твои прикосновения такие живые.

       Громкие крики вырывают Джонхана из сна, он хмурится, пытаясь сообразить, что происходит, ловя взгляд Сынчоля, который прижимает палец к губам, призывая к молчанию. Чхве снимает пистолет с предохранителя, осторожно приоткрывая дверь, и Джонхан встает позади него.        В доме шумно, несмотря на поздний час, Джихун кричит недовольное: «я его, блять, застрелю», но его голос перекрывается не менее громким: «убери свой пистолет» от Сынгвана. В гостиной горит свет, и Джихун держит на прицеле еще незнакомого парня, который лишь ошарашенно оглядывает поднявшееся вокруг него сумасшествие. Вону прячется за спиной Джису, выглядывая, только чтобы мельком глянуть на происходящее, а Сынгван закрывает собой незнакомца, не давая Джихуну убить его. — Ну и какого черта тут происходит? — Голос Сынчоль заканчивает крики. — Спроси у Сынгвана, — недовольно цокает Ли. — Он ранен, хен, — объясняет Сынгван. — Я увидел его возле дома, и решил помочь, это плохо? Я хотел сообщить тебе, прежде, чем делать что-либо, но появился этот маньяк, — он кивает на Джихуна, — и начался этот бардак. — Сначала приняли его, — Джихун тычет пистолетом в Джонхана, а затем поворачивается к незнакомцу. — Теперь еще и его! Мы что здесь? Благотворительный фонд? Господи, я не могу так, Сынчоль. Ты сам знаешь, на что сейчас способны люди, это безрассудство приведет нас всех к смерти. — Джихун-а, успокойся, пожалуйста, — просит Сынчоль, опуская свои ладони поверх ладоней парня и отбирая у него пистолет. — Я-то успокоюсь, — хмыкает Ли. — Но, когда вернется Сунен, это дерьмо сами будете ему объяснять, — он вырывает свои ладони из рук Сынчоля, и быстро уходит.        Сынчоль тяжело вздыхает, прикрывая глаза лишь на секунду, он убирает свой пистолет, потирая сонные глаза, а после смотрит на Сынгвана. — Ну? — Говорит он, требуя объяснений. — Я уже все рассказал, — отвечает Бу. — Ты сказал, что он ранен, сильно? — Интересуется Джису, подходя ближе. — Я осмотрю? — Он спрашивает разрешения у Сынчоля, и когда тот кивает, толкает незнакомца на диван, приседая рядом, чтобы осмотреть раненый бок. — Все не так плохо, нужно обработать и наложить швы, через пару недель все будет в порядке, — делает вывод он, прижимая ладонь ко лбу парня. — У него жар, но это нормально с таким-то ранением. Мне ему помочь? — Джису поднимает взгляд на Сынчоля. — Помоги, — вздыхает Чхве. — Справишься сам? — До прихода Мингю я обработаю рану, и дам ему таблетки, пусть пока поспит, а как Мингю придет, так сразу швы наложит, — объясняет Джису. — Ну, несчастный, как зовут-то хоть? — Хансоль, — хрипит незнакомец, поджимая губы. — Вону-а, помоги донести его, — просит Джису, и Вону тушуется поначалу, но все равно помогает поднять Хансоля с места. — Возвращайся на улицу, — говорит Сынчоль Сынгвану. — Только больше никого не подбирай, Джихун прав, подобное безрассудство убьет нас в один день. — Но, хен.., — начинает Бу. — Он мог убить тебя, Сынгван! — Перебивает его громко и грубо Сынчоль. — Что, если его послали, чтобы он проник к нам в дом, а после помог другим? Думаешь, нас не хотят выжить отсюда, потому что ты не встречаешься с плохими людьми? То, что ты сделал — глупость. И ты больше никогда такое не сделаешь, — говорит Чхве, и Сынгван опускает голову, словно ребенок. — Если не можешь справиться с дежурством, то так и скажи, я возьму твои дни, потому что, помнишь, о чем мы договорились в первый день? — Увидишь чужаков — стреляй, — тихо бормочет Сынгван. — Вот именно, — кивает ему Сынчоль. — И что из этого правила тебе непонятно было? Вы меня с ума сведете. — Сынчоль, он понял, прекрати, — Джонхан осторожно касается плеча парня. — Пошли, выпьем чай, успокоимся.        Сынчоль тяжело вздыхает вновь, немного расслабляясь, он говорит Сынгвану возвращаться обратно, а сам плетется на кухню за Джонханом. — Сунен нас всех убьет, — говорит он с усмешкой, усаживаясь за стол, пока Джонхан ставит чайник. — Сунен не настолько плох, — закатывает глаза Юн. — Он не убил меня, не так ли? — Ты скорее исключение, а не правило, — хмыкает Сынчоль. — Да и тогда все было не так напряженно. Мингю говорит, что те две группы теперь в открытую воюют. Победившая придет за нашими жизнями тоже. — Я не понимаю этого, — Джонхан достает стаканы и конфеты, оставляя их на столе. — Ну убьют они всех и останутся одни, что с того? — Абсолютная власть, — отвечает Сынчоль. — Безграничные возможности.        Джонхан вскидывает брови, но ничего не говорит, смотрит на Сынчоля с неким любопытством, и Чхве понимает, какой вопрос тот хочет задать, поэтому выдыхает тихое: — Да, Джонхан, я тоже хочу абсолютную власть. Но я немного умнее, пусть они выживут друг друга, а после, я возьму то, что мое. — И как ты сделаешь это? — Интересуется Юн. — Увидишь, — улыбается ему Сынчоль, вытягивая руку и подзывая парня ближе. — Иди ко мне, — шепчет он едва слышное, хватая руку Джонхана и рывком усаживая на свои колени. — Будешь ли ты рядом со мной, если я решу завоевать весь мир?        Джонхан смотрит ему в глаза, осознавая насколько серьезно на самом деле говорит Сынчоль, но теряется внутри этой уверенности, вперемешку с нежностью. Он тяжело сглатывает, вопрос был глупым, у него нет выбора вовсе. Да и будь там выбор, Джонхан бы не раздумывал долго. Он прижимает ладони к щекам Сынчоля, придвигаясь ближе. — До самого конца, — шепчет он, мягко прижимаясь губами к губам Чхве, но сразу же отстраняется. — Это обещание. — Ты просто, — хрипит Сынчоль, бегая взглядом по лицу Джонхана, — не перестаешь удивлять меня.        Джонхан улыбается, собираясь уже вставать, чтобы выключить чайник, но Сынчоль сжимает его талию в руках сильнее, не давая отстраниться, и целует снова. На этот раз по-настоящему, углубляя поцелуй почти сразу же, стоит Джонхану ответить. — Кхм, я тоже чай хочу, — голос Вону заставляет их отстраниться друг от друга. — Если вы вообще чай пить собирались. — Конечно собирались, — смущенно отвечает Джонхан, вставая и выключая чайник. — Садись. Ты, наверное, испугался? — М, — тянет Вону, усаживаясь за стол, под недовольный взгляд Сынчоля, который сменяется улыбкой, когда Чон подмигивает ему. — Джису был со мной, поэтому, все нормально. — Как он? — Спрашивает Сынчоль, подразумевая Хансоля. — Уснул, — отвечает Вону. — Вы уверены, что нам стоило делать это? Я имею в виду… будь сегодня на дежурстве кто-то другой, мы бы его убили. — У Сынгвана доброе сердце, — мягко улыбается Джонхан, ставя кружки с чаем перед парнями. — Ага, его доброе сердце будет стоить нам жизней, — фыркает Джихун, проходя на кухню. — Я тоже чай хочу.        Джонхан кивает, наливая и ему, а после садится за стол. Ночь будет длинной.