно! Да знаете ли вы, как я искал!.. И это было уже так давно… — Ладно-ладно, пусть будет так. Береги Салли, что ли, раз уж увёл. Увёл. Скажи ещё — поймал или украл… — Ты чего пришёл-то? — вспомнил вдруг Финкельштейн. — С вами поспорить. Салли нужна её швейная машинка. — М-м, ну бери… Вон дверь в её комнату, вторая справа по коридору… Спасибо, я в курсе. Бывшая комната! Джек, более не задерживаясь, прошёл к указанной двери. Она была не заперта, но тяжёлый засов наводил на мысли о том, что здесь можно было бы держать стаю ругару, а не хрупкую девушку. Джек с некоторым волнением зашёл в комнату. Он никогда здесь не был, только видел дверь снаружи. Вот, значит, где Салли проводила долгие годы своего униженного существования. Голые металлические стены с заклёпками, жёсткая кровать, простой стол со стоящей на нём машинкой… Джек подошёл к окну и открыл решётку. А вот и прекрасный вид на его башню. Наверняка Салли часто смотрела на неё. А сам Джек — почти никогда не смотрел в эту сторону — так, мимолётный взгляд на окрестности… Раньше. Он глянул вниз. Отсюда она бросала своё тогда ещё совсем кукольное тело. Всё равно — высоко. И оно распадалось на части, и вряд ли это было приятно. Больше никогда!.. Джек ещё некоторое время постоял в комнате, пытаясь представить, как тут жила Салли, о чём думала, чем занималась… Картинка выходила безрадостная. Но теперь он был полон решимости разукрасить её жизнь самыми яркими красками, насколько это возможно в Хэллоуин-тауне. Впрочем, не место главное, теперь он это точно знал… Повелитель тыкв осторожно взял машинку двумя руками и вышел из комнаты. Когда он проходил мимо лаборатории, ему показалось, что там кто-то есть. Джуэл. И похоже, она здесь прочно обосновалась — у стены приткнулась раскладушка. — Джуэл, — позвал Джек. — Ты же можешь занять бывшую комнату Салли. Джуэл испуганно вскинула голову. — Да, конечно… — Она помолчала. — А ты тоже считаешь, что я глупа, раз упустила Салли? Хотя тут и двух мнений быть не может… — Она виновато опустила голову. — Из-за меня чуть все не погибли… Вот он, Финкельштейн во всей красе: самой красивой девушке города внушать, что она уродлива, а самой умной — что она глупа. — Вовсе нет! — со всей искренностью заверил её Джек. — И это говорит женщина, в одиночку наладившая сломанный генератор! А всё остальное — череда случайностей, в которой никто не виноват, кроме того, кто горкой обгорелой мешковины и хитиновых панцирей упокоился в подземелье. Не кори себя. Я тоже наделал глупостей… — Джуэл посмотрела ему в глазницы с надеждой, и её лицо немного ожило. — Теперь всё будет хорошо! У всех, — Джек старался говорить максимально убедительно. — И кстати, ты не знаешь, где можно в городе купить ткани для женских платьев? Джуэл, радуясь возможности быть полезной, быстро назвала ему адрес и сопроводила подробным указанием, как найти нужный магазинчик. — Спасибо, — поблагодарил её Джек, когда на пороге лаборатории возник недовольный Док. Ух-х, потрясти бы его хорошенько! Все нежить, как нежить, а он… — Кстати, Док, — сказал Джек, широко улыбнувшись во все зубы, — если надумаете разводиться, я уверен, что Мэр с радостью поможет вам уладить все формальности максимально быстро и просто. С удовольствием понаблюдав, как Финкельштейн хватает ртом воздух, Повелитель тыкв тепло кивнул на прощание изумлённой Джуэл и направился к выходу. И только там подумал, что же мог видеть через связь полушарий мозга сам Док.***
Джек ушёл, сказав, что ему надо обсудить с Мэром городское собрание, и Салли опять осталась одна. Странная, непривычная свобода — и при этом не одиночество. Хочешь – сиди дома (дома!) и листай бесчисленные книги, хочешь – сажай цветы (давняя мечта), хочешь — прогуляйся по ставшим безопасными улицам… Но для себя Салли уже решила, что ни за что не бросит ведьмину лавку. Сегодня вполне допустимый выходной, но она не привыкла к безделью. И… Хельгамина не так уж и проиграла. Самостоятельность тоже такая привлекательная! В меру. Дело близилось к вечеру, когда Повелительница тыкв сложила в сумку детское сиреневое платье и вышла из дома Джека, а теперь и её — эта мысль вызывала у неё бурю эмоций. Куда сначала? Сначала она решила зайти к ведьмам — и чтобы навестить, и чтобы выручить свою любимую метлу. Улицы, конечно, безопасны, да и вампиры днём отсыпаются, но на метле как-то сподручнее. Несколько кварталов — и показалось знакомое строение с плоской крышей, ведьмин студень наверху был почти неразличим в предзакатных лучах. Память против воли вернула Салли к прошлому посещению лавки — к двум неудавшимся нападениям. Салли даже поискала взглядом следы Перечного порошка на мостовой — но нет, конечно же, всё смыл дождь и разметал ветер… А оба нападавших — мертвы. Она была готова даже простить Оборотня за следование его природе, особенно теперь, но воспоминания о Мороке до сих пор вызывали дрожь. Как же хорошо не видеть его каждую ночь… Как хорошо жить без кошмаров! Если только удастся забыть о втором. Салли тряхнула волосами, отгоняя неприятные мысли, и решительно открыла дверь. Та же загадочная полутьма, тот же переливчатый свет ламп и манящие разноцветьем пузырьки в сервантах. Всё, как в первый визит в лавку, когда Салли робко входила сюда, не зная, как её примут. А теперь — почти дом родной. Когда глаза привыкли к полумраку, Салли заметила смирно стоящего у входа в комнаты ведьм скелета — и чуть не вскрикнула от неожиданности. Спокойно, Повелительница тыкв, это всего лишь зомби-скелет Боб. «Никогда не доверяй скелетам, оживлённым более одного раза…» Всё-таки зря ведьмы так беспечны — никогда не знаешь, кто захватит контроль над этими пустыми костями… Надо им сказать. А может, это ей нервы полечить — если они у неё есть. Мозг вот оказался — интересно, чей… Салли опять почувствовала радость от мысли о наличии мозга — почему-то этот факт делал её полноценнее в собственных глазах. Она, не выпуская из виду скелета, прошла к дверям ведьминых покоев и постучала. Скелет так и остался стоять предметом интерьера. — Входи, дитя моё! — нарочито скрипучим голосом из сказки приветствовала её Маленькая ведьма Зельдаборн. Салли вошла и тут же попала под град вопросов. — Я так и думала, что ты зайдёшь посплетничать со старыми подружками! — пропела совсем другим голосом Зельдаборн. — Ну что, как первая брачная ночь?.. — Остальные вопросы были уже за гранью приличия, но Салли лишь рассмеялась — приятно видеть, что ведьма ничуть не изменилась, хотя к сломанной накануне ноге была привязана фиксирующая палка. — Видишь, — посетовала Зельдаборн, проследив взгляд Салли. — Даже с зельем придётся ещё денёк проваляться в постели — впрочем, я бы не возражала, если бы пойманный скелетик не оказался таким пресным… Хотя чего я хочу, если его заговаривала моя скучная сестрица? Присутствующая тут же Большая ведьма Хельгамина устало прикрыла глаза и покачала головой. — Лучше бы она тогда вышла-таки замуж, — со вздохом поделилась она с Салли. — Несделанное дело — это такое дело… Будет потом и после смерти донимать. — Мне и здесь неплохо! — бодро сообщила Зельдаборн. — Жаль только, с вампирами поссорились… — Помирись, у тебя это быстро, — индифферентно пожала плечами Хельгамина. — Ну уж нет! — живо возразила её сестра. — Дело чести! Большая ведьма скептически подняла брови, словно наличие у сестры «чести» стало для неё неожиданностью, но промолчала и вместо этого обратилась к Салли: — Какие у тебя планы на будущее теперь? — Я остаюсь с вами! Вы столько для меня сделали! К тому же, для меня варить зелья — в радость. — А как же роскошь, праздность, утончённые любовные утехи? — мечтательно спросила Зельдаборн. — Для роскоши и праздности у нас слишком маленький городок, — со смехом возразила Салли. — К тому же я не люблю сидеть без дела. — И правда что, откуда Джеку знать про утончённость, он же не имел дела со мной… — ответила сама себе Зельдаборн. — Знаешь что? — не выдержала Хельгамина. — Давай-ка я усажу тебя за котёл и вари уже что-нибудь! Лежание на тебя дурно влияет. Зельдаборн перевела на неё взгляд. — Всегда рот затыкают, — пожаловалась она. — Упустила даже такую незавидную рыбёшку, как Финки, и всем житья не даёт. Даже в башню не пригласил, там же золотце у него хрустальное, напомаженное. Понимаю. Сочувствую. Но не зацикливайся. Не он первый, не он последний… Но реснички можно и подмалевать — даже под Страшнозельем симпатишно выглядит. Хельгамина поджала губы – в этот раз её явно задело за живое. — Где моя метла? — перевела тему чуткая Салли. — За шторкой у двери, — охотно ответила Зельдаборн. — Я завтра приду с утра в лавку, — пообещала Салли. — Можешь не торопиться, медовый месяц он такой, — подмигнула ей Маленькая ведьма. — Джеку привет и всяческие поцелуи. Вчерашний в огне — это просто отвал башки! Я аж пропотела! А когда этот… Джим… Салли закрыла глаза. Ей было тяжело и больно вспоминать, как её почти три месяца кряду пожирал взглядом сам Бугимен, что она говорила с ним, лечила оторванную руку, везла на своей метле… Наивная дурочка. «Никогда не доверяй скелетам…» Кроме одного. Она надеялась на это. — М-да, мы тоже были неприятно удивлены, когда милый мальчик Джим и улыбчивый верзила Стоун вдруг набросились на нас и поволокли… Против скелетов и Перечный порошок как-то не особо... — Зельдаборн наконец позволила боли прокрасться в свои глаза. Их с сестрой похитили ещё раньше Салли. И вряд ли им было намного лучше, чем ей. Хельгамину Уги приберегал для Дока, Салли — для Джека, а кому нужна неприкаянная Зельдаборн? Хорошо, что жива и шутит по-прежнему. Салли опустилась рядом с кроватью ведьмы и обняла её. — Ты обязательно тоже найдёшь того, кто о тебе позаботится, — прошептала она. Называть ведьму неизвестного, но немалого возраста на «ты» вдруг стало таким естественным. Она казалась гораздо младше своей серьёзной сестры, хотя их разделяли всего лишь земные десять лет, сейчас уже стёртые окончательно. — Да у меня их куча! — как ни в чём не бывало ухмыльнулась ведьма. — Не переживай, добрая душа, я одинокий волк! Одинокий волк сам о себе позаботится! — Не обращая внимания на противоречие в двух соседствующих фразах, Зельдаборн фамильярно оперлась на Салли, привстала и преувеличенно жизнерадостно вопросила: — А не сварить ли мне Приворотного зельица? Давно что-то я не бралась за него! А то там весна бушует без меня! — И резво упрыгала на одной ноге в мастерскую. Хлопнула дверь. — Расстроилась, — пояснила Хельгамина. — Тоже ведь не каменная… Зря я ей про жениха пропавшего напомнила. Салли стало неловко. Ходит тут, сияет своим счастьем… — Ты ходила тогда к Гизеле со своим сном? — спросила вдруг Хельгамина. Да почему все: от голоса в голове до вполне реальной ведьмы – начали настырно ей напоминать про пророчество?! — Он сбылся в пещере, — сказала Салли неохотно. — Да уж, тут было чему пугаться, если ты видела во сне Морока в обличье Джека… — проницательно заметила ведьма. Салли опустила глаза. Более чем — пугающе. — А почему вы перестали учиться у Гизелы? — поинтересовалась она. — Наверное, у меня не было способностей, — улыбнулась ведьма. — Вы здорово заговорили скелета… — На это особых способностей не требуется. Вот видеть — это да. А я… Не видела. Или видела не то. Это мало кому дано. Салли вспомнила заинтересованный взгляд Гизелы и её слова перед тем, как она уронила голову на обессиленные руки: «Из малышки Хельги вот ничего не вышло, хотя она так старалась, бедняжка… Но ты…» Не хочу я ничего видеть! Всё равно ничего хорошего обычно не увидишь… Хочу варить зелья, а вечером возвращаться домой. За годом год. — Ладно, я пойду… — сказала она вслух. — До завтра! Пусть Зельдаборн поправляется. Хельгамина только вздохнула и подняла на прощание руку. А Салли, обретя вновь свою метлу, в нетерпении толкнула дверь и с места ринулась вверх. Вверх, вверх! Воздух сёк щёки и холодил губы скоростью. Полёт — это даже лучше пугающего Хэллоуинского пламени, подумалось ей вдруг. Хотя и Пламя приятно греет и щекочет изнутри. Салли выровняла метлу, полетела медленнее и подняла раскрытую ладонь, как делал это Джек. Тщетно она искала в себе хоть след горячих струй, которые пронизывали и её тело — когда Пламя вырвалось навстречу Мороку. Или чтобы уничтожить Уги и его гадов. Или в объятиях Джека. Но не сейчас, не по собственной воле. Есть всё-таки разница — быть Повелителем тыкв или его женой. Впрочем, может, не сразу… И у Джека были проблемы с Пламенем, не сразу оно ему подчинилось… А она с Пламенем всего один день. Салли со вздохом опустила пустую ладонь на рукоятку метлы и полетела к кособокому домику над самым входом в подземелье Уги.***
Крыто проснулась поздно, проспав практически сутки. И проснувшись, ещё долго соображала, где она, собственно, находится. Не каменные своды, не темнота и не мертвенный свет кристаллов. Не капающая вода и гудящая лава. Не стоячий воздух подземелья, ставший уже до боли знакомым. Даже сквозь обрывки тряпок, служивших шторами, пробивались яркие солнечные лучи, а свежесть и чистота воздуха вызывали головокружение. Дома. Так почему окружающая привычно-забытая обстановка вызывает желание повыбрасывать большую часть дорогого прежде сердцу хлама к чёртовой матери?.. Крыто даже не хотелось будить парней, мирно сопящих на соседних нарах. Вместо этого она тихо выбралась из-под рваного одеяла, пугнула тараканов и вышла на крошечный балкончик без перил. Там она долго смотрела на высокое солнце сквозь закрытые веки, пока из глаз не полились слёзы. Что-то она много плачет в последнее время. Поэтому Крыто не сразу заметила стройную фигуру с развевающимися волосами, которая приближалась к их домику на метле. Салли… Почему-то куклой или тем паче куколкой язык уже не поворачивался её называть даже про себя. Что ей тут надо? Крыто на всякий случай насупилась. Вчера вроде им с ребятами простили похищение, но мало ли… Хотя тогда скорее пришёл бы устраивать взбучку Джек. А что может сделать Салли?.. Правда, из разговоров ведьм и старикашки по пути наверх Крыто уяснила, что теперь Салли — Повелительница тыкв и в дружбе с загадочным и страшным огнём. Ох-х… Что ни день, то появится очередное слишком могущественное существо. И всем им чего-то надо. Салли тем временем заметила Крыто и жестом попросила разрешения приземлиться на балкончик. Та посторонилась, и Салли легко спрыгнула с Птицы. С каким зримым вожделением посмотрела Крыто на метлу... — Метла не понесёт не ведьму, Крыто, — с улыбкой сказала Салли. — Но, если хочешь, я тебя как-нибудь покатаю, — добавила она, увидев вытянувшееся от разочарования лицо Крыто. Та явно постаралась пригасить радость, появившуюся на лице от этих слов, и спросила скучающим голосом: — Что тебе надо? — Добрый вечер, Крыто, или доброе утро? — Хм-м… — Я привезла тебе подарок. — Салли постаралась подхватить скучающий тон, но в глазах сквозила улыбка. — Подарок? МНЕ? ТЫ? — Скучающий тон дал трещину. — Да, твоё платье… пострадало вчера, когда вы очень вовремя взорвали генератор поля. И я сшила тебе новое. — Мне? Новое? ПЛАТЬЕ? — Крыто окончательно выпала из образа главной хулиганки Хэллоуин-тауна — с такой отчаянной надеждой и ещё чем-то невыразимым смотрели её глаза. Салли достала из сумки сиреневое платьице и приложила к девочке-зомби. — По-моему, впору! — сказала она весело. — Ты сшила мне платье? — со странным выражением уточнила Крыто. — Да, а что? Это самое малое, чем я могу отплатить тебе за твой подвиг. — Подвиг… — пробормотала Крыто, словно пробуя непривычное слово на вкус. Хотя раньше они с друзьями славились подвигами иного толка. — Примеришь? — предложила Салли ненавязчиво. Крыто заворожённо расстегнула пуговицы своего замызганного, прожжённого кое-где платья, стянула его через голову и уже протянула руку к новому, как Салли строго сказала: — Нет, так дело не пойдёт! Ты видела себя в зеркале? Для нового платья нужно как минимум чистое лицо и руки! Пойдём! — И Крыто, гроза Хэллоуин-тауна, бесшабашная атаманша лучшей банды в городе, долгие годы правая рука самого Бугимена, позволила себя увлечь, как маленькую девочку, бывшей прислужнице годами младше себя. — Так. — Салли по-хозяйски огляделась. — Ага! — Взгляд её упал на большую чугунную ванну. — Где у вас вода? — Хм-м… — Крыто подошла в рычагу колонки и пару раз качнула. Не то чтобы они пользовались ванной по прямому назначению так уж редко… Но рычаг ходил с заметным скрежетом. Неровная струя брызнула в ванну. Ванна испуганно дёрнулась и попыталась убежать, но Крыто успокаивающе похлопала её по борту, и транспорт троицы хрипло заурчал металлическим звуком. За шторкой спальни завозились мальчишки. — Сюда нельзя! — крикнула им Салли. — Залезай! — Крыто. — Бр-р… — вырвалось у той. — Холодно между прочим! Салли, не слушая протестов, погрузила её под воду с головой — зомби не простужаются. Из-за шторки донеслось сдавленное хихиканье. — Вы следующие! — мгновенно отреагировала Салли. Хихиканье захлебнулось, но голосок Корыто заносчиво произнёс: — А ты сначала нас поймай, кукла! — А я и не буду вас ловить, — возразила Салли. — Слова Повелительницы тыкв для вас достаточно? — спросила она наугад. Слышно было, как ребята за шторками столкнулись лбами. Они-то не прислушивались вчера к разговорам «взрослых». — Достаточно… — выдавил из себя Шито. — А ты не врёшь? — спросил он с подозрением. — Чтоб мне расшиться! — неожиданно для самой себя выпалила Салли в приступе вдохновения. Вынырнувшая Крыто, покрытая гусиной кожей, с недоверчивым уважением посмотрела на неё. — Это довод, — со вздохом согласился Шито. А Салли мысленно выдохнула. Если бы её попросили предъявить Пламя, скорее всего у неё бы ничего не вышло. Она чудом отыскала на захламлённой полке нечто бесформенное, похожее на мочалку, и потрескавшийся обмылок и принялась до красноты тереть повизгивающую Крыто. А потом, обернув её в какую-то простыню, вытащила из ванной и растёрла. Пока хотя бы так — большую грязь смыли. Вода в ванной стала цвета мокрого камня. Волосы Крыто больше не висели сосульками и распушились. — Теперь можно и новое платье примерить, — сказала Салли ласково. — Хочешь, заплету тебе косички? Крыто вздрогнула всем телом. — Новую шляпу я тебе попозже сошью, не успела, — извиняющимся тоном продолжила Салли. Крыто дрожащими то ли от холодной воды, то ли от чего-то ещё пальцами натянула платье через голову и позволила подвести себя к треснувшему зеркалу. — Просто красавица! — уверила её Салли, с удовольствием рассматривая преобразившуюся хулиганку. — Ребята, как вам? Шито и Корыто неуверенно высунулись из-за шторки. — Сойдёт, — одобрил Шито. Салли усмехнулась и окинула их внимательным взглядом, делая мысленные пометки. — Может, тоже помоетесь? — спросила она, возвращаясь к общению на равных. — Завтра и вам принесу чистую одежду. Мальчишки хотели было заспорить, но Крыто одарила их таким взглядом, что они понурились. — А это… — Салли подобрала старое платье девочки. — Отдай! — Крыто, как бешеная белка, подскочила к ней и вырвала платье из рук. Салли примиряюще подняла ладони. — Я ничего не собиралась делать, оно тебе, по-видимому, дорого… Иди сюда, пожалуйста, я заплету тебе косички, тогда завтра волосы будут пушистые… Крыто будто бы нехотя подошла к ней и повернулась спиной. И когда её волос коснулись тёплые руки, перекидывающие прядь на прядь, она закрыла глаза и в первый раз за много долгих лет почувствовала себя живой, маленькой и… любимой. Совсем как тогда.***
Джек вышел из ратуши, обсудив с Мэром завтрашнее городское собрание. Ему не терпелось рассказать всем об избавлении Хэллоуин-тауна от напасти, об окончательной победе над Бугименом (без подробностей) и, конечно, о Повелительнице тыкв. Джек хотел заявить о новом статусе Салли, чтобы все стали проявлять к ней больше уважения, а главное — недвусмысленно намекнуть, чтобы не точили зубы на струящуюся в ней жизнь. Кто-то и так лишние две недели с зубами щеголяет. Но вырвавшиеся у Дока то ли случайно, то ли специально слова пробудили целую вереницу воспоминаний, к которым Джек не возвращался уже очень-очень давно. Волнующих. Отчаянных. Тёмных. Он посмотрел на левую руку, на которой, как и на правой, не хватало одного пальца. Гизела тогда не оправдала его ожиданий. Джек уже и думать забыл о том неясном пророчестве, но сейчас… «Когда будет нужна, то исчезнет, как дым, Возвратится, когда в том не будет нужды, И не будет зла злее и хуже беды…» Последнюю строчку он забыл, всё-таки полтора века прошло. Но дома у него в столе лежит пожелтевший листок, где записано пророчество целиком… А если это — его порочный круг? И опять внезапное исчезновение, отчаянные поиски, медленное и болезненное принятие… И — одиночество. Нет! Сейчас всё по-другому. Тогда — какое-то помутнение, которое он, по незнанию, принимал за истинное чувство, а сейчас… Сейчас. То. Самое. Джек ускорил шаг. Домой! Никакая забытая последняя строчка ничего не изменит.***
Салли, вылетев из дома троицы, обнаружила, что поздний закат уже почти догорел. А значит, Дока, серебро и Гизелу всё-таки придётся отложить на завтра. Ну ничего, ей теперь некуда торопиться… Кроме дома, где уже, наверное, светятся стрельчатые, изукрашенные паутиной окна и её ждут. Она невольно ускорилась, и огонь стал казаться ей привлекательнее полёта. Приземлившись у крутой лестницы, Салли поднялась по ней — в доме действительно горел свет. Тёплая волна прокатилась внутри. Её ждали.