***
— Ну давай! Втаскивайся! — рычал Эррор, затаскивая в квартиру ни на что не реагирующего художника. Раз! Два! Еще немного! Сцепив зубы мулат упорно тянул Инка, пока наконец тот не оказался на диване, а рядом грохнулся тяжело дышащий Эррор. — Фуф, че ты такой тяжелый, коротышка? — опять молчание. Ну ладно. Тяжело вздохнув, мулат только цыкнул, встал и пошел за рюкзаком.***
— Инк, если ты так и продолжишь молчать, я не смогу помочь, — Эррор уже успел переодеться, поесть и попить, попробывать напоить художника, не вышло… — Это из-за школы? — Инк дрогнул, — Понятно, — мулат сел рядом и, запрокинув голову, тяжело выдохнул, а потом прикрыл глаза. — Инк, прекрати. Я не буду говорить, что ты не сможешь, но… Ты уверен, что это твое? Ты правда так хочешь быть врачом? Мы же оба знаем ответ на этот вопрос. — Нет! Я смогу! Все в порядке, я прорвусь! — надрывно выкрикнул радужный, наконец вылезая из капюшона и глухой обороны. Эррор даже не глянул на одноклассника, не хотелось снова видеть это измученное лицо с кругами под глазами, вымученной улыбкой и неживыми глазами. — Я и не говорю, что ты не сможешь, я спрашиваю, надо ли это тебе? Ты убьешь себя этой учебой, — терпеливо пояснил мулат. — Надо! И тем более ты же тоже… — крики мальчишки начинали уже подбешивать, но Эррор терпел. — Я тоже, но у меня есть причины и цели. Я иду вперед, не просто потому что все идут вперед, я иду твердо, зная чего и как хочу, — уверенно заявил Эррор, сжав кулаки. — А ты? — Я тоже! — опять крик, но… неуверенный. — Нет, Инк, ты сам знаешь что это не так, — нахмурился мулат и все же глянул на «уверенного» одноклассника, — Ты, как спичка, и еще немного, и ты сгоришь. У тебя нет свечи, тебе некуда перекинуть пламя, — паренек скис. Руки дрожали, а радужная макушка будто в миг потеряла все цвета, даже завиваться по ощущениям стала меньше. — Я не сдамся! Я прорвусь! Сам! Все хорошо! — Не сдавайся, но найди то что спасет тебе. Я не шучу. Ты убьешь себя, сведешь с ума. Цель. Тебе нужны причины остаться тут, причины идти именно этим путем. Найди их, и я больше никогда не заикнусь о том, чтобы ты покинул медицинский, — пожалуй, сегодня Эррор решил побить рекорд собственного спокойствия, хотя неуверенный и распускающий нюни одноклассник не входил в десятку любимых вещей мулата. — Я… У меня есть причины… — Инк сжал руки. — Да? И какие же? — фыркнул Эррор. — Я хочу… — Нет, Инк, ты не хочешь, хотят твои родители, а ты хочешь сбежать отсюда. Я не знаю, что они тебе говорили или как промыли мозги, но я слишком хорошо помню того «Инка», который поддерживал стремления всех, направил меня, даже несмотря на нашу «вражду» и мою не любовь к нему, помогал и хотел стать лучшим художником всех времен и народов, — Эррор улыбнулся, припоминая все это, а потом опустил взгляд на этого Инка и прикусил губу. — А потом за одно лето ты сломался, изменился. Что тогда произошло? Почему ты перестал быть тем веселым и мотивирующим всех и вся, а, Инк? Знаешь… Я до сих пор помню, как ты в то время впервые разрыдался. Как минимум впервые у меня на глазах.***
Эррор зло цыкнул и направился вперед по коридору. Все было не так. Все… Этот ебаный художник… Опять все портит. Вот зачем он все же согласился с ним дружить? Мулат неожиданно остановился и, выцепив глазами уже знакомую белую макушку, нахмурился. Приближаться к этому Инку не хотелось. Он бесил. Забавно, раньше Эррора бесил этот коротышка своей вечной улыбкой, желанием помочь всем и вся и полной уверенностью в себе, а теперь бесит безразличием, вечной угрюмостью и молчаливостью. Бесит. Мулат уже хотел пройти мимо, но тут до его ушей долетел шепот художника. — Нет, я не хочу, мам, пожалуйста… Можно… В ответ крик, конечное: «Дома поговорим!» — и гудки. Инк медленно опускает руки, а потом резко кидает телефон прямо об пол. Раздается треск экрана, а мальчишка, будто не замечая этого, опускается на корточки, обнимая себя руками, и начинает тихо рыдать. Эррор даже не сразу понял, что Инк плачет, сначала просто заметил вздрагивающую спину одноклассника, а уже после услышал всхлипы. Инк… Плакал… Тот Инк, который даже в самой дерьмовой ситуации умудрялся улыбаться, тот, что несмотря на все злые колкости в собственную сторону все равно пытался наладить отношения с хмурым и нелюдимым гаптофобом. Тот, что всегда готов был помочь всем, но теперь… Когда ему так нужна помощь… Где эти все? Эррор приблизился к вздрагивающему однокласснику. Секунда затишья, новый всхлип и… Мулат не выдержал. Резко схватив сломанный телефон и рыдающего паренька, Эррор кинулся к школьному психологу.***
— Знаешь, а ведь ты мне так помог. Ты заставил меня меняться, — продолжил говорить Эррор, сейчас главное вывести Инка на чистую воду, — Это ты показал мне, что вечно жить в домике собственных страхов нельзя, — сбоку послышался всхлип, но мулат уже не мог остановиться и оценить состояние одноклассника, его понесло. — Что надо идти вперед, вот только, в итоге, именно ты и сбился. Вытащил меня и кучу других ребят из болота собственных страхов, но сам же там и застрял.***
— Эррор! Так жить нельзя, тебе нужно победить эту болезнь! — воодушевляюще начал белобрысый, улыбаясь. — Коротышка, свали в туман, — сидя на подоконнике со спицами, хмуро ответил Эррор. Вот черт, даже в день рождения не отвяжется. — Нет! Вернее да, но сначала подарок! — улыбка Инка стала шире. — Хм? Подарок? — Эррор заинтересованно повернулся лицом к художнику и увидел у того в руках книгу. — Ага, тут написано, как победить гаптофобию!***
— А я ведь победил… Смог… Благодаря тебе… Даже хотел поблагодарить и принять то твое глупое предложение о дружбе, но… Не успел. Нет, принять то успел, но уже не от того художника, — тихо добавил мулат. И тут его неожиданно крепко обняли и, уткнувшись в свитер, зарыдали.***
Первое сентября. Девятый класс. Эррор впервые радостно пошел в школу. Он смог! Все лето потратил на это, но смог! Мальчишка уверенно шел по улице, его сбивали люди, изредка материли или просто непонимающе смотрели, а мулат только шире улыбался. Он смог! Стоя на линейке, мулат начал весело общаться с одноклассниками, те удивленно поддерживали разговор. Он смог! Эррор повернул голову и, сощурив глаза, всмотрелся в «знакомые» лица, а вернее головы, но белобрысой макушки с таким трудом высматриваемой в толпе не было. Мулат нахмурился. Чего это его нет? Инк никогда и никуда не опаздывал. Никогда… Третий урок. В класс влетает маленький мальчишка со светлыми волосами до плеч и слегка вьющимися на концах. Эррор удивленно осматривает миниатюрную фигурку. — Простите, я забыл…***
— Так что Инк. Кто тебя сломал? — парниша не спешил отстраняться, только сильнее сжимая свитер Эррора. — Амбиции родителей? Так? Но, Инк, это не их жизнь. Она твоя. И это твой выбор. Жалеть потом тебе, а не им, — руки неожиданно разжались, а художник будто разом потерял и так небольшие силы. — Я знаю, — тихо проговорил тот, — Но художник — это очень непостоянная и глупая профессия, так что… — Это их или твои слова? — перебил мулат и сам обнял Инка, выражая хоть так свою поддержку. — Мои. — Врешь. *** — Почему ты пришел именно ко мне? — по истечению часа молчаливых объятий спросил Эррор. — Не знаю… — честно ответил Инк. — А я знаю… Ты хотел, чтобы я тебя отговорил. Ты хотел, чтобы я показал тебе то ради чего ты так стараешься. Ты хотел, чтобы я разбил маску под названием: «Я в порядке, не стоит волноваться, я справлюсь!», — ты всего этого хотел. Но… Я не могу сделать этот выбор за тебя. Только подтолкнуть к развилкам, а выбирать уже тебе. Иначе я не буду отличаться от твоих родителей. В ответ молчание.***
Инк заснул. Просто отключился от истощения на руках друга. А Эррор так и продолжал сидеть, обнимая художника, и думать о своем. Как можно помочь этому коротышке? Как? Слов тот не слушает, а… Неожиданная идея заставила мулата вздрогнуть и коварно улыбнуться. Кажется есть способ.***
— Куда мы идем? — в который раз спросил Инк, которого вытащили из теплой постельке в выходной. — Узнаешь.***
— Извините, а к вам можно поступить в середине года? — вежливо спросил Эррор у девушки в приемной. — Да, конечно, если пройдете конкурс и… — улыбнувшись ответила девушка, но закончить ей не дали. — Спасибо, — кивнул мулат и, крепче сжав руку ошалевшего Инка, повел того обратно.***
— Эм, и что это было? — удивленно спросил Инк. — Твой путь. У тебя есть три дня, чтобы найти причины остаться в медицинском, не найдешь, сам пойдешь сюда, — художник уже хотел возразить, но его опередили. — А если нет. Мы больше не будем друзьями. Мы больше никогда не будем общаться.***
Прошло три дня. Инк ничего не сказал. Но и не ушел. А значит. Они больше никто друг другу. Более того. Это просто пустое место. С самоубийцами только Эррору дружить не хватает. — Эррор… — тихо позвали его в коридоре, мулат даже не обернулся, — Я не смог… — все. Инк сдался. А значит. Это конец.***
Эррор бежал. Дождь хлестал, заставляя поторапливаться. Месяц. Инк пропал на месяц! Да, паренек зарекся помогать тому, кто не желает помочь себе же, но… Он больше так не мог. Эррор со всей дури молотил по двери в квартиру художника. Давай! Открой же! Скажи что все в порядке! Скажи… Солги, как всегда, но выйди! Дверь Эррору открыла солидная женщина с презрительным взглядом. Осмотрев школьника, та раздраженно фыркнула и спросила: — Вам что-то надо? — Да, Инк, вы же его мать, он тут, он в норме? — задыхаясь, спросил мулат. — Он мертв.***
— Поздравляем наших учеников с выпуском! Вы… — дальше Эррор уже не слушал, зевнув и отвернувшись. Так. Куда же пойти? Можно в первый мед попытаться. Или… Неожиданно в задумавшуюся фигуру что-то врезалось, заставив мулата непроизвольно рыкнуть на нарушителя спокойствия, но… Стоило перевести взгляд на этого человека. Дыхание остановилось, как и сердце по ощущениям. Перед Эррором стоял мелкий паренек с длинными белыми волосами на концах переходящими во все цвета радуги, гетерохромные глаза светились неким волнением и радостью. Синий и желтый. Океан и небо. Эррор продолжал пилить взглядом такую знакомую фигуру. А потом вытянул руку и прикоснулся к плечу коротышки. — Инк? — неверяще спросил тот. — Но ты же… — Мать так тебе сказала? — фыркнул художник, теперь официальный, сразу поняв, о чем Эррор и почему тот так застыл. — Ну я умер для нее. Мол пошел в пьянь, наркоманов и прочий мусор. Так она выразилась, выставив меня из дома, когда я сообщил, что забираю документы и перевожусь. — Ты… — Ага. Я вернулся к развилки и повернул в другую сторону, а точнее в художественный колледж, — Инк улыбнулся шире. — Почему не пришел раньше и не объяснился? — все еще ошеломленно спросил выпускник. — Ты же сам сказал, что мы больше друг другу никто… Вот я и… — смутился Инк и слегка отвернулся. — Идиот, ты хоть представляешь, как я волновался?! Как корил себя, как… — взорвался Эррор, а художник снова повернулся к мулату и снова улыбнулся… Он улыбался… Эррор только сейчас заметил этот факт и снова замер, замолкнув. Как же давно он не видел этой улыбки… Искренней. — Ага, поэтому я все же пришел, — художник сделал шаг вперед, уткнувшись в грудь бывшего друга, неуверенно завел руки за спину и крепко обнял студента, теперь студента. — Прости… Теперь все правда в порядке. Я счастлив… - Инк сделал глубокий вдох. Самый важный вопрос. Давай! — Эррор, давай будем друзьями? Снова…