Прости, задержался

      Себастьян отрезвел только тогда, когда вошёл в систему. Голова разрывалась на тысячи частичек, сердце колотилось с бешеной скоростью. Немного тошнило, и Себастьян не мог сказать от чего именно: от долговременного запоя или от перехода в STEM. Кабинет напомнил о службе. Там пахло древесинной, старыми бумагами, даже остался едва уловимый аромат табака и… кофе, освещение было тёплым и не резало глаза, как от большинства ламп. Ненадолго такая атмосфера дала почувствовать себя в безопасности. Но это STEM. Здесь всё небезопасно, и всегда надо быть начеку.       Пару минут бывший детектив осматривался и ждал кого-то. Ведь Кидман чётко и ясно дала понять, что этот «кто-то» будет ждать, а после — помогать Себастьяну, но, увы, никто так и не пришёл. Спасение дочери стояло выше всего остального, поэтому медлить Кастелланос не стал и отправился в Юнион. Город же встретил его мёртвой тишиной и призрачным туманом. Он догадывался, что примерно так и будет, этого стоило ожидать. Только вот, может по своей наивности, а может из-за того, что в нём на долю секунды пробудились чувства к Кидман, Себастьян поверил её словам о том, что история «Маяка» не повториться. И эта вера не оправдалась.       Не имев при себе никакого оружия, ему пришлось с особой осторожностью идти по дороге. Разбитая машина вызвала легкую панику, а смрад разлагающейся человеческой плоти ударил в нос и вызвал ещё один приступ головокружения, несмотря на то, что детективу был он не впервой.       После событий в «Маяке» Кастелланос навсегда перестал быть собой. Те события изменили глубины его сознания, и трудно было поверить в то, что осталось что-то нетронутое. Беда заключалась вот в чём: за все годы Себастьян был слишком потрясён и подавлен потерей семьи, мгновенно рухнувшей карьерой и вероятностью его собственного сумасшествия, чтобы искать в себе осколки чего-то светлого. Он не переставал видеть в девушке свою подопечную, которую многому научил из того, что знал сам, но и простить предательство не мог. Горечь непонимания засела внутри и пожирала его время от времени. Два образа смешались между собой, всё больше и больше запутывая мысли при раздумиях об этом. И, хоть он был чертовски зол, когда Кидман из неоткуда возникла перед ним, внутри зажглась нелепая детская надежда на лучшее, которая не ощущалась уже очень-очень давно.       Теперь же, после первого застреленного заражённого, это чувство постепенно вытеснялось чем-то зловещим.       Огонь в масло подлили крики, доносящиеся с соседней улицы, и то, что единственный путь к цели пролегал именно через неё. Кастелланос, не имея иного выбора, бросился в сторону истошных воплей. Толпа зараженных атаковала группку гражданских, и детектив знал, чем это закончится. Но он и представить себе не мог, что местные вооруженные силы окажутся настолько бесполезными. Будучи не обделённымм полномочиями и, что самое важное, оружием, они пали жертвами ходячих практически моментально.       Себастьян успел спрятаться за массивным бампером одной из машин, потому на него не бросилась вся эта свора. Патронов мало, не хватило бы на все головы даже при условии абсолютной точности выстрелов. Оставалось надеяться лишь на своё умение скрываться, потому что надеяться на помощь было бессмысленно. Но случайность оборвала последнюю нить, что соединяла бывшего детектива с верой: он задел тёмно-зелёную бутылку, когда делал очередной шаг навстречу укрытию, и та покатилась по асфальту, пока не столкнулась с мусорным баком. Эта встреча произошла в сопровождении характерного звука, который привлек внимание всех зараженных поблизости.       «Вот и всё. Это конец. Ты закончишь здесь, не успев начать.» У Себастьяна в один миг пронеслась перед глазами вся жизнь: школа, первая драка, выпускной, вторая драка, первый поцелуй, который вышел максимально неловким для обоих; подача документов в академию, долгожданный значок, участок, первый и последний напарник… Напарник…       — Джозеф? — прошептал Себастьян, не доверяя своему зрению, когда пред ним возник темноволосый мужчина с топором в руках. С лезвия уже стекала грязного цвета вязкая жидкость, позади неожиданно прибывшего валялись безо всякого движения тела тварей, что жесточайшим образом были отделены от голов. Пока Кастелланос сидел возле машины, как вкопанный, благодаря топору летели головы с плеч зараженных.       Спаситель закончил с зачисткой. Вокруг не было никого, только тела заражённых и павших их жертвами… Черноволосый мужчина, запыхавшись, провёл по волосам, убирая их со лба. Он развернулся к Себастьяну, а тот кинулся к нему с объятиями. Он крепко сжал плечи, прижимаясь собой к его груди.       — Прости, — виновато, всё ещё тяжело дыша, произнёс он, — Задержался.