1890 год
Вокруг была тишина, обволакивавшая спящий город, словно плотный туман. Никто не ходил по улицам Кенсингтона в тот ранний час, шумно переговариваясь на различных наречиях Великобритании. Даже не слышны были трели певчих птичек, которые особенно любили подоконник квартиры на пятом этаже. Неизвестно, что их притягивало больше: коллекция дивных зелёных растений в глиняных горшочках с самыми аккуратными и сияющими листьями во всём Лондоне или атмосфера таинственности и опасности, ведь ни одна птица, залетевшая внутрь этой квартиры, не вернулась на улицу. Только яркие лучи солнца, гревшие даже в такое время суток, пробивались сквозь щель между занавесками из плотного тёмного бархата и освещали стройную фигуру, лежавшую без одеяла на чёрных сатиновых простынях. На худом лице с высокими скулами появилась гримаса неудовольствия, когда солнце ударило мужчине прямо в закрытые веки, и он попытался закрыться, повернувшись на левый бок и обхватив угловатые плечи руками. Лучи недоуменно плясали по его разбросанным по простыне рыжим локонам до плеч, создавая образ пламени костра, около которого пару веков назад могли плясать молодые черноволосые цыганки. Солнце постепенно вставало, и вскоре половина тела спящего была в его власти. Мужчина резко вытянулся на кровати, выругался сквозь стиснутые зубы и широко открыл глаза. Жёлтые зрачки с коричневатым отливом сузились, пытаясь привыкнуть к свету. Кроули свесил ноги с кровати, запуская ладонь в свои спутавшиеся волосы. Сколько прошло времени? Тридцать лет? Сорок? Столетие? Первой мыслью Кроули было желание узнать, простил ли его Азирафаэль, который в его воображении был очень рассерженным. Демон не помнил, в чём заключалась их ссора. Возможно, это было последствие слишком долгого сна и слишком сильного алкогольного возлияния, но в памяти демона отпечатался лишь один обмен фразами, словно высеченный в граните: «Я не нуждаюсь в тебе» и «И это чувство взаимно». Кроули поморщился и прислонил пальцы к вискам, почувствовав резкую пульсирующую боль. Как можно было это сморозить? Ладно, допустим, он демон и имеет право сквернословить, обманывать, преувеличивать и вводить в заблуждение, но почему Азирафаэль ответил тем же? Кроули понимал, что, скорее всего, просто вывел из себя ангела, но какая-то часть его сознания твердила ему о доле правды в словах Азирафаэля. «Пора перестать лгать самому себе», — подумал Кроули. Он не был нужен ангелу как живое существо, как тот, с кем можно провести время и даже завести тёплые дружеские отношения. Все их якобы близкие сношения — иллюзия. Азирафаэль соглашался не мешать Кроули и изредка протягивать руку помощи, но не более. Глупо полагать, что ангел может ценить его компанию. Это всё происходило лишь потому, что больше оккультных или, как возвышенно выражался Азирафаэль, эфирных, существ на Землю прислано не было. Если бы неподалеку был какой-нибудь милый херувим, Азирафаэль бы тотчас покинул общество Кроули навсегда, не терзаясь муками совести. От подобных мыслей стало горько во рту, и Кроули, накинув тонкий шёлковый халат, открыл бутылку полусладкого вина, хранившуюся в потайном уголке, и отпил прямо из прохладного горлышка. Откровенно говоря, Кроули решил вздремнуть, чтобы долгий промежуток времени не замечать Азирафаэля на различных балах и встречах аристократии, ведь, стоило ему только завидеть знакомый бежевый пиджак и услышать мелодичный голос с переливами, демон тут же бы начал извиняться за все нанесенные обиды и умолять о возобновлении общения. В этот раз Кроули был уверен в своей правоте, считая, что ангел просто не хотел признаться ему в неспособности украсть святую воду, и желал вынудить Азирафаэля самому сделать первый шаг к примирению. Однако время шло, но ни одного звонка от ангела не было. Причём это нельзя было списать на забывчивость — Сохо, где жил Азирафаэль, находился в непростительно близком расстоянии от Кенсингтона. Неужели ни разу не нашлась свободная минутка? Кроули повертел в руках телефон, неловко обмотавшись проводом, но в бессильном отчаянии швырнул его обратно, едва не оступившись. Не имеет смысла навязываться. Возможно, если Азирафаэлю нет дела до него, пора навсегда закончить с этой мнимой дружбой. Армагеддон точно положит всему конец. Ждать осталось недолго. Кроули щёлкнул пальцами, и на кофейном столике появилась свежая газета. Развернув её, демон понял, что в Лондоне уже 1890 год, а девятнадцатый век подходит к концу. Он быстро пролистал события мирового масштаба. Крушение парохода в Средиземном море, создание радиоприёмника, проложение новых железных дорог… Ничего действительно стоящего. Вдруг взгляд Кроули зацепился за одну литературную статью, жестко критикующую некий новый и скандально известный роман «Портрет Дориана Грея». Кратко пробежавшись глазами по содержанию, демон довольно хмыкнул. Оскар Уайльд действительно заслуживает его покровительства, если пишет такие вещи и до сих пор остался жив. Стоит обзавестись копией данного романа. Портрет, показывающий пороки молодого человека и стареющий за него — как только люди могли до такого додуматься? Прочитав ещё некоторые справки о писателе, Кроули узнал, что Уайльд живёт здесь, в Челси. Мысль навестить такую неоднозначную фигуру в консервативном английском обществе показалась ему довольно заманчивой, и Кроули с удовольствием поддался своему же искушению, отгоняя от себя смутное желание увидеть ангела где-нибудь на улочках неподалёку.***
Встретиться с Оскаром Уайльдом оказалось несложно. Некая знатная дама давала приём в Мэйфер, и Кроули, разумеется, был приглашён. Попав внутрь, даже злостный демон из Ада был ошарашен количеством пороков, собравшихся под одной крышей. Многие играли в карты, выпивали, не гнушались вульгарно приставать к молоденьким девушкам и юношам, курили табак, выпуская целые кольца едкого дыма, обволакивавшего всё помещение. Кроули лавировал между группами джентльменов и леди, слишком громко и шумно смеявшимися, отчаянно пытавшись найти Уайльда. Как он может выглядеть? К сожалению, изображение в газете было небольшим и смазанным. Кроули пришлось обратиться к одной даме, которая одиноко рассматривала картину с изображенными на ней двумя гадающими на картах девушками. Скорее всего, живописец был француз. Только во Франции так ценился культ женской красоты. — Не позволите узнать ваше имя? — обольстительно улыбаясь, спросил демон, стараясь не зашипеть. Девушка обернулась, придерживая пышную алую юбку руками. Увидев выражение лица Кроули, дама просияла, очевидно не в силах устоять. — Разумеется. Я Эстер Уэрсли. Вы, должно быть знакомы с моей семьёй…мы приехали из Америки… Дальнейшее щебетание американки Кроули не слушал. В округлых чертах её лица он узнавал своего старого друга. Совпадало всё: и сияющие глаза, и аккуратный алый рот, и светлые локоны на хорошенькой головке, и даже чистая белая кожа, не сильно испорченная косметикой. Нет, это всё видение. Нельзя придавать такое значение простой внешности. До чего он докатился: видеть ангела в каждом встречном!.. Кроули с силой прикусил щеку изнутри, чтобы привести себя в чувство. — Да, да, разумеется, я узнал вас, — демон поднёс её руку к губам и поцеловал, почувствовав едва уловимый аромат цитрусов. — Нечасто в английском обществе встретишь выходцев из Нового Света. Вы не можете меня познакомить с одним очень уважаемым человеком? Я думаю, он совсем меня не знает, а ваше покровительство могло бы мне помочь, — продолжал Кроули с коварной усмешкой. Девушка смешно наморщила носик и рассмеялась, прикрыв рот ладонью. «Ребёнок ребёнком», — подумал Кроули не без разочарования. «Будет жаль соблазнять её в таком юном возрасте, но ничего не поделаешь. Иногда искушению сложно противостоять». — Я знаю всю аристократию, — с гордостью произнесла Эстер. — Скажу честно, после пуританского воспитания и юности, проведённой в Бостоне, привыкнуть к манерам английских дам было невероятно трудно, но только сложности привносят смысл в наше бесцельное существование. Я с радостью вам помогу. Взамен обещайте мне уделить несколько часов после. Кроули расплылся в улыбке, обнажая ровные белые зубы. Это оказалось проще, чем он думал. Начальство будет довольно. — Разумеется, милая. Не подскажете, в какой компании обитает Оскар Уайльд? Девушка вновь рассмеялась и, взяв Кроули за руку, быстро повела его через толпу. Вокруг все гудели, переговаривались, хохотали — одним словом, шумно было, как в Аду. Кроули мысленно дал себе обещание после выполнения всех своих дел уснуть ещё на полвека, чтобы его глаза не видели сиих чудовищных торжеств. Вскоре Эстер остановилась около компании щеголевато одетых мужчин, что-то сказала ему на прощание и исчезла. Смех тут же прекратился. На демона уставилось три пары глаз с неподдельным интересом. — Добрый вечер, господа, — с располагающей улыбкой произнёс Кроули. — Нынче вокруг Лондона стоит плотный слой тумана, в простонародье именуемый сплетнями. Все то и дело упоминают в разговорах имя блистательного Уайльда, взволновавшего старую добрую Британию. Мне бы очень хотелось узнать, как он выглядит, чтобы ночью в молитвах представлять себе его облик и убеждать Бога впоследствии принять его к себе. Мужчины расхохотались, едва не расплескав шампанское в бокалах. Один из них, одетый в вычурный зелёный камзол, галантно протянул ему руку. — Прошу вас, знакомьтесь на здоровье. Оскар к вашим услугам. Что-то мне подсказывает, что наше общество скоро пополнится очередным острым языком, поражающим глупых и безнравственных людей. Не правда ли, мистер… — Кроули, сэр, — демон пожал ладонь в перчатке, не переставая улыбаться. — Скажу правду: если бы не критики в газетах, я бы ни за что не узнал про вас. Уайльд шутливо толкнул другого мужчину в бок, отпустив руку Кроули. — Я же говорил тебе, Робби, критика полезна. Она делает любого человека знаменитым. Кроули не мог отвести взгляда от лица писателя. В статичном положении, возможно, оно было самым обыкновенным, но, так как Уайльд никогда не молчал, это было незаметным. Что-то притягивало слушателей к нему. Скорее всего, дело было в спокойном тембре голоса с исключительно правильным британским акцентом. Даже если бы его обладатель убеждал людей в полезности выкуривания пятидесяти сигар с табаком в день, никто бы и не подумал возмутиться. Черты Оскара Уайльда были приближены к античным идеалам, а те, в свою очередь, к внешности ангелов. На какое-то мгновение Кроули испугался, что за время его сна Небеса решили заменить своего посланника, но тут же понял, что ошибся. Тёмные глаза писателя не внушали чувство спокойствия и умиротворения. Наоборот, они искушали людей наслаждаться этой жизнью, невзирая на моральные принципы. Личности Уайльда показалась демону настолько занимательной, что он подумывал сделать его своим протеже. — Я вас раньше здесь не видел, — обратился к нему другой мужчина, Робби, с которым так фамильярничал Уайльд. — Должно быть, вы приехали из Америки? — Ну что вы, — отмахнулся Кроули, не сводя глаз с писателя. — Если бы я родился в такой чудесной стране как Америка, уверяю вас, я бы ни за что её не покинул. Тем не менее, не спорю, такое впечатление обо мне вполне логично — в вашем обществе, как я понимаю, недавно ассимилировалась молодая мисс Уэрсли. Однако, я приехал из Батгейта. — Это на севере? — живо поинтересовался Оскар Уайльд. — Я бывал там. Не подумайте обо мне дурно, но это чрезвычайно скучное место. Люди живут там десятилетиями, зная всех в лицо. Разве может быть в жизни хоть какой-то интерес, если каждый прохожий был знаком с твоим прапрадедом и готов рассказать всё о тебе? Мужчины рассмеялись, мудро рассудив, что, в общем-то, подобное существование паршиво. — Но даже там все то и делают, что упоминают чрезвычайно удивительный роман «Портрет Дориана Грея», — подвел разговор к интересующей его теме Кроули, поняв, что лучшее средство узнать многое о произведении и о его авторе — польстить писателю. — Конечно, его называют скорее безнравственным, чем великолепным, но что возьмёшь с людей необразованных? Друзья Уайльда вновь издали тихий смешок, но он сам не улыбнулся. — А как считаете вы? — спросил Уайльд. — Думаете ли вы, мистер Кроули, что я воплотил себя в лорде Генри? Демон покачал головой, мысленно поблагодарив себя за своевременную покупку романа и ознакомление с ним перед поездкой. Обычно он не особо любил читать литературу, однако стиль Уайльда и затрагиваемые проблемы в романе пришлись ему по вкусу. -Увольте, мистер Уайльд. Лорд Генри — это тот, каким вас видит английское общество. Вы скорее Бэзил Холлуорд. Роман же мне видится нисколько не порочным. Наоборот, его цель — искоренить безнравственность. На лице Оскара Уайльда впервые за вечер появилась искренняя улыбка. Он с чувством пожал руку Кроули. — Не думал, что хоть кто-нибудь здесь это поймёт. Я думаю, мистер Кроули, мы с вами найдём общий язык. Как вы смотрите на то, чтобы сейчас поехать ко мне в Челси? Беседа с вами принесёт мне огромное блаженство. — С удовольствием соглашусь, но немного попозже, — Кроули коварно усмехнулся, увидев проходящую мимо Эстер. — Вечер в самом разгаре. Не хотелось бы лишать мир удовольствия побеседовать с Оскаром Уайльдом. Скорее всего, писатель заметил направление его взгляда и одобрительно кивнул, отпуская его руку. — Повеселитесь. Уверен, наше общество сумеет вас удивить.***
Светало. Кроули выглядывал из окна экипажа, рассматривая алый полукруг солнца, поднимающийся с каждой секундой и растворяющий в своих лучах тёмные тона неба, звёзды и луну. Царапина у щеки начинала ныть, и демон прикоснулся к ней пальцем, чтобы уменьшить неприятные ощущения. Оскар Уайльд сидел напротив, тоже изучая рассвет и напевая что-то себе под нос. Выражение его лица было абсолютно спокойным и даже каким-то апатичным. — Наверное, вас утомил вечер? — поинтересовался Кроули. — Нисколько, — тут же оживился Уайльд. — Он был прекрасен в своей схожести со всеми приёмами до этого. Для вас, должно быть, подобные вечера в новинку, но мне они до смерти надоели. К сожалению, это единственный способ оставаться членом английского высшего общества: быть в курсе всего происходящего. К счастью, завтра или, точнее, уже сегодня в театре Сент-Джеймс произойдёт премьера одной пьесы, на которую я приглашен. — Вы любите пьесы? — Я их пишу, — усмехнулся Уайльд. — Настоятельно советую вам ознакомиться со всем моим творчеством, а не только с романом. Я влюблён в него и ненавижу его одновременно. Он принёс мне необычайную известность, но вместе с этим люди будут знать меня только из-за него, а другие, не менее достойные произведения, будут преданы забвению. Кроули тактично умолчал о том, что, вообще-то, в любой момент Ад может послать на Землю Антихриста, и абсолютно всё будет предано забвению, а лишь с чувством кивнул. Вскоре экипаж притормозил около загородного дома Уайльда, внешне не отличавшегося от других английских построек. Кроули ожидал, что изнутри будут слышаться звуки неумолкаемого веселья, но было совершенно тихо. Здесь могла бы жить обыкновенная английская семья, а не лондонский денди. — Френсис, приготовьте мне и мистеру Кроули чай, — обратился к лакею Уайльд. — Или, мой друг, вы бы предпочли виски? — Чая было бы достаточно, — учтиво заметил демон. Ему хотелось оставаться в здравом уме еще несколько часов. — Если вы беспокоитесь за нашу с вами репрезентацию перед моей женой и детьми, то это лишнее, — продолжал писатель. — Они уехали в деревню. Кроули покачал головой, присаживаясь на мягкий диванчик. Дом Уайльда был очень опрятным и красивым. Повсюду были различные вещи: ковры, гобелены, колонны в античном стиле, шкафы с книгами, рояль, камин, письменный стол… Для привыкшего к минимализму демона это было непривычно. Против своей воли он вспомнил Азирафаэля, чья библиотека в Сохо была столь же заставлена вещами. От мысли об ангеле появилось тревожное чувство в груди. Нужно определённо с ним поговорить. Неизвестность угнетала Кроули. Вдруг из задних комнат раздался какой-то шум. Демон вопросительно взглянул на Уайльда, который растянулся на кресле напротив. Казалось, его эти звуки не волновали. — Ох, не так я думал познакомить вас с моим другом, — усмехнулся он. — Другом? — напряженно спросил Кроули, против своей воли обернувшись. — Скорее возлюбленным, — ответил Уайльд. — Пока не в плотском смысле. Надеюсь, вы не придерживаетесь консервативных убеждений. Из-за моих чувств в прошлом многие друзья отвернулись от меня. Я бы не хотел, чтобы в их числе оказались и вы. Кроули определённо не придерживался подобных убеждений. Люди были одинаково ему симпатичны в не зависимости от их пола. Что же касается бесполых существ… Кроули не мог думать об этом. — Не мне вас судить, мистер Уайльд, — произнёс демон. — Я считаю, что древние греки были абсолютно правы, утверждая… Его голос сорвался, когда он наконец увидел зашедшего в гостиную друга Уайльда. В дверном проёме стоял Азирафаэль, прислонившись к косяку и улыбаясь. Его светлые кудри были взъерошены, а глаза выражали полнейшее умиротворение и счастье. Ангел был одет в широкий домашний халат серого цвета, под которым не было рубашки. Его шея была открыта, и пристальный взор Кроули наткнулся на розоватые следы от поцелуев. Азирафаэль улыбался ровно до того момента, пока он не заметил Кроули. Ангел тут же побледнел и попытался закрыться, но вышло скверно. Кроули почувствовал, как новое незнакомое чувство вспыхнуло огнём в его разуме, призывающее отправить Уайльда в Ад в тот же миг. Как ангел мог твердить ему о целомудрии, а сам предаваться утехам с человеком? Демон резко поднялся с диванчика, ощущая, как гнев поднимается в его груди. — Мистер Кроули, это… — начал было Уайльд. — Нет нужды, — бросил Кроули, не в силах слышать имя ангела из его проклятых уст. Он щёлкнул пальцами, остановив время. Начальство будет недовольно, но Кроули было плевать. Единственное, что имело значение — правда, которую, несомненно, поведает ему ангел. — Кроули… — тихо проговорил Азирафаэль. — Заткнись, — прошипел демон, подходя к нему ближе. — Позволь узнать, Азирафаэль, что это за представление? Я-то думал, что после нашей ссоры тридцать лет назад ты захочешь помириться, хотел найти тебя, а вместо этого вижу, как ты спишь с человеком! Серо-голубые глаза Азирафаэля вспыхнули. — Я не спал с Оскаром! Я ангел, я не могу так поступить, ты же знаешь… — О, я уже ничего не знаю, — издевательски протянул Кроули, не подавая виду, как мучительно для него было слышать имя писателя из уст ангела. — Я познакомился с ним на одном вечере и тут же понял, настолько Оскар экстраординарный человек, — вздохнул Азирафаэль. — Мне было одиноко, ты не выходил на связь, и поэтому я решил завести небольшую интрижку, не переходя границы допустимого для ангелов. Кроули болезненно сжал руки в кулаки, застыв в метре от него. Демон не понимал, как можно так спокойно об этом говорить, будто о покупке книги. Небольшая интрижка, только подумайте!.. Стоило лишь представить ангела в объятиях Уайльда, смотрящего на него влюблённым взглядом, чтобы возненавидеть весь свет. Что останется у него, если и Азирафаэль исчезнет, разорвав их условный договор? — Я не выходил на связь? -передразнил нежный голос ангела Кроули. — Ты ни разу мне не звонил! Не искал, не писал и, полагаю, даже не думал. Что для тебя наша дружба? Пустяк, раз её можно заменить связью с Уайльдом! — Что с тобой не так? — в ярости крикнул Азирафаэль. — Я же не пытаюсь закатить истерику каждый раз, когда ты отправляешься в любимые тобой бордели и клубы! Почему тебе можно совращать людей, а мне нельзя просто хорошо провести время? — Потому что ты ангел! — сорвался на крик и демон. — Ты обязан защищать этот мир! Ты не имеешь права целоваться с кем попало, потому что… Кроули осёкся. Действительно, почему? Небесами не возбраняется такое проявление привязанности между ангелом и человеком. «Потому что ты сам хотел быть на месте Оскара Уайльда», — услужливо подсказал ему разум. Тяжело переводя дыхание, демон заметил, что между ним и Азирафаэлем оставалось меньше метра. Он закусил губу, понимая, что он-то не имеет права на проявление чувств, но отойти был не в силах. — Почему тебя вообще заботят мои отношения? — тихо спросил Азирафаэль, покрываясь румянцем. — Могу задать тот же вопрос, — произнёс Кроули, придвигаясь ближе. Демон осторожно прикоснулся пальцами к подбородку Азирафаэля, и тот закрыл глаза. Ещё никогда ангел не находился так близко к нему. Если захотеть, можно навсегда поставить точку в их дружбе и тем самым подвергнуть ангела опасности. Нет, он не имеет права. Кроули опустил руки и уже хотел уйти прочь, как вдруг Азирафаэль уткнулся носом ему в плечо, обвив руками талию. — Прости меня, Кроули, — самым нежным голосом из всех прошептал ангел, заставляя демона обнять его в ответ. — Я не понимал, насколько это важно для тебя. — Это не имеет для меня никакого значения, — по привычке беззлобно огрызнулся Кроули, понимая, что ангел это делает намеренно, но поддаваясь его ухищрениям. — Ты заблуждаешься. — Я больше никогда не заговорю с Оскаром Уайльдом и перестану выходить на связь дольше, чем на год, — продолжал Азирафаэль, крепче прижимаясь к нему. — Наша дружба будет восстановлена, а этот случай забыт. — Чего ты хочешь, ангел? — понимая, к чему всё это идёт, уточнил Кроули, стараясь не обращать внимание на возрастающий жар в груди. Азирафаэль отпустил руки и отодвинулся от Кроули, просияв. — Ты должен пообещать мне, что святая вода нужна тебе не для самоубийства. — Из-за этого ты отказался мне её достать? — ошарашенно спросил демон, наконец всё осознав. — Я думал, что ты просто не хочешь пачкать руки, а оказывается… «Оказывается, ты заботишься обо мне не меньше, чем я о тебе», — мысленно докончил фразу Кроули. «Должно быть, эти чувства, род которых я не в силах описать словами, могут быть взаимными». От этих умозаключений демон едва не пошатнулся и не упал. Это казалось нереальным, словно сон, но, к счастью или к сожалению, Кроули не спал. Азирафаэль ничего не подтверждал словами, но и так всё было понятно. Возможно, когда-нибудь они смогут открыто выражать свои чувства, но пока такого случая не представилось. — Разумеется, у меня нет намерений сводить счёты с жизнью, — проговорил Кроули. — Святая вода нужна мне для защиты в случае неожиданного возвращения моих коллег или начальства. — Спасибо, — Азирафаэль просветлел и протянул ему руку. — Мир? — Если ты сейчас же не переоденешься и уберёшь эти следы, — ответил Кроули и пожал его мягкую ладонь. Ангел кивнул и в ту же секунду предстал перед ним в своём обычном светлом пиджаке, брюках, жилетке, голубой рубашке и клетчатой бабочке. Он щёлкнул пальцами, и Кроули почувствовал, как царапина на его щеке затягивается. Демон усмехнулся и заправил выбившиеся локоны за уши, оставив этот поступок ангела без язвительного комментария. — Не хочешь поехать со мной в Сохо, дорогой? — спросил Азирафаэль, поеживаясь от холода. — Там теплее, да и ты давно не видел мою библиотеку. Она очень сильно изменилась с твоего последнего визита. Тебе точно понравится. — Не откажусь, — расплылся в улыбке Кроули. — Думаю, весь день у меня теперь свободен. Демон щёлкнул пальцами, вернув время в привычное русло. Они тут же вышли из дома Уайльда, не попрощавшись, словно их здесь и не было. Писатель, скорее всего, и не вспомнил эту встречу. Совпадение или нет, но меньше чем через год Оскар Уайльд встретил лорда Альфреда Дугласа, любовь к которому и привела его в тюрьму, а затем и в раннюю могилу. Кроули и Азирафаэль старались больше не вспоминать об этом курьёзном случае, но стереть из собственной памяти сказанные в то утро слова было невозможно. Ведь секрет жизни в том, чтобы не поддаваться чувству, когда оно неуместно.