—
Годы спустя, Азирафаэль наблюдал, как Кроули буквально растворялся в воздухе, стоило только посетителям появиться на пороге книжного магазина. Когда же они оставались наедине, демон, не говоря ни слова, приносил уставшему продавцу книг чашечку чая. А с ней и вторую, заваренную для агента преисподней. Чисто технически, сон не был необходим ангелам, но Азирафаэль хотел быть хорошим продавцом, поэтому зачастую к концу рабочей недели он оказывался совершенно измотан. И добавьте сюда его природную тревожность, которая не давала ему расслабиться ни на миг. Поэтому хороший ночной отдых был необходимостью и успокоением. Иногда Кроули присоединялся к нему, а порой предпочитал этому патрулировать Сохо, набираясь идей для плохих татуировок и дурных пристрастий в еде. Поэтому как-то ночью Кроули оказался у шашлычной, пока его ангел спокойно спал в кровати. Малютка Азирафаэль купался в блаженстве, окруженный заботой и любимым одеялом. Он чуть поерзал, зашуршав подгузниками, и успокоился, устроившись удобно в объятьях няни, в тепле и безопасности. Он расслабился, чувствуя, как плавно погружается в сон. Да, он мочился в подгузник, но знал, что все в порядке. Он хорошо выспится, а потом няня поменяет подгузник и снова прижмет его к себе. Идеально. Азирафаэль резко проснулся, ощущая пустоту вместо любящих объятий. А затем он почувствовал под собой теплые влажные простыни. — Дьявол! Азирафаэль мог обмочиться в постели, если забывал о мере, когда пил чай или вино. И, не будь Кроули рядом, он все равно знал, что с ангелом может приключиться неудобная ситуация из-за его рассеянности по утрам. Он всегда был несколько несобран часов до одиннадцати. Кроули объявился наутро и принялся наблюдать за ангелом — тот казался обеспокоеннее обычного. Поэтому, когда они закрыли магазин и пошли за утренним эспрессо для демона и чаем для ангела, Кроули решил нарушить молчание. — Что случилось, ангел? — спросил он тихо, но смотрел на него пристально. — О, ничего. Пожалуй, я просто плохо спал, — ответил Азирафаэль, избегая взгляда демона. — То есть ты не намочил постель? — уточнил Кроули как ни в чем не бывало. Азирафаэль бросил на него не предвещающий ничего хорошего взгляд и принялся наливать чай в чашку. — Прошу, не смущайся, ангел, — продолжил Кроули. — Наши тела лишь делают то, что им положено. И это же я. Небольшие влажные курьезы меня не смутят. Ангел тяжело вздохнул. — Ну, скорее, это был довольно крупный курьез, — недовольно отозвался он. Кроули фыркнул. — Не имеет значения, все равно меня это не смутит. Азирафаэль попытался улыбнуться. — Что ж, мне повезло, — он отпил немного чая. — Если тебя это так тревожит, то, может быть, ты подумаешь о том, чтобы надевать что-нибудь перед сном? Ангел подавился и принялся вытирать подбородок салфеткой. — Ох, Кроули! — В это чудесное время есть множество разных вещей для взрослых, — беззлобно сказал Кроули. — Плюс, в подгузниках ты будешь выглядеть очаровательно. Их делают для «маленьких ангелочков», ты же знаешь, — Кроули лукаво улыбнулся. — Кроули! — резко выдохнул Азирафаэль. — Прости, — хмыкнул демон, тепло улыбнувшись ангелу. — Но если вдруг захочешь, чтобы я наколдовал тебе пару, только скажи. Возможно, так тебе будет спаться лучше. — Вряд ли в этом есть хоть какой-то смысл, — нетерпеливо возразил Азирафаэль. — Я просто убираю все последствия. Дело, скорее, в том, что я не могу контролировать… — он умолк, а щеки его покраснели. Затем он поднял на Кроули гневный взгляд. — И тут появляешься ты, еще и заводишься от всего этого! — Ангел, — обеспокоенно выдохнул он, качая головой. — Обещаю тебе, этого больше не случиться. Я… совершил ошибку, я признаю это. Но я никогда не позволю себе заводиться от чего-то, что тебя разочаровывает. Никогда. Азирафаэль вздохнул, стушевавшись. — Ты прав. Прости. Я не хотел накидываться на тебя. Кроули накрыл ладони ангела своей. — Все в порядке. Просто скажи мне, что тебе нужно или чего тебе наоборот не нужно. Азирафаэль взглянул на него, отчаянно желая раствориться в объятьях Кроули. На глаза навернулись слезы и он отвел взгляд. — Азирафаэль, — нежно позвал его Кроули, поглаживая его ладонь большим пальцем. — Что такое? Ангел прикусил губу. — Мне приснилось, что ты заботился обо мне. — Правда? — Кроули оживился, словно его только что похвалили. — Да. Но ты не был собой. Ты был… Нянечкой. Нянечкой Аштарот, вот. Кроули изумленно раскрыл рот. — Охх. Понятно. — Да, — Азирафаэль заерзал на месте. — И, эм, — выдохнул Кроули, стараясь не спугнуть его. — Когда Нянечка Аштарот заботилась о тебе, ты… ты? Азирафаэль едва дышал в этот момент, стараясь держать спину ровно. — Я… — он зажмурился, — был ребенком. Малышом. Кроули умиленно вздохнул. — Крошка-ангел! — Замолчи! — Нет-нет-нет, я не смеюсь над тобой! — заверил его Кроули искренне. — Мне это нравится. Это так мило. Мой крошка-ангел, — он казался гордым собой. — Да. Ну. Ты довольно хорошо заботился о ложном Антихристе, несмотря на свою демоническую природу, так что ты точно разбираешься в заботе о… — Детях? — Да. Ну, ты понял, — Азирафаэль пожал плечами, пытаясь уйти от темы. Кроули придвинулся к Азирафаэлю, словно собираясь сообщить ему какой-то секрет. — Ангел, ты хочешь, чтобы мы это попробовали? — спросил он негромко, но уверенно. — Нет! — Азирафаэль тут же покраснел и положил руки на колени. Кроули внимательно изучал Азирафаэля, сузив глаза. Азирафаэль сжал бедра, прикрыл пах, но Кроули осторожно убрал одну из его рук. Так вот оно что! Ангел пытался скрыть эрекцию. — Ангел, — соблазнительно произнес Кроули. — Кажется, мой малыш обманывал Нянечку. Азирафаэль задрожал. — О, да, — Кроули поднялся и хлопнул в ладоши. — Мы сделаем это! Тебе это нужно. — Я не могу! Мы не можем! Ты не можешь! — Почему нет? — Я ангел. Я не могу притворяться…человеком… младенцем. С тобой… Кроули опустил руки на чужие бедра, и Азирафаэль вновь задрожал. Демон усмехнулся. Он подошёл к своему ангелу, приподнял его подбородок и прижался к губам в поцелуе. Он взглянул на ангела. — Ты мне доверяешь? Азирафаэль поднял на него свои голубые глаза. — Да. Всегда. Вдруг воздух взвился, закружился и через миг перед ангелом стоял уже не Кроули, а Нянечка Аштарот. — Пойдем со мной, дорогой, — произнесла она со своим мелодичным шотландским акцентом и протянула руку. Азирафаэль взял за нее без раздумий. Она отвела его в спальню, села на кровать и усадила к себе на колени. — А теперь послушай, если у нас случаются казусы — все в порядке. Просто говори Нянечке. Ты не должен думать, что ты плохой мальчик, если с тобой приключаются маленькие неприятности, — она нежно поцеловала его в щеку. — Но я хочу, чтобы ты говорил мне, если они все-таки приключатся. И чтобы ты говорил мне, если тебе нужно выйти. Но если не будешь рассказывать мне о них, то я разозлюсь. И, солнышко, если неприятности продолжат происходить, Нянечке придется надеть на тебя подгузники ненадолго. Азирафаэль нахмурился, но Нянечка бросила на него серьезный взгляд, и ангел послушно кивнул. — Хороший мальчик. А теперь покажи Нянечке, где ты намочил постель. — Я все убрал! — возразил Азирафаэль. — Все равно, покажи мне, пожалуйста. Азирафаэль указал на свою сторону кровати, где еще ночью было большое мокрое пятно, которое он, полный стыда и разочарования, заставил исчезнуть. Нянечка щелкнула пальцами и постельное белье из чистого превратилось в свежевыстиранное и выглаженное. Комнату наполнил аромат ванили и мускатного ореха. И Азирафаэль вмиг почувствовал еще кое-что — любовь. Он почувствовал, как задрожала его нижняя губа. — Это особый штрих от Нянечки, — объяснила она. Ангелу вмиг стало в разы лучше и он крепко обнял ее за талию. — Давай, малыш, — ласково произнесла она. — Давай пойдем поиграем в книжном магазине.—
В тот день Азирафаэль так и не открылся вновь. Вместо этого нянечка и крошка-ангел провели долгие часы за разглядыванием детских книг, дремали, играли в карточные игры и делали бутерброды к чаю. Когда наступил вечер, малютка Азирафаэль возненавидел мысль о том, что день подходит к концу. Он хотел больше нянечки и меньше собственного беспокойства. Ему отчаянно было необходимо побыть крохой. И он не мог думать ни о чем другом. Он переминался с ноги на ногу, сжимая себя сквозь ткань брюк. Если он обмочится, то Кроули, или, скорее, нянечка, наденет на него подгузники. И он хотел этого. Но не мог об этом попросить. Поэтому ему придется сделать так, чтобы это произошло. Но его разум противился. Он пообещал нянечке, что скажет, если ему нужно будет в уборную! А если его отругают? Он сжался, с трудом дыша, и крепче сжал бедра. Он в любой момент был готов испортить этот очаровательный костюм, который для него выбрала Нянечка: васильковая рубашка, кремовый жилет и плотно облегающие штанишки. Он повернулся в поисках няни. Та сидел в кресле и читала, но, заметив его, тут же повернулась к нему. — Моему маленькому ангелочку что-то нужно? — спросила она. — Нет, — соврал Азирафаэль, переминаясь с ноги на ногу. — Я хочу играть, — сказал он и одна его нога задрожала. Нянечка выглядела строго. — Азирафаэль, — произнесла она мягко. — Ты что, непослушный мальчик? Нянечке отвести тебя в уборную? — Нет, мне еще не нужно туда! — воскликнул он и бросился к кулинарным книгам. — Я хочу приготовить торт! Нянечка неторопливо опустила книгу и поднялась, после чего подошла к ангелу. — Ангел, — в ее голосе слышалось предупреждение. — Мы можем заняться этим позже. Сейчас давай пойдем в ванную. — Нет, Нянечка. Не сейчас! — пробубнил ее ангел, присев на корточки, чтобы найти книгу. Он выбрал свой любимый торт и поднялся, после чего помахал книгой перед лицом няни, второй рукой все еще сжимая себя. Он скрестил ноги, но смотрел на нее с надеждой. — Давай испечем торт с розовой глазурью, — восторженно предложил он. — Ой! Это произошло. Он опустил взгляд на свои кремовые штанишки и ощутил волну жара. Темное пятно быстро расползалось по ткани под его ладонью, быстро охватывая бедра. Он выронил книгу, чтобы обеими руками прикрыть эту неприятность. Разумеется, это было бессмысленно, ведь такие крохотный ладошки ни за что не скрыли бы всех последствий. Он стоял перед недовольной Нянечкой мокрый. Моча стекала по ногам, пропитывая его штанишки, носки и ботинки. И вот он стоял в луже. — Прости, Нянечка, — прошептал он. — Неприятность! Нянечка уперлась руками в бока. — Так-так, — строгим тоном выдохнула она. — Ты ведь прекрасно знал, что тебе нужно было в уборную, но не пошёл! Плохой мальчик! Азирафаэль скуксился. Нянечка подошла ближе и, взяв его за локоть, повела наверх. — Давай приведем тебя в порядок! — Ты говорила, что не будешь злиться, если случится неприятность! — взвыл Азирафаэль. — Но ты прекрасно знал, что неприятность на подходе, но все равно затеял игру, — отчитывала его Нянечка. — … это была неприятность, — пробормотал ангел. Она мягко шлепнула его по попе. — Азирафаэль, не выдумывай. Тебе не следовало откладывать это. — Да, Нянечка, — печально произнес он. Она завела его в ванную комнату и щелчком наполнила пенную ванну, от которой исходил чудный ромашковый аромат. А затем с поразительной нежностью принялась снимать с ангела одежду, покрывая поцелуями его животик. Азирафаэль был не в силах сделать хоть что-то, полностью очарованный. Нянечка поставила его в ванну, и он с удовольствием опустился в горячие пузырьки. Его волосы начинали завиваться от влажности. Причудливым жестом няня оживила резиновых уточек, и они начали плавать и крякать на плохого ангелочка. Она поцеловала его в лоб, заставив смущенно засмеяться. Нянечка опустилась на колени у ванны и ее лицо оказалась у лица Азирафаэля. — Ты обмочился, чтобы привлечь внимание, мой маленький ангел. Это очень плохо. Так что теперь тебе придется ходить в подгузниках, пока я не буду уверена, что ты сможешь вести себя прилично. Азирафаэль виновато сжался, словно пытаясь спрятаться в пузырях. — Да, Нянечка! Прости, Нянечка, — произнес он. Он был рад, что Кроули все понял. Демон был в этом чертовски хорош. Нянечка погладила его влажные волосы. — Я думаю, ты знаешь, что ты сделал не так. И я думаю, что теперь ты будешь моим хорошим маленьким ангелочком, ведь так? Ангел кивнул. Сделал себе мысленную пометку ослушаться еще раз в ближайшее время, чтобы увидеть, что Нянечка сделает тогда, но сейчас ему хотелось пузырьков, уюта и любимую Нянечку рядом. Нянечка улыбнулась. — Я буду следить, сколько кружек чая мой маленький ангел выпивает. Он знает, что выпивать больше двух нельзя, иначе можно устроить неприятности. Если он ослушается Нянечку, его хорошенько отчитают и шлепнут по попе столько раз, сколько неположенных кружек чая он выпил. Азирафаэль инстинктивно спрятал руки под воду, осознавая, что за сегодня он выпил уже пять. Нянечка поднялась на ноги. — Поэтому лучше бы ему вести себя хорошо, — зловеще произнесла она. Иногда она была очень пугающей. Может, ему и не стоит испытывать ее терпение? Ангел размышлял об этом, наблюдая за резиновыми уточками, плавающими по воде, чувствуя себя как никогда хорошо. Он взглянул на Нянечку с обожанием. Нянечка мрачно улыбнулась. Она вытерла его полотенцем, такого маленького пухленького ангелочка, после чего повела его в спальню. — Пора ложиться спать. Ты наденешь вот это, — она села на кровать и подняла подгузник как раз его размера с рисунком в виде крылышек ангелочков. Нянечка похлопала по месту рядом с собой, подзывая маленького ангела к себе. — Нет! — Азирафаэль скрестил руки на груди. Это становилось по-настоящему весело. Уголок губ Нянечки дрогнул, но она лишь выразительно глянула на него. — Ты хочешь получить мороженое во время нашей завтрашней прогулки в парке? Азирафаэль задумался на миг и с наигранным вздохом забрался на кровать и лёг на спину, позволяя Нянечке надеть на него подгузник. И его уступка отчего-то казалась как никогда правильной. Нянечка ловко надела на него подгузник и пижаму, которую Азирафаэль до этого никогда не видел. Она была нежно-зеленая с маленькими змейками и надписью «я люблю опасную лапшу». Само купание и одевание приводили Азирафаэля в восторг и он прижался к Нянечке. — Так-то лучше, — проворковала Нянечка. — Вот это мой замечательный ангелочек! Она подмигнула — точь-в-точь как Кроули — и Азирафаэль почувствовал небывалую легкость. Нянечка сняла свои туфли и укрыла ангела одеялом, устроив его в своих объятьях. Он прижался к ней, сонно бормоча что-то. — Ну вот, малыш. Обними Нянечку. И ее ангелочек заснул крепким сном. Он проснулся лишь раз за ночь, ощутив напряжение внизу живота, и заерзал. Шуршание подгузника напомнило ему, что можно расслабиться. Он чувствовал себя чудесно, тепло и уютно, а еще очень-очень хорошо, потому что он делает все, как ему велели, и кровать остается сухой. Он был хорошим ангелочком. Поэтому лежал в объятьях Нянечки, мочась в подгузник с протяжным вздохом облегчения. А после, чувствуя ласковое поглаживание по спине, вновь заснул.