you are my secret.

антонин долхов некогда не был романтиком, которым его хотели бы видеть девушки. он никогда не умел показывать свои чувства, ведь их у него попросту не было. у него было лишь извращенное понятие об удовольствии, которое получал убивая магглов. он не умел радоваться жизни, а только искать во всём изъяны. ему было противно существование. чтобы он ни делал — ему хотелось лишь унять спазмы, которые охватывали все его внутренности. его тошнило от людей и событий. но каждый раз, оставаясь наедине с самим собой, антонин погружался в воспоминания, которые терзали его, рвали на части и заставляли всё тело покрываться мурашками, а в крайних случаях — судорожный синдром охватывал всего его. долохов уже давно не был мальчиком, который затягивал потуже серебристо-зеленый галстук вокруг шеи; не тот мальчик, который посмеивался над туповатыми шуточками своих сокурсников, полагая, что это круто; не тот мальчик, который готов был безрассудно бросаться в драки. всё давно изменилось и самое главное — изменился антонин. в нём больше агрессии, чем было прежде; в нём больше обиды на мир; в нём больше печали, чем в ком-либо ещё. он видит окружающих и ненавидит их. ненавидит всем своим естеством, ведь они — счастливы. а его счастье, к сожалению, ушло. ушло туда, откуда никто не возвращается. и антонин чувствовал себя хоть на капельку лучше, когда оставался один в своей квартире в лондоне. когда закрывал окна тёмными шторами, включал свет в лампе и садился за стол, где в закрытом ящике лежало две стопки писем. одна была гораздо меньше другой, ведь это были письма, которые он получил от регулуса. от его блэка. а затем, перечитав их все, казалось бы, в тысячный раз, долохов доставал пергамент и окунал перо в чернила. он писал медленно, ведь некуда было спешить, изливая в письме свои чувства и эмоции, высказываясь по поводу того, что происходит вокруг и знал, что несмотря ни на что, регулус бы поддержал его. он бы продолжал быть его опорой, был бы маяком среди бушующего океана жизни. долохов легко выводил буквы, вкладывая в них огромный смысл и не понимал, почему делает это до сих пор. прошло столько лет, а антонин всё ещё закрывается в квартире и пишет письма. письма, которые по итогу складывает аккуратной стопочкой в тумбочке и никогда не перечитывает. за то время, что долохов перечитывал письма, он досконально изучил почерк регулуса. он был слегка наклонен влево, отчего казалось, что блэк был левшой, однако все, кто знал парня — помнили, что он всё делал правой рукой, ровно как и писал. антонин вчитывался в немного острые буквы, вспоминая образ парня, воссоздавая его в своей голове. он редко доставал колдографию, где был долохов и блэк. они улыбались, а это было редкостью, и от этого становилось ещё хуже. долохов помнит, как это фото делала алекто. рыжеволосая едва ли не заставляла их улыбнуться, однако их заставило улыбнуться какая-то мелочь, сделанная амикусом. и это было запечатано на единственной колдографии. а после, антонин помнил как сейчас, он поцеловал регулуса. это был очередной поцелуй, который казался для них обыденным, но почему-то сейчас казался таким важным, самым главным в его жизни. перед близнецами кэрроу — они чувствовали себя свободными, не сдерживали себя в порывах эмоций, хоть и блэк на тот момент стеснялся открытых проявлений чувств. он боялся. и антонин понимал его, так как им был таким же. им была уготовлена прекрасная судьба, распланированная родителями и перечить им — себе дороже. «регулус. мой милый регулус. мне так не хватает тебя. мне не хватает твоего взгляда, который мог поддержать меня. мне хватало твоего присутствия рядом, дабы ощущать себя полноценным. чувствовать себя частью чего-то большего. ты не окрылял меня, а делал подобно перышку, которое легко парит по воздуху. что могло быть лучше? что могло быть лучше времяпровождения с тобой? мне тебя до боли в костях не хватает.» — писал антонин в очередном письме, которое осталось пылиться в тумбочке. он помнит, как выдергивал регулуса из кровати посреди ночи, а после, протащив сквозь лабиринты подземелья, вёл парня к астрономической башне. именно там они впервые поцеловались. именно там антонин и узнал о пропаже блэка. после этого были сотни вопросов, тысячи попыток отыскать парня, но ни разу долохов не чувствовал, что был близок к ответу. лишь мог воскрешать в своей памяти регулуса, делая его живым. и когда антонин мог принимать какие-то незаконные порошки, блэк становился для него практически реальным. он мог ощущать его тело в своих руках, мог ощущать теплое дыхание на шеи и мягкие губы на своих. что могло быть лучше? лишь поэтому из раза в раз долохов принимал наркотики. находил тех, кто продает их и принимал. он мог повышать дозу в надежде на то, что пробудет с регулусом дольше обычного, и когда-то этому пришел конец. конец в виде найденного тела посреди комнаты. с улыбкой на устах и выражением блаженства на лице. амикус, будучи единственным приближенным лицом к антонину, понимал, что долохов никогда не пропадал больше, чем на сутки, а в этот раз вестей не было больше трех дней. и когда кэрроу открыл квартиру молодого человека, в нос сразу же ударил острый запах мёртвого тела. антонина похоронили с письмами, которые он писал регулусу и которые тот писал ему. его похоронили и никто не плакал. лишь некоторые надеялись, что хоть в другом месте долохов обретет покой. станет безмятежным и независимым ни от кого.