Рассвет

В своём классе Нориаки Какёин считался одним из самых лучших учеников. Учителя вечно хвалили и ставили в пример, одноклассники недолюбливали и считали высокомерным зубрилой (возможно, не без оснований). Но даже Какёин, как и все ученики, боялся экзаменов, хоть и не любил показывать этого. Но, кажется, перед экзаменом по математике он нервничал несколько сильнее, чем обычно. По крайней мере, его волнение заметил даже Жан-Пьер Польнарефф, его далеко не самый внимательный друг. — Эй, Какёин, что случилось? Выглядишь уныло. — Он появился, как всегда, неожиданно и шумно, отвлекая от зубрёжки учебника. — Нет, ничего, — Какёин честно постарался сказать это как можно более спокойным тоном, хотя конкретно в данный момент меньше всего ему хотелось с кем-либо общаться. Особенно, если этим кем-либо являлся излишне эмоциональный Польнарефф. — Это из-за экзамена по математике, да? Какёин недовольно оторвал взгляд от учебника. Польнарефф выглядел излишне весёлым, улыбаясь во все свои тридцать два, и казалось, будто его улыбкой можно освещать ночные улицы. Какёин невольно смутился, глядя на счастливого Польнареффа, и вновь уткнулся в учебник. — Допустим, да. — Ой, да ладно, ты всё равно сдашь на отлично, — беззаботно отозвался Польнарефф. Какёин его оптимизма не разделял. — Тебе просто нужно отдохнуть, расслабиться и перестать нервничать, — Жан слегка стукнул ногтем по обложке учебника, вновь заставляя Какёина раздражённо поднять взгляд. — Просто не мешай мне готовиться, и, может, я перестану нервничать. Польнарефф действительно замолчал. На пару секунд. — Слушай, а я знаю, как помочь тебе расслабиться. Это прозвучало слишком странно. Отчасти потому, что это сказал именно Польнарефф. Какёин с подозрением уставился на своего друга, но тот выглядел вполне невинно. Кажется, мозги Какёина окончательно атрофировались с этими экзаменами. — Да? Ну и как же? — сухо поинтересовался он. — А вот и не скажу, — Польнарефф улыбнулся и хитро подмигнул. К своему неудовольствию, Какёин опять смутился, хотя причины для этого не было, ведь эмоциональный Польнарефф очень часто улыбался. Хотя Нориаки с трудом, но признавал, что видеть улыбку своего друга, обращённую именно к нему, Какёину, было особенно приятно. Если честно, он старался не особо размышлять об этом. Есть вещи, о которых лучше не думать, и причина, по которой сердце пропускает удар при виде улыбки своего друга — это одна из них. Когда Какёин вышел из раздумий, Польнарефф уже беззаботно болтал со стайкой девиц. Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Какёин вздохнул и продолжил читать параграф. *** Слова Польнареффа о каких-то сюрпризах быстро вылетели из головы Какёина — болтал  Жан много, так что не ко всем его словам стоило прислушиваться. К тому же сейчас на первом месте для Какёина была именно подготовка к экзамену. Поэтому он постарался не забивать себе голову всякими глупостями, а подготовиться к экзамену. В итоге всё закончилось тем, что он заснул в двенадцать часов ночи перед экзаменом прямо на тетради с конспектами. Ему даже снилось что-то странное, смутное и постыдное — пылающий закат, залитые солнцем луга, стойкий запах цветов, весёлый смех Польнареффа и прочий бред. А проснулся он от глухого стука. Какёин медленно оторвал голову от конспектов. Спросонья он даже не сразу понял, где он находится. Потом в голове резко вспыхнуло воспоминание про экзамен. Сонливость как рукой сняло. Часы показывали 6:05. Обычно Какёин вставал без десяти шесть, но задержка на пятнадцать минут была не так уж и страшна, ведь экзамен начинался лишь в девять. Стук повторился, и до Нориаки дошло, что доносится он не из-за двери. Кто-то стучал по стеклу. Какёин подошёл к окну. Во дворе стоял и ухмылялся Польнарефф. Кто бы мог подумать. — Ты что вообще здесь забыл? — яростно прошипел Какёин, распахивая окно. — Да ладно, я же не вор какой-то, — Польнарефф махнул рукой, беззаботно улыбаясь. Будто проникать на чужую территорию без ведома хозяев и смотреть потом в окно — это совершенно нормально. — Какого чёрта? Ты что здесь делаешь? — спросил Какёин более требовательно. — Может, ты меня впустишь к себе? На улице холодно. Какёин на секунду опешил от наглости Польнареффа, но быстро собрался. — Нечего было майку надевать. Стой и мёрзни тут, — отрезал он и попытался закрыть окно. — Погоди! Я здесь из-за того сюрприза, о котором я говорил вчера! — Польнарефф вскинул руки в умоляющем жесте и уставился на Какёина так жалобно, что тот застыл. — Что за сюрприз? — Если я скажу, то это уже не будет сюрпризом. — Пожалуй, в словах Польнареффа был какой-то смысл. — Так что, пустишь? Поражённый наглостью друга, Какёин осуждающе уставился на него. — На улице подождёшь. Разумеется, он был не настолько жесток, чтобы заставлять Польнареффа долго ждать, поэтому уже спустя пятнадцать-двадцать минут он стоял на улице, одетый в привычный зелёный гакуран. — Хоть бы один раз что-то другое надел для разнообразия, — фыркнул Польнарефф. — Хоть бы в день экзамена школьную форму надел, — отозвался Какёин. — Что поделать, если мне жарко в ней? — Не ты ли жаловался, что тебе сегодня холодно? Польнарефф ничего не ответил и медленно побрёл к своему мотоциклу, припаркованному на тротуаре. Какёин невольно ужаснулся: — Хочешь сказать, что мне придётся ехать на мотоцикле с тобой? — Не переживай, я неплохо вожу, — Жан вальяжно уселся на мотоцикл. — Но если хочешь опоздать на экзамен, мы можем пойти пешком. Какёин вздохнул: — Если я умру, это будет на твоей совести. — Зато в случае аварии мы умрём в один день. Романтично, не правда ли? — Польнарефф подмигнул слегка смутившемуся Нориаки. — Ну так что, садишься? Разумеется, Какёин сел позади Польнареффа, обхватив его руками и прижавшись к нему несколько сильнее, чем следовало (но лишь потому, что ему не хотелось упасть на каком-нибудь крутом повороте, правда). Чувство, возникшее при этом, Нориаки предпочёл проигнорировать. — Эй, ты будешь надевать шлем? — полюбопытствовал Какёин. Польнарефф смерил его убийственным взглядом и нажал на газ. Ехали они молча и не очень быстро — похоже, Польнарефф не ставил своей целью их преждевременную гибель в аварии. Какёин чувствовал тепло тела Польнареффа, ощущал, как размеренно вздымается его грудь, и, кажется, даже чувствовал его сердцебиение. Вот только всю романтику очень сильно портила лезшая в лицо прядь волос. Через какое-то время они затормозили. Какёин, уже разморенный теплом чужого тела, несколько растерянно слез с мотоцикла. — Ну и куда ты меня притащил? — поинтересовался он, оглядывая лес, расстилавшийся вокруг. Польнарефф выглянул из-за кустов, в которых прятал мотоцикл. — Сейчас увидишь, — он хитро ухмыльнулся, а затем резко вскочил и пошёл в сторону леса, махнув Какёину рукой, мол, поторопись. Нориаки ничего не оставалось, кроме как следовать за ним. Они неторопливо спускались по узкой извилистой тропинке. Польнарефф без умолку болтал о всякой ерунде, Какёин умудрялся что-то ему отвечать, вот только всё своё внимание он заострил на ощущениях от редких соприкосновений рук. Поэтому он не сразу услышал голос Польнареффа: — Эй, мы на месте! Посмотри! Какёин послушал притих и поднял взгляд. Восходящее солнце лениво выплывало на бледно-сиреневое небо, тускло освещая водную гладь. Лёгкий ветерок пробежал над берегом, развевая волосы Какёина. Деревья мерно покачивались, отражались в реке, под ногами тихо шуршала трава. А в воздухе стоял нежный, едва ощущаемый цветочный запах. Какёин медленно поднял взгляд на Польнареффа. — Это… правда красиво. Польнарефф просиял, и казалось, что его улыбка светится ярче рассветного солнца. — Знаешь, это моё любимое место, и я довольно часто здесь бываю. Мне нравится то, как здесь спокойно, — сказал он непривычно тихим голосом. — И каждый раз, когда я приезжал сюда, я думал о тебе. Мне так хотелось показать это место тебе, но я думал, что оно тебе не нужно и не интересно. А когда я увидел, как ты нервничаешь из-за экзамена, я подумал: вот бы тебе показать это тихое, спокойное место. Просто чтобы ты тоже насладился этим спокойствием. Какёин смотрел на лицо Польнареффа, бледно освещаемое солнцем, и внутри него теплилась любовь и нежность, которых он до этого не испытывал никогда. — Спасибо тебе, — едва слышно поблагодарил он. Какёин почувствовал, как Польнарефф взял его за руку, и отчего-то в нём не зародилось чувство стыда или неловкости — напротив, казалось, что всё это — правильно, и хотелось ему лишь сжать чужую ладонь крепче и не отпускать. Какёин скользил взглядом по лицу Польнареффа, впервые не испытывая стыда за свои чувства к нему. Сейчас, стоя почти вплотную к нему, он ощущал лишь нежность и умиротворение, и ему казалось, что тепло чужой ладони согревает его душу. Мысли в голове путались, рассыпались в хаотичном порядке, но наиболее яркой и ясной была лишь одна. Какёин любит Польнареффа. А солнце, вставая над горизонтом, ласково освещало две мальчишеских фигуры. Пожалуй, в этот момент Какёин был по-настоящему счастлив.