БТС - Бездомные Техасские Скауты...

/ 25.07.2021г/15.03.2022. 26.06.2022. 24.09.2022. 11.12.2022г./22.09.2023г./18.03.2024г/ Поменяла в очередной раз дефисы на тире, исправила опечатки. Посмотрим когда вернуться опечатки.../// Время ужина пришло и даже прошло... Парни переоделись и умылись. Брошенные Техасские Скауты на чужом ранчо уже устали слушать, как урчат их желудки и сели за стол не дождавшись хозяина, расположившись на огромной, как и всё вокруг, веранде. Когда ужин был в самом разгаре, расслабившись, выпив почти половину пива из бочонка, оставленного Вилли под соломой, (которой, как вы помните, нужно было заменить подстилку в конюшне и коровнике), а солнце уже почти скрылось за горизонтом, произошло вот что. — Ни с места! Руки за головы! Иначе я буду стрелять! А я не промахивалась даже с пятидесяти метров в бутылку, не то что в ваши кочерыжки, торчащие на шеях! — раздался довольно низкий, но точно женский голос. Как они не услышали, что к ранчо автомобиль подъехал? — Ты забыла уточнить, что не промахиваешься скача верхом, сестрёнка! — раздался другой голос похожий на подростковый, поодаль от первого. Намджун сказал притихшим парням поднять руки и не дёргаться, подав пример, заведя ладони за голову и прижав их дрожащие к затылку. Потом достаточно громко произнёс: — Мэм, только я говорю хорошо по-английски, остальные нет! — Тогда переводи им! Пусть не двигаются. Когда не сразу понявший ситуацию, вернувшийся только что из туалета, Чонгук ввалился измотанный диареей на веранду, где они ужинали, и попытался взять приготовленный заботливым хёном Джином рисовый отвар, стоящий на углу стола, раздался выстрел, от которого подпрыгнули все мемберы. — Я сказала: ни с места! Переводи! — лидер пересказал коротко макнэ, что случилось и тот тоже поднял руки - жить-то оказывается как хочется, даже с поносом... — И пусть этот качок встанет на колени! — продолжала воительница. Куки подчинился переведённому приказу, глядя с тоской на стекающие со стола из разбитой выстрелом кружки, остатки своего "лекарства", немного, но облегчавшего его страдания. — Хорошо. Подхожу ближе, а вы не дурите! Я не одна, вы окружены, вы на мушке у нас! — Всё же хорошо, мэм! Вам не нужно нас держать под прицелом! Мы не причиним вам вреда! — Намджун изо всех сил старался не выказать переполнявшего его ужаса, сдерживая дрожь в голосе. — Кто вы такие и где Вилли и Боб? — в всполохах заката из-за ворот показался женский силуэт, приближающийся медленно и держащий в вытянутых руках пистолет, нет, кажется револьвер, хотя револьвер же тоже пистолет... — Мы работники. Сезонные рабочие, нанятые хозяином этого ранчо, Вилли, кажется его зовут... — сглотнув ком в горле, ответил Джун уже более уверенно. — Где отец? Где он сам и его брат? Что вы с ними сделали? — продолжал допрос женский силуэт. — О-они на па-пастбище, кажется. Мы ничего им не делали, мэм! Мы не бандиты, а сезонные работники! — настаивал Джун. — Тогда опишите мне его, отца! — не унималась воин в юбке, хотя нет, она была в брючном костюме. — Мы... Он большой, очень... Мы не знаем. Мы его ещё толком не видели... Нас бармен Большой Сэм привёз, наверное, сюда... — ответил Хосок на английском, — Но если бы вы убрали оружие, нам легче было бы разговаривать, разве нет? — Я допрашиваю предполагаемых преступников, а не разговоры разговариваю! — рыкнула та. — Мы не преступники... — бурчал Джуни. — Тогда кто? Как можно быть нанятыми работниками и не знать того, кто вас нанял, в лицо? — хмыкнула воинственная леди. Резко стемнело, только экраны телефонов светились в руках воительниц и на столе у парней, да падал полоской из кухни через открытую дверь свет. — Позвольте включить свет и пригласить вас присоединиться к нашему скромному ужину, мэм? — вдруг высказался Юнги на английском. Парни невольно все обернулись к нему, глядя обалдевшими глазами: "Юнги умеет говорить на английском, пусть плохо, и хорошо понимает его?" — пронеслось в головах изумлённых мемберов. — Не шевелиться! — раздался гарк позади воинственной леди, поддержанный выстрелом в воздух. Парни снова застыли, но уже в повёрнутых к Шуге позах. В этот момент раздался грохот, как будто приближающиеся раскаты грома. Когда даже земля начала подрагивать, как при слабом землетрясении, стали различимы крики погонщиков, лай собак и ржание коней. Воспользовавшись моментом, когда дочь хозяина отвлеклась на приближающийся шум, Юнги подскочил и врубил свет. Пара мгновений и веранда, а так же пространство рядом было освещено не очень ярким, но светом. Девушка лет 25-ти, в элегантном костюме, с револьвером в руках, с роскошной, яркой, кудрявой, рыже-ржавой шевелюрой, но с раскосым, как у азиатов, разрезом глаз, дернула руками, переведя взгляд на включившего свет, готовясь сделать выстрел. Шуга показал ей пустые ладони, поднятые на уровне плеч, буркнув: — Не стреляй! Не стреляй! О'кэй! Всё О'кэй! Вырвавшиеся из темноты псы, рванули было к чужакам на веранде, грозно рыча, но окрик хозяина, женский силуэт и её голос, которые они узнали бы даже из тысяч после многолетней разлуки, заставили их сменить рык на приветственный лай и даже радостные визги и скулёж, а так же сменить направление движения. Видать разлука с любимицей и впрямь была очень долгой. Рыжеволосая воительница, не убирая наведённого на Юнги оружия, потрепала верных охранников между ушами одной рукой, назвав их клички дрогнувшими в улыбке маленькими, слегка пухлыми, четко очерченными губами. Вилли услышал второй выстрел, поэтому нарушив ритуал загона скота, прямо верхом на своём жеребце, ворвался в освещённое пространство возле дочери, грозно, с той же интонацией, что и она, приказав: — Убери оружие! Сдурела что ли палить в моих работников? Откуда ты взялась? Как кобра из песка! Явилась - не запылилась! — громоподобный бас заставил мемберов кей-поп группы, ой простите, работников ранчо, содрогнуться. На жеребце цвета рыжей глины, почти под цвет волос девушки, да как выяснилось и самого Вилли, тот наехал вплотную на "блудную дочь". — Убирайся к своей матери, если и дальше собираешься баловаться огнестрелом на моём ранчо! Лицо девушки искривила болезненное выражение. — К матери? Мне нужно умереть, как и она, так и не дождавшаяся предавшего её мужа? — громовержец не только обладал басом как вы помните, но и был высоким, как говорят, косой сажени в плечах. Он вдруг осадил было дёрнувшегося молодого жеребца, которого видимо объезжать стал совсем недавно, и спешился. Соскочил он из седла на землю и... как будто просто гора стала чуть поменьше, но осталась горой. Он спросил только одно: — Когда? Когда это случилось? — Так ты не получал сообщения? Писем? - СМС-сообщения?! — удивилась та. — Когда?! — загромыхал бас. Ему ответил голос из темноты: — Три с половиной, нет, четыре года назад. Мы спасались от наводнения, возникшего из-за урагана... Наш автомобиль заглох... Мы вытащили маму на крышу ближайшего дома, к которой нас подняло и принесло водой. Но её ещё в воде ударило несущейся в водовороте доской с гвоздями, вырванной видимо из забора одного из снесённых стихией домов. Гвоздями этими ей распороло живот... Мы с Вил не смогли остановить кровотечение... Просидели на крыше уцелевшего дома, на котором провели двое суток до приезда спасателей, рядом с трупом матери... Но и больницу тогда тоже снесло, вместе со всеми медикаментами, как ты понимаешь. Так что шансов у неё не было... Да и через бушующий поток мы бы не смогли добраться до больницы и обратно, — обладательница подросткового, наглого, напористого голоса вышла на освещённый участок перед верандой, встав рядом с сестрой, убирая обрез под полу длинной кожаной куртки, видимо он был на ремне. — Я правда не знал! — он снял шляпу в знак скорби и утёр скупые ковбойские, техасские слёзы, взяв из рук младшей девушки трясущимися руками свидетельство о смерти жены, бегло прочёл его и сунул дочери обратно. — Ты даже не открывал и не читал сообщения, что мы тебе посылали? Я же купила тебе телефон перед отъездом! — возмутилась красивая копия своего отца с рыжей шевелюрой. — Купить купила! А научить им пользоваться забыла! Я только звонить научился... Но абонент был недоступен! Был бы он кнопочный, я бы разобрался! — обиженно гаркнут Вилли в ответ. — И убери уже оружие! Не пугай моих людей! — он привязал жеребца к перекладине на уровне пояса ковбоя, закреплённой на двух небольших столбах и поднялся на веранду. "Ой. А я-то думал что за странный тренировочный снаряд для физ.нагрузки?!" — мысленно удивился Чонгук, ещё утром пытавшийся делать на этой самой перекладине разные упражнения. — Оу! Мой маленький друг, Большой Сэм не врал, некоторые из вас действительно умеют готовить! — взяв со стола вилку возле Тэхёна, сидевшего напротив ступенек, он наколол ею кусок тушёного мяса и, отправив его в небольшой для такого крупного тела рот, сказал: — Кто-нибудь умеет управляться с лошадьми? Ездить верхом? — Я немного... Держусь в седле, люблю лошадей... Умею ухаживать за ними, — ответил Тэ, привстав и поприветствовав хозяина-гору вежливым поклоном. — Меня зовут Тэхён. — Ммм. Жиденько... Целый день ты с больным плечом в седле не выдержишь... — разочарованно буркнул Вилли, выслушав перевод ответа. — Если вы привезёте мои лекарства, то через четыре-пять дней я смогу... — ответил Тэ. — Я тоже могу научиться, быстро... Верхом я ездил. Вот с поносом бы только справиться, — пробурчал макнэ. — Моё имя Чонгук. — Хорошо, посмотрим! Джон, говоришь, — ухмылка озарила лицо ковбоя, разглядывающего добровольца. Он видать вспомнил слова бармена, что Гуки самый младшенький, но самый сильный, сильнее его, Малыша Вилли. Хозяин кивнул. — Да, надо свозить кого-нибудь из вас в бар, забрать вещи из вашего трейлера... — И лекарства! — попросил Тэхён. — Так его можно просто перегнать сюда, на ранчо! — предложил Юнги. — Ага! Чтобы вы на нём смотались в один прекрасный день? Нет уж. Мне нужны работники! — Мы не сбежим. Да и некуда нам... Ваше ранчо сейчас для нас спасение... Мы временно без работы и без жилья остались, да вы наверное уже знаете, — ответил Хосок на английском, тяжело вздохнул и опустил взгляд, вспомнив что их любимого основателя агентства уже нет с ними. — К тому же решится проблема со спальными местами, если пригнать трейлер... Учитывая то, что к вам приехали эти леди, а нас много... Хоть дом и большой на вид... Спать на сеновале как-то непривычно, простите. Не хотелось бы простыть и стать обузой, — с расстановкой и паузами добавил Джин. — Хм! Трудно поверить в то, что вы не собираетесь сбегать. Но я подумаю над этим, — вставая ответил он. Потом хозяин обратился ко всем парням: — Мне нужны сейчас несколько человек, помочь загнать скот. А после ужина нужны будут руки для дойки, — рассмеявшись на вытянутые от ужаса рожи работников, при словах о дойке коров, добавил: — Голов в стаде не так уж и много, всего 30ть, дойные из них далеко не все, а дойка автоматическая! Виолетта покажет и научит! — он повернулся на каблуках и протянул ладонищу в сторону своей копии. — Ты же помнишь ещё как управляться с доильными аппаратами? — получив утвердительный кивок, он представил дочь парням: — Прошу любить и жаловать, и слушаться, как самого меня! Моя старшая дочь Виолетта Смитт. Как видите, моё женское воплощение! Парни поклонились снова, в знак приветствия и уважения. Вилли провёл и усадил дочь на место рядом со своим, что во главе стола, прямо напротив ступенек ведущих во двор. Помог ей сесть, отодвинув и придвинув стул, совсем как самый настоящий английский джентльмен. А затем протянул руку, приглашая пройти за стол вторую дочь. Но та помотала отрицательно головой, а на вопрос застывший в глазах отца, ответила: — По возрасту! — и махнула кому-то в темноту. — Оу! И средняя моя кочерыжечка здесь! Все мои красавицы в сборе? Глазам своим не верю! — разразился смехом уставший техасский ковбой. Лишь минуты через три в лопатовидную ладонь легла нежная, пухленькая и изящная ручка, потерявшись в руке отца. И на свет по ступенькам очень медленно поднялась такая же изящная, как бронзовая статуэтка, девушка лет 20ти-22х, темноволосая, восточной внешности, но с зелёными, как у отца, глазами, в модной однотонной юбке в пол, в такой же однотонной, но светлее блузе, подходящей по стилю и в переливающемся всеми цветами радуги, таком же длинном, тёмном плаще. — Моя средняя дочь, Чеён... — поморщившись от наряда и медлительности дочери, представил её Вилли. Договорить он не успел, застыв с открытым ртом. Плащ красавицы сзади зашевелился. И девушка, откинув его полу, выудила из-за себя за ручку маленькое ЧУДО лет 4х с огромными зелёными глазами, чёрной копной отросших почти по плечи, слегка вьющихся волос, и с пронзительным испуганным взглядом. Вилли ахнул и сел на рядом стоящий стул, застонавший под его весом: — Надеюсь это не твоё дитя? Ты лишь полтора года назад стала совершеннолетней...— презрительно хмыкнул он придя в себя, мысленно прикинув сколько было его средней дочке, когда малыш родился. — Нет! — протянула руки к сонному ребёнку старшая, пряча его в своих объятиях. — Это мой малыш. Мой сын. — Хммм. Ну... иди что ли знакомиться, внучок! — громыхнул Вилли присаживаясь снова на стул ближе к внуку, рядом с выходом. — Как тебя зовут? Мальчик вжался в девушку, назвавшуюся его матерью, отвернув своё личико от большого, пугающего, чужого для него мужчины. — Прости, но Вилли особенный ребёнок, он не может общаться как мы, тем более с не знакомыми ему людьми. Мы зовём его ЛИ, но он не откликается пока ещё на своё имя... Наберись терпения, ему надо привыкнуть. Он ещё малыш, просто крупный, в тебя видимо, — целуя чёрную макушку, сказала Виолетта. Все затихли. В повисшей тишине, раздался тихий, успокаивающий голос Тэхёна, сказавшего на английском с акцентом: — Привет, малыш! Я ТэТэ. Ли не будет бояться ТэТэ?! Ли пойдёт к ТэТэ?! — все обернулись, удивляясь происходящему. Лицо говорившего парня озарялось счастливой улыбкой, глаза светились. Он протянул руки к малышу и... Тот, встретившись своим испуганным взглядом с открытым, искренним, радостным взглядом напротив, вынырнул из заботливых рук молодой женщины и спрятался в объятиях парня, сидящего через стул, ближе к дому. — Ли? — удивлённо воскликнула мама мальчика, совершенно растерянно глядя на светящееся счастьем лицо айдола. Встретившись с ним глазами, она выдохнула: — Вы маг? Тэ замотал головой: — Нет! Нет магии. Просто я люблю малышей и они отвечают мне тем же, — гладя мальчишку по голове и прикасаясь губами к его волосам, тихо ответил парень, чтобы не испугать ребёнка. — Хммм, значит особенный... КАК мой брат БОБ? — спросил хозяин ранчо, пряча полный боли взгляд. Дочь кивнула, тоже отводя глаза, но всё же наблюдая за сыном, который уже примостился на коленях красавца-незнакомца, доверившись ему сразу и полностью, с первого взгляда, как будто почувствовав родственную душу. Парень предлагал мальчику одно блюдо за другим, говоря на корейском вперемежку с английскими словами, которые знал. Набрав по кусочку каждого блюда до которых смог дотянуться на тарелку, он поставил её малышу на колени: — Что хочет малыш ЛИ? — он тыкал пальчиком мальчика в одну вкусняшку за другой, пока тот не остановил руку, держащую его кулачок с оттопыренным указательным пальчиком, вернув на кусочек мяса без соуса. Взяв в руку, ребёнок неуверенно отправил его в рот, предварительно попробовав осторожно лизнув. — Моя кровь! Мясная душа! — грустно улыбаясь, буркнул Вилли-старший. Раздался недовольный возглас со ступенек веранды: — Я младшая дочь этого неотёсанного мужлана. Моё имя Эйни... мне 19ть. По азиатским летам 20ть, — парни с приоткрытыми ртами синхронно повернулись к говорившей. — Джэйн! — рявкнул раздражённо ковбой, приподняв за подбородок конопушистое, миловидное, как и его, личико, заставляя дочь смотреть ему в глаза. Хотя это было излишне, та не собиралась отводить наглого взгляда. В её лице преобладали восточные черты, как и у средней сестры, но фигура и манеры, а так же конопушки и маленькие аккуратные губки точно были от отца. Высокая, коренастая фигура, но с женственными изгибами, как будто ещё с подростковой угловатостью, казалась миниатюрной рядом с отцом-великаном. — Как ты говоришь о своём отце? — Я сказала, что думала. Разве не так же поступаешь и ты, Вилли*? А я твоя копия, хоть и не внешне! — выдернув личико из ладони отца, хмыкнула та и уселась на свободное место, подальше от ковбоя, заставив парней отодвинуться от неё на пару десятков сантиметров, опять же синхронно - привычка держать дистанцию из уважения и чтобы избежать слухов, сплетен, срабатывала автоматически. Вилли махнул рукой работникам: — Помогайте! Потом поужинаем! Джин, подогрей, что возможно! Младшая из дочерей хозяина прыснула смехом. Сокджин вопросительно глянул на неё: "Что? Что с моим именем не так?" Вместо ответа та стала напевать песенку из Диснеевского мультфильма про Алладина "Арабская ночь...", намекая что Джин созвучно с ДЖИННом. Парни хихикая отправились помогать ковбою. Всемирный Красавчик стал подпевать знакомую мелодию, но слова пел по-корейски. Эйни и Сокджин переглянулись и рассмеялись, радуясь тому, что музыка преодолевает языковые барьеры в один взмах ресниц... пышных, чёрных ресниц девушки, от которых трудно было оторвать взгляд поющему парню. — Так ты тоже любишь диснеевские мультфильмы? — спросила Эйни, после того, как они снова вместе засмеялись. — Ещё бы! Конечно! — усмехнулся Сокджин, пряча смущение за напускной небрежностью в обращении к незнакомке. — Поможешь? — он кивнул ей на блюда, которые надо разогреть. Хоть и уставшая с дороги, та вскочила на ноги, охотно следуя за ним. — Так много событий за какой-то неполный час... — уставшим голосом сказала Виолетта, подсаживаясь ближе к сыну и гладя его по голове, доверчиво покоящейся на груди странного красавца с реденькой бородкой и усиками. Она как-то вмиг превратилась из воинственной леди в обычную, нежно любящую маму, безумно уставшую. Когда взгляд её встретился с сияющими глазами Тэ, она выдохнула еле слышно: — СПАСИБО! Парень улыбнулся, превратив свои губы в сердечко: — Пожалуйста. И тебе спасибо. За это Чудо... — он нежно погладил по спине мальчонку, помогая ему напиться. Виолетта глотала слёзы, что удивило и насторожило Тэхёна. — Я... что не так? Почему? Слёзы? — он исчерпал свой запас английских слов и просто показал жестом, как будто по его щеке текла слеза, как у мамы малыша. — Он... Ли... Он же особенный, его никто не принимает и не понимает... Тем более он метис. Нам пришлось от детского сада отказаться... И пришлось переехать раз десять за последние два года... Если бы он был чисто белой или чисто восточной расы... Вы же знаете какие беспорядки творятся сейчас. Труднее всего нам, тем, кто был призван воссоединить расы и принести мир... Нас отвергают и те и другие, мы меж двух огней оказались! Поэтому вернулись на ранчо, пока до сюда не добрались отряды борьбы за чистоту своих рас! — она вытирала слёзы, стараясь успокоиться, пока Намджун переводил её слова. — Мы так страдали от насмешек и издевательств, мол уродов плодим, невоспитанный и всякое такое... Он же не управляемый, истеричный жутко. Да ещё и метисы! В нашем детстве такого отношения не было. Всё так изменилось за последние пять лет. А ты сразу принял и понял его... Спасибо! Да, лидер не пошёл с друзьями помогать хозяину, потому что тот, ткнув ему в грудь огромным указательным пальцем, сказал: — А ты остаёшься здесь! Будем считать, что как переводчик. Но по его ухмылке мемберы поняли, что это предупреждение того маленького хозяина большого бара, о мастере-ломастере заставило оставить их лидера за столом. "Во избежание неприятностей..." так сказать. Хосок тоже быстро вернулся, испуганный, подвывающий, так как напряг хозяина своим воплем и ужасом в мимике, когда одна из коров подошла слишком близко к айдолу и ткнулась ему в лицо, нюхая чем тот вкусным пахнет, пытаясь лизнуть бедолагу своим шершавым, огромным языком. Хоби ещё долго потряхивало и в коровник он заходил с тех пор только убедившись, что каждая жительница заперта в своём стойле или их нет там. Как впрочем и в конюшню, и в овчарню, потому как шарахнувшись от пригнанных коров он оказался возле загона с овцами, глаза которых от включенного у коровника прожектора страшно светились, выделяясь из темноты. От такого зрелища Хоби не просто взвыл, а завизжал так, что Вилли выгнал его обратно на веранду. ------------------------------ Первый день на ранчо подходил к концу. -------------------------------------------- *Вилли - Джейн назвала отца по имени, потому что в Штатах, как впрочем и некоторых других странах, дети часто называют родителей, других родственников, и даже бабушек и дедушек только по имени.