***
Её любовь, вот чего я желаю, Её чувства, больше ничего. Фатальная фантазия, И экстазом наслаждаюсь я. EXO (엑소), «Overdose (중독)».
Амаймон любит смотреть. Улавливать незначительные детали временами столь интересно, что можно забыть, как людям, человеческой оболочке, важен воздух. Когда замирало дыхание — мир замирал вместе с ним. Мефисто бы цинично улыбнулся и подкалывал младшего братца, такого глупого и несмышлённого, до конца жизни, если бы прознал. «Уже знает, ведь так?» — пролетело в голове. Пальцы вцепились в подоконник, когти заскребли по лакированной поверхности, сдирая не только старый лак, но и оставляя борозды на дереве. Но всё это меркло, бледнело. Конечно, по сравнению с занятием демона. Запах сладостей едва-едва касался крыльев носа, но Король Земли не мог отказать себе в удовольствии и вдыхал глубже. Сколько бы демона не корили за излишний дух соперничества, но… Разве сын Сатаны чем-то лучше него? И чем же? Тем, что испытал на своей шкуре что-то… Что-то человеческое? Девушка там, на лавочке с причудливыми подлокотниками под деревом, и не подозревала, что Амаймону нравится смотреть на неё. В конце концов, глупышка не виновата, что сладости так любимы демоном высшего ранга. Чуть ли не с пеной у рта отрицая свою тягу, Амаймон следил за ней неделю-две, внимательно запоминая распорядок дня, окружение, одежду. Жизнь людей так коротка, увы, нужно помнить слишком много: с чудовищами из Геенны не так, их рожи едва ли изменялись на протяжении стольких веков, характер не менялся и вкусы тоже. Было бы легче, если бы человечишка была демоном. Но веселье испарилось бы, словно призрак, мираж, и тогда бы Амаймон… Ну, не сидел бы тут, верно? Старший брат всегда советовал учиться разговаривать и поддерживать беседу, вести себя прилично и не дерзить кому-либо в больших количествах. А если грубить, то завуалированно, тонко, скрытно, подобно прячущейся в норе крысе; ничего из этого скучного (по очень скромному мнению принца Геенны) списка Амаймон не мог воспроизвести в этой жалкой реальности. Первая беседа с сидящей девчонкой была неприятной, Амаймону хотелось вскрыть ей горло, пока он не принюхался: после было поздно что-либо делать и, частично опустив настрой демона ниже плинтуса, девушка ударила нахала книгой по голове. Больно не было — гордость, однако же, подпортили, отломив крохотную песчинку злополучным ударом. Жива смертная лишь потому, что «Ну как же так, все эти ученики — мои милые подопечные. Как ты можешь так разбивать мне сердце?» в исполнении Самаэля невероятно заставляло злиться. И всё-таки нагоняй получать не забавно: Амаймон не одобрял такие методы. А ещё уроки у человечков казались какой-то бесполезной частью жизни, но Амаймон любил кидаться увесистыми леденцами в окно, пугая седого старичка за учительским столом: он так смешно хватался за сердце, протирал пот со лба платком! Это так весело! Она тоже смотрела на Амаймона, когда он развлекался. Король Земли самонадеянно продолжал считать, что таким способом можно заинтересовать не только Рина. Увы, девчонка на мальчишеские приколюшки не велась.***
Взгляды Амаймона всегда жаждали внимания в ответ, глаза смотрели с нотками равнодушия, но в то же время не обделяли себя детской непосредственностью; Рейко ему на них отвечала мимолётно и крайне редко, но принц демонов горделиво поправлял воротник и рукава, подсовывая ей в карман маленькие карамельки. Взятка работала лишь отчасти, но и такой прогресс заставлял Амаймона пихать Рина в коридорах и болезненно дёргать за хвост и подростковую самооценку влюблённого парня, говоря о том, что старший братец в любовных делах всяко лучше каких-то поганцев с курикарой за спиной. Несмотря на то, что убить Окумуру хотелось неимоверно, Мацумото при виде таких перепалок слегка улыбалась: уголки рта дёргались немного вверх, зубы прикусывали нижнюю губу. Амаймон задумчиво следил за тем, как японка удалялась и понимал, что смерть надоедливого братишки можно отложить ещё на парочку… Допустим, месяцев. — Эх, мо-о-олодость, — вздыхал Мефисто, лишь чуточку меньше жадничая, когда Амаймон требовал конфеты. — От кого, но от тебя я ожидал такого в последнюю очередь. — Дай, — нагло протянул раскрытую ладонь мальчик-разрушитель, выпячивая клыки. Едва ли на это вёлся повелитель времени, но Амаймон упёрто чувствовал себя владельцем положения и нагло пнул стол, вызвав грохот: хоть мебель и устояла, но скрипнула настолько пронзительно, что Король Земли чуть не лишился чужого добродушия. — Волшебное слово? — едко подметил ректор академии, получив в ответ злобное шипение. — Похоже, девочки от тебя всё ещё будут разбегаться, грубиян. — Быстро дай, — рыкнул демон, напряжённо смотря из-под нахмуренных бровей. — Иначе я пойду играть. — У, как грубо. Однако, — Чужая оскаленная пасть предупреждающе распахнулась, и Амаймон потупил взор, делая вид, что чужая мощь ему ни капли не внушала страха. — Я сегодня столь добр, что тебе очень везёт. Так что бери.… И Амаймон взял блестящий ключ с изогнутым концом.
***
Уговорить Рейко, что вежливо отвечала отказом на прогулки из раза в раз, было чем-то, до жути проходившим на полное фиаско, если бы не интерес к природе. Король Земли бы проявил свою радость более открыто, однако нежелание веселиться до начала процесса приходилось губить на корню. Цветы, простые, сорванные с массивных клумб Мефисто, в руках и чёрных волосах Рейко смотрелись дивно, будто принц Геенны восстановил целостность, присущую некой картине. — Знаешь, Амброзиус, — девушка вертела ломкий тонкий стебелёк меж пальцев, изредка заглядывая ему в глаза своими, полными искорок смеха и удовольствия;Эта доза сладостей, кажется, была лишней.