***
В который раз он просыпается и смотрит на пустую половинку кровати, садится и обнимает колени, ощущая, как соленые слезы текут по скулам на одежду. Прошло уже несколько лет ведь… а он всё никак не может привыкнуть, что остался один… Что смерть забрала его любимого. Так хотелось, чтобы это было сном, просто глупым кошмаром… Вот дверь в комнату откроется, зайдет любимый с чашкой кофе и снова кинет колкость, насмешливо усмехаясь, но этого не происходит и уже не произойдет. Он ушел навсегда. Покинул мир живых… Не сразу Инк понял, как с его уст уже звучало рыдание, костяные руки тянуться к подушке и уже в который раз утыкается лицом. Она всё еще хранила слабый запах шоколада… Или Инку просто хотелось, чтобы это было так… И так каждое утро, он не может отпустить эту любовь, его мир потерял все краски и стал серым, лишь немного помогают ему дети, что решили не оставлять родителя в отчаянии и с горем. — Снова Инк плачет? — спрашивает мужчина, убирая с лица темные волосы с малиновыми кончиками, смотрит на брата, что готовит успокоительное и садится на диван. Сколько уже лет прошло с момента, как ему открыли правду рождения, Паперджем всё никак не смог простить Инка, за то, что тот бросил их с отцом после рождения близнецов ради монстров. — Ты же знаешь, как на него повлияла смерть папы, ПиДжи… Он в глубокой депрессии, всё никак не может осознать, что отца нет с нами. — проговорил скелет и налил в чашку чай из трав. — отнесешь ему чай? — Я понимаю, но разве можно горевать три года? — мужчина вздохнул и взял чашку в руки, направившись к лестнице. — Мама говорила, что эта любовь была сильнейшей в его жизни, это не так просто забыть и смирится… — Думаешь, он оклемается? — таки с неким волнением спросил мужчина и остановился, глянув на брата, но Градиент только отвел взгляд. Ответа даже он не знал, лишь натянул капюшон на череп и отвернулся. Паперджем вздохнул и продолжил свой путь в комнату единственного живого родителя, приоткрыл дверь и глянул на ведьмака, что в который раз не мог сдержать рыданий, обнимая подушку Эррора. Пиджи не мог простить за предательство этого монстра, но одного взгляда на разбитого морально существа, что оплакивает уже так много его отца, хватало на то, чтобы сердце сжалось от боли. — Инк, доброе утро, Градиент приготовил тебе чай. — проговорил мужчина и присел на край кровати, поставив на тумбу чашку, прикоснулся к трещине на черепе Инка и огладил. Инк лишь поднял взгляд на сына, потянул дрожащую ладонь, прошептав одно имя. — Эррор?.. — в глазах все плыло от слез, монстр просто не мог соображать, но, когда прояснился взгляд, медленно сел и вытер ладонью слезы, что не думали даже прекращать своё движение. — Прости… Скелет потянулся к чашке с отваром трав и притянул к себе, делая глоток. — Мам, ты должен уже отпустить свою любовь, — проговорил ПиДжи и вздохнул. Каждый день одно и то, Инк плачет, а ночью уходит к могиле отца. Сидит рядом и рассказывает о том, как скучает и любит, засыпает и детям приходится забирать его и укладывать в постель. — Легко сказать «ты должен», тяжелее принять это. Тяжелее признать, что любимый человек умер, что тот, ради кого был готов умереть, ушел в тот мир… А осознавать, что ты переживешь всех — еще добавляет дров в это. — проговорил Инк и опустил взгляд белых зрачков на чашку, смотрел на травы и прикрыл глаза. — Ты же знал, то отец рано или поздно умрет, почему ты связал жизнь с ним, а не с монстром? — Потому что Эррор был замечательным парнем, но его сердце было разбито… Я влюбился в него, сам того не осознавая, и старался помочь… — Но ты же бросил меня и отца после нашего с Градиентом рождения, это ты так старался помочь отцу? — У меня не было выбора, Пиджи, — ведьмак сжал в пальцах чашку, чувствуя дрожь. Мужчина замолк и отвел взгляд. Понял, что сказал лишнее и видел, что мать лишь сильнее дрожит. Несмотря на то, что ПиДжи всё еще держал обиду, даже спустя 50 лет после рождения, он не мог оставить Инка в таком состоянии и обнял. — Я думаю отец следит за тобой и находится рядом… он хочет, чтобы ты обрел счастье уже без него… Инк уткнулся в свитер Пиджи и прикрыл глазницы. — я знаю… Я помню его последние слова…***
Холодный ветер пронзал лес и из тени вышел ведьмак, присев тут же у могилы Эррора и снял шляпу, молча глянул на небо и прислушивался к тишине. И даже приближающиеся шаги не заставили его скрыться, лишь обернуться и глянуть на пришедшего гостя. Седые волосы уже давно украшали голову человека и лишь несменный фиолетовый глаз, не скрытый повязкой, выдавали пришедшего человека. — Всё еще здесь сидишь, тупая ведьма? — хриплым голосом произнес он и положил у камня букет цветов, присел на корточки и провел по камню ладонью. — с днем рождения, мой дорогой друг… — Ты не изменился толком, Найт, — тихо ответил Инк и прикрыл глазницы. — все не изменяешь своим принципам. — а ты не меняешься. Но все же ты смог сделать Эррора счастливым, и ушел он в окружении семьи и любимого, хоть ты и монстр. — кошмар вздохнул и поднялся, в последний раз глянув на памятник. — спасибо, что оберегал моего друга и сделал его счастливым. Ушел он из этого мира с улыбкой на лице… — Твои слова благодарности многого стоят, Найтмер, — проговорил Инк и с трудом проглотил ком в горле, слезы снова появились на глазницах и стекли вниз. — Я очень люблю его и все еще не могу привыкнуть к одиночеству, что его нет рядом со мной… — Люди и монстры совершенно разные. И ты знал, что ты переживешь Эррора, а потом и вашего ребенка, что почти что копия отца. — Найт вздохнул и кинул взгляд на скелета, а после развернулся и побрел по тропе обратно домой. Он приходил каждое день рождение и день смерти Эррора, оставлял цветы и уходил. И Инк видел, что Эррор был замечательным другом для Найта и невольно появилась улыбка, не смотря на слезы. — С днем рождения, Эррор… если бы ты был жив, сегодня бы тебе исполнилось 77… я очень скучаю по тебе, — всхлип, улыбка исчезла с лица монстра, — и люблю… Инк вытер ладонью слезы, стараясь сдержать рыдания, но это трудно, ком в горле душит, хочется кричать от боли и осознания. Уперся спиной о надгробный камень и положил сверху свою шляпу, прикрыл глазницы, прислушивался к тишине, постепенно чувствуя, как истерика отпускает и постепенно всё погружается в тишину…***
Нежные прикосновения заставили скелета приоткрыть глаза, осознать, что он находиться в спальне под одеялом и на черепе находится темная ладонь. Раскрыв шире глазницы. Инк удивленно глянул на мужчину, что был в самом рассвете сил, и глаза наполнились слезами. — Э…Эррор! — Ведьмак подскочил и обнял мужчину, тут же уткнулся носовым провалом ему в шею и вздохнул столь любимый запах шоколада, расплылся в счастливой улыбке и лишь шептал, — ты жив… жив… — Ты снова уснул в лесу, Чернильница, надо быть более осторожным, — прошептал мужчина и прижал легкое костяное тельце к себе, поцеловал в скулу и погладил по спине, но в ответ лишь слезы счастья.***
А ветер тем временем развеял прах монстра по лесу, у могилы Эррора осталась лишь шляпа ведьмака и его шарф. Магия перестала питать кости ведьмака и он ушел вместе с любимым в другой мир, где будет счастлив уже всегда… Лишь черный ворон издал крик на весь лес и, взмахнув крылья, улетел прочь.