Форсинг

Перешёптывания, нервные смешки и десятки взглядов, уставившихся только на двух человек в зале суда. Это заставляет Чонгука нервно сжать кулаки под столом и тяжело вздохнуть. Яркое освещение помещения резко стало давить на глаза. Выколоть бы их сейчас и ничего не видеть. Ничего не слышать. Особенно эти ужасные слова, долетающие до ушей парня. Рядом сидит брат, видит его состояние, но сам еле держится, чтобы не подняться и не разбить морды всех сидящих здесь. Адвокат что-то бубнит, кстати, он раздражает больше всего. Что он там говорил? Мы выиграем дело, и всё будет хорошо? Все обвинения против Чонгука доказаны. Он не собирается за решётку и не станет сидеть ещё год дома. Это был его собственный ад, в котором он не мог выйти за пределы особняка, шляясь по нему тенью. Никаких средств связи, никаких друзей и свободы. Только адвокат, следователь и брат. Можно ли умереть от скуки? Чонгук уверен, что ещё пара месяцев, и его труп нашли бы где-нибудь в гостиной. Но самое страшное — отказ от бокса. Совсем. Никаких тренировок и боёв. Чонгук дал бы себе по голове, за то, что не додумался сделать дома спортивный зал, но было поздно. На потолке моргает лампочка, у Гука начинает дёргаться глаз. Ожидание приговора становится невыносимым. Парень переводит взгляд на флаг, который медленно развевается от кондиционера, прохладный воздух его не доходит до Чона. Кажется, он сегодня умрёт от ожидания и жары. Какого хрена в этом зале так душно? Он поворачивает голову к брату. Хосок нервно играет ручкой, пялясь в бумаги. — Если эти стариканы не выйдут через минуту, — шепчет Чонгук брату, — то я здесь всё разнесу. — Хочешь, чтобы тебе ещё пару годиков добавили? — улыбается Хосок. — Издеваешься, да? — подхватывает его улыбку младший. — Ты будешь без грёбаной работы, если меня посадят. — Не волнуйтесь, — мямлит адвокат, — всё будет в порядке. Возможно, суд даст вам условный срок. — Теперь ты меня послушай, — Чонгук нагибается через брата к адвокату и хватает его за галстук, — если не выиграешь это дело, — улыбается Чон, — я скажу Хосоку, и он найдёт тебя, в какой бы дыре ты ни прятался. Потом он свяжет тебя и привезёт на псарню. Знаешь, что там с тобой будет? Адвокат нервно мотает головой, заглядывая в бешеные глаза парня. Чонгук, который за год не разбил ни одной морды, сейчас явно был бы не прочь изуродовать лицо адвоката. Пожилой мужчина это понимает, поэтому перестал дышать сразу же, как только Чон схватил его. — Мой брат бросит тебя голодным собакам, — заканчивает говорить Гук. — Но есть другой способ, — и адвокат расслабляется, представляя что-то не такое ужасное. — Тебя расчленят и отправят останки семье. А теперь думай, какого цвета хочешь гроб. — Прекрати, — сказал Хосок, отцепляя Чонгука от бедного старика. Адвокат достаёт платок из кармана и начинает вытирать пот со лба, больше даже не смотря на братьев. Чонгук отсчитывает секунды до того, как его рванёт, а Хосок думает, как бы успокоить его. Но злосчастная дверь зала открывается, и за свой стол возвращаются девять судей. Все поднимаются, а Гук буквально подлетает с места. Садятся судьи, а после и все остальные. Напряжение растёт с каждой секундой, достигая своего апогея, а Чонгук чувствует, как лопаются его нервные клетки. Хосок сжимает его ладонь под столом, оба смотрят на пожилого судью, который вот-вот вынесет приговор. — Обвиняемый, — начинает говорить судья, и все в зале затаили дыхание, — в употреблении запрещённых веществ, Чон Чонгук, — Гук вдруг зажмурил глаза, а адвокат был готов упасть в обморок, — признаётся, — секунда отделяет парня от погибели, — невиновным, — финиш. Чонгук резко распахивает глаза и смотрит на брата. Хосок солнечно улыбается, Гук не может поверить, что это правда. Сильнее сжимает ладонь брата в своей, уже причиняя боль, но ничего не чувствует, пытаясь справиться с шоком. — Но, — вдруг произносит судья, — суд назначает штраф, — все вновь напрягаются, — в размере трёх миллионов долларов, — захлопывает папку. — Твою мать… — выругивается Хосок. — Ладно, хрен с ними. Постепенно зал покидают все люди, оставляя в нём только братьев Чон и адвоката. — Можешь жить спокойно, — говорит Чонгук адвокату, — но это пока. — До свидания, — мужчина вылетает из зала суда. — Они совсем ахренели! — кричит Гук. — Три миллиона им? — Для нас это не деньги, — успокаивает брата Хосок. — Ты прав, но три миллиона? И ради этого я просидел дома, как в тюрьме? — Хочешь в настоящую? Не бесись, теперь ты свободен, — Хосок похлопывает брата по плечу, пока они выходят из зала. — Свободен, — подтверждает слова брата. — Можно заняться серьёзными делами. Я так этого ждал. — Верю. Только сейчас последнее испытание. — Ты о чём? — на выходе из здания спрашивает Гук. — Репортёры, — открывая дверь, говорит Хосок и выходит. Десятки людей нападают на Чонгука, пытаясь что-то спросить. Кто-то пихает микрофон чуть ли не в рот парня, кто-то камерой тычет в лицо. Личная охрана Чонов еле протискивается между людьми и пытается прикрыть братьев. Пятеро амбалов кое-как доводят парней до машины и закрывают её от репортёров. — Грёбанные падальщики! — возмущается Чонгук, откидываясь на спинку роллс-ройса. — А ты что хотел? Это только начало. Представь, сколько их будет, когда ты вернёшься на ринг? — спрашивает Хосок, рукой указывая водителю, чтобы тот поехал. — Вот, когда вернусь, тогда пускай и набрасываются. Сегодня я не в настроении. — Сейчас оно у тебя поднимется, — загадочно улыбается старший Чон.

***

Водитель останавливает роллс-ройс у высокого здания, где парни и выходят. Чонгук в предвкушении трёт ладони, пока брат закатывает глаза и подпихивает его ко входу. Братья поднимаются на пятнадцатый этаж на лифте и выходят в длинный коридор. Чонгук быстро идёт к чёрной массивной двери и открывает её. Парень проходит внутрь и начинает жадно втягивать запах своего зала. Хосок усмехается, закрывая за ним дверь, и присаживается на лавочку у стены. — Я по нему скучал, — говорит Чонгук, рассматривая знакомые стены и инвентарь. Гук проходит дальше, касаясь нескольких чёрных груш, висящих в ряд. Не удерживается и бьёт по одной из них, после чего улыбается и вновь ударяет. — Решил тренировку сейчас устроить? — выгибает бровь Хосок. — Любишь ты момент испортить, — кривится Гук. Брюнет идёт дальше — к рингу. Трогает канаты и пролезает через них. Чон так долго мечтал вернуться сюда. Спал и видел себя на ринге, пускай и тренировочном, но это уже не плохо. Дальше — больше, возвращение карьеры и настоящие бои. — Чонгук? — в помещении появляется мужчина лет сорока пяти. — Тренер! — кричит Гук и бежит к мужчине, путаясь в канатах. Парень обнимает тренера, хоть и знает, что тот не любит всякие нежности. Чон их тоже не любит, но он и по этому ворчуну скучал. Когда его обнять, если не сейчас? — Отцепись от меня, идиот, — ворчит тренер, пытаясь скинуть с себя подопечного. — Извините, — Гук поправляет пиджак и галстук, отступая от мужчины. — Тебя отпустили? — с надеждой спрашивает тренер, смотря то на Гука, то на Хосока. — Свободен, как птица в полёте, — смеётся Чон. — Не забудь про три миллиона, — вставляет свои пять копеек брат. — Что? — удивляется тренер и оседает рядом с Хосоком. — Нужно выплатить три миллиона, — объясняет Чонгук, морщась. — Ну, хотя бы свободен, — выдыхает тренер. — Когда начнём тренировки, тренер Ким? — решает сменить тему Гук. — А когда у тебя бой? — Хосок, когда у меня бой? — С ума сошёл? — встаёт старший. — Никаких боёв, пока в форму себя не приведёшь. А вы, тренер, — он поворачивается к нему, — хорошенько его подготовьте. Я не буду тебя с хлюпиками ставить, — улыбается Хосок. Чонгук только усмехается. — Поехали домой, — говорит брат. — Что? Я гнил там целый год! Ты хочешь, чтобы я действительно помер? — возмущается Гук. — Поехали, тебя ждёт твоя детка, или ты про неё забыл? — Едем, — срывается с места Чонгук, быстро прощаясь с тренером. Хосок еле успевает за ним угнаться, пока младший летит до лифта. Чонгук теперь действительно счастлив. Осталось увидеть свою детку, к которой он даже не мог подойти, пока сидел запертый в доме. Старший Чон достаёт из кармана ключи от машины и протягивает их брату, когда они покидают здание. — И что она здесь делает? — спрашивает Гук, идя на парковку. — Я был у тренера перед тем, как забрать тебя. Не стал машину светить, чтобы за мной не пёрлись журналюги да и народ лишний. — Спасибо, но мне их всё равно хватило, — говорит Гук, забирая ключи от машины брата. Парни быстро находят красный феррари среди блеклых автомобилей и подходят к нему. Чонгук садится за руль, а Хосок рядом. — Надеюсь, моя детка простит мне это, — говорит Гук. Хосок закатывает глаза и надевает тёмные очки. — Я всё понять не могу, — задумывается Чонгук, — нахрена тебе такой аппарат, если твоя максимальная скорость — восемьдесят километров в час? — Очень смешно, Чонгук. — Я же правду говорю, — лыбится парень. — Пристегнись, сейчас покажу тебе, как нужно водить. — Надеюсь, у тебя не заберут права, — последнее, что говорит старший, и феррари с рёвом срывается с парковки. Чонгук закусывает губу, давя педаль газа до упора, и даже не смотрит на спидометр, где скорость уже переваливает за сто пятьдесят. Гук думает, что эта малышка ещё никогда не видела такой скорости. Конечно, то, что Хосок не гоняет, это тоже хорошо, потому что с его зрением ему бы только захудалую легковушку водить. Хосок значительно потерял зрение в своём последнем бою семь лет назад, как и лицо. Удары противника были сравнимы с ударом камнями по лицу, и старший Чон даже не думал выиграть тот бой. Ему попался сильный соперник, имеющий на своём счету только пару проигрышей. Тот день был роковым. День, когда еле живого чемпиона увозили в больницу. Несколько пластических операций, сотни попыток восстановить зрение. В итоге лицо полностью изменили. Именно тогда Хосок и решил, что на ринг он больше не вернётся, если, конечно, не хочет, чтобы его в следующий раз увозили в чёрном мешке. А зрение восстановили до минус семи, за что Хосок вечность будет благодарен врачам. Но дорога в бокс закрыта навсегда. А ведь ему оставалось получить последний из четырех главных поясов. Не смог. Хосок закончил с карьерой, но стал тренировать брата, впоследствии чего стал его менеджером. И никто даже не подозревает, что менеджер легендарного Чон Чонгука — сам легенда. Уже мёртвая. Чонгук набирает скорость до трёхсот, боковым зрением наблюдая за братом, вцепившимся в ремень безопасности, и начинает медленно её сбрасывать. — Дом, милый дом, — кривится Гук, заезжая во двор особняка. Хосок поправляет красные пряди, отстёгивает ремень и выходит первым, чтобы перевести дыхание. Раньше он тоже гонял, как сумасшедший, но теперь восемьдесят — его предел. Чонгук выползает вслед за братом и сразу бежит к гаражу. — Она же никуда не денется! — кричит ему вслед старший. Гук его даже не слышит, а уже ждёт, когда дверь гаража поднимется вверх. Хосок медленно идёт к брату, а тот заходит в гараж и снимает чехол с машины. — Детка, по тебе я скучал больше всех, — с восхищением говорит парень панамере. Чонгук берёт ключи с ключницы у стены и открывает автомобиль, полностью залезая в него. Хосок включает в гараже свет и цокает языком. — По другим, значит, не скучал? — спрашивает старший, смотря на остальные пять машин в гараже. — Скучал, но по этой больше всех. Гук проводит рукой по панели, рулю, сидениям. Он уже слышит рёв машины и чувствует ветер в волосах, но Хосок опять всё портит. — Ты собираешься просидеть в ней весь день? — Помолчи хоть минуту! Хосок закатывает глаза и начинает копаться в телефоне, пока младший растворяется в порше, но длится это недолго, и Чонгук выскакивает из автомобиля, направляясь к брату, который так увлечённо что-то смотрит в смартфоне. — Как я мог забыть про него? — удивляется Гук, смотря на экран. — Поехали. — Куда ты собрался? На арену? — Хосок убирает телефон в карман брюк. — Даже не думай! — Этот Ким Чимин уже много моей кровушки попил, — кривится парень, возвращаясь к панамере. — Давай не сегодня. Он стал серебряным чемпионом WBC. — Ты шутишь? — Чонгук открывает дверцу авто. — Не с той ноги встал? У него праздник, и я обязан его испортить. Король на ринге только один — я. Хосок смеётся, потому что брат купился. Чтобы Хо вдруг стали волновать победы других? Он не упустит момент поднасрать одному из боксёров Ким Намджуна. Тем более, если это Ким Чимин. Чонгук выезжает из гаража, останавливаясь рядом с феррари, и ждёт, пока брат сядет в спорткар. — Надеюсь, — говорит младший через окно, — что мы успеем к концу боя. — Обязательно, — отвечает Хосок, и парни выезжают со двора.

***

Удар левой. Соперник отшатывается, делая два шага назад. Чимин наступает, но ударить не успевает, и получает удар в уже и так рассечённую бровь. Кровь начинает лить сильнее, прямо на глаз парня, скатываясь на грудь и живот. Чимин несколько раз подряд отступает от противника, подчёркивает свою робость и побуждает противника преследовать себя. Приучив парня к преследованию рядом таких отступлений, он вдруг неожиданно делает шаг вперёд и встречает его сильным прямым ударом левой рукой в голову. Конец пятого раунда. Ким садится на стульчик в синем углу, парень из команды льёт ему воды в рот. Чимин немного держит её внутри, а после сплёвывает в специальное ведро. Кто-то пытается остановить кровь, кто-то вытереть её с тела бойца. Чимин думает только об одном — не проиграть. Бой транслируется по всему миру, но ему важен только один человек перед экраном. Тот, кто сейчас сидит в этом же здании, в небольшой комнатке, и почти рвёт на себе волосы от того, что переживает за брата. Новый раунд для Чимина, как новая попытка уничтожить соперника. Ким видит, что американец уже готов сдаться. У него практически нет лица. Глаза заплыли, нос опух, но он продолжает бой. Чимин делает вид, что атакует противника прямым ударом левой в голову, но не доводит удар до конца, делая вдруг шаг назад. Противник, думая, что тот отказался от попытки атаковать его, ослабляет свою защиту, но в этот момент получает сильный удар с правой руки в голову. Соперник падает. Рефери начинает отсчёт, но тот успевает подняться, находя в себе последние силы. Ким понимает, что ему ещё недолго осталось. Скорая его уже ждёт. Чимин использует встречный двойной удар. Бьёт левой рукой в туловище, а следующий удар приходится правой рукой в голову американца. Нокаут? — Один, — рефери начинает отсчёт, пока Чимин переводит дыхание, — два, три… Камера направлена на Кима, и он смотрит прямо в неё. Его бешеный взгляд направлен на других боксёров, что увидят этот бой и поймут, что с Чимином лучше не связываться. И тут же Ким резко меняется в лице, делает его более спокойным и мягким. Такой взгляд обращён к брату. Мол, не волнуйся, я жив и не собираюсь проигрывать. — Десять, одиннадцать… Нокаут. Судьи начинают считать очки, а Чимин, наконец, полностью уверенный в своей победе, расслабляется. Может ли быть иначе? Не у Ким Чимина — короля ринга. Рефери встаёт между бойцов, берёт их за руки. Вот, тот момент, секунда до того, когда тебя объявят лучшим. Чимин готов к этому. Он всегда лучший. — Ким Чимин! Парень обнимает противника, желает удачи и принимает поздравления от команды, которая выбежала на ринг и начала подбрасывать уставшего боксёра. После этого парню вручают боксёрский пояс WBA Asia, а команда надевает его на бойца. Чимин кричит, рычит, заряжая публику. В ответ ему тоже кричат, и Ким улыбается, обнажая капу во рту. Быстро даёт интервью и уходит в комнату, где его ждут. Плевать на тренера, менеджера, на всех. Сейчас важен Тэхён. Чимину ещё не обработали раны, и они продолжают кровоточить, не сняли перчатки, но он всё равно идёт к брату. В маленькой комнатке сидит Тэ, вылупившийся в экран телевизора. Он весь бой сидел как на иголках и, кажется, литра три воды выпил. А рядом друг — Юнги, который только ворчал, а не поддерживал. Как только дверь открылась, Тэхён налетел на брата и крепко обнял его, на время забывая, что Чимин еле на ногах держится, но это ему ещё повезло. — Больно, Тэхён-и, — мягко говорит Чимин, прижимая к себе хрупкое тельце младшего. — Прости, прости, — Ким отцепляется от боксёра и с ужасом рассматривает его лицо. В жизни это выглядит страшнее, чем на экране. Тэхён начинает дуть на раны, чем смешит Чимина и всех присутствующих. — Десять миллионов, Чимин, — в комнате появляется менеджер. — Это был один из твоих лучших боёв. — Только деньги и считаешь, Намджун, — усмехается Чимин. — Снимите с меня перчатки! Парни из команды начинают колдовать над руками Чимина, пока он смотрит в счастливое лицо брата. Тэхён вдруг подходит ближе и начинает рассматривать пояс из чёрной кожи. Тонкими пальцами проводит по золотому украшению, где изображены львы, и читает: «Чемпион». Чимин и правда — чемпион. — Оно того стоило? — с некой грустью спрашивает младший. — Конечно, — с улыбкой отвечает старший Ким. — Сколько можно возиться?! — кричит боец на парней, что снимали с него перчатки. — Увидимся позже, Тэ, — мягко говорит он брату, — я отдохну, залижу раны и потом пообщаюсь с репортёрами. Хорошо? — Конечно, мы пойдём, — Тэхён хватает Юнги за руку и волочит прочь из комнаты.

***

Чонгука не было год, и за этот год появился новый король. Чимин одним своим взглядом кипятит в Гуке кровь и не даёт нормально дышать. Он взрывает его любым своим действием. Сам Ким не видел Чона в лицо, но уже пару раз отзывался о нём, как о просроченном. Мол, срок годности у Гука кончился, на пенсию пора, раз уже и без допинга бороться не может. Хосок рассказал Чонгуку про Кима и показал видео всех его боёв. Гук мириться с тем, что теперь не он король — не собирается. Он уже чемпион, но уйти сейчас, значит проиграть. Всё только начинается, и какой-то там Ким Чимин не остановит его. Чонгука не зря в народе называют «Святым Дьяволом». Такие, как Гук, своё никому и никогда не отдают, и позволять открывать рот не станут. Чимин слишком резко появился и сразу стал чемпионом. Не официально, но его таковым считают, хотя он ничем не лучше Чонгука. Люди просто хотят зрелищ, крови. Чон им это устроит. Панамера резко тормозит недалеко от арены, где светится табло с Чимином и американцем, бой с которым он уже выиграл. Гук сильнее сжимает руль, готовит себя к встрече, настраивается. Его появления никто не ожидает. Хосок останавливает феррари за порше и сразу выходит, поправляя очки. — На улице темно, хоть глаз выколи, а ты в очках, — усмехается младший, закрывая дверцу авто. — Пошли уже, всё началось. На улице, у главного входа, тьма фанатов, и парням просто так не пройти, поэтому они идут к чёрному входу, где стоят пять охранников, но парней пропускают внутрь. Гук перешагивает через три ступеньки на лестнице и ждёт брата, который сейчас очень напоминает крота. — Уже забыл этаж? — спрашивает старший. — Пятый, — Чон двигается к лифту. Они поднимаются наверх, люди, что внутри, с удивлением смотрят на Чонгука. Он знал, что его не ждут. Хорошо там, где его нет. Поэтому сегодня Чон решает всё испортить зазнавшемуся спортсмену. Они проходят к залу, где проходит конференция у Чимина. Боксёр стоит у стойки, отвечает на вопрос репортёров. На его лице несколько ссадин, правый глаз опух, на носу красная рана, но ведёт он себя как ни в чём не бывало. Со временем боли совсем не чувствуешь. Справа от Кима сидит его команда, слева — Намджун и Тэхён. Чонгук останавливается у входа вместе с братом. Репортёр вновь задаёт боксёру вопрос, состоящий в том, с кем у него будет следующий бой, но Чимин не успевает ответить. — Со мной, — громко говорит Чонгук, и всё внимание в зале уже обращено к нему. — Или ты боишься? — Чон Чонгук, — с усмешкой произносит Ким. — Что ты здесь делаешь? — Поздравить пришёл. Это твой последний пояс. — Сомневаюсь, — отвечает Чимин. — Да у тебя же удар, как у уличной шлюхи. Что, думал моё место занять? Насладился, и хватит тебе. Все камеры направлены на Чонгука, а он только разошёлся и решает выплеснуть всё и сразу. — Ты со мной поборись. Страшно? Коленки трясутся? Запомни, Ким Чимин, не нужно лезть туда, куда не надо. Ты не с тем связался, малыш, — Чимин снова усмехается. — Чонгук, ты ещё не понял? — Ким начинает подкипать, хватаясь за стойку. — Смирись, что тебя выбросили на помойку. — Это тебя выбросят, детка. Я порву тебя, — заканчивает Гук и поворачивается, давая «пять» брату. — Перерыв, — просит Чимин и отходит. — Всё хорошо? — встаёт Тэхён. — Найди Юнги, и идите на улицу. Вас скоро отвезут по домам, — говорит Ким. — Но, хён... — Дома поговорим, — чуть строже произносит парень и просит охрану вывести брата. Чонгук с Хосоком медленной походкой тащатся к лифту, обсуждая каждое слово Чимина, и перемывают его кости. Хосоку больше нравится мыть кости Намджуна, что, заткнув рот, сидел и просто хлопал глазами. Парень уверен, это всё из-за неожиданного появления, но тем и лучше. Теперь все знают, что Чонгук вернулся и отступать не собирается. Братья едут в лифте, где Чонгук устало зевает, а Хосок поправляет волосы в большом зеркале. После они спускаются всё по той же лестнице к чёрному выходу и покидают здание. Хосок закуривает, блаженно прикрывая глаза, и опирается задом о капот феррари. — Я останусь у тебя, — говорит старший. — А я останусь в клубе, — подходит к нему Гук. — Хотя, может, в баре или в сауне. Ещё не решил. — Разом хочешь всё наверстать? — смеётся Хосок. — Нет, поеду домой. Развлекусь завтра. Я выжат как лимон. — Завтра ты начинаешь тренировки. Я с какого хрена буду суду платить? — У нас нет денег? — удивляется Чонгук. — Ты в курсе, сколько я заплатил адвокату? А ты вспомни, что их было несколько. — Толку от этих адвокатов? — Ты прав, — отвечает Хосок и кидает окурок на землю, притаптывая носком ботинка. — Продай одну из моих тачек и оплати долг. Я не хочу бороться, зная, что мой выигрыш нужно будет отдать тем крысам. — Ну, как хочешь. Только ты всё равно завтра начнёшь тренировки. Чонгук тяжело вздыхает и замечает двоих парней, что вышли на улицу тоже с чёрного выхода. Один бледный как смерть, укутанный в две толстовки, и что-то совсем не похож на бойца, как и второй, что стоит и мёрзнет, скрещивая руки на груди. Мальчики подходят к парням, но внимания на них не обращают. Юнги на них плевать, а Тэхён краем глаза пялится на Чонгука. Боится немного. — Младший брат Чимина, — тихо говорит Хосок Гуку, смотря на Тэ, — Тэхён. — То-то я смотрю, лицо знакомое, — усмехается Чон. — Подвезти? — обращается он к Тэ и Юнги, и те поворачивают головы в их сторону. — Я не сажусь в машины к незнакомцам, — уверенно заявляет Тэхён, трясясь от холода. — А ты, детка? — спрашивает Хосок у Юнги, который начинает морщиться. — Какая я тебе детка? — с наездом начинает Мин. — Глаза разуй, дяденька! — Дяденька? — с шоком спрашивает Хо у брата. — Я не такой старый. Чонгук начинает открыто смеяться, замечая улыбку на лице Тэхёна. Хосок что-то рассказывал про него, но Гук мало чего помнит. Тэ, вроде, школьник и немного простодушный и глупый мальчик. От брата своего отмороженного очень отличается. — Да плевать я хотел, старый ты или молодой, — ворчит Юнги. — Со мной лучше не связывайся. — О, это ты зря, малыш, — говорит старший Чон и отталкивается задом от машины, делая только один шаг вперёд. Юнги шугается и забегает за Тэхёна. — Так я и думал, — Хосок подходит к дверце водителя и открывает её. — Не передумали? — спрашивает Чонгук, идя к панамере. — Враги моего брата — мои враги, — отвечает Тэ. — Не может такой сладкий мальчик быть моим врагом, — Чон садится за руль и открывает окно. — Надеюсь, мы ещё увидимся, — с улыбкой говорит он Тэхёну. — Поехали домой, дяденька, — Гук сдерживает в себе порывы лошадиного смеха, пока кричит это брату. Порше уезжает, оставляя после себя клубы дыма, в которых Хосок теряется, но быстро догоняет брата. Парни оставляют ошарашенных Тэ и Юнги одних. — Что это сейчас было? — открыто ахуевает Мин. — Чон Чонгук и Чон Хосок, — тихо отвечает Тэ, наблюдая, как машины скрываются в ряде других. — Нет, ты слышал, как он меня назвал? Детка? Какая я, блять, детка? — словно в пустоту кричит блондин. — Ты меня слышишь вообще? Тэхён! — Что? — О чём ты там задумался? — щурит лисьи глазки Мин. Тэхён не отвечает, потому что приходит парень из команды брата и увозит парней домой.

***

Братья заходят в особняк, сразу направляясь к бару. Хосок выбирает виски, пока Чонгук ставит бокалы. — Его друг, как дикий котёнок, — смеётся Хосок, вспоминая Мина, лицо которого не смог даже рассмотреть, но по разговору понял, что мальчик он не простой. — Он и выглядит так же, — говорит Гук, пока брат наливает янтарную жидкость. — Дяденька... — шепчет старший. — Меня так никто никогда в жизни не называл. — Если ты старик, кто виноват? — усмехается Чонгук, делая глоток виски, после чего забирает у брата бутылку и идёт в гостиную, где ставит напиток на столик и падает на диван. — Спасибо, что ещё раз ударил по моей самооценке, — снимает очки Хосок и садится в светлое кресло. — А тот малыш ничего, — задумывается Гук, — как у такой гниды, как Чимин, мог появиться такой брат? — Только не говори мне, что собираешься спать с мелким. — Ты подал мне прекрасную идею, — Чонгук наполняет бокалы. — За это надо выпить. — Ну ты и гад, — усмехается старший. — Даже если отбросить факт того, что Тэхён брат Чимина, то я бы не прочь натянуть его пару раз. Он же наивный и всему верит. Думаешь, я не смогу его очаровать? — Ох, — вздыхает Хосок, — очарования в тебе хоть отбавляй. Конечно, он ляжет под тебя, после того, как ты объявил его брата врагом номер один. Скажи мне, ты идиот? — Две штуки баксов, что через месяц он будет мой, — играет бровями Чонгук. — Что за тупой спор? Я и так знаю, что он будет твой. Ты же если в голову свою тупую что-то вобьёшь, то пойдёшь до конца. — Вот именно, — говорит Гук и осушает бокал. — Угадай, куда Чимин денет половину выигрыша? — спрашивает Хосок, пялясь в телефон. — Гадать не нужно. В детский дом. — Бинго. Через неделю устраивает благотворительный вечер. — Мы не можем это пропустить. — Конечно, — улыбается старший.

***

Тэхён сидит на диване, подмяв ноги под себя. Он чуть укрыт одеялом, а под левой рукой подушка, на которой телефон разрывается от смс Юнги. Он всё никак не успокоится. Телевизор тихо идёт, показывая прошедший бой Чимина, который спускается со второго этажа. Парень лохматит брата по голове и останавливается за его спиной. — Ты уже видел бой, иди отдыхать, Тэхён-и, — нежно говорит Чимин. — Я всё думаю, хён, — младший поворачивает голову к брату. — Тот парень. Чонгук, кажется. — Не бери в голову. Это тебя не касается, — успокаивает его Ким. — Я не хочу, чтобы он сделал тебе больно, — Тэхён привстаёт и аккуратно касается подушечками пальцев разбитого лица брата. — Я сам ему сделаю больно, — улыбается старший. — Всё будет в порядке. Нам, главное, пережить приём. — Он придёт? Хён, он придёт? — начинает нервничать Тэхён. — Конечно, он теперь меня в покое не оставит. Но до этого ещё дожить надо. Так что, иди спи, — Чимин целомудренно касается губами лба брата и отправляет наверх. Тэхён медленно плетётся по лестнице вместе с одеялом и телефоном, который всё вибрирует. Это начинает раздражать, и Ким решает ответить надоедливому другу. Парень валится на большую кровать, откидывая телефон куда-то в ноги, и укутывается в одеяло. Тэхён боится, что Чонгук сделает больно его брату. Он и так видит, как страдает Чимин в каждом бою. Но Тэ понимает и Гука, ведь не каждый будет рад, если его место займут. Только король может быть один, и Тэхён даже не хочет думать, чем закончится вражда Чонгука и Чимина.