Можно поставить на повтор?

Крики из студии стали настолько привычны, что ребята на автомате обходят дверь и стараются не влезать в творческую идиллию двух психованных людей. Грохот тоже совсем не новость. На самом деле, они оба находились на грани таких срывов частенько. Хотя у каждого до недавних моментов был свой способ получить разрядку, чтобы не бросаться на людей. Ми хватала в охапку упаковку леденцов и сваливала в студию. Юнги хватал в охапку пачку сигарет и сваливал в студию. А вот теперь их церберы пересекаются в тех самых стенах. Они и раньше могли повздорить, но Ми просто не умела выражать свои эмоции и чувства правильно и получалось то, что получалось. Мин пытался быть первое время к ней как можно лояльней, но разве есть хоть один человек, которого Сон не сможет довести? Даже Джи иногда не выдерживала напора ее недовольств, что уж говорить о Юнги. Парень чувствует, что вот ещё немного и перейдёт на рык. А ведь началось все, как обычно, с ничем непримечальной херни. На этот раз камнем преткновения стала ее песня, которую девушка хотела сделать «сама». Но он же лучше знает, как правильно и как будет более выигрышно. Что за бред? Вот и аккорды не те, и на клавишных проще наиграть мотив, и что за припев такой вообще? Юнги хочется удариться головой о стену, но прежде Ми туда лбом припечатать. На задворках оставшегося разума жужжит последняя извилина, которая чудом не убежала от давно сумасшеднего парня, намекая, что ничем хорошим такие действия не закончатся, и это будет перегиб. Ей же хочется разгромить здесь все к чертям, используя его череп как шар для боулинга. Не успевая передохнуть, девушка с новой силой вспыхивает очередным громким криком, активно жестикулируя руками. — Слушай! — окончательно взрывается Сон и кидает свой блокнот под ноги. — Ты можешь хоть пару секунд просто сделать вид, что не тут. Ты только и делаешь, что командуешь! Это не помогает! Грудь девушки быстро вздымается вверх-вниз от учащенного дыхания, она смотрит на парня снизу вверх, между делом поправляет такую бесящую прядку волос, которая снова и снова спадает на ее разгоряченное лицо. Был бы Юнги не настолько зол на Ми, он бы определенно усмехнулся ее растрепанному виду. — К твоему сведению, я иногда нуждаюсь в похвале, а не в этом, — очертил всю ее пальцем в воздухе Юнги и засунул руки в карманы. Он сжимает кулаки до боли от ногтей, лишь бы не выплеснуть накопившиеся за долгий срок эмоции в глупую агрессию. — Ебать, какой ты молодец, что изменил всю песню про себя! — активно рукоплещет она в ответ и застывает на секунду, чтобы перевести дух. Но потом поток ее слов заново начинает свое движение, она колит своими словами, но Юнги уже давно перестал ее слушать. Юнги мгновенно окатывает жар, в ушах стоит звенящий шум, сквозь который неслышно ровным счетов ничего. Кадык заходил ходуном, а ворот рубашки начал поджимать, ноги немного подкашиваться, поэтому парень сел на стул. Резко хочется выйти подышать, потому что вид разгоряченной девушки его слишком сильно заводит. Психологи советую считать цифры и просто дышать, чтобы успокоиться. Пять. Она вновь и вновь тыкает его в плечо своим пальчиком, что-то пытается доказывать. Парень на некоторое время просто забыл, как дышать, и застыл, но потом его будто одернули из транса. Четыре. Неловко он запутывает пальцы в и без того разлохмаченные волосы. Обещал держать себя в руках, ведь та, как и положено: «Не спеши, я ещё не готова». Черт бы ее побрал, тогда не будь такой сексуальной! Три. Все просто. Парень болезненно жмурится и смотрит в экран под беспрерывный поток ее слов. Откуда она их только берет. Все мысли бегут киноплёнкой в его голове и черт с ними. Он пытается сосредоточиться хоть на чем-то, но мозг ему это не дает сделать. Два. Невольно в голову ударяет флешбек с Джином, который рассказывал описание девушки от самой себя. Один. Он даже ухмыляется своим мыслям, чем злит девушку еще сильнее. Психологи нагло врут. Или Юнги просто устал пытаться успокаивать себя, пытаться быть тем, кем не является. Он постоянно играет какую-то роль, постоянно себя сдерживает. Он подскакивает со стула, будто по тому прошёл разряд в тысячу вольт, девушка шарахается от него на шаг назад. — Ты можешь перестать? — вдох-выдох, но собраться так и не получается, а в штанах становится тесно настолько, что аж больно. — А ты? — ее запыхавшийся голос давит ещё сильнее. Если бы это было преступлением, его точно бы оправдали из-за нахождении в состоянии аффекта. Он хватает ее за талию двумя руками. Ми сразу обдаёт его жаром. Даже сквозь одежду она чувствует каждый палец на своей коже. Волна возбуждения проходит по всему позвоночнику. У Сон мгновенно холодеют руки, во рту становится сухо, а язык прилипает к небу. Парень целует рвано и горячо, руки гуляют во всю по ее спине. Ми только и может, что прикрыть глаза, когда вертикаль сменяет себя горизонталью в виде пола. Юнги стягивает с неё футболку, дороги назад уже не будет. Он всем свои видом показывает: "Останови", но она лишь сильнее жмётся к его телу. Щелчок ремня и стянутые с неё шорты не заставляют себя долго ждать. Ми мягкая, сладкая, влажная и горячая. У парня пелена перед векам, но он старательно смотрит в ее глаза. Резким быть нельзя. Не терпеливым или грубым тоже. Входит медленно, не разрывая зрительный контакт. Та стонет в его плечо и сгибается. Юнги двигается нежно, медленно, глубоко. Ми будто задыхается и дёргается от каждого движения, а потом стонет так, что будто весь мир отключают и остаётся только она. Парень впивается в предплечье зубами, оставляя след, сдирает кожу на локте об ковёр. Он с хриплым рыком кончает, когда та выгибается и затихает. Животы ходят ходуном, колени наливаются тягучей тяжестью, а в ушах стоит комариный писк. Сил хватает только на то, чтобы завалится на бок и притянуть к своему плечу ее голову.       — Можем спокойно сделать вид, что ничего не было, или ты можешь продолжить на меня кричать, но я не дам гаранта, что не трахну тебя снова, — озвучивает свои мысли Юнги, глубоко дыша.       — Ты ужасный, — зарывается в свои ладони Сон. — Больше никогда не приду в эту студию.       — Нет уж, — усмехается Мин. — Теперь ты будешь приходить сюда больше, чем можешь себе представить. 🎶🎶🎶 Их в очередной раз собирают в кабинете директора. Мин заразительно зевает, ведь ночи с Сон стали вдвое изматывающими, чем в студии. Шоу подходит к концу, а девчонки уехали сегодня утром в Китай на пару дней. Все сразу ложится на широкие плечи парней. Планирование завершения - сложный и трудоемкий процесс, ведь надо сделать так, чтобы все вопросы закрылись. Речи о продолжении не идёт, и что-то нашёптывает Юнги, что стоит прямо сейчас начать внимательно слушать. Это современная сказка. А в современных сказках не бывает счастливых концов. Мин разминает шею и прикидывает, что будет лучше для Сон. Кого-то из них нужно выставить козлом отпущения. Антигероем в их истории. Если кто-то и должен стать плохим, то он согласен принять удар на себя. Джун мотает отрицательно головой, когда парень ставит свою подпись, даже не читая про все пункты его разрыва с Ми.       — Ты уверен, что у тебя получится? — вместо него читает лидер текст, в который через его плечо заглядывает Джин.       — Нет, — нифига не старается успокоить он ни себя, ни парней.       — Если ты это споёшь, то она тебя размажет по стене, — заключает Джин, у которого глаза на лоб полезли.       — Пусть размажет, — твёрдо произносит Шихек. — Маленький скандал вам позволен.       — Маленький, — повторяет и пропускает смешок Техен. — Мы об одном и том же человеке говорим? Да, ждёт его определённо далеко не маленький скандал. Он не думал, что все придётся так быстро закончить. Изначально Юнги не хотел быть втянутым в эту галиматью, но втянулся как заядлый наркоман. Надо было протестовать ещё в отеле. Потому что результат его желания стать к Сон ближе, только что отодвинул его до точки, из которой живыми не выбираются.       — Ты прямо сейчас должен пойти на запись, — хлопает по плечу парня Хо.       — Не убей никого, — умоляет его Чимин, когда замечает взгляд Шуги, в котором поселилась злость. Не убей. Это же так легко. Но, сука, и сложно, ведь хочется разгромить все вокруг и орать о несправедливости. Нельзя было переходить черту, но Юнги запомнил вкус ее помады. Он собственно ручно берет и ломает все. Уже не до мальчишеской бравады, реальный мир дал ему такую оплеуху. Какой процент что она его вообще выслушает? Ноль целых? Нет. Там за минус единицы ушли.       — Вот так? — стягивает с себя наушник Юнги.       — Что с тобой? — спрашивает у него мужчина. — Слова резче! Где запал? Его запал грозится убить его, как только вернётся, разрывая телефон звонками. Согласен. Сам положит свою голову и разрешит отрубить. Ведь те слова, которые вылетают в микрофон, не стоят ничего, а она стоит. Только вот не заслуживает того, что он будет на неё выливать.       — Ты изменил слова, — качает головой мужчина, выключая музыку. — Говорил, что лучше по частям.       — Довольствуетесь этим, — старательно сдерживает себя парень, но не выходит, поэтому наушники летят в стекло.       — Юнги, — тормозит его перед сами выходом, запыхавшийся Хо, который метнулся через всю студию.       — Чего? — дергается всем телом Шуга. — Чего? Что ещё от меня надо?       — Слушай, вам же не… — предпринимает попытку успокоить его менеджер.       — Думаешь, она останется со мной после этого? — изгибает бровь Мин. — Даже я бы не остался! Давненько Юнги так долго не бродил один. Каждая улица в этом чертовом городе напоминает о Сон, которая пишет лишь одно сообщение и кидает его в блок. Он проходится по буквам: «Удачи в карьере», а ядовитости в них хоть от отбавляй. Ноги сами его несут за виски, которых он и вкус подзабыл. Слишком горький. Сладкое вино только с ней. Алкоголь рубит, поэтому он бредёт в общежитие, где все присутствующие поворачивают на него голову, когда тот, стягивая с себя ботинки, валится на пол. Его мало волнует, что о нем подумает его новая «пассия», потому что перегар будет жёстким. Той надо пропиариться, и, раз она согласилась стать совратительницей, пьяный Юнги не должен ее напугать. Ну не сильнее, чем сейчас напугал Хосока. Говорят, та сама пришла в агенство, как услышала о возможном расставании парочки. Мерзко, что по факту он и сам такой. Согласился, чтобы не видеть в чужих руках Сон. Чертов эгоист, ведь та будет видеть.       — Хен, — подрывается с дивана Гук. — Ты чего?       — Не трогай, — наотмашь ударяет того в плечо Мин. Тяжёлый вздох и аура убийцы. Давно древнее зло старого дедка не пробуждалось. Гук предусмотрительно делает шаг назад и присаживается на корточки, когда Юнги доползает до стены и садится, облокотившись на неё спиной. Он достаёт из кармана и тут же откидывает от себя в хлам разбитый телефон.       — Шуга, — неуверенно начинает Гук. — Мы тоже подписали.       — И что там у вас? — усмехается репер на наивность макне. — Не поделили пирожок и поругались?       — Нет, мы будем расходиться в течение ещё полу года, — говорит и тут же от холодного взгляда парня прикусывает язык Гук, пока Джин садится прямо перед ним и подаёт Юнги стакан со льдом.       — Прям так? — ехидничает репер и наливает в него коричневую жидкость.       — Я пошёл за добавкой, — хватает пальто с вешалки Джун. — Не вырубись, пока не вернусь. Как итог этого дня - парни наебенились в хлам. Юнги хотелось откинуться, помереть или сдохнуть. Особенно захотелось, когда Хосок решил набрать Джи, а на заднем фоне он услышал ее голос, который доходчиво объяснял Вей о существовании реальной жизни. Но, блять, его ведь все равно воскресят, иначе как же продолжить шоу. Хотя завтра, скорее всего, каждый будет похож на выловленный труп, а не на айдола с обложек, ведь Те уже блюет, а к нему совсем скоро присоединится позеленевший Чимин. 🎶🎶🎶 Девушка с захода в их общежитие хватает Юнги за шкирку, совсем не церемонясь, и тащит на второй этаж. Конечно, она знает. Наверное, не осталось ни одного человека в Корее, который бы не знал, что Мин бросил Сон. Даёт о ней мерзкие комментарии и кривит лицо, если слышит имя, держит за ягодицы высокую блондинку на фотосессии. Джи летит следом за подругой, но, получив взгляд, который способен расчленить на куски, отступает.       — Ты, твою мать, кем себя возомнил? — впывается ногтями в его куртку девушка. — Серьёзно, так обо мне думаешь?       — Это не мой текст, — кричит в лицо и меняет их местоположение, прижимая ту за руки к стене.       — Не оправдывайся! Не смей! — через зубы говорит каждую букву она. — Ты должен был сказать! Должен был сказать мне, прежде чем принимать решение за нас двоих!       — Ты сама знаешь, что либо я, либо ты, — ее трясёт от злости, а его от желания впиться в ее губы, которые та искусала в кровь.       — Нет, не так! — скидывает его руки со своих плечь. — Теперь и я, и ты! Понял?!       — Ты тоже подписала? — ударяет ладонями по стене около ее лица Юнги. — У тебя вообще в голове хоть что-то есть?       — А у тебя? — парирует она и кричит отчаянно. — Почему я должна смотреть на твои объятия с новой моделькой, а ты на мои нет?       — Да там все не… — не успевает он договорить, когда ему в лицо прилетает кулон.       — А тут хоть что-то было по-настоящему?! — толкает следом его в грудь Сон.       — Не начинай! — практически уходит в рык он. — Ты знаешь, я такой же ненормальный, блин, как и ты!       — Что там у нас в контракте написано? — вырывается из его хватки брюнетка. — Показать, что мы друзья? — она хлопает в ладоши и поворачивает дверную ручку за своей спиной. — Мы друзья Юнги, поэтому ори на свою новую девушку! Сон сползает по дереву. Хлопки и удары в дверь все не стихают. «Я смогу без тебя» Разбиваются об его мат. А она не сможет. Уже знает. Знает, что съёмки сегодня перенесутся, знает, что тот будет орать ещё сильнеее, когда она представит завтра свою песню и возьмётся за руки с другим парнем. Знает, но обида такая на него большая, что глаза слезятся. Противно так. Будто заржавели. Первая любовь ведь всегда самая больная. Такая же больная, как и она сама. Потому что «смогу без тебя» звучит как убеждения самой себя. Вей отправляют к ней как связного, потому что, наверное, это единственный человек в доме, на которого та не будет выливать все из себя. Рыжая улыбается во все свои зубы, кажется, что от такой улыбки ослепнуть можно. Сон принимает свою любимую позу личинки и старается повестись на ее уговоры отснять последний вечер.       — Мне все равно придётся встать, да? — тупо смотрит в тёмные глаза брюнетка.       — Или мы можем сказать, что тебе стало плохо, — предлагает Вей, пожимая плечами. — Но тогда ты пропустишь торт и…       — Торт? — оживлённо переспрашивает Сон. — С этого и надо было начинать.       — С козырей заходить? — смеётся рыжая. — Сама учила держать их в рукаве.       — Не таких ситуациях, — отдирает себя с пола Ми. Девчонок на ходу припудривают, а Ми слушает объясния режиссёра в кратком пересказе Вей, которая не сдерживает и называет их блядскими. Да, такое слово подходит, потому что условия складываются именно блядские. Сон проходит мимо Юнги, который рыпается в ее сторону, но его хватает Чимин и зажимает своими ногами, чтобы это выглядело, как любая мальчишеская игра, то есть тупая и шумная. Вроде они держатся молодцами. Потому что даже переговариваются, как бы делали люди, которые не в обиде друг на друга. А тут, блядь, в воздухе не обида. Тут хорошо замаскированный гнев. Исыль протаскивает за камерами чемоданы девушек, что греет душу Ми, потому что прямо после команды "Стоп" можно метнуться в сторону двери и никогда тут больше не появляться. Пока хочется именно так. Никогда не пересекаться с тем, кто делает больно с мастерством повара, который крошит на кусочки овощи.       — Вот ты засранка, — супится Техен, а потом не сдерживается и улыбается.       — Нет, — мотает головой Ми и поднимает указательный палец вверх. — Я победитель. — Она жестом показывает ему пододвинутся. — Подставляй лоб.       — Со мной не сыграешь? — садится напротив Сон Шуга и смотрит чётко в ее глаза.        — Да, — мято говорит она, щёлкнув Те по лбу. — На что?       — На что ты там хочешь? — ведёт плечами Мин и раскладывает домино.       — Ни на что, — поднимается она. — Лучше пойду, торт поем, раз ты такой неинтересный и сам придумать не можешь, — звук удара ладони по столу проходится по гостиной.       — Села! — рявкает парень, и она давит в себе желание взять и сесть.       — А ещё чего? — складывает руки на груди Ми.       — По-хорошему давай! — встаёт Юнги и смотрит сверху вниз на неё.        — Иди на хуй по-хорошему, — чётко без единого сомнения говорит Ми и Юнги хватает ее за воротник.       — Так-так, — несётся через всю гостиную Джин и Хосок, пока Техен разжимает пальцы Мина.       — Мы всего лишь поговорим, — говорит с такой интонацией Юнги, что не верится нихуя и никому.       — Да, — соглашается Сон, которую волочат Исыль и Джи к выходу. — Только поговорим! Пару слов, блять. Я ведь обожаю, когда мне пиздят! Конечно. Не нравится ему видеть, как кто-то обнимает ее в аэропорту. Так не нравится, что даже не приехал встретить. Так не нравится, что не позвонил той же Вей, которая бы заставила Сон с ним поговорить, да что там, не заставляла бы она. Ми бы и так согласилась. Согласилась бы потерпеть его фотки и песни, было бы ради чего. Самое ужасное в его крике, это прямое доказательнство, что терпеть не из-за чего. Не для кого. Может, так и должно быть. Ми сама хер знает, а спрашивать как-то стыдно. Но может, так и происходит, что от «любимой девочки» ты опускаешься до «шлюхи» в два счета. Почему это называют разбитым сердцем? Ведь такое чувство, что все кости переломали разом. 🎶🎶🎶 Обсудим?

Ты до сих пор убеждён, что есть что?

Парень усмехается и прислоняется затылком к спинке сиденья. Чего и следовало ожидать. Часов определённо не хватило, чтобы остыть. Ему тоже не хватило. Но Юнги взял им кофе и уже маршрут новый в навигаторе составил. Такие привычки вырабатываются на уровне подсознания. Сегодня самому взрывать реальность не выглядит заманчивым. Впрочем, посмотреть правде в глаза, ему раньше больше нравилось врываться в бары, а не колесить по городу, когда на пассажирском кто-то с деловым видом руководит. Как минимум могу предложить молча прокатиться. Не отрицай, что тебе это в данный момент не нужно. Ми выходит и ёжится от ветра, ведь пижама и тапки на ней совсем не по погоде. Спустя самые долгие три сигареты девушка садится на переднее сиденье и в упор смотрит в лобовое. Что там кроется за этими полуприкрытыми веками? Спроси - не скажет. Юнги молча берет в руки стаканчик с кофе и протягивает в ее сторону, не поворачивая головы. За окном закат ныряет в окна и пытается пробить собой немую стенку между ними. Никогда ещё так молчание не висело настолько ощутимо. Обычно они вслух рассуждали и размусоливали мысли из головы. Он орал, фальшивя специально ноты донельзя, а она закрывала уши и смеялась звонко прямо ему по рёбрам. Дурацкие и лучшие звуки на свете. Парень выкручивает руль и сворачивает на неоживлённую трассу, которая ведёт в никуда и из ниоткуда. Юнги лишь раз глянул в ее сторону и, не встретившись с азартом зелёных глаз, его окатил холод. Ми выкручивает себе пальцы и кусает губы, которые наливаются из-за давки зубов. Сон собственноручно показала ему значения слова "роскошь", которым он, будто неумелый ребёнок, учился раз за разом наслаждаться. Это стало их фирменным секретом. Эти поездки стали для них кислородной подушкой. Роскошь Ми - это жить, как хочешь сам. В удобных ботинках. Есть еду, которая тебе нравится. Дружить с кем тепло. Это брать любимую чашку и пить из неё чай с жасмином, чтоб запах на всю комнату стоял. Это отдать ей свою джинсовку и смотреть, как она утыкается в неё носом, бубня на резкие духи, которые не вписываются в совсем неброские вечера. Поцелуи без предупреждения как выстрел. Интересные книги под ее голос. Хорошие фильмы и те самые песни, от которых мурашки бегут. Это не сжирать себя, когда что-то идёт не так. Беречь себя в такие моменты от того, что себя изжило и износилось. Роскошь - это иметь возможность выбора. Роскошь - это жить по своим правилам. А он-то дебил думал, что роскошь - это Пентхаус и Ролекс на руках, виски в стакане со льдом.       — Почему так вышло? — прокашлявшись спрашивает она, так и таращась в стекло, переминая бумажный стаканчик в руках.       — Потому что я идиот? — делает радио тише Юнги и не смотрит на девушку, чтобы не спугнуть.       — Ты себе представить не можешь, как бы я хотела с этим согласиться, — улыбается краешком губ Ми. — Но боюсь, что причина не в этом.       — Назови мне прямо сейчас десятки причин, — стучит указательным пальцем по обтянутому кожей рулю Мин. — И я назову одну, которая переплюнет их все. Я люблю тебя.       — Этого мало, — ухмыляется девушка и наконец позволяет себе посмотреть в его сторону. — Ты ещё не успел понять? Мы изначально не друг для друга.       — Тогда для кого мы? — вздыхает Мин, понимая, что его девочка серьёзно с ним прощается. Нет, не так. Прощается с ними.       — Не знаю, существуют ли такие вообще, — нажимает кнопку на навигаторе она, который выстраивает маршрут к общежитию, откуда они начали свой путь. — Но они точно не сорвут джекпот.       — Ты хочешь, чтобы я остановил тебя? — напрямую спрашивает блондин, давая им последний шанс, который хочется выцепить из бездны.       — Хотела. Может быть и хочу. Но это бессмысленно, — упирается ровной спиной в сиденье она и глядит пустым взглядом, давя из себя улыбку.       — Отлично, — кивает Мин и переводит полностью все внимание на дорогу. Ми не помнит, что говорила ещё. Возможно, слишком много. Возможно, ничего. Юнги докуривает последнию сигарету с ней, и они расстаются. Ни к чему больше мучить друг друга собой. Надо просто оставить все, как есть, и распрощаться. Жизнь почему-то штука очень сложная. Если ничего не можешь изменить, то не раскаивайся налево и направо. Это ни хорошо, ни плохо. Просто порой мы выбираем ни то и не тех. Все пропахло табаком и нервами, убитыми в хлам. Любили. Любят. Но теперь каждый сам по себе автостопом. Он докуривает последнюю сигарету с ней, а дальше ее встречает уличная тишина и забирает к себе в руки. Брюнетка просто рухнула на пол, так и не отпустив дверную ручку, которую сжимает до побелевших пальцев. Девчонки будто услышали ее безмолвный крик, потому что топот по деревянной широкой лестнице прошёлся эхом в ее голове. Ее так крутит, что хочется, чтобы вырвало или кто-нибудь вызвал экзорциста. А в горле горечь стоит. Всего за гребанных семнадцать часов ее вывернуло наизнанку. Ми рассыпается. И не хочет больше так. Какие планы в ее линиях судьбы на ладонях и почему все сваливают в одну большую кучу?       — Вставай, — стремительно берет зеленоглазую подмышки Джи.       — Не трогай ее, — голос Вей был поразительно жёсткий, если бы Ми могла, то прямо сейчас пустила пару шуток по этому поводу. — Пусть посидит.       — Надо, — отрезает лидер. — По-другому она не придёт в себя. Они обе силком волокут ее в ванну. Рыжая бережно пристраивает ноги Ми и стягивает тапочки. Джи врубает холодную воду. Только из-за холода по всему телу, и в большей части по лицу, Сон делает глубокий вдох и открывает рот, цепляясь руками за бортик, чтобы выбраться. Но Вей с силой удерживает ее за плечи, и сама мокнет практически вся. Вот же… А если заболеют, что два гения будут делать? Как только садизм в Джи отступает, ей на голову прилетает полотенце вместе с Вей, которая забирается в ванну, пока лидер вытирает тёмные волосы. Говорит что-то успокаивающее и мельком чмокает в макушку. Сон трясёт лихорадочно и зубы стучат. До этого было все не настолько плохо. Сейчас хуже от этих сочувствующих взглядов. Все смешалось: и гладко, и мерзко, и больно, и стыдно, и одновременно безразлично. Вот так и проходят похороны чувств? 🎶🎶🎶 Расставаться всегда печально. И не важно, любил ты человека или нет. Вместе с ним уходишь и ты сам. И какую бы гадость он не учудил, какую бы боль не причинил, все равно останется внутри. Как бы то ни было, от каждого ты берёшь себе что-то хорошее, пусть и через ошибки. И вроде пора бы научиться отпускать, но это гораздо сложнее, чем кажется. Они больше не общались. Вей предполагала, что те делают это через песни. Скорее всего, так и было. Но Ми не могла слушать его голос и слова, которые тот произносит. Смена обстановки и долгие гастроли пошли на пользу. Сон начала забывать о нем в течении дня. Но вот только по ночам все возвращалось пуще прежнего. Смешно от того, что она просто ответами стреляет со сцены, а все журналы именуют именно ее провокатором. А ведь она не со злости. Она от взаимности. Аэропорт встречает их вспышками, и Сон на долю секунды теряется. Впереди премия. Ми впервые будет выступать соло. Это давит собой на плечи какой-то отвратной ответственностью. Вей весело подбадривает, жужжа на ухо все своё предвкушение, ведь песня действительно вышла огненная. Прям как цвет волос реперши.        — Что дальше? — спрашивает Джи, поднимая свой чемодан с ленты.       — Разделимся, — сообщает Кан. — Ми сразу в офис?       — Да, — кивает Исыль, пока ее подопечная гипнотизирует чёрную ленту.       — А я? — выглядывает из-за Сон Вей.       — А ты со мной в костюмерную, — забирает ее сумку Твайс. Исыль дотрагивается рукой до лба, потому что Сон пропускает свой чемодан. Ее меняющиеся настроение по минутам начинало пугать, но не было времени с этим разбираться сейчас, поэтому менеджер хватает два багажа и показыает стаффу, чтобы те не забыли захватить и Ми. Ещё с утра все было нормально. Она бесилась с Вей и трескала мороженое. Сколько там уже прошло? Шатенка глядит в календарь, который сообщает дату ровно в три месяца. Коматозное состояние становится понятным. Лицо подопечной выражает всем известную ошибоку Error 404 ровно до посадки в машину. Там она начинает оживлённо делиться с Исыль переживаниями и страхом перед выступлением.       — Не начинай самоедство, — советует ей женщина.       — Ты сама знаешь, что это слово отвратно? — хмыкает Сон и прокручивает радио. Ее пальцы замирают, когда оттуда доносится хрипловатый голос. Эту песню она ни разу не дослушивала до конца. Парень туда действительно запихнул много личного. Так много часов без него, а Ми все равно вздрагивает от песен BTS. От звонков Техена, когда на заднем фоне до смешного уместный мат Юнги. От эфиров, где ей ещё его припоминают. Интересно, от него вообще можно избавиться? Продолжали лишь спорить, кто важней, строя кучу теорий. Положили начало войны. Теперь не важно, кто главней. Все в руинах, смотри. Ты знаешь, что должен положить конец. Все это завершить. Продолжаем делать вид, что нам все равно. Конец пришёл давно. Между нами нет ничего. Нам давно уже все равно, скажи зачем продолжать играть? Но согласись, ты великая актриса. У тебя во рту мятная жвачка, перебивает запах лжи с другим. Иди ещё поистери. Как ты любишь с битьем посуды. А потом в кровать снимать белье. Трещит по швам все, что делали мы. И в этом случае все-таки она моя. Это смертельная битва, не ведись на эталон красоты, мой совет тебе, какой ты там по счёту? Мне хватило градуса дряни за глаза. Пора покончить с эти. Качели пора остановить. Кто-то должен их остановить. Это нелегко. Постой. Постой. Подожди. Я не могу тебя найти. Постой. Постой. Подожди. Когда ушла с качелей ты? Постой, постой, подожди. Тебя здесь и не было, смотри. Не в его стиле. Вообще не в его. Тут прям Айдол, а не Август Д. Ну, а почему бы и нет? Если уж изменять своим принципам, то всем сразу. Ми неосознанно посмеивается, а Исыль нервно поглядывает на неё. Вот та ожидала любую реакцию, но не смех.       — Могу я спросить, что ты тут нашла забавным? — вскидывает бровь женщина.       — Все, — откидывается на спинку Сон и тянет руки вверх.       — Информативно, — улыбается краешком губ Исыль, ведь приподнятое настроение у девушки - это хорошо.       — Я думала, что разревусь, а нет, — надевает на лицо маску Ми. — Больше не пробирает. Сон проходится по всем коридорам и улыбается каждому, кого встречает. Она даже была готова обнять автомат с кофе. Но это можно сделать чуть позже, когда никого не будет поблизости, поэтому та всего лишь ему подмигивает. Исыль дала ей ровно десять минут, чтобы заглянуть в студию. Ми даже по ней успела затосковать. Вот только… Страшновато заходить, потому что оттуда доносится музыка. Не пробирает. Тогда почему ладони вспотели? Когда-то студия становилась их общим убежищем от всех, но теперь та напоминает логово хищника. Как только из-за двери доносится грохот, девушка выдыхает и поворачивает ручку.       — Что на этот раз сломал? — улыбается она опешившему Намджуну, который держал ручку от кресла. — С тебя новое.       — Уже вернулись? — откладывает ту на стол Моня и расправляет свои руки в стороны. — Заныривай.       — С удовольствием, — влетает в его объятия Ми.       — Не ожидал, что вы такие шустрые, — приподнимает ее с пола он и тут же ставит на место, когда у той что-то хрустит.       — Не ожидала, что ты станешь именно тем человеком, что сломает мне позвоночник, — кряхтит Сон и, посмеиваясь, берется за поясницу.       — У нас тут во всю работа над новым альбомом, — загружает саундтрек Джун. — Как тебе? — делает колонки погромче он.       — Ого, — заглядывает в экран Ми и заправляет прядь волос за ухо. — Ты мне это не скидывал?       — Не успел ещё, — усмехается парень. — Она совсем тепленькая.        — Можно сказать из печки, — хрипло подмечает вошедший, и Сон замирает вместе со своим сердцем на пару.       — Мне уже пора, — старается непринуждённо выдать она, вроде даже получается. — На премию. Вы там будете?       — Что, даже привет не скажешь? — усмехается репер и встаёт сбоку от неё.       — Привет, — кивает ему Ми. — Я бы поболтала ещё, но правда надо идти. — щурит она свои глаза.       — Соло? — оглядел ее с ног до головы Мин.       — В точку, — соглашается она и вздыхает.       — Волнуешься? — гладит ее по плечам Джун. — Зря. Я слышал песню. Пять из пяти. — показывает ей большие пальцы он       — Нет. Какие волнения? — улыбается ему Сон и направляется к двери. — Мы же профессионалы. Увидимся там, — скрывается за дверью она, потому что ещё немного и задохнется от этого аромата духов Юнги.       — Волнуется, — садясь на стул, подмечает Мин.       — Как ты понял? — спрашивает Джин, переводя свои глаза на него.        — Ты сам говорил, что мы слишком похожи, — закидывает руки за голову Шуга. — Поэтому и не смогли быть вместе. Это последнее, что услышала Сон прежде, чем стечь на пол прямо в ноги к Исыль. Женщина быстро смекает, что к чему, поэтому стискивает ее щеки и второй рукой треплет по голове. Как же он глубоко. Настолько, что только от его взгляда ноги подкосились. 🎶🎶🎶 Девчонки становятся около парней и улыбаются камерам. Юнги усмехается, ведь Ми так очевидно отходит от него подальше. Конечно, их выход поставили вместе. Одно агенство, одна семья. Когда-то они вдвоем над эти смеялись и, держась за руки, смотрели в камеру. Он не забыл. Может, и хорошо, что она не скучала. Юнги хоть и тот ещё осел, но понимает. Возможно так ему будет легче выкинуть ее из сердца. Хотя нет, в студии он понял, что такое вообще невозможно.       — Вы же были на премьере? — спрашивает ведущая у Сон, которая тут же делает шаг вперёд и подходит к микрофону.       — Да, ещё с Мохно, — заправляем прядь волос за ухо она своим излюбленным движением, а Мин, стоящий совсем рядом, сжимает свои пальцы, впиваясь ногтями в ладонь.       — И вам понравилось? — продолжает женщина. — Тогда вы не давали комментариев. Оно и понятно. Какие комментарии, когда только после свидания? — смеётся женщина, и Ми тоже расходится смехом, прикрывая ладонью рот.       — Но фильм все равно мне не понравился, — откашливается Сон.       — Почему? — удивляется женщина.       — Потому что в жизни так не бывает, — в миг ее взгляд становится другим и кажется, что он один это уловил. — Не все люди могут быть вместе. Нам везде пихают в журналах, в книгах, в фильмах, что любовь приходит после первого поцелуя и длится вечность. Но это не так, — а вот теперь это уловили все, ведь ее спешит перебить Джи и вывернуть все в безобидное русло. Исыль не перебивает Джи, которая орет во всю глотку на девчонок, которые стелятся от смеха по полу. Обе девушки на вопросах болтанули то, что та пыталась перефразировать. Вей вот, например, спалила свою переписку с Гуком. А что? Они ведь переписываются, в отличии от Юнги и Ми. Будет ложью сказать, что они тоже не пытались. Что он не пытался. Но такие чувства дружбой не портят. Это было бы полное кощунство. Он бросает ещё один взгляд на ее улыбку и выходит в зал, отмахиваясь от камер. Сон сглатывает и выходит на сцену прямо вслед за одним из своих бывших. Смешно было бы, если бы не было так грустно. Двое за год, ноль за девятнадцать лет. Как это работает вообще? Минхо улыбается и показывает ей большие пальцы. Они успели сдружиться за месяц своих муток на публику, но он все равно не стал Мином, который сжирает свою губу изнутри. Когда-то он сказал ей, что она для него вся насквозь видна, а она тогда промолчала. Ведь у неё тоже был рентген на каждый его жест. Они оба знают, что на сцене другой мир. В нем человек может быть один, а за ней совсем другой. Ми практически не касается парней из подтанцовки, но он ревнует. Ревнует так, как никогда до этого. Может быть, три месяца назад в их лете это показалось бы ей романтичным, но сейчас нет.       — Ангельский привет, но давно не ангел я. Что скажешь теперь мне, решил уже? И можешь слова не подбирать, что хочу делаю я. И сейчас не пытайся спорить. Что хочу делаю я. Пусть одна, но свободна от тебя. За бортом сейчас только ты. Я смогу перешагнуть, разжигая звезды в небесах. Все отпускаю и не жалею. Мне нечего терять уже. Знай, лучше мне без тебя. Жалуйся, кому захочешь, как истерила я. Только если упадаешь, тебя подтолкнула тоже я. Ты не сможешь попросить остановиться меня. Корабль разрушен, тут некуда плыть. Мир сходит с ума, и я вместе с ним, тут очень светло, верни мне очки. Девушка остановилась, облокачиваясь на одно из крупных плеч, и выкидывает чупа-чупс в сторону. Ее лицо крупным планом на всех экранах, и та держит маску стервы, пока не гаснет свет. Юнги как будто на иголках. Она ведь так чётко смотрела в его глаза. Так чётко кидала каждое слово в него. Не сука ли? Да ещё какая! Юнги делает галстук слабее на своей шее. Сон влетает в Вей и Джи с объятиями и радостно верещит. Адреналин так скачет, что даже усталость не ощущается. Она улыбается камерам и отнекивается от отдыха, выходя в зал и садясь за столик. Сон будто душу излила всю. Такая эйфория была ровно до пинка в ее стул. Квадратная улыбка Техена и ее в ответ.       — Кто ставил танец? — первым подсаживается к ним Хосок.       — Нана, — гордо заявляет Ми. — Мне кажется, никто бы другой так офигенно на сделал.        — Она до сих пор у вас? — вытягивает лицо в изумлении Джин.       — Она с нами надолго, — улыбается Гук и зовёт рукой Вей. Кто вообще разрешил двум самым болтливым людям сесть рядом? Куда организаторы смотрели, куда он сам смотрел? Вей и Хосок быстро договорились на совместный поход в ресторан после премии. Так сказать, сразу обмыть награды и, видимо, устроить поминки Юнги. Вообще, большую часть долго уговаривать не пришлось, ведь все хотели поделиться тем, что происходило во время гастролей. Вот, например, у Джина накопилось вагон и маленькая тележка новых шуток, которыми он уже усмел заебать каждого из их группы. Ми разговаривает с ним, что пиздец как стремно. Кажется, ещё до всего этого она не говорила так спокойно. Да и во время всего не говорила так. Парень даже не допонял сразу, что тут развернулось целое представление. А вот как допер, так решил принять учатие.       — Оставь их в покое, — советует Джун Техену, когда тот умело встревает в разговор и стачивает углы, а там их больше чем в многоугольнике.       — Они ведь ещё любят, да? — как-то тоскливо спрашивает шатен у лидера, который кивает ему. Сон выводит разговор в работу и не замечает, что сидят они друг напротив друга. Разговоры выходят на новый уровень, ведь если не знать весь подтекст каждого слова, то можно сказать, что они действительно остались не то что друзьями, а бест френдс вообще. Вей с Гуком замолкают и поднимают свои головы, когда Ми начинает смеяться и держится за свой живот, а потом резко садится и надевает ехидную улыбку.       — До сих пор пишешь про меня? — ее слова, которые та из себя выдавливает для него похуже удара по лицу.       — Не беси, — отвечает сквозь зубы он.        — А то что, назовёшь меня сукой? Слышала уже. Не удивишь, — смотрит на свои ногти она. — Да и вообще, меня называли и похуже.       — Тоже вообще не удивлён, — отпивает ещё виски Юнги. — Но чисто из любопытства, как? У меня конечно есть предположения…       — Самое худшее оскорбение было "девушка Мин Юнги", — встаёт из-за стола она и пожимает плечми. — Да. Именно это определенно худшее. Юнги сидит посреди кромешного бардака и шикает, дотрагиваясь до своей губы. Вот и поговорили. Всегда бы так. Познавательно и поучительно. Хосок в панике мечется, потому что девушка, сидящая напротив с разбитыми локтями, тоже шикает и сдувает прядки со своего лица. Окей. Что они только что поняли? Они полностью безразличны друг друга. Ведь все именно так и думают, поэтому так лыбятся как идиоты. Юнги наконец выкрикнул все то, что так долго было внутри, поэтому в секунду там становится тихо. Сон тоже как будто наконец сказала все, что хотела, но, если честно, ей все равно придётся повторить, потому что Юнги не запомнил. Он усмехается и снимает с головы листик салата, передавая его в руки Джина.       — Знаешь, — встаёт Сон и отряхивает себя от лапши. — Может, я и сука, и дрянь, но я хотя бы не осуждаю тебя больше. Может быть и ты перестанешь быть токсичным?       — Что? — кривит лицо Юнги. — Не осуждаешь? Тогда какого хера ты меня переебала вазой?       — Больше не осуждаю, — пожимает она плечами и стягиват с ног туфли.       — Ну, блять, спасибо, Ваше Величество. А то я заебался с совестью разбираться? — язвит парень и тоже встаёт.       — Блять, я на грани от того, чтобы ударить тебе снова! — только и успевает сделать шаг, как ей на спину прыгает Вей. — Но не буду. Потому что пошел ты в жопу, Мин Юнги.       — Тебе того же, Сон Ми! — вслед ей кидает он и отправляет эмоциональные фак, а потом улыбается как полный придурок.       — Любят, — кивнул головой Техен и машет рукой Джи.       — Пиздец как, — заглядывает в счёт Джун и хлопает себя по лбу.