Можно поставить на повтор?

У каждого есть места, которые забыть невозможно, хотя бы потому что там воздух помнит твоё счастливое дыхание. У Юнги этим местом стал человек. Такого ни с кем не спутаешь. От него мурашки по сердцу, нежность волнами, чувства улыбками. Такого хочется в ладони взять и беречь. А что делать, если твои руки из задницы? Ему нечего ей прощать, потому что, по факту, обижаться не на что. Каждый из них знал, на что идёт. Вот только то, что он прочувствовал на своей шкуре, дало понять, на что он толкнул свою девочку. Насколько омерзительно Юнги себя чувствует, даже не опишешь никому. Ее любовь - редкая штука. Можно сказать, особый вид. Ми любила его так, что он вспоминал себя настоящего, давно забытого. Это было не всепоглощающее, как у него к ней, не срывающее крышу. Как раз наоборот. Эта так открыто и искренне. Так, что Мин вспомнил, насколько он уникальный. Она видела в нем именно его. Не пыталась менять или сломать, но с ней парень хотел становиться лучше. Именно такая любовь тянет обратно как магнитом. Те, кто был до неё стёрлись из памяти, с карт и телефонов. Он отдал все, вывернув карманы, не для того, чтобы все превратилось в летний роман и осталось там. Кто знал, что Сон Ми умеет уходить по-английски, абсолютно не зная этот язык. Даже диалог, на который Юнги смотрит и пробует каждую букву на вкус, закончила так же, как и начала: резко, не давая ему шансов. Знал, что после ее последнего сообщения они станут ещё дальше, чем после его крика ей в лицо с претензиями. Хотел, чтобы она написала, а теперь понимает, что зря. Лучше бы не писала никогда. Как вообще можно что-то объяснить, когда даже в глаза другу другу не смотришь? Можно было бы закрыть веки и открыть только к весне. Можно было бы стереть память и влюбиться снова. Желательно в другую, но, смотря правде в глаза, все же в неё. Поставь тысячу девушек и попроси его тыкнуть пальцем с закрытыми глазами наобум, Юнги найдёт ее. Легче наушники развязать, которые Техен забыл в его студии лет пять назад, чем эту непосильную загадку химических связей между ними. Поступил бы он так же, будь на ее месте? Да. Наверное, было бы ещё хлеще. По сути хочется злиться и беситься. Прям как тогда, когда не понимал ещё, что девушка, не стесняясь, крадет его сердце и убирает себе за пазуху. Юнги перебирает в пальцах камень, который она оставила после себя, будто тот может дать какие-то ответы на миллион вопросов парня. Он переписал все свои стихи. Под ее диктовку, которая до сих пор звучит в его голове. Ее голос поселился в его голове, как и она сама в его сердце, большая часть которого осталась у девушки без обратного билета. Намджун обещал помочь не упиться опять в хлам, вот только помощь его весьма своеобразна. Парень сам идет вместе с Юнги в магазин, где бутылочки на полках так и зовут на пару секунд в свой отдел. Юнги запасается терпением, крепко сжимая свои кулаки в кармане. Лидер как угорелый проходится по списку и сверяет содержимое их тележки с пунктами. Мин отвлекается от телефона, только когда парень выругивается и убирает одинаковые упаковки хлопьев.       — Или две взять? — задумывается Джун.       — Гук жрет их как не в себя, — безэмоционально пожимает плечами Юнги и запихивает мобильный в задний карман джинс. — И двух будет мало.       — Тогда ещё бананового молока захвачу, — ставит их обратно парень.       — Зачем вообще так много? — поднимает пальцами и крутит перед лицом упаковку кимчи Мин. — Скоро апокалипсис?       — Типа того, — кивает Джун. — Работы будет много. Не уверен, что найдётся время и силы таскаться по магазинам.       — А менеджеры? — скептически поднимает брови блондин. — Они же для чего-то есть.       — А они что, по-твоему, не люди? — смиряет репера взглядом Джун. — Подожди, — показывает указательный палец он ему. Намджун недолго говорит по телефону, но Юнги успевает различить голос на том конце. По всей видимости, в студии вышло что-то из строя, и, судя по вытянутому лицу лидера, это что-то уже не то, что потерялось из вида на время, а точно покинуло эту бренную землю навсегда. Джун сбрасывает и плавно переводит все внимание на нахмуренные брови репера.       — Не говори, что… — боиться сказать вслух самый херовый вариант Мин. Оставленный там синтезатор вообще-то должен был находиться в безопасности, потому что Сон не умеет на нем играть, потому что тот был поставлен в самый угол, потому что тот там уже месяц без происшествий живет. Да и тем более любой здравомыслящий человек знает, что инструмент ему как память и старается даже не дышать рядом, ведь тот и так наладом дышит в рабочем состоянии.       — Это произошло случайно, — в оправдание одной смертницы говорит Джун. Юнги мгновенно оживляется. Он огибает тележку, а точнее, чуть ли не через неё лезет и подпрыгивает, сшибая Джуна, в попытке отнять телефон, ведь он снова попал в чёрный список ее контактов. Джун пытается выбраться из-под сидящего на нем парня и ухмыляется, когда Мин вводит пароль неправильно.       — Быстро сказал новый, — ударяет того по ляшке Юнги.       — Нет, — стонет и трёт ушибленное место лидер, скидывая с себя репера.       — Она его грохнула, да? — ошарашенно спрашивает Мин. — Сон там охренела совсем?       — Это случайность, — садится ровно Джун и показывает знаками продавцам, что все у них под контролем. — Хотела открыть окно, а тот завалился.       — Я ее придушу, — хлопает себя по лбу блондин и размазывает усталость и наневисть ладонью по лицу. — Вот почему я не мог найти кого-то попроще?       — Потому что вам нельзя попадать в среднестатистический социум, — округляет глаза Мон, когда у Юнги получается набрать правильные цифры и перехватывает свой телефон. — Не дури, забыл, как вы похожи? Там по-любому сейчас нервозность на пределе и мельтешения по зданию.       — Я знаю! — горько вдыхает он. — Что мне делать?       — Ничего, — встаёт на ноги лидер и отряхивет штаны. — Она сама его починит, звонила узнать мастера хорошего.       — Я не про это, — тоже поднимается Юнги. — Я про: кто починит меня?       — Она обижена, Шуга, — жалостно смотрит на друга Моня и кладёт свою руку ему на плечо. — Ты злишься. Рано или поздно это выветрится. А там гляди, и все наладится.       — Хорош, — скидывает его руку Мин и, сгорбившись, идёт в сторону касс. — Мы жрать сегодня планируем или что? 🎶🎶🎶       — У меня флешбек, — цепляется пальцами в одну из дверных ручек Сон. — Можно я уйду?       — Он уже ждёт тебя сорок минут, — пытается разжать ее пальцы Исыль. — И куда ты собралась? У вас ещё прогон.       — Когда я говорю уйду, я имею ввиду из страны, — вздыхает Сон, когда у шатенки получается сдвинуть ее с места.        — Прекрати разводить панику, — чуть ли не на руках тащит девушку Исыль.       — Я люблю панику, — тормозит ногами Сон. — Классное слово. Мелодичное. Борьба длится совсем не долго, ведь вес Исыль около пятидесяти семи, а вес Сон где-то около сорока трёх. Неравное распределение. Кто выпустил женщину на ринг с дилетантом? Менеджер ловким движением забрасывает брюнетку за шкирку в кабинет и улыбается крайне мерзопакостно на прощание. Ми выражает такое тонкое, так и непроизнесённое «блять», которое отражается в глазах, когда за ней захлопнулась дверь. Хотелось расплакаться и покаяться во всех грехах, лишь бы речь пошла не ещё об одном контракте на отношения. В прошлый раз так и было. Тяжёлый вздох Бан Ши слышен очень отчётливо, как и его фирменное рабочие «присаживайся». Обычно он не встречал ее так серьёзно, если ничего не случилось. Каждый свой промах она вспоминает, проходясь до стула, который стоит прямо перед столом. Атмосфера кабинета не изменилась. Тут она всегда чувствует себя уютно. Яркий диванчик в углу, который обычно Ми и занимает. Большой экран за спиной мужчины, который сейчас включён. Обычно здесь много света, но сегодня жалюзи опущены вниз, а свет исходит только от настольной лампы, ножка которой похожа на пончик. Они с Вей ее вместе притащили и подарили Шихеку, не ожидав, что болтливый дядечка так проникнется и поставит ту на рабочий стол. Косяков с группой нет, если на вскидку вспомнить. Успешный альбом, повышение продаж билетов, три новых контракта на рекламу. Значит, над ней точно нависла ещё большая катастрофа.       — Ну? — грозно спрашивает он, впиваясь в ее растерянные глаза своими.       — Требую адвоката, — хмыкает Сон и складывает руки на груди.        — Выпороть бы тебя, — грозит ей Шихек пальцем и улыбается так, что щеки поднимаются. — Попьёшь со мной кофеёк?       — То есть ты не собираешься бомбить? — выпучивает свои газа Ми, и провожает взглядом мужчину, который направился в сторону дивана.       — Хочу кое-что показать тебе, — нащупывает пульт он.       — Фильм посреди рабочего дня? Ты лучший, — расслабляется Сон. На экране всплывают предебютные видео. Там они совсем ещё дети. Это можно назвать домашней съёмкой, где они максимально искренние и совсем не думают об объективах. Вей ещё с тёмными волосами, но с такой же до безумия милой моськой, которая читает реп под звуки укулеле, на которой училась играть Джи. Их первая танцевальная практика. Вот тогда у Сон были действительно оленьи глаза. Выступление, где Ми чуть со сцены не свалилась. Премия, на которой она уснула. Краткие записи с парнями. Реалити. Чертово реалити, от которого сердце вновь начинает барахлить. Там она впервые так слепо любит. А теперь как будто и не было ничего. Она напрягается и отворачивается, когда на экране появляется серия с великами. Тогда-то ебаное чувство, которое назвают «любовь», маскировалось под нечто совсем противоположеное. А потом корни достигли дна, и она стала неизлечима. До этого момента Ми сохраняла легкомыслие. Вроде бы просто им было забавно вместе. Просто развлекались. Просто веселились. Только вот когда выяснилось, что с другими не забавно и на весело, она поняла, в какую западню попала. Неужели все видели это ещё раньше, чем она сама. Их взгляды, жесты, слова. Это ведь началось ещё до камня. До шоу. Фанаты заметили все намного раньше. Почему она не замечала? Юнги до сих пор, как бы она не отрицала, ее мерило. Ми до сих пор разговаривает с ним в своей голове. Думает, что бы он сказал ей о новых строчках. Скорей всего не согласился бы с ней ни разу. Они ведь оба упрямые в работе. Даже в голове все сводится к спорам, ведь его ответы на свои доводы она могла спокойно сказать без его присутствия. Это ведь тоже видно, да?       — Сожги эту флешку, — сползает по стулу она. — Зачем этот позор вообще существует?       — Хочу, чтобы ты вспомнила, через что вы прошли, чего добились, — спокойно говорит мужчина и отпивает свой напиток.       — Для чего? — проныла она в голос. — Это ты так наказываешь меня за что-то?       — Ты бессознательно делаешь очень много вещей, — посмеивается Шихек.       — К чему ты клонишь? — чует своей пятой точкой неладное Ми.       — К тому что я баран, — выдает он. — Не замечал очевидное. Вас же тянет друг к другу. А я думал, старый дурак, что это шоу не сделает хуже. Вы оба закрылись, как никогда не закрывались.       — Ни при чём ты тут, — старается сохранить душевное равновесие Сон. — У нас с ним полярно разные жизни. Тут даже сама вселенная ни при чём.       — Не хочу, чтобы ты наломала ещё больше дров. Знаю, что ты упрямая и тебе никто не указ, — садится он и смотрит прямо в потускневшие зеленые глаза. — Спроси, что для меня стало самым большим разочарованием.       — Нет, — цокает она. — Ну, не надо. Только не очередной приём психологии.       — Спрашивай давай, — чуть серьёзней говорит он.       — Не хочу, — встала Ми и поправила на себе кофту. — Давай в следущий раз.       — Села быстро, — указывает на стул пальцем он, включая режим директора. — Я хочу помочь тебе.       — Я хочу выброситься в окно, — падает как мешок на нагретое местечко Сон, ворча себе под нос. — Что стало для тебя самым большим разочарованием в жизни?       — Не все так просто, — облокачивается на спинку дивана он с философским видом.       — Почему? — приподнимает одну бровь девушка, хмыкнув.       — Нет, — машет головой Шихек. — «Не все так просто» - это и есть оно. Каждый повторяет тебе эту ложь, — объясняет свою позицию он.        — А что не просто? — наконец заинтересовалась девушка, что даже чуть вытянулсь в направлении мужчины.       — Да все. Все хотят, чтобы ты сдался, — ставит стакан на столик он. — Если тебе кто-то говорит, что ты не можешь что-то сделать, бери и делай, — он кивает в сторону листов на столе. — Там все твои песни, а я говорил, что ты не можешь их выпустить.       — Вы... Ты... Разрешаешь? — не веря, спрашивает она.       — Да, — твёрдо произносит мужчина — Твори, мой маленький гений.       — Где камеры? — оглядывается она. — Это, блять, шутка?       — Когда я шутил с таким лицом? — улыбается он. Сон, не медля, влетает в него с обьятиями. Если ради этого нужно будет смотреть видео с Юнги постоянно, она бы смотрела. Это самое ценное, что Шихек мог ей дать. Разрешить выпустить себя наружу не только дома, не только в закрытых стенах, не только для близких людей. И все равно, что он не запомнил за столько лет, какой кофе она пьёт, главное что он запомнил, что ее душа на листах и теперь можно ее показать без корректоров и грима. 🎶🎶🎶       — Больше не говорим. Как могли в те дни. Были ли причины, чтоб уйти? Не стоит знать, как ты смотришь кому-то в глаза. Знала я, что любовь - лишь игра, но никак не забуду тебя. В твоих словах всегда так много смысла, вслушайся в мои и тоже его поищи. Соври, соври как тогда. Воспоминания остались внутри, на последней странице, где след игры не растворился. Сценарий ведь давно дописали мы. Ты фальшиво пел в песнях, ведь они мои. Хоть и смысла нет. Скажи, ты хоть разок скучал? Разогнал это пламя, чтоб сжечь дотла, — она прикрывает глаза и сглатывает ком, сжимая микрофон сильнее. — Теперь глава подошла к концу, и это прощанье для нас. Улыбки в карманы спрячем. Сил нет. Зачем ты выключил мой чертов свет? Сон открывет глаза и смотрит на сияющий зал. Никогда она ещё не оголяла свою душу перед всеми. И страшно и радостно. Вей выпрыгивает на сцену и улыбается. Концерт в самом разгаре, а впереди ещё столько новых песен. Они убили месяц, чтобы записать все. Довести до идеалов. Джи лично подбирала световые эффекты. Исыль костюмы с боем перешивала за пару дней до начала недельного турне. Вот если они с Ми, то она готова на все. Девчонки без сил валятся, а это только первый город, но оно определенно того стоит. Две песни уже номинированы на премию. Хороший результат. Наконец у Джи появилось соло, которого так долго ждали кидсы. А клип-то какой вышел! Слюнки свои подобрать невозможно. Их имидж очень изменился. Из просто девочек с хорошенькими личиками в серьёзных исполнителей. Новая ступень, на которую те шагнули, держась за руки. Сколько ступенек ещё впереди! Главное, вверх и вместе. Сон улыбается камерам, ведь у них появилось своё собственное реалити. Там режиссёр, правда, пассивный, но так оно и лучше, ведь не надо из себя ничего строить. Вей падает около Ми и отдаёт половинку булочки, которую делит руками. Их отношения, которые наконец стали официальными с Гуком, пошли ей на пользу. Диетологи, правда, в бешенстве, но теперь та не теряет сознания и лопает за две щеки.       — Джин пишет, что мы молодцы, — улыбается Джи и делает селфи наспех, захватывая в кадр двух жующих.       — Ого, — щеки Вей расплылись в разные стороны от похвалы со стороны парня.       — Как себя чувствуете? — приносит воды Кан. — Ты опять трескаешь?       — Оставь ее в покое, — вступается Исыль, которая добродушно улыбается кучерявой. — Пусть лучше так, чем заезды по больницам.       — Значит, мне можно взять конфетки, например? — с надеждой спрашивает Сон.       — Только сегодня, — кивает шатенка. — Сожжешь всё на премии.       — Уверена, что мы заберём эти награды, — гордо заявляет Сон.       — Я тоже, — соглашается с ней Вей и отбивает пять.       — То есть я одна нервничаю? — плюхается на колени Ми Джи.       — Ты всегда нервничаешь, — посмеивается Сон, убирая с лица белые пряди, которые лезут в нос.       — Работа лидера, — тянет Вей и уворачивается от рук Джи, которая хотела ущипнуть ее. Кто-то явно не рассчитал с временными рамками. Перерыв между концертом прошедшим и новым стал слишком маленьким. Разные залы подразумевают собой прогон заранее, чтобы настроить звук. Может, это тот же человек, что не рассчитывал, что девушки будут спать в одном номере и снял сразу три? Сон закутывается как блинчик в одеяло и садится по-турецки, смотря в телик. Запись концерта, где BlackPink тоже представили новую песню. Она пропустила прямую трансляцию и не читала смс от Лисы, чтобы не выдать свою забывчивость. А вот теперь мучает Джи на пару с Вей, которая танцует каждую хореографию, из-за чего кровать трясёт. Блондинка накрывает голову подушкой, когда Вей орет на всю комнату «Faerie» и вскакивает на ноги. Сон смеётся в свои ладони и не так бойко повторяет полудвижения. Ми открывает рот и не обращает внимания на выдернутый пульт из пальцев. А парни-то тоже на месте не стоят, Джун вроде не говорил про премьеру нового трека, но событие происходит на ее глазах. Вообще, они вроде тоже находятся в турне. И как только успели и там? Да, им троим явно далеко до этих рабочих машин. Но, значит, есть, куда стремиться.       — О, — тянет Вей. — Это крутая песня.       — Ты слышала? — удивляется Сон. Такое чувство, что она одна пропускает все на свете.       — Да, — кивнула рыжая. — Гук скинул. Красиво. Ничего не скажешь. Парни в простых белых футболках - довольно редкое зрелище. Такую простоту компенсируют экран за спинами и сыпящиеся вниз конфетти. Мелодия довольно приятная. Лёгкая. Сон невольно приоткрывает рот и впитывает в себя ноты. Очень похоже на то, что они писали с Мином, когда просто развлекались, и он наигрывал наобум мотивы. Тут до неё доходит, что это она и есть. Сердце, закрытое на карантин, снова трепещет. Вот же черт. Только строчки доходят до слуха и тут же будоражат все, что стихало так долго и так болезненно. Ну, нельзя же на еще тлеющие красные угли бензин лить. Это как-то бесчеловечно. Ей вот можно. А ему нет. Он молчал так долго, почему бы не помолчать ещё. Пойми, я тогда уйти был должен. Ты знаешь это тоже. Знаешь, мог бы сделать лучше, мог держать бы крепче. Для меня сияешь ты ярче всех и меня не знали, и не принимали, ты была единственной, кто принял. В моем мире правила - лишь темнота, но ты светлым утром стала для меня, так могу я за руку взять тебя. Все исправлю я. Смогу. Теперь исправить все. Исправить все. Слышишь? Это крик души такой, наверное, — начинает Юнги, когда музыка выключается и на него направляется весь возможный свет. — Верни мне ее и себя сонную напротив. Только сейчас понял, у тебя под кожей все, что мне нужно. Даже если все паралели пересекутся, мои канаты к тебе не порвутся. Я смогу без тебя, только если вместо пустыней всех станет Антлантида. А значит никогда. Пусть мы по углам. Скажи, кто тут прав, когда оба не правы. Я колючий непредсказуемый тип, но вокруг миллионы прохожих, а я хочу прожить с тобой сотню дней, ни на один не похожий. Не броди опять босиком по комнате, этот бред не знакомый мне, но теперь на всю страну кричу: «Я тебя хочу». Люблю твою лирику и люблю твои глаза. И тебя, кстати, тоже. Да, не попадал в ноты, зато было честно. Скучал, конечно, тоже, — он поднимает руки, будто находится под прицелом автомата и смотрит через экран прямо в неё. — Обезоружен. Получи и распишись. Сон переглядывается с Вей, которая улыбается, будто зная, что та собирается спросить. Когда-то она просила прокричать его о любви на весь мир. Вот Юнги кричит. Только почему же так печально? Они разошлись по умолчанию. Они ведь так долго держались, она держалась. Ну, что за человек такой? Кожу с неё сдирает одним своим признанием. Джи приподнимается на локтях, когда Сон хочет встать, но путается в одеяле, валясь на пол.       — Выруби нафиг, — уже почти в истерике орет Сон. — Не хочу. Почему не сказала?       — Потому что ты должна была услышать, — делает громче телик Вей.       — То есть премьеры Лисы не будет?! — стукает ногами по полу Сон, понимая, как ее бессовестно наебал мир.       — Будет, — усмехается блондинка. — Но не в этом месяце.       — Ладно, вы, — наконец разбирается с тканью Сон и опирается на кровать, чтобы ее стало видно. — Но вот как на это пошла мелкая?       — Мы все за любовь, — деловито подмечает Вей и прячется за шторку от взгляда Ми.       — Так, это всего лишь песня, — повторяет несколько раз она словно мантру, пытаясь вдолбить это не столько в свой мозг, сколько в сердце, которое отплясывало странные танцы.       — Разбуди, когда предубеждения закончатся, и мы сможем это обсудить, — переворачивался на бок Джи.       — О! — опомнилась рыжая и метнулась к своему рюкзаку под непонимающий взгяд Ми.       — Нет, — стонет в свои ладони зеленоглазая, когда девушка достаёт из рюкзака знакомую коробочку.       — Не трогай пальцами, — бурчит в подушку Джи.       — Я вообще не собираюсь его трогать! — твёрдо говорит брюнетка и встаёт, только не настолько твёрдо, ведь спотыкается о собственную ногу.       — Мими, — посмеивается Вей и хочет подойти к девушке, которая все-таки чудом удерживает равновесие.       — Я сейчас выйду, — строго говорит зеленоглазая и смотрит на кучерявую. — И когда я вернусь... — показывает пальцем на шкатулку. — Этого тут быть не должно.       — Но... — приоткрывает рот реперша, когда дверь хлопает. — Это же балкон.       — Опять в гневе не туда помчалась, — хлопает по кровати около себя ладонью Джи. — Ложись, пупс.       — Она ведь ничего не сделает? — плюхается около блондинки Вей и мягко прижимается лбом к ее плечу.       — Соберётся в кучу и успокоится, — уныло вздыхает лидер. — У неё до рассвета ещё пять часов. Время лечит, — усмехается она. Машины внизу сигналят о ком-то другом, а Ми устраивается удобней в кресле и обнимает свои коленки, устремляя взгляд на огни города, которые переливаются. В детстве она не любила ночь, потому что монстры живут под кроватью, а последнее время не любит ее ещё больше, потому что монстры теперь живут в ее голове. Они формируются в мысли, которые мешают спать. Тоска давит с невероятной силой. Огромные дыры в сердце пульсируют в висках, занимая собой все пространство. По сути, ее сердце - это огромная черная дыра, которая засасывает в себя саму девушку, пытаясь вывернуть наизнанку. В груди постоянно щемит так сильно, что хочется запустить руку меж ребер и выдернуть уже этот глупый орган, который причиняет только боль и страдания. Она трёт прохладный нос ладошкой и поворачивает голову в сторону гребаной шкатулки. Вей была бы не Вей, если бы не притащила ее, несмотря на угрозы со строны Сон. Ну, что за женщина? Все ведь так… Глупо и неправильно? Она же только пришла в себя. Все встало на место. Друзья, работа, мозг Сон Ми. А он, чертов идиот, взял и разбудил бабочек, которые под его голос устроили очередную незапланированную вечеринку. Ну как-то уж они живут же друг без друга. Юнги старательно, Ми пока неумело. И куда теперь девать каждодневное «забыла, остыла, отболела»? Она же так уверенно кричала, чтобы он катился к чертям, а он катится опять к ней, будто они на детской карусели какой-то. Не до конца забытый человек. Тот, которого в глубине пыльных завалин Ми все равно ждала. Которого, несмотря ни на что, все равно до сих пор ревнует в заголовках. Стыдно признавать, но она наблюдала со стороны за всем, что с ним происходит, вот только упустила, что сама находится под таким же пристальным взором его глаз. Считала, что оба действительно забыли, но дыхание при встрече все равно перехватывает. Юнги такой же обаятельный в своей тьме. Сука. Взял и снова бросил ее наедине с разрывающимся сознанием. Снова разбирать хлам в голове. Снова до утра, пока воспоминания не поблекнут в солнечном свете, и жизнь не побежит по составленному расписанию. Ми очень хочется сейчас положить голову не в свои ладони, а на его колени и заснуть, пока он будет перебирать пальцами ее волосы.       — Я ещё люблю тебя, — шепчет она, едва шевеля губами, в пустоту ночи. — Люблю! Ми обращается в никуда и швыряет шкатулку прямо вниз, чтобы не швырнуть себя, но в ту же секунду подрывается к перилам и смотрит вниз. Блять. Оказывается, она все помнит чётче, чем своё имя. Даже если порой она бывает груба и несностна. Даже, если ее шутки слишком резкие и злостные. Помнит их прогулку в тишине ночного парка. Помнит крепкие обьятия и каждое непринужденное касание. Помнит их улыбки искренние и уставшие после тренировок. Она дышит им. Дышит. Как той единственной сигаретой, которую Мин разрешил выкурить в один из тяжелых вечеров. И эту ночь она тоже помнит, как и первый поцелуй. Помнит его сухие и сладкие губы. Помнит каждый скандал и помятые простыни после. Потому что Ми живет им. Потому Ми спускается в ебаном лифте в три часа ночи, чтобы найти эту шкатулку с камнем. Если рассчитать траекторию возможного полёта и не обращать внимание на персонал, что следит за певицей, которая в свою очередь лезет в кусты и чертыхается через раз, то можно быстро управиться. Да, довольно странное зрелище, она и без их взглядов это прекрасно знает. Сон тормозит руку, когда удача наконец поворачивается к ней лицом, а не жопой как обычно, и ей удаётся найти не только деревянную шкатулку, от которой крышка отвалилась, но и камень. Трогать точно не совсем хорошая идея, поэтому брюнетка садится на корточки и буравит тот взглядом. А с цепочкой нельзя было отдать? Придурок, нет, ну, точно придурок. Они ведь знают к чему его хватание может привести.       — Попробуй палочками, — слышится сбоку от неё.       — Где я сейчас их возьму? — ворчит она и поворачивает голову, в удивлении распахивая свои глаза. Юнги усмехается, ведь его самый яркий пожар и самое милое море бьет себя по щекам ладошками и трясёт головой. Перелёт. Хорошая погода. Тёплая ночь и ее сладкие духи с ароматом персика. Сегодня все было прекрасно. Особенно такая растерянная Сон Ми. Он не мог налюбоваться ей. Отвести взгляд просто невозможно. Свет от уличного фонаря ложится на ее лицо, делая Ми ещё красивее, хотя, казалось бы, куда ещё? Мин-то рассчитывал, что она не будет так заморачиваться и все-таки дотронется до камня. Рассчитывал проснуться с ней ещё несколько дней назад, но этого не произошло, поэтому он решил взять свою судьбу в кулак и купил билет на самолёт. Решительно и без зазрения совести он улетел за своим счастьем, без которого пытался честно, но не смог.        — Что ты тут... — сбивается она с мыслей, все еще не в силах принять факт, что парень действительно стоит напротив нее.        — Ты останешься со мной? — едва заметно улыбается он, потому что если засмеятся в голос, то точно в живых не останется. Проходили. Запомнил.       — Зачем? — смотрит чётко в его глаза девушка и медленно поднимается на ноги. — Мы же все время ругаемся.       — Да, — соглашается Юнги сразу и тоже встаёт, а затем обхватывает хрупкие плечи ладонями. — Мы ругаемся. Ты заноза, каких свет не видовал. Я самоуверенный мудак, каких тоже мало. Уверен, что не пройдёт и секунды, как ты выведешь меня из себя.       — И? — хмурит Ми свои брови, но так и не отводит своих глаз от его и мечется от одного к другому.       — Нам придётся бороться с этим каждый день, — выделяет последние слова он. — Но я буду бороться, потому что ты мне нужна. Парень щурит глаза по-кошачьи и, действительно, будто приковывает к себе. Они же оба знают, что прыжки в пропасть - это самое лучшее.       — Ты заметил, что с нашей последней встречи прошло лет сто? — открыто улыбается она, когда он берет ее за руку и гладит кожу большим пальцем, так и не решаясь сделать шаг навстречу.       — Я тоже очень сильно скучал, — гипнотизирует взглядом он. — Поцелуешь меня, или мне пойти нафиг? — вскидывает бровь Мин. Терпеть больше не было сил. Она делает шаг первая, давая ему права на себя. Лицензию. Выписку из домовой книги, паспорт, а ещё и сердце в подарок. Глаза Юнги становятся непроглядно темными. Он проводит ладонью по ее щеке, а вторую пристраивает на талии.       — Ты уверен, что у нас может получиться? — сглатывает она, немного отводя взгляд в сторону и трясущимися пальцами сжимает его кофту.       — Я люблю тебя, — хрипло шепчет Мин в ее губы. Каждый раз, когда она сомневалась хоть в чем-то, он говорил: "Я люблю тебя", и это давало ей сил идти дальше. Набраться смелости. Вот и сейчас Юнги выполнил их ритуал, а, значит, надо идти вместе с ним. Не важно, что будет завтра, через год, через десять лет, но именно сейчас она счастлива. Она бросает последний взгляд на приближающееся лицо и прикрывает глаза, полностью растворяясь и доверяясь. Ми чуствует, как и его руки тоже дрожат. Они, скорее всего, оба до сих пор полностью не осознают, что делают. Но ведь слова хороши, а поцелуи еще лучше. Юнги это знает. Ми это знает. 🎶🎶🎶 Бан Ши глубоко и громко вздыхает, пока айдолы перед ним друг другу выкрикивают свои притензии. Вроде бы взрослые люди, а до сих пор так же эмоционально несдержаны. Что в них изменилось? Все и ничего одновременно. Мужчина вовремя убирает стакан с водой, хотя, наверное, мокрому и без того парню было бы уже не так плачевно оказаться облитым. На стулья их усадить — вообще не выйдет, ровно как и прервать столь щепетильный диалог тоже, который, по словам Исыль, начался ещё с премии. В этот раз во все объективы попали. Молодцы. Ни одного не пропустили. Вот так сноровка.       — Что в этот раз? — хлопает в ладонями он, чтобы те обратили внимания на звук.       — Она вылила на меня воду, — нервно дёргается глаз Юнги.       — Он подставил мне подножку! — наконец поворачивает голову Ми и немного понижает голос.       — Оба сели, — указывает взглядом на диван директор.       — А я говорила тебе, — кривит лицо брюнетка и плюхается, куда указано. — Из-за тебя будет урок психологии.       — Если бы ты выслушала меня, мы бы тут не сидели, — бурчит парень, садясь рядом.       — Внимательно смотрите. Желательно молча, — нажимает на пульт мужчина, смеряя их взглядом. Юнги закатывается смехом, когда Сон приоткрывает рот. Окей. В первый раз и сейчас она споткнулась об стул. Где нашли это видео? Уже прошло года три. Где оно раньше было? Ее щеки розовеют, а глаза опускаются в пол. Бан Ши смеётся в открытую, прям как на их свадьбе, когда Мин уронил кольцо, а побежавшие поднять Хосок и Чимин ударились головами.       — То есть... — мямлит она, смотря на своего мужа.       — Можно поставить на повтор? — прикрывает рот кулаком Юнги. — Она до сих пор не поняла.       — Айщ, — бьет того по плечу Сон. — Ещё слово и разведусь с тобой.       — Попробуй, — хмыкает он. — Далеко со сломаными ногами уйдёшь? Сложно предугадать, с кем в итоге останешься в этом мире навсегда и до конца. Можно годами мечтать и строить Иллиады в голове. Вот только старость встретить с кем-то таким, о котором ты сначала думал, что у вас нет ничего общего. С тем, от которого воротило только при одной мысли, которого не мог видеть даже. А потом он берет и оказывается человеком твоей мечты. Вот прям тем самым, который настолько эфимерное странное существо, что и не верится, что оно существует. Это же все мечты, которые обычно остаются где-то в голове, может в сердце, а может на бумаге или в песнях, в конце концов в фильмах. Но нет. Вот стоит эта мечта, вполне живая, твоя, особенная, единственная и неповторимая. Ты это понимаешь, потому что рядом с ним все меняется. Вот уже и трава зеленее, глаза светятся от счастья, дождь не помеха, ведь после него будет радуга. Да и вообще, жизнь настолько хороша рядом с ним. Ведь он пробуждает в тебе самое прекрасное, о чем ты и сам не знал. И очень везёт, если и ты можешь оказать такое же волшебное воздействие. Уже три года, а его фраза про повтор описывает ее чувства, ведь так хотелось бы, чтобы это действительно встало на бесконечную киноплёнку и постоянно крутилось по кругу. А можно поставить на повтор?