***
— Короче, мы всё узнали! — гордо заявляет Леша, не утруждая себя приветствием. Саша только и успел, что вернуться в пустую квартиру и заказать лёгкий ужин. Пристроив планшет, он отходит переодеться, прислушиваясь к разразившейся перепалке и мельком поглядывая на экран. — Мы?! — мелькает рука с знакомыми татуировками, а Леша закатывает глаза и одними губами что-то произносит, но Саше с такого расстояния не разобрать. — Ладно, ладно, наш Федя героически всё разузнал, — Тоша смеётся в кулак, а за кадром слышно отчётливое «Вы угрожали мне раскладушкой!» — А у вас разве не диван? — Не, мы его выкинули. Долгая история. Короче, Артем — полный придурок. — И это всё, что выяснил Федя? — не может удержаться Саша, возвращаясь к планшету и подмигивая близнецам. — Ты если такой умный, мог бы сам разобраться со своей личной жизнью! — Федя наконец появляется в полный рост и всем видом демонстрирует возмущение. — Как будто это мне было нужно, в конце концов. — Прости, Федь. Серьезно, что это было? — Если серьёзно, то он и правда придурок тот ещё. И Кокора тоже, раз… Ай, ладно, его жизнь. В общем, Артем с чего-то вбил себе в голову, что Саша переживает о его прошлом — ну, когда он жене изменял. И что якобы Сашка спит и видит, что и с ним это произойдет — ему же после тюрьмы думать больше не о чем, конечно. Ну, а чем заканчиваются его гениальные идеи, ты сам по прошлому лету помнишь. Вот уж точно, такое бы Саша не забыл при всём желании. Про мотивы Артема ему потом близнецы разболтали, но тогда его поведение казалось одной огромной проблемой, которая могла рвануть в любой момент. Впрочем, наблюдать за Игорем, который умело прикидывался наивной ромашкой, но при этом ловко поддерживал дистанцию, было даже весело. При мыслях об Игоре у Саши снова портится настроение — конечно же, Маринато сразу же всё растрепал всем, до кого дотянулся, так что Саша получил своё и от Игоря, и от Сергея Богданыча, стоило только заселиться в гостиницу в Никосии. И это они его ещё пожалели перед игрой — после матча с Кипром разговор затянулся на добрые три часа, даром что Артём распускать руки так и не прекратил, благо что уже без подтекста. — Ну дальше можешь уже не продолжать. А что Кокорин? — Ну, справедливости ради, Санька про наличие у Артема мозгов никогда и не обманывался. Сказал, что возьмет на вооружение метод с диваном, — Леша с Тошей на этих словах довольно и гордо переглядываются. — И что постарается не убивать, но ничего не обещает. — Сань, ты это, всё равно давай аккуратнее. Может, мы тебе кого найдём, а? — А может, я сам как-нибудь со своей личной жизнью разберусь? — Сань, ты конечно извини, но пока ты с ней как-то очень фигово разбираешься. Я бы, например, не стал доверять вкусу и здравому смыслу человека, который добровольно выбрал Широкова. — И мы всё ещё не обсуждаем это, — Саша медленно кивнул и отключился. Впрочем, услышать шокированное «Что? Широков?» всё равно успел. Замечательно, теперь ему предстоит выслушивать ещё и Федю — как будто мало сочувствующих. Подумав, Саша решает всё же окончательно расставить все точки, поэтому отбивает Артёму «Эй, ты же не успел в меня влюбиться, правда?» и кидает следом смайлик с высунутым языком. Артём отвечает почти сразу — «Не, я ж не того полёта птица, куда мне до вас, европейских, и затеваться не стоит». Саша смеётся, качает головой, просит передать привет дивану, а потом откладывает телефон и идёт открывать дверь курьеру. Но в чём-то Лёша всё же прав — с личной жизнью надо что-то делать, а то не дай Бог к этому подключатся Игорь с Сергеем Богданычем. Проверять на себе легендарные слухи о том, как тот сводил Гилю и Данни не хотелось совершенно.Часть 1
1 декабря 2019 г. в 23:55
Саша даже не знал, что в подтрибунке Лужников есть запираемая тесная кладовка, но он не успевает удивиться, потому что залетевший следом Артем вжимает его в захлопнувшуюся дверь и без раскачки целует. Артем просто слишком тактильный, а Саша просто слишком изголодался по прикосновениям, но между ними и правда искрило весь матч, и хотя есть добрая сотня причин, почему они не должны этого делать, Саша скучает по поцелуям, скучает по сильным ладоням на спине, под которыми плавится кожа, — поэтому он обхватывает Артема за шею и привстает на цыпочки, чтобы было удобнее, но даже так приходится непривычно запрокидывать голову.
Артем целуется мокро и грязно, безоговорочно ведёт даже тут, а когда совсем перестаёт хватать дыхания — принимается совершенно по-собачьи вылизывать шею. Саша ещё не отошёл от матча, эйфории от разгромной победы и забитого мяча, и всего этого слишком много, но Артём будто чувствует и вовремя зажимает ему рот широкой ладонью, заглушая стон. За его спиной стремянка, и Саша все свои силы вкладывает в то, чтобы оттолкнуть Артема и забраться на пару ступеней, сравнивая их рост. Артем снова лезет целоваться, но уже не так уверенно — не привык, когда самому приходится тянуться, ему не сразу удается подобрать удобный темп, но когда он подстраивается, Саше остаётся лишь вцепиться ему в плечи и надеяться, что стремянка не развалится прямо под ними.
— Саша, Саша, Сашечка.
Саша немного отвык от того, как в такой момент звучит его имя без быстро ставшего привычным акцента, поэтому снова подаётся вперёд, чтобы заглушить ненужные сейчас слова и уж точно ненужные ему больше воспоминания. Радамель сделал свой выбор, и вопрос не в том, что он ушёл, а в том, как — самостоятельно решив, что у отношений на расстоянии нет ни единого шанса. Его проблемы. Саша не собирается убиваться по этому поводу, наубивался уже в своё время — теперь он тоже делает свой выбор. Артём сквозь поцелуй ухитряется пробормотать очередное «Сашка», и тут до Саши доходит, что у этого самого выбора всё не так просто. И как раз-таки есть свой «Сашка» — с недавних пор уже не на расстоянии. Приходится нехило извернуться, но в итоге Саше всё же удаётся пнуть Артёма прямо под коленную чашечку.
— Ты чего?
— Я чего? Это ты чего устроил?
Саше не раз говорили, что, когда он злится, похож на взъёрошенного воробья, вот и Артём тянется потрепать его волосы — приходится снова пнуть, на этот раз по голени.
— У тебя Кокорина из-за решётки выпустили, ты какого хера творишь? Ты же его ждал год, страдал ходил, или что, вышел и перегорело?
От упоминания Кокорина Артём сразу же вскидывается, сжимая кулаки, а потом сдувается, словно пробитый воздушный шарик, даже взгляд отводит.
— Сань, ты это… Забей, ладно? И извини, ага. Ты же знаешь, меня тянет к людям, а тут просто что-то лишканул на эмоциях, матч-то огненный, — Артём улыбается так натянуто, что Саша не поверил бы ему, даже если бы вообще никогда его не знал. — Забудем, хорошо? И не надо никому говорить. Пожалуйста. Ну и, надеюсь, я тебя не обидел. Ты же не был в меня тайно влюблён последние месяцы, правда?
— Бог миловал, — Саша закатывает глаза и наконец спускается на пол, одёргивая футболку, а Артём облегченно выдыхает — на этот раз искренне.
— Ну, я тогда к остальным. Ты идёшь?
— Только дух переведу.
Артём кивает и уходит, осторожно закрывая за собой дверь, а Саша прислоняется к стене и пытается понять, что это вообще сейчас было. С одной стороны, Артём и правда в последние дни держался к нему чуть ближе, чем раньше, и чуть ближе, чем необходимо — но вот это как раз было вполне в его духе. С другой стороны, хоть поцелуй был очень и очень горяч, руки Артём не распускал, даже ни разу не опустил ниже поясницы — хотя это так и напрашивалось, когда Саша забрался на стремянку. Он-то думал, что Артём облапает всё, до чего дотянется, а на деле… Нет, не то чтобы Саша вообще думал о таком или представлял, просто… Просто ему нужно было в душ. И чтобы никто его не видел и не трогал.
«Не надо никому говорить» — ага, очень смешно, учитывая, что стоило только зайти в раздевалку, как Гиля его не то что просканировал, а чуть ли не препарировал взглядом. Сбежать удалось, но Саша не тешил себя пустой надеждой: и сам к стенке прижмёт, и позвонит, куда надо, и Артёму на уши присядет. Одно счастье, что с Самедовым он вроде так и не помирился. Поймав на себе очередной пристальный взгляд, Саша обещает себе поговорить с Миранчуками — всё равно они всё узнают, а так может хоть подскажут, что это было. Ну или зашлют на разведку Федю, что вероятнее. Гиля смотрит и кажется, что даже не мигает. Саша хотел бы попросить помощи и политического убежища у Марио, но не слепой же — там и без него проблем хватает.