Несколько фактов из жизни основателей

Две тени скользили вне времени и пространства, стремительно и легко, что было необычно для этого сумрачного мира. Большинство обитателей двигалось тяжело, словно в тумане. Попадая сюда, они сначала пытались осознать произошедшее с ними, с разной степенью успеха, затем, с течением времени, они засыпали, просыпаясь лишь тогда, когда там, в мире живых, кто-то вспоминал о них. Но из каждого правила бывают исключения. — Мы опаздываем, — прошелестел голос одной из теней. — Нет. — Да. — Вы опоздали. — Не ворчи. Кто сегодня выбирал место? — Хельга. — Это и заметно. Туман рассеялся, и робкий луч восходящего солнца отразился в каплях росы на листьях деревьев, окруживших небольшую поляну. Из кусочков тумана соткались практически невидимые кресла, а которых и расположились старинные друзья. — Красиво, совсем не похоже на ту страшную залу с охотничьими трофеями, которой мы должны были довольствоваться в прошлый раз. — Ты вечно чем-то недоволен, Салазар, — чуть обиженно ответил ему Гриффиндор. Его голос, практически неузнаваемый для некогда знавших его, отзвучал в лесу и стих, давая людям насладиться пробуждением природы. Молодая, легкая, ясноокая Хельга, всем своим видом олицетворявшая весну, кормила пичугу с руки и поглядывала в сторону Годрика, пытавшегося приспособиться к еле ощутимому сидению. Этот мир был благосклонен к своим обитателям, которые хотели тут жить. Только тут Ровена осознала, что такое не считаться ни со временем, ни с обстоятельствами. Все же иногда стоит умереть, чтобы понять, что такое жизнь. — …чтобы понять, что такое жизнь. — О чем ты? — Да я тут размышляла о том, что мы живем сейчас более полной жизнью, чем большинство тех, кто считается живым. — Кстати, о живых, как там наши потомки? — Годрик единственный, кому не удавалось почувствовать в человеке голос своей крови. Салазар и Ровена переглянулись, и звонкий смех вознесся к кронам деревьев. Хельга довольно улыбнулась, именно такой искренней радости не хватало ее друзьям при жизни. — Они превосходны, — Салазар откинул прядь черных волос, упавшую на лицо, и сверкнул зеленью своих малахитовых глаз. — Разве ты их не чувствуешь? — Все же ты не меняешься, за столько веков так и остался поганцем, — окончательно обиделся Гриффиндор. — Ну, посуди сам, — ответила ему Ровена, — разве у тебя не прибавилось сил? А силы и жажду действия нам дают не только воспоминания живых, но и наши потомки, многочисленные внуки наши пра-пра-правнуков. — Значит твоя программа «Дорогу Великим!» работает? — Еще как! Должен признать, что это была хорошая идея. — Змеерожденный признал свою ошибку! Скоро конец света! — Простак научился язвить, Армагеддон неизбежен. — Один-один! — констатировала Хельга. — А теперь, может, откроешь тайну, как тебе удается следить за выполнением своих грандиозных планов? — Хогвартс. — Хогвартс? — раздалось два изумленных возгласа, Слизерин наслаждался их удивлением даже больше, чем кареглазая колдунья. — Конечно. Он единственный, кто имеет время и возможность это делать. Кроме того, ему, как всякому разумному существу, нужна в жизни цель. — А что будет, когда он достигнет ее? — в голосе Хельги прозвучала нотка беспокойства. — Нет предела совершенству, — успокоил ее Салазар. — Все это интересно, но я хочу услышать, что же там сейчас происходит, — заметил Годрик. — Начнем с того, что в Хогвартсе появился Наследник…