Правда или действие

Последние деньки летних каникул выдались до жути дождливыми. Скептично смерив тарабанящие звуки дождя по крыше, Ларри предпочел проваляться весь день в постели. Он дрых почти до вечера, благо, ночь, проведенная за рисованием, позволяла ему погрузиться в сон на добрые несколько часов. Идти никуда не хотелось из-за противного холода. Комната парня так и вовсе пропахла сыростью после нескольких ливней, которые обрушились на штат пару дней назад. Устало вздохнув, Джонсон поднялся с постели, направляясь в сторону кухни. Там он наткнулся на небольшую записку, оставленную заботливой матерью: Я на свидании. Ужин в холодильнике на второй полке. Не скучай, Ларрижоночек. Рядом красовалась улыбающаяся рожица. Если мама сказала, что она на свидании — значит, вернется не раньше полудня следующего дня. Не так давно у Лизы появился ухажёр, имя которого женщина усердно скрывала от сына. «Я еще не решила по поводу него…», — говорила она во время театрализованного допроса, который в шутку любил устраивать Ларри. Во всяком случае, парень был рад за нее. Джонсон достал из холодильника тот самый заветный ужин, торжественно запуская его в микроволновку. Поставив чайник в режим «Кипяти давай, развалюха», который был живописно подписан маркером около переключателя, шатен принялся задумчиво ковыряться в зубах. В голове внезапно всплыли не самые приятные воспоминания. Недавно в щели меж двух центральных резцов шатена застрял кусок курицы. Салли тогда несколько часов хихикал, кидая на друга частые взгляды. А на вопрос: «Что со мной не так?», — отвечал хитрое: «Ничего», — и завершал злобным хихиканьем. Только после полудневной пытки Джонсон, заглянув в зеркало, ужаснулся пище, настырно оккупировавшей щель. Он был готов придушить друга за невинную ложь. Но голова, как назло, была загружена стыдом. Ларри постоянно старался выглядеть при Фишере как можно убедительней. Ему всегда казалось, что голубоглазый вечно пребывает в нерушимом уверенном спокойствии. Всегда мудро и умиротворенно общается, будто знает о жизни больше, чем кто-либо на этой земле. Джонсон ощущает, как хочет быть ближе к такому далекому другу. Сал всегда повернут к нему спиной, всегда впереди, выше на ступень, где-то на горизонте. Сколько за ним не беги, ты лишь разобьешь колени в кровь. И карабкаясь к заветной цели, в итоге не сдвинешься с места ни на шаг. Но каждый раз Джонсон пытается добиться желаемого, понимая, что уже давным-давно влюбился в этого низкого паренька с двумя девчачьими хвостиками. Осознание пришло к шатену несколько месяцев тому назад. Он и до конца поверить не мог в свои чувства. Может быть его укусил Тодд? Но присутствие нерушимого интереса, трепета и легкого возбуждения рядом с Фишером говорило само за себя. В тот солнечный весенний денек Сал, приподнимая низ протеза, чмокнул друга в лоб и вручил подарок на Всемирный день улыбок. Ребята выбрались в город вместе с Эшли и Тоддом отмечать наступление долгожданного тепла. В округе весело звучала позитивная музыка. Там и тут сыпались конфетти от пестрых хлопушек. Всюду семенили толпами улыбчивые люди. Друзья обнимались, желая друг другу счастья и много улыбок. А Ларри окаменело стоял на месте, не сводя глаз с веселящегося Фишера. Кто бы мог подумать, что осознание доходит до пустоголового шатена так долго? С момента их знакомства прошло около четырех лет, а он лишь недавно узнал о своих чувствах. Причем так глупо. Микроволновка деловито пропела о завершении своей работы, отвлекая Джонсона от немного грустных воспоминаний. Нет, он не жалел о своей влюбленности к лучшему другу, однако развитие их отношений было почти невозможно. Ведь раскрыть чувства голубоглазого довольно сложно. Он всегда ко всем так добр и чуток, что складывается впечатление, будто он никого по-настоящему не любил. Будто в его мире есть место лишь для дружбы… Джонсон выудил из горячей пасти микроволновки обжигающую тарелку со спагетти и толстенькими сочными сосисками. Жадно облизнувшись, он уселся за стол принимаясь нещадно поглощать вкусный ужин, напрочь забыв о чае. И все бы было хорошо этим вечером, если бы он не допустил одну крохотную ошибку. В дверь кто-то принялся нещадно стучать, из-за чего шатену пришлось нервно цокая, подняться со стула. Протоптав несколько метров к главному входу квартиры, парень открыл скрипучий кусок дерева, забыв заглянуть в глазок двери. — Ларри! — раздался веселый крик Нила, парня Тодда. Он вместе с Эшли застыл на пороге лучезарно улыбаясь. В их глазах играла масса хитрости вперемешку с предвкушением долгожданного веселья, к которому Ларри сегодня был однозначно не готов. Хотелось просто посидеть в одиночестве, погружаясь в собственные размышления и рисование. К тому же в руках друзей торжественно переливались ярким светом от ламп бутылки с алкоголем. — Мы тут так подумали… Джонсон с грохотом захлопывает дверь. Совместное «Ну Ларри-и-и» слышится за пределами квартиры. — Вы мне снова весь дом разнесете, — грозно отвечает шатен. — Мы всего лишь тихо посидим все вместе, — раздается глухой голос Салли. — И ты с ними? — Почему бы и нет? В прошлый раз мы весело провели время. — Ты ведь помнишь, как мне пришлось соскребать пиццу с потолка? — Мы поможем тебе, — встревает невысокий голос Тодда. Кажется, под дверью Джонсона сегодня собралась вся их непобедимая компания. И теперь эти четверо усердно пытаются вломиться в жилище парня. Об этом говорит дергающаяся ручка, которую благоразумно придерживает Ларри. — Хорошо. Только недолго, — спустя тяжёлую для всех паузу вздыхает темноволосый, допуская фатальную ошибку. После того, как он открывает несчастную дверь, в комнату влетают, почти падая, развеселившиеся друзья. Они о чем-то весело гогочут и улыбаются во все тридцать два зуба. Эшли обнимает шатена, рассказывая о какой-то веселой штуке, произошедшей сегодняшним днем. Тодд вместе со своим парнем протаскивает тяжелые пакеты с алкоголем, а Салли хихикает, наблюдая недовольную мину Джонсона. — Да вы весь алкогольный магазин обокрали, — вновь возмущается хозяин помещения. — Ничего мы не крали, — наигранно дует губы Нил. — Все на свои кровно заработанные, между прочим. — Хах, — скептично смеется шатен, стаскивая со своей шеи женские руки. — А вы помните, что у нас осталась одна незаконченная игра? — лукаво промолвила Эшли. Теперь она помогает друзьям выгружать содержимое пакетов. — Какая? — язвительно спрашивает Джонсон, давая приветное пять Фишеру. — Правда или действие! — О, нет! — О, да! — Кто-нибудь успокойте эту дамочку, — возмущается парень, однако все вокруг, кажется, согласны с Кэмпбелл. — Нет, — теперь он начинает немного паниковать. — Только не говорите, что вы все не против…. — Хватит тебе кукситься, вреднюка, — отвечает Нил. — Думаю, будет весело, — поддерживает друга Салли. И Джонсон окидывает его взглядом полным немой мольбы: «И ты туда же? Предатель!» — Все будет хорошо, — успокаивает его Фишер, нежно задевая за плечо, чтобы хоть как-то приободрить. Голубые глаза смотрят на парня с дикой добротой и лаской, такой свойственной этому вечно оптимистичному мальчугану. Шатен ничего не отвечает, невольно краснея. Благо, этого никто не замечает. — Хочешь эту? — Тодд протягивает Салу бутылку с некрепким алкогольным напитком. — Нет, спасибо. Я ведь не пью, — сконфуженно отвечает парень. Друзья расположились в комнате Ларри, подключили негромкую музыку и принялись разбирать «предметы вечернего увеселения». Нил приобнял Тодда за плечи, лениво потягивая из крупной бутылки жидкость, напоминающую по цвету мед. Эшли уселась рядом с владельцем квартиры, подливая тому в крупную кружку водку вместе с газировкой. «Русское пойло для настоящих мужиков», — смеясь повторяла она, когда Ларри принялся возмущаться. В конце концов он все же сдался. — Это ликер со вкусом клубники, — осведомил голубоволосого друга рыжий парень, протягивая бутылку ближе. — Он же сказал, что не пьет, — вступился на защиту Джонсон. Но было уже поздно. После слова «клубники» Фишер принял заинтересованный вид. — Да ладно, чувак? — занервничал шатен. — Я бы просто попробовал, — смущенно ответил голубоглазый, неуверенно глядя на алкоголь. В своих тревожных мыслях Ларри пролил уже не одну скупую слезу, из-за осознания чувства подступающего и бесповоротного пиздеца. — Ну, как знаешь, — процедил сквозь зубы он, при этом сводя брови в угрозе. Но собеседник мастерски проигнорировал недовольство друга. — Значит так-с, — весело заключила Эшли, хлопая своими маленькими ладонями друг об друга. — Игра называется «Правда или действие». — О боже мой, — закатил глаза Джонсон. — Может, поскорее закончим со всем этим? — Не порти нам веселье, — шикнула на него девушка, отчего парень вскинул брови и руки в уступающем жесте. Как ни крути он ведь сумеет в случае чрезвычайного тусича выпроводить их вон? Темноволосый все же надеется на это, однако уверенности явно не хватает. — Значит так-с, мы играем по кругу. Ведущий выбирает кого-то из круга, задавая вопрос: «Правда или действие?», а избранный делает свой выбор, в зависимости от которого этот человек делится искренней правдой или выполняет желание, придуманное ведущим, — выпалила Кэмпбелл на одном дыхании. — Я буду первой, так как я здесь единственная девушка. — И что? — вновь вставляет свою монету Джонсон. Теперь он улыбается. — Может, я тоже хочу быть первым? Я ведь вас впустил. — Ну ладно, — без толики протеста соглашается Эшли. Это даже немного огорчает шатена, который был готов на шуточную перепалку, дабы хоть как-то поднять себе настроение. — Правда или действие? — спрашивает он у улыбающейся «дамочки». — Правда. — Хым… — мурчит парень. Оказывается придумывать вопросы довольно сложно. — Тебе когда-нибудь выдавали лист наказаний в школе? * — ничего более увлекательного просто не пришло в голову. Нил, поглаживающий рыжую макушку Тодда, тут же отрицательно завыл. — Выдавали, — призналась Эш. — Да ладно?! — хором удивились Ларри и Фишер. — За что? — они даже говорили одновременно. — Я показала фак Трэвису за его очередной доеб… В тот момент рядом с ним из ниоткуда возникла директриса, — девушка обреченно опустила глаза, а вся компания тут же взорвалась смехом, ведь продолжение истории было ясно без лишних деталей. — Как так?! — сквозь смешинки спросил Ларри, поглаживая подругу по спине. Не смотря на свой иногда вредный характер, Джонсон всегда оставался очень добрым и чувствительным к чужим переживаниям. — Сама не понимаю. — А я думал, что у нас самый неудачливый — это Ларри, — счастливо заключил Нил. — Ну ладно вам. Теперь моя очередь по кругу, — он хитро улыбнулся, глянув на Джонсона. — Ларри, правда или действие? — Правда, — пофигистично ответил шатен, однако в его глазах можно было прочесть толику азарта. — Ты когда-нибудь целовался? — конечно! А что ещё можно было ожидать от Нила?! — Я… Эм, — только и может он выдавить из себя. Уши вновь бросило в краску, и теперь это заметили все присутствующие. — Немного, — уклончивый ответ не был принят. — Немного? — кривит брови Нил. — Ты, что нецелованый?! — он попадает в самую точку, отчего Ларри нервно прыгает глазами по всему вокруг кроме Фишера. Он прокололся. — Оу-у-у, — сладко протянула Эшли. — Это даже как-то мило, — в ее тоне читалось лишь искреннее удивление и тепло. — Я думал, ты тот ещё альфач, — наконец подал голос Тодд. Он сонно зарылся руками в собственную копну волос. Кажется, алкоголь крепко ударил парня по голове. — Просто не встретил пока… Ну никого такого… — тихо оправдался Ларри. — Получается ты очень требователен в выборе партнёра? — голос Салли эхом пронесся в подкорке. Почему он спрашивает об ЭТОМ?! Причем с таким нескрываемым интересом. Джонсон мешкает, вглядываясь в синеву глаз под протезом. — Да! — с напряжением выпаливает он. — Ой, нет! Э-э-э… — шатен даже руки вскинул. — Короче, не знаю! Чего вы ко мне привязались? — все мило захихикали, однако смеха Фишера не было слышно. Голубоволосый продолжал сидеть на полу в расслабленной позе. Вот только теперь он неотрывно наблюдал за темноглазым. — Ларри, правда или действие, — резко спрашивает Сал, полностью игнорируя негодование друга. — Что? Хэй… — Правда или действие, — ехидно поддакивает Нил, не оставляя шансов для отступления. Он хитро смотрит, наслаждаясь развернувшейся драмой. — Действие, — теперь то Джонсон не попадется. — Поцелуйся с кем-нибудь. — ТЫ ЕБАНУЛСЯ?! — Сегодня ты лишишься нецелованной девственности! — счастливо встрепенулся Нил. Лежавший у него на коленях Тодд, недовольно застонал переворачиваясь на бок. Даже музыка и резкие крики друзей не мешали ему погрузиться в мир сновидений. — Я не буду, — грозно сложил руки Ларри. В голове крутился обиженный вопрос о том, как, вообще, Фишер мог так с ним поступить? Что если он хочет подарить свой первый поцелуй именно этому хитрому мелкому говнюку? — Я могу поцеловать, кого захочу? — тут же смекнул Джонсон. — Да, — в голосе лучшего друга дрогнула неуверенность. — Тогда мучайся, жопа ты тараканья, — скривился Джонсон. Подкол Салли обернулся против него самого, но парень принял свой косяк с завидной стойкостью. Шатен, елозя, подполз к другу. Его руки нервно тряслись, а лицо залил румянец. Сердце пробрал стыдливый страх, ведь Джонсон не умеет целоваться… Ну и к черту! Самое главное, он поцелует именно его. И пофиг на какие-то умения. Сам заварил эту кашу, пусть сам и отдувается, предатель. — Расстегивай, — скомандовал длинноволосый, пытаясь всеми силами унять дрожь в голосе. Благо напускное преувеличенное недовольство скрывало все истинные переживания. Салли послушно расстегнул застёжки на затылке. Его глаз не было видно. — Нил, ты не мог бы пожалуйста отвернуться, — вежливо попросил Фишер. Его тон остался прежним, из-за чего чужие чувства было сложно прочесть. — И пропустить такое веселье? — изумился парень. — Я не хочу чтобы ты видел это… Какой же Джонсон долбаеб! Черт возьми! Своим поцелуем он не только подставил друга, но и ещё в каком-то смысле унизил его. Ведь Салли считает свое лицо настоящим позором. Дефективным куском мяса, который Джонсон так сильно любит, боясь признаться в этом. Он просто кретин… Почему-то поиздеваться в ответ он может, а вот рассказать о своих чувствах — нет. Причем его ответ на чужой подкол в разы грубее и эгоистичнее. В груди неприятно засвербило. Ларри уже был готов остановится, дабы больше не мучить возлюбленного, как тот осторожно приподнял низ протеза, предоставляя доступ к собственным губам. Нил, догадавшись о проблемах Фишера отвернулся к Тодду. Однако его ушки были востренны на самой макушке, дабы не упустить ни одного слюнявого хлюпа. Эшли все это время молча и удивленно наблюдала за друзьями. Секунда. Чужое горячее дыхание. Джонсон сейчас распадется на мелкие кусочки, под натиском такой давящей близости. Вот-вот сердце выпрыгнет из груди. Горячее прикосновение, и он задевает своими губами чужие шрамы. Рот Фишера напоминает прокрученное через мясорубку мясо. Парень всячески стыдится собственного недуга, а вот Ларри находит это привлекательным. Может быть, он больной извращенец? Но осознание того, что все эти рубцы принадлежат именно тому кроткому милому парню, бьёт под самый дых. И даже если бы все тело Фишера покрывали крупные шрамы, Джонсон все равно влюбился бы в него. Прикрыв глаза, шатен неуверенно проводит языком по остаткам чужой нижней губы. Фишер дернулся, но не отстранился. Ларри делает что-то не так? Он не знает. Откуда ему знать, как нужно целоваться? Он даже этим вопросом всерьез не задавался, ведь в его жизни есть более важные вещи. Ах да. Поцелуй же называется «взасос», значит нужно сосать. Как всегда озарение приходит с запозданием. Ларри неумело прихватывает чужую нежную кожу всасывая ее как можно сильнее. Оказывается целоваться не так уж и сложно. То же самое, что и высасывать сочный сок из помидоров. Фишер недовольно шипит, а затем быстро отстраняется разрывая поцелуй. — Ты как шланг, мне же неприятно, — недовольно молвит он. Его глаз снова, как назло не видно. — Прости, — тихо отзывается Ларри, коря себя за очередную ошибку. Пожалуй, вся его выходка была слишком жестокой. — Ничего, — Фишер спокойный? Он даже не обиделся?! — Ты ведь не умеешь целоваться, — в его тоне читается скрытая угроза. Придраться не к чему, но Джонсон чувствует негативные нотки. — Ну что ж, продолжаем, господа алкаши, — хитро потирает ладони Нил. Следующей в кругу была Эшли. Девушка с сомнением взглянула на друзей, замечая натянутую струну напряжения между Салли и Ларри. — Нил, правда или действие? — А ты будешь более изобретательна, чем Ларри? — хитрит парень, игнорируя испепеляющего его Джонсона. — Для тебя, что угодно. — Тогда действие. — Выйди на улицу и пригласи первого встречного в гости, — Кэмпбелл самодовольно скрестила руки. — Это не интересно, — парень поморщился. — А для тебя интересно только что-то пошлое? — надменно приподняла бровь Эшли. В этот момент Ларри захотел ее расцеловать, благодаря бога за хоть и одного, но все же адекватного человека в этой комнате. Спустя пару минут компания уже выбралась на улицу. Друзья остались стоять в блаженной сухости на пороге апартаментов. А вот Нил, словно брошенный щенок, мок под проливным дождем выжидая прохожих. — Сейчас на улице никого нет, это глупо вот так торчать здесь, — подал голос Джонсон, кутаясь в красную толстовку. — Пусть мучается, он заслужил, — хитро ответила виновница торжества, подмигивая шатену. Теперь он готов ее ещё и на руках носить, в благодарность за такую безобидную месть. — Ой, кажется, дело плохо, — подал голос Салли, обрывая дружеское ехидное пять Ларри и Эшли. В паре метров от Нила по залитому водой тротуару, с крайне недовольным лицом спешила Миссис Гибсон. Компания одновременно охнула, когда Нил с добродушной улыбкой обратился к старушке, которая сегодня пребывала в более скверном настроении, чем обычно. Не сложно догадаться о том, как обернется безобидное приглашение в гости, когда речь шла именно об этой женщине. Громкое: «Шарлатан проклятый, даже под ливнем покоя не дают!», — раздалось в округе. Хихикающего парня пару раз ударили сумочкой, из-за чего тот наконец решил отступить. — А вы чего смеётесь?! Бесполезные дети! От вас только одни проблемы! — кричала вслед Нилу разъяренная Гибсон. — Миссис, это всего лишь шутка! — пытался перекричать дождь Фишер. — Чего? Ух я вас! — женщина преклонного возраста замахнулась тростью и ринулась ко входу, где находились подпрыгнувшие от удивления друзья. Она летела с диким энтузиазмом снося на своем пути мелкий мусор под ногами. К сожалению, ребята не сразу рассчитали ее молниеносную скорость, из-за чего старушка едва успела ухватиться за ухо ржущего Нила. В надежде избежать побоев вся компания громко смеясь кинулась в рассыпную. Ларри с Салом, почти падая, сумели заскочить в лифт. Наскоро жмякнув кнопку пятого этажа, Фишер с замирающим сердцем вслушивался в крики на первом этаже. Звуки ударов, визга, гневных речей Гибсон и идиотского смеха в какой-то степени обнадеживали. Ну почти… В щели закрывающихся металлических дверей друзья невольно заметили упавшего на пол Тодда с нависшей над ним Гибсон. — Спасите! — вопил рыжий парень, которого уже не было видно, ведь его… Кто-то тащил за ноги?! — Пиздец, беги! — раздался боевой бас Нила. — Беги, я прикрою. Громкий удар, скрип кроссовок об пол и очередной смех с криками. — Хватит там торчать! Чего вы тупите! — командовал отдаляющийся голосок Эшли. Кажется, на этаже разворачивалась настоящая операция спасения. — А ну стойте, паршивцы! — громкие крики быстро утихали, так как друзья, пребывали в заманчиво спокойной обстановке, поднимаясь все выше и выше. — Пизде-е-ец, Эшли, конечно, умеет загадывать действия, — взволнованно проговорил Джонсон, упираясь спиной в стенку лифта. — И не говори… — Думаю, нам стоит отсидеться пару минут на пятом, пока эта злобная старуха не успокоится, — темноглазый сконфуженно улыбнулся, оглядывая безэмоциональный протез друга. Однако Фишер ничего не ответил. Выходя из прибывшего на верхний этаж лифта, он со скучающим видом прошел в центр коридора и уселся на корточки. В помещении на пару минут повисла задумчивая тишина, которую все же решил нарушить шатен. — Сал, — парень побоялся подойти ближе дозволенной зоны комфорта, — пока у нас есть минутка, ты это… Ну, извини, за то, ну… — он замялся не в силах продолжить. — За то, что? — собеседник склонил голову вбок, неотрывно наблюдая за другом. У Ларри снова бешеным кроликом заскакало сердце. Так и инсульт не сложно словить. — За то, что тебе пришлось снять протез. — Да ничего. Думаешь, я обижусь на такую ерунду? — Ну я знаю, что ты не любишь свое лицо… — Джонсон сцепил руки, пытаясь куда-нибудь деть свое волнение. Ответа не последовало. Сал лишь отвернулся в бок, отчего его другу стало ещё хуже. — Кто бы что ни говорил… Я считаю, что твое лицо красивое, — что он сейчас несет?! Ларри залился краской, с трудом сохраняя уверенный вид. — Почему? — немного понуро спросил голубоволосый. — Потому, что я знаю, о том, какой ты хороший человек, — Джонсон присел рядом, уставившись в пол. — Это сложно объяснить, но от осознания того, какой ты здоровский, автоматически принимаешь тебя любого. — То есть, если бы я имел другой характер и привлекательную внешность, ты бы меня не принял? — Сал пытался понять друга, который сейчас с трудом формулировал свои сложные мысли. — Наверное, да. Но-о-о ты мог бы быть другим? — Нет, — тихо ответил Сал. — Ну вот видишь, какая прикольная штука, — Ларри смущенно улыбнулся, чувствуя, как с его груди кубарем катится камень вины. — Помнишь, зимой я просил тебя встретиться? — спустя короткую паузу внезапно сменил тему Фишер. — Ну да. — Просто… — парень мешкал. — Я тогда хотел с тобой поговорить кое о чем ва… Закончить голубоглазый, как назло, не успел из-за распахнувшихся дверей лифта. — Вы тут всё сидите? А мы думали, вас Гибсон замочила, — весело хихикнула Эшли. — Пойдёмте обратно, чего тут торчать. Ларри лишь улыбнулся, пожав плечами. Он немного шатаясь, встал, помогая другу так же подняться на ноги. — Ты со своими заданиями все апартаменты на уши поставишь, — промолвил шатен, обращаясь к ехидно ухмыляющейся девушке. — А разве можно как-то иначе? — Эшли юрко завернула в лифт. Джонсон склонился к голубоволосому, задевая того за плечо. — Тогда потом об этом, — тихо сообщил он. — Конечно, — спокойно ответил Салли. Прошмыгнув мимо жалующейся соседям мисс Гибсон и быстро спустившись в подвал, ребята обнаружили там Тодда, прикладывающего пакет со льдом к виску ворчащего Нила. — Вот это тебя прихлопнули, — хихикнул Ларри, проходя в центр комнаты. — А вы куда свалили?! — парень резко поднялся и запустил в пришедших ребят лежавшей рядом подушкой. — Я там вашу честь отбивал, трусы! — Ты сам виноват, — Салли поставил руки в боки и важно покачал головой. — Не нужно было вообще подходить к мисс Гибсон. — А какое было действие? — Нил поучительно задрал палец в воздух. — Пригласить первого прохожего! — Мисс Гибсон — это безоговорочное исключение, Нил!!! — громко воскликнула Эшли. — Да до него просто плохо доходит, — съязвил Джонсон, получая легкий шлепок по колену от побитого парня. Друзья одновременно засмеялись от некой глупости ситуации. — У нас еще осталась куча бутылок, — вдруг вспомнил Нил. — Так не пойдет, — Ларри вновь хотел опровергнуть чужую алкогольную инициативность, но друзья тут же уселись на прежние места, продолжая распивать увеселительные напитки. Из-за чего шатену оставалось лишь пробурчать недовольное «пиздец» и нехотя присоединиться к трапезе в надежде на то, что настроение сумеет подняться из-за подступающего чувства опьянения. Игра все же продолжилась. Оказалось, Эшли никогда не списывала на контрольных, что довольно героично, Нил любит укусы комаров, с его слов: «Они чешутся классно». А Сал никогда не видел голой девушки. Не сложно догадаться, кто был автором вопроса, адресованного несчастному Фишеру. От Ларри все отстали, и парень лишь довольно потягивал свой напиток, изредка выкрикивая дружеские колкости или совсем несвязные фразы. Через час в силу вступил уже пятый круг злосчастной игры. Все изрядно объелись пиццей и влили в себя немалую дозу алкоголя. Нил задумчиво бубнил себе под нос, пытаясь придумать вопрос для прикрывшего глаза Джонсона. Эшли давным-давно уснула на плече шатена. Девушка даже по-милому шмыгала носом и что-то кому-то усердно и неразборчиво рассказывала. Салли продолжал сидеть в гордой напускной трезвости. Его голова иногда шаталась, предупреждая о приступе «вертолетного десанта», но парень держался молодцом. — Давай… — наконец пьяно начал Нил. — Давай, кароч, ты снимешь с себя одежду и станцуешь ча-ча-ча. — Нет, — уверенно отрезал Ларри. — Это не по правилам, — огорчился друг, но спорить не стал. — Тогда-а-а… — он на несколько секунд залип в одну точку. — Тогда засунь льда себе за ворот, — вышло весьма невинно. Джонсон даже не ожидал этого от вечно хитрющего товарища. Недовольно фыркнув, шатен уложил спящую Эшли на пол, при этом он не забыл подложить под чужую голову подушку. Борясь с гравитацией, парень добрел до холодильника на едва освещенной кухне. В глазах плыло, а сознание крутило блаженной невесомостью. Джонсон даже иногда посмеивался, сам не зная от чего. — Ларри, — раздался приглушенный протезом голос, а чужая теплая ладонь коснулась его плеча. — А? — кареглазый едва сумел разлепить сонливый взгляд, приближаясь к Фишеру в попытках рассмотреть чужой размытый силуэт. — Ты, что, стоя уснул? — Походу… уснул, — невнятно ответил шатен. — А что? Я тут так простоял? — Уже около десяти минут. — Оу… — Ларри потёр переносицу, и наконец прикрыл дверцу холодильника. На тумбе рядом покоилась миска с почти растаявшим льдом. — С тобой все в порядке? Может тебе стоит отлежаться немного? — спросил голубоволосый, наблюдая за вновь втупившим другом. — Нет, не хочу. — Я бы на твоём месте не отказывался, — и как, вообще, Фишер может чувствовать себя настолько вменяемо? Его интонация все такая же адекватная и размеренная, будто он вовсе не пил. Ларри начинает сомневаться в своем статусе алкогольного гуру. — Не хочу. Я лягу, а вы снова все учешите под утро. Ты же знаешь, что я сплю, как убитый. — Я помогу тебе с уборкой, не переживай, — Сал оперся бедрами о кухонную тумбу. — Да не в этом дело, — устало вздохнул Джонсон. — Я всегда один остаюсь. Как не открою глаза — рядом никого. Иногда складывается такое чувство, что вам и без меня отлично живется. — Не говори ерунды, — спокойно ответил друг. — Как мои чувства могут быть ерундой? — свёл брови шатен. — Я сейчас говорил об этом глупом «Вам лучше без меня». — Пф, — язвительно прыснул шатен, игнорируя последнюю фразу Фишера. — Конечно… как ты можешь, вообще, думать о чужих чувствах? Ведь тебе всегда плевать, — Ларри мысленно ударил себя из-за необдуманности брошенных слов. Обида за поцелуй всё ещё не оставляла парня. Хоть он и отыгрался, ему было до жути неприятно чужое пофигистичное отношение к первому поцелую. И пусть он грубо обидел Фишера, тупорылая упертость продолжала давать о себе знать. Сегодня Ларри похоронил все, к чему так долго шел, пытаясь угнаться за Салли. — Кажется, тебе уже хватит, — в голосе голубоглазого скрипнула злость. — Может, тебе хватит, издеваться надо мной? — Джонсон внутри вопил «Что я делаю?!», но гнусные фразы накопившейся обиды так и лезли в наружу. — Сначала зовёшь куда-то и не приходишь. А потом делаешь вид, будто этого не было, — темноглазый повысил тон. — Я тогда целый час на морозе ждал. Зачем мы должны были встретиться, я тоже не узнал. А постой… Об этом ты хотел сегодня поговорить? — опешил шатен, однако затем вновь отчего-то продолжил свою гневную триаду. — Потом эти твои тупорылые девчонки и какие-то левые парни, с которыми ты резко заобщался, напрочь забывая обо мне. Теперь ты лишил меня первого поцелуя… — Джонсон устало опустил взгляд. Алкоголь играл с парнем злую шутку, провоцируя того совершенно не контролируя речь, выливать на друга все накопившиеся обиды. — Извини, но первый поцелуй не такая уж и важная штука… — начал Салли. — Не такая важная штука?! Это для тебя она не такая важная, ведь за тобой тогда табуном бегали! Такой весь из себя загадочный! А что там у него под маской?! — Ларри не мог сдержать порывы злости. — Вот только ни одна из них не примет тебя с таким лицом, которое ты прячешь от всех! — «А я, черт возьми, приму тебя любого, хоть замучай меня. Я перетерплю.» - благо, остаток фразы шатен закончил лишь в своих мыслях. Однако колючее слово ударило в самое больное место Фишера. — Ах, значит вот как?! — гневно ответил он. — Тогда тебя никто не примет с твоим неадекватным характером! — голубоглазый схватил одной рукой друга за грудки. Другая мигом подняла чашу со льдом и залила содержимое прямо за ворот чужой футболки. — Ты мне все нервы извел! Атакованный Ларри застонал от морозного холода, который табуном пронесся по груди и животу. Ледяная вода, оставшаяся от растаявших кусочков льда, залилась в джинсы, содрогая все мужское добро колючим дискомфортом. Джонсон был готов придушить мелкого негодника прямо здесь, или пару раз ударить его, чтоб не повадно было рыпаться. Но вместо продолжения ругани он молча и чуть шатаясь ушел прочь. Куда угодно лишь бы подальше от этой занозы в заднице. Теперь парень жалеет о том, что испытывает симпатию по отношению к такому человеку, как Сал. Выскочив на улицу, Ларри зарылся руками в волосах. Дождь продолжал вредно тарабанить по крыше и асфальту. Это просто Конец света… Сейчас он побудет наедине, успокоится и извинится. А потом все будет, как прежде. Ведь правда? Дверь позади громко хлопает. Через секунду перед Джонсоном возникает все такой же злой Фишер. — Правда или действие? — гневно спрашивает он. — У тебя вообще кукуха поехала?! — Правда или действие? — с нажимом повторяет Сал. — Отвечай, — чего этот парень добивается? — Правда, — хмуро поддается Ларри. — Почему ты до сих пор общаешься со мной, если я так плохо поступал в прошлом? — Не смотря на все то, что иногда случалось, ты остаешься хорошим другом… — ответ получился сомнительным. — Теперь ты, — продолжает наступать Фишер. — Ты реально собираешься играть в это прямо под дождем? — Ларри непонимающе развел руками, чувствуя ледяной холод, который начал пробирать тело до самых костей. — Мы и так уже все мокрые, говори давай. — Правда или действие? — Действие. — Сними протез, — шатен серьёзно свел брови, намереваясь вывести друга на чистую воду. Сердце уходит в пятки. Фишер, не выказывая ни единой эмоции, выполняет условие игры. Протез остается в его руке. Теперь на Ларри гневно смотрит один живой глаз, от этого все внутренности неприятно сводит. И вправду, все лицо голубоволосого походит на фарш. Как же тяжело ему пришлось… — Правда или действие? — друг не унимается. — Правда, — Джонсон подавляет желание прикоснуться к чужой щеке. — Почему ты почти всегда просишь меня снять протез? Это происходит каждый раз, когда мы зависаем вместе. — Потому, что я принимаю тебя, каким бы ты ни был. Салли никак не реагирует, продолжая игру. — Правда или действие? — Действие. — Прости меня, — шатен смягчил взгляд, чуть опуская голову. — За то, что так сегодня себя повел, и за поцелуй при Ниле. Я знал, что ты стесняешься шрамов. Я облажался… — Прощаю, — голос Сала покинуло непривычное напряжение. — И ты меня прости за сегодняшнее. И за то, что тогда не пришел. — Кстати, почему не пришел то? — Джонсон заправил пряди своих промокших волос за ухо. — Правда или действие? — а Фишер нагло проигнорировал вопрос. Теперь темноглазый вовсе не может понять его. — Правда, — Джонсон до сих пор надеется на один самый важный для него вопрос. — Ты ревновал меня к другим девчонкам? — и снова не то, что нужно. — Да, — стойко отвечает Ларри. Он даже бровью не повел, а внутри все успело сгореть по несколько раз. — Правда или действие? — продолжает шатен. — Действие, — наконец молвит Салли, и кажется что-то подозревает... Джонсон же не упустит такой шанс, он слишком долго терпел. — Научи меня целоваться. Внутренности переворачиваются вверх дном, а горло неприятно сводит, словно вокруг глотки обернулась колючая проволока. Ноги свела едва заметная дрожь, которая мешается с дерганым подрагиванием из-за холодного не щадящего парней дождя. Всего несколько коротких секунд, и Салли тянется к другу, вставая на носки. Холодная испещренная шрамами кожа касается чужих губ, Ларри неуверенно впускает чужой жаркий язык в собственный рот, при этом моментально застывая. Из-за сильного волнения, сопряженного с неуверенностью он не может пошевелиться или даже ответить на чужие ласки. А Фишер продолжает наступать так, словно он делал это уже тысячу раз. Его руки жадно обхватывают предплечья Джонсона, легкие и сердце которого сводит приятное, до жути притягательное ощущение ранее неизвестного наслаждения. Собирая остатки воли в руки, Ларри пытается превратится из мраморного изваяния в нормального человека. Он осторожно касается чужих губ собственным языком и ощущает, как по венам очередной раз за вечер катится волна адреналина. Фишер намеренно, едва слышно стонет в поцелуй. Скорее всего, делает он это ради того, чтобы чуть раскрепостить друга, что у него медленно, но верно выходит. Шатен же млеет от чужого крайне мягкого голоса. А его руки наконец обхватывают талию голубоволосого, едва заметно сжимая ее кончиками ледяных пальцев. Салу подобного действия достаточно для того, чтобы утянуть кареглазого в крайне пылкую близость. Эйфория длится несколько тягучих минут, в течении которых Ларри быстро обретает легкую заносчивость, изредка перехватывая инициативу на себя. И он бы мог еще часами на пролет не отставать от возлюбленного, если бы тот самостоятельно не оторвался от чуть покрасневших губ. — Научил, — сладко шепчет он, ни капли не отстраняясь от шатена. Джонсона приятно передернуло от чужого глубокого взгляда лазурных глаз, который всегда сводил несчастного парня с ума. — Тогда, зимой, — начал Фишер, осторожно поправляя растрепанные волосы шатена. — Я хотел рассказать тебе о том, что я неровно дышу к тебе, — подросток смущенно отвел взгляд, продолжая крутить в пальцах чужие блестящие локоны. — Я узнал об этом случайно, и мне было страшно, поэтому я не пришел… — Ларри поражался тому, как сейчас изменился его друг, наконец делясь любой эмоцией, которая посещает его. — Я хотел избавиться от чувств, поэтому попытался сменить круг общения. Помнишь тех ребят, о которых ты говорил сегодня? В общем, у меня не получилось, я поступил, как последний обмудок, — теперь же Сал виновато опустил голову, пряча глаза за длинной челкой. — Ты идиот, — усмехнулся Ларри, поднимая грустную мордашку друга за подбородок. — Но ты всегда был хорошим другом. Даже косяча, ты вытаскивал меня из самых жопных жоп, с которыми мне приходилось сталкиваться, — шатен тепло улыбнулся, ближе прижимая к себе Фишера. — И я рад, что ты признался, а то так бы я и не догадался. — Ну тебя в беспалевности мне не переплюнуть, — саркастично ответил голубоволосый, от чего друзья одновременно рассмеялись. - Ну, что, пойдешь со мной на первое свидание? — с хитринкой спросил Сал. — Я уже опасаюсь того, в какие дебри ты меня потащишь, — по-доброму улыбнулся Ларри, крепче обхватывая прохладную ладонь возлюбленного.