Real-Life

      В Цитаделях я был от силы раз сто за всю свою жизнь. Но мне ещё никогда не приходилось подниматься на самый верх. Сейчас предо мной находятся двери, ведущие именно в эту секцию. Створки, состоящие из множества асимметричных сегментов, отделяют меня от офиса окружного наместника. Это не просто кабинет высокопоставленного служащего – это ещё и командный пост, имеющий связь со всеми ключевыми объектами и фигурами Альянса в пределах планеты. Из него ведётся не только контроль над состоянием самой Цитадели, но также управление 11-м Округом и командование местными войсками. Если не считать персонала, то за последние 20 лет его посетили лишь считанные сотни избранных счастливчиков. Получить приглашение туда непросто даже с моими заслугами перед Союзом Вселенных. Но в том-то и дело, что сегодня я здесь — гость явно непрошеный. Заслон из трёх дюймов и множества слоёв Тёмного Сплава отделяет меня от наместника Грейстоуна, которого я обязан спасти от… Чего? Или кого? Этого я по какой-то неведомой мне причине ещё не знаю. Но вижу, что пока у меня нет никаких обходных путей — только через главные ворота. Их не вышибешь с тем, что есть у меня на руках. Однако это и не нужно — ещё одна такая же дверь с шумом закрывается за моей спиной. Значит ли это, что меня впускают? Возможно. Но это плохо вяжется с тем количеством оружия и снаряжения, которое на меня навьючено. Особенно с импульсной винтовкой AR-2 и осколочными гранатами. Я не припомню, чтобы Гражданской Обороне, в которой я служу, выделяли подобное оснащение. И зачем нужна эта темнота, в которой почти ничего не видно?! Химический источник света едва ли помогает — светящаяся палочка, просунутая под один из ремней разгрузочной системы, только чуть рассеивает тьму в паре метров от меня… Это очень странно, что почти во всей Цитадели №11, до отказа забитой различными реакторами и генераторами, нет света. Отчего? Что же всё-таки случилось и какое отношение я имею к этому? Шум запирающих механизмов заставляет меня вжаться в стену и застыть. ХИС я снимаю и бросаю в самый дальний угол. Сказать, что я напряжён до предела — ничего не сказать. Мои нервы натянуты, словно проволока, соединяющая две гранаты без замедлителя в одну растяжку. Сейчас заветная дверь откроется. Сейчас что-то произойдёт…       Когда первый сегмент массивных ворот скрывается в толще потолка, шлюзовую камеру заливает ослепительный свет. Он настолько ярок, что я не могу даже просто смотреть по сторонам. Отражаясь от металлических стен, он достаёт меня даже в моём тёмном углу. Противогазной маски или тактических очков с защитными линзами на мне по какой-то причине нет. Чудовищная сила этого света добирается до моих глаз, проникая даже сквозь плотно закрытые веки. Она натурально заставляет их болеть и слезиться. Такое чувство, что я, взмыв ввысь, словно Икар из древней легенды, подлетел слишком близко к Солнцу – настолько он нестерпим, этот странный, противоестественный свет. И от чего-то я точно знаю, что он не может исходить от осветительных приборов. Вспышка, чей-то неразличимый голос, миг забытья… Где я? По-прежнему в Цитадели. Но теперь с ней происходит что-то страшное — она повреждена. Изуродована до неузнаваемости. Её помещения наполнены густым дымом, а отдельные комнаты и вовсе охвачены пламенем. От отравления угарным газом меня спасает лишь то, что здание изначально проектировалось не для людей, но для тех, кого называют «Советниками» – инопланетных созданий, от природы наделённых невероятными пси-силами и способных к левитации. Высокие, хорошо проветриваемые и просторные залы, дающие им комфорт и свободу передвижений, не дают токсичному дыму скапливаться на уровне пола. Светящаяся палочка, оставленная на входе в секцию правления, мне больше не нужна. Искры из перебитых силовых линий и оранжевые отблески тысячи мелких пожаров рассеивают тьму коридоров огромного шпиля лучше всяких фонарей. Вокруг меня – ни души. Лишь многочисленные механизмы самых разных типов, продолжающие выполнять свои программы уже без всякого смысла и цели. Пожалуй, только немногие уцелевшие ремонтные роботы всё ещё пытаются сделать хоть что-то разумное. Однако они совершенно не справляются с теми объёмами тяжёлой и крайне опасной работы, что навалилась на них. Скорее, полируют латунь на «Титанике»… А все остальные, где они? Куда подевались? Все эти пришельцы, синтетики, человеческий персонал. Да, логично предположить, что почти все, кто остался жив, наверняка уже эвакуировались. Но ведь кто-то должен был и остаться! Уцелевшие, которым не повезло оказаться запертыми вдали от выходов. Раненые, члены поисково-спасательных команд и ликвидаторы последствий… Но нет. В том помещении, куда мне не посчастливилось попасть, я совершенно никого не обнаруживаю. Даже тел погибших пока не видно, хотя я точно знаю, что они есть. Их не может не быть при таком масштабе разрушений. Царапины от пуль на стенах и кровавые разводы на полу лучше всего говорят о том, что они должны быть. Но что же здесь произошло? Это просто бойня какая-то! Последний раз я видел нечто похожее в начале 2015-го года. Тогда 731-й батальон Патруля Альянса, в котором я служил, завяз в тяжелейших уличных боях под бывшим Брестом, теперь известном как City-14. Нам противостояли объединённые силы, состоявшие из отрядов первых повстанцев, шаек разномастных бандитов и остатков недобитых частей армий сразу из трёх земных стран: Беларуси, Украины и России, моей бывшей родины. Это был ещё тот контингент – прекрасно вооружённый и отлично обученный. С мотивацией у них тоже всё было в полном порядке. Если не брать в расчёт желание сражаться, то нынешние мятежники им в своём большинстве и в подмётки не сгодились бы. Вот только не могли они вернуться сейчас, через 19 лет после своего разгрома, ну никак! Ценой огромных усилий и жертв мы всё-таки смогли загнать их в котёл и перемолоть всю эту поганую озверевшую солдатню в кровавую кашу. И не помогли им ни музейные гаубицы, ни беспилотные аппараты, ни даже та гнида, которую их подельникам удалось внедрить в Альянс поставить во главе нашего подразделения. Так кто же устроил такой разгром в самом сердце City-11? На этот вопрос у меня пока нет однозначного ответа. Быть может, сейчас виновник всего случившегося поджидает меня в соседнем помещении. Прячется в тени, готовясь сделать лучший в своей и в моей жизни последний выстрел… Но, тем не менее, я не останавливаюсь – какая-то часть меня упорно твердит: «Нельзя медлить! Остановиться – значит, не выбраться отсюда никогда. Отсчёт начат уже давно». Отсчёт до чего? Не хочу даже думать об этом. Просто шагаю вперёд, причём так быстро, как только вообще могу. Иду, упорно, игнорируя усталость и боль от тысяч ударов и мелких ран, свалившихся на меня в прошлом и ещё способных свалиться в будущем. Порою откровенно пру напролом, вынося своей массой панели, держащиеся на честном слове. Раз или два мне даже приходится с риском для жизни порываться через контуры полей сдерживания, работающие с перебоями и способные покалечить или разорвать человека в клочья внезапным включением. Постоянно спотыкаясь об обломки и прикрывая лицо от снопов летящих искр рукой, я продолжаю двигаться к своей неведомой цели. Всюду повторяются картины, уже не раз виденные мной ранее. Всюду следы разрушений и ожесточённых боёв, как будто чудовищная бойня, способная заткнуть за пояс и Брест, и даже восстание в City-17, отгремела здесь от силы полчаса назад. Когда я невольно вспоминаю о незавидной участи предыдущей столицы, мою голову посещает совершенно невероятная мысль. Неужели причиной всего хаоса, творящегося вокруг меня, тоже является… Гордон Фримен?! Нет, это невозможно! Просто нереально!!! Ведь он же, чёрт его дери, погиб несколько месяцев назад! Этой, мать её, весной!!! Эдриан Шепард, наш лучший боец, лично нашпиговал его пулями так, что под HEV-костюмом просто живого места не осталось, а следом ещё и этой обезьяне Вэнс мозги вышиб. Его страйдеры своими лазерами развеяли их трупы по ветру, чтобы потом в память о них даже могилы не осталось. Ну не мог Фримен вернуться после такого, говорю же, не мог! Но тогда кто же…?       Ответ, медленно и болезненно созревающий у меня внутри, сам по себе оказывается невероятным. Такое чувство, будто всё это устроил я. И не просто устроил – будто именно так всё и должно быть! А я при этом не чувствую абсолютно ничего. Ни угрызений совести, ни сожалений, ни чувства вины за содеянное. Даже банального страха перед тем, что за это мне, возможно, очень скоро придётся ответить. Всё происходящее, кажется, мне на удивление… правильным? Нет. Взрыв в Цитадели вообще не может быть чем-то правильным, конечно, если не смотреть на него с точки зрения конченного урода. Но и предателем себя по какой-то причине не ощущаю, хоть в воздухе и витает удушливый запашок измены. А я, не смотря на окружающий меня хаос, всё ещё нахожусь на верной стороне баррикад. На той самой, которую я выбрал много лет назад – на стороне Альянса. Не того, что с 20-го года строили Советники. Но того, что с самого первого дня, 9 Мая 2013-го, строили мы – люди, нашедшие в себе силы отринуть больной и насквозь прогнивший Старый Мир и присоединившиеся к Союзу Вселенных добровольно. И то были не просто какие-то там люди, а Личности, вроде меня. Джонатан Хоук, Мэтт Тайрел, Ганс Кестринг, Сергей «Еврей» Воронов… Райс Коул? Эх, Райс, иной раз мне так тебя не хватает! Если бы ты только дожила до этого дня…       Стоп, секундочку!!! Если бы она дожила до этого момента, то увиденное ей бы точно не понравилось. Особенно будь она всё ещё со мной. В чём я иногда почему-то очень сильно сомневаюсь, не смотря на всю мою любовь к этой девушке. Можно сказать, она легко отделалась, в отличие от тех, кто остался жить в Новом Мире. Который, стараниями повстанцев с одной стороны, а также доктора Брина и Советников – с другой, оказался отнюдь не таким прекрасным, как хотелось бы… Эти мысли вполне обоснованно приводят меня в ярость. И она становится настолько сильной, что я буквально начинаю ощущать, как шевелится под рёбрами мой симбионт, едва справляющийся с переизбытком адреналина и норадреналина. А коридоры тем временем заканчиваются. Я же, миновав последнюю пару нерабочих контуров защитных полей, выхожу к ангару для летательных аппаратов с вертикальным взлётом и посадкой. В нём царит такой же разгром, как и в других помещениях шпиля. Немногочисленная лётная техника разбита вдребезги и залита пеной. Грузовые тележки и контейнеры для багажа перевёрнуты. Тюки и ящики помельче смяты и разбросаны так, словно по этой секции Цитадели прошёлся тайфун. Тот же факт, что топливные цистерны до сих пор целы, вообще нельзя назвать как-либо иначе, чем чудом. Ох, не зря их делают из ТСА, что бы там водители заправщиков не говорили! К слову о них… В том же ангаре, я впервые за долгое время встречаю людей. Но это совсем не та компания, которую бы хотелось видеть – её мне составляют тела погибших. Помещение буквально завалено ими, причём отдельные трупы ещё и порядком изувечены. На какой-то миг мне становится дурно от увиденного зрелища, потому что такого количества мертвецов в одном месте я не видел уже очень давно. Впрочем, мне удаётся справиться с приступом подступающей к горлу тошноты. Совладать с охватывающим меня страхом оказывается труднее, но и его кое-как получается унять. «Успокойся, Десятый!» – мысленно твержу я самому себе – «Такое уже было в твоей жизни. В прошлый раз ты выпутался из дерьма. Чёрт, ты даже сделал это с честью! А значит, и сейчас тоже сможешь. Просто собери мысли в кучу, как тогда, и не пори горячку, лады?». «Лады» – отвечаю себе же – «Не паниковать, не пороть горячку и не подставляться почём зря». Как ни странно, это работает. Да, медлить мне по-прежнему нельзя. Но это не значит, что я должен забыть обо всём и нестись к выходу, сломя голову. И уж совсем нельзя мне ломиться по самому центру ангара, где я буду, как на ладони…       Перешагивая трупы, нервно оглядываюсь по сторонам. Моя уверенность в том, что всё это произошло из-за меня, только крепнет с каждой секундой. Совсем недавно здесь шёл какой-то бой. Странно, что я его не помню, ведь наверняка я принимал участие и в нём. Внимательнее разглядываю убитых. Странно, но почти все они — свои. Я нахожу только одного возможного мятежника, но и тот уже одет в оранжевую робу заключённого из тюрьмы «Лейдлоу», да ещё и скован по рукам и ногам. Видать, его привезли сюда для операции по «переработке», но так и не успели отконвоировать дальше ангара. Все остальные мертвецы при жизни были комбайнами. Многие из них, как ни странно, принадлежали к силам Совета. Притом почти все погибшие сражены огнестрельным или импульсным оружием. Их кровь — на ближайших стенах и полу. Пустые гильзы и отработанные кластеры разбросаны повсеместно, что значит лишь одно — перестрелка была хаотичной и притом крайне ожесточённой. Никто из присутствовавших не оставил этот мир без боя. И мятежники тут совершенно не причём. А многие из погибших даже не выпустили из рук своё оружие, что лишь подтверждает мою предыдущую догадку. К слову, повстанцы эти «стволы» прибрали бы к рукам при любом раскладе. И очень странно то, что управляемая развитым искусственным интеллектом система безопасности Цитадели по какой-то причине не изъяла и не уничтожила ставшие «бесхозными» пушки. «Похоже, она вышла из строя…» — догадываюсь я. Звучание аварийной сирены заставляет меня оглядываться по сторонам. «Секция 76-W» — гласит табличка над одним из дверных проёмов. Стоп, «76-W»? Это же центральный транспортный узел! Проход к нему просто не мог находиться за теми дверями наверху. Между ними разница в полкилометра высоты, если не больше! Как с самой вершины шпиля я попал в его главный терминал? Не знаю, и, говоря откровенно, уже не желаю знать. Всё происходящее становится настолько пугающим, что я теперь просто боюсь думать о чём-либо. Логика последних событий, если она вообще есть, мне совершенно непонятна. Мягко говоря… А потому я лишь продвигаюсь вперёд. Тамбур перед входом в соседний ангар оказывается ловушкой — двери с обеих сторон запечатываются, а на маленьком проекционном экране в углу комнаты сканирования появляется изображение. Человеческое лицо…       Говорят, если кто-то видит Его, то жди беды. Где? Как? И когда? Это, на самом деле, не имеет значения. Я уже знал, что это не просто глупое человеческое суеверие, а нечто большее. Нечто намного большее, чем просто вымысел. За 20 лет мною было собрано достаточно данных, чтобы считать так. И когда ты видишь эти тонкие черты лица и холодный взгляд, смотрящий прямо в твою душу, у тебя не просто так возникает чувство, будто бы ты смотришь в дуло заряженного пистолета. Страх? Раньше я думал, что во Вселенной нет такого существа, которое могло бы напугать меня. Это, конечно, если не считать того чудовища, которое я каждое утро вижу в зеркале. Но для этой сущности, наверное, не существует ничего невозможного. Я понимал одно — беда уже свершилась, но самое интересное человек с монитора оставил напоследок. И мне ещё только предстоит увидеть и почувствовать это на своей шкуре… Никто из тех неудачников, видевших Человека в Синем Костюме не уходил от его внимания без последствий. И вот, теперь его увидел я. Холодная усмешка и прямой злорадный взгляд — его визитная карточка. Он всегда знает, где ты, и тебе никуда не спрятаться от его глаза и не уйти от напасти, которую он нашлёт. Человек в Синем Костюме найдёт тебя, он не отпустит до тех пор, пока не получит того, чего хотел… Или пока его жертва не сдастся и воспользуется последним выходом — круглой чёрной дверью диаметром в девять миллиметров. С четырёх сторон от меня слышится пиликанье — то выдвигаются из своих ниш импульсные турели. Их стволы разворачиваются ко мне. Неужели это конец?! Нет! Я не…       Я не успеваю сказать ни слова. Пол тамбура 76-й секции совершенно неожиданно разваливается под моими ногами, словно карточный домик под порывом ветра, отправляя меня в длительное падение. Но то, что меня окружает, уже не является интерьерами Цитадели. Теперь я загадочным образом оказываюсь за стеной шпиля. Я несусь навстречу земле сквозь ледяную пустоту вечернего неба, пытаясь ухватиться хоть за что-то. Тщетно. Стена огромной трёхгранной башни оказывается слишком далеко. А даже если бы она была в полуметре от меня, то мне это бы не помогло. Она слишком гладка, слишком неприступна. Мне просто не за что ухватиться. Ни единого крупного выступа, ни одной спасительной соломинки! Да и смысл хвататься на такой-то скорости? Но в самый последний момент, когда земля у её подножия становится слишком близко, густая тьма окутывает моё тело. Удара по какой-то неведомой мне причине не последовало. Как будто неведомая сила просто взяла и перенесла меня в другое место, презрев все законы физики и здравого смысла. Но куда же я попал? Здесь снова темно, хоть глаза выколи. Мои, правда, всё ещё на своём законном месте. К счастью, под рукой почти сразу же обнаруживается запасной ХИС. Согнув светящуюся палочку пополам, я заставляю её заработать и понимаю, что по-прежнему нахожусь в Городе №11, вернее, в транзитной системе под ним. Ни с чем нельзя перепутать мрачные своды его подземных коммуникаций и туннелей. Извиваясь и переплетаясь подобно щупальцам гигантского спрута, они тянутся на десятки километров в разные стороны, отходя от одного огромного центрального провала, ведущего вглубь толщи Земли. Когда я вспоминаю об этом, мою голову посещает невероятная мысль: а вдруг я на самом деле просто умер и попал в Ад? Нет, такое вряд ли вообще возможно. Один умный писатель (Булгаков, по-моему) как-то выразил мысль, что после смерти человек получает именно то, во что он верил при жизни. Христиане, например, попадают в Рай или в Ад, в то время как убеждённые атеисты получают забвение. Так вот, я верующим не был никогда. Для меня никакого «того света» не существует. И там, после смерти, для меня точно не будет никого и ничего. Ни бога, ни чёрта, ни других сказочных животных. А даже если вдруг там и водятся какие-нибудь сущности, то пусть они идут на хрен. Бог так точно пусть идёт. При условии своего существования, он определённо заслужил от меня пару крепких ударов по роже… Но нет, никаких следов его присутствия в окружающих меня подземельях по-прежнему не наблюдается. Я вообще почти ни хрена не вижу, если честно! Только непроглядный мрак, рассеиваемый светящимися жёлто-зелеными пятнами, коими местные стены и пол обильно изукрашены. Едва ли это можно назвать божественным светом в общепринятом понимании. Хотя, наверное, не стоит отказывать инопланетной фауне в таких мелочах, как божественное происхождение. Выходит, всяких глистов и вшей он создал, а муравьиных львов и хэдкрабов нет, так что ли? Глупо… И да, я не знаю, что там насчёт Ада, зато тут есть и кое-что такое, что роднит этот туннель с повреждённой Цитаделью — здесь тоже повсюду разбросаны тела убитых. Одни сидят или лежат вдоль стен, словно жертвы расстрела. Другие частично торчат из выбоин в поверхностях, как будто кто-то пытался их утащить. Третьи обнаруживаются за опорами и грудами хлама. Эти совершенно точно пытались найти укрытие. От кого? Опять же, не знаю. Догадываюсь, что это как-то связано с бойней, случившейся там, наверху. К счастью, на сей раз мне попадаются не только павшие солдаты. Я нахожу и тела мирных жителей, причём их на удивление много. Настолько много, что это рождает немало новых догадок, но совершенно не проясняет ситуацию. Хотя нет, один пункт всё же ясен — повстанцы в случившемся тоже замешаны. Вон, сколько их тут навалено! Причём тоже в приличных количествах. Что ж, хоть чью-то смерть здесь приятно видеть! Но это слишком слабое утешение на фоне всего того, что я встретил раньше. Хотя бы один из них раскинул мозгами под дорожным указателем, гласящим, что я действительно всё ещё нахожусь на пересечении важнейших туннелей City-11, а не где-нибудь ещё. Более того, я не знаю, откуда мне это известно, но где-то в соседнем туннеле совершенно точно должна быть пробоина в толще земли, ведущая на поверхность. Чтобы туда добраться, приходится покинуть туннель и сойти в затопленные служебные помещения. Но там всё оказывается только хуже. Воды в них оказывается где-то до середины бедра, причём она на редкость мутная и довольно холодная. Идти приходится медленно и очень осторожно — я не хочу сослепу наткнуться на какой-нибудь штырь или упасть и повредить себе ногу. Освещения по-прежнему нигде нет, даже аварийного. Приходится снять с пояса фонарь и использовать его в дополнение к светящейся палочке. Но даже он едва добивает до пола. Убывать вода не торопится. Все дренажные отверстия просто забиты каким-то неприятным с виду каменно-земляным крошевом и мелким мусором. Стены и потолочные перекрытия многих помещений серьёзно повреждены. Проходя через них, я испытываю тревогу, осознавая, что в любой момент всё может просто обвалиться и погрести меня под десятками тонн земли и бетона. В одной же из комнат я и вовсе натыкаюсь на лаз насекомых, выход из которого расположился на стенке чуть выше местной, хм, «ватерлинии». Хотя называть лазом дыру таких размеров — это явное преуменьшение. Она столь огромна, что в неё мог бы пройти не то, что муравьиный лев или человек — в неё бы и корова пролезла при желании. Само собой, я держусь как можно дальше от этой пробоины. В следующей штольне признаки присутствия насекомых становятся ещё более нервирующими — мимо меня медленно проплывает мёртвое тело муравьиного льва-воина, уже превращённого кем-то в решето. Приходится осторожно обойти его, чтобы острые жвала и когти не задели меня и не занесли в рану какую-нибудь инфекцию. Мало ли, через какие ещё коммуникации мог бегать этот жук, и что может содержаться в той воде, где плавает его труп? Вдруг она вообще из канализации? Воняет тут так, что верными могут оказаться все варианты. Однако ещё несколько минут блужданий по этой клоаке не приводят меня ни к чему. Выбравшись к лестничному колодцу, я упираюсь в массивный обвал, который просто не разгрести. Приходится вернуться назад и воспользоваться единственным вариантом — тем самым ходом в толще земли, который проделали жуки. Я бы, правда, очень хотел, чтобы у меня был другой маршрут. Но его просто нет. К счастью, туннель выводит меня не в гнездо тварей, а всего лишь в систему ливневых стоков. Путь по ней отнимает у меня почти все силы, но я всё-таки добираюсь до своей новой цели — ближайшей лестницы, ведущей на поверхность. Чудо, но у неё почти все скобки целы. Большая их часть сидят на своих местах достаточно крепко, чтобы выдержать мой вес вместе со снаряжением. А это, ни много, ни мало, примерно центнер с четвертью. Поднявшись на самый верх, прислушиваюсь. Стрельбы с поверхности пока не слышно. Попробовав сдвинуть крышку люка, отделяющего меня от городских улиц, я, к своему немалому облегчению, обнаруживаю, что он ничем не завален. Ценою значительных усилий мне всё же удаётся его открыть и выкарабкаться наверх. Эх, вот бы сейчас глотнуть чистого воздуха! Но вместо него чувствую лишь запах гари.       Такое ощущение, будто я попал в мёртвый город. Вокруг не найдёшь ни одного целого дома, остались одни руины да воронки. Гигантская металлическая стена, перекрывающая проезжую часть, постоянно перестраиваясь, пожирает дом за домом и улицу за улицей, словно раковая опухоль — клетки мозга. А Цитадель… Она уже наверху, парит над городом, посылая вниз пылающие бирюзовым пламенем сгустки горячей ослепительной смерти. Один из них летит в мою сторону, и я понимаю, что просто не успею убежать или залезть обратно в колодец. Ударная волна сбивает меня с ног, отшвыривая куда-то назад. Однако по какой-то причине я почти не ощущаю боли. Ни её, ни жара, который по идее должен был давно развеять меня по ветру кучкой пепла. Нет, это ещё не всё. Я не убит. Просто беспомощен. Ничего не могу увидеть или услышать. Мне сейчас не под силу даже толком пошевелиться, хотя все мои конечности всё ещё при мне. Когда способность адекватно воспринимать окружающий мир ко мне всё-таки возвращается, чьи-то руки подхватывают меня и волочат прочь. Кто-то стреляет из автомата, причём совсем близко. Они пытаются защитить меня? От кого? Вижу только размытые серые фигуры, которые выскакивают из проломов в стенах ближайшего дома. Такое чувство, что они не воюют, а участвуют в каком-то причудливом коллективном танце-представлении. Дёргаются, как марионетки, разыгрывая передо мной картину чего-то до ужаса бессмысленного, но от того не менее кошмарного. Долго следить за его ходом не дают, потому что вскоре окружающее пространство заполоняет чудовищный рокот, а земля уходит у меня из-под ног. Что? Воздух?! Только не это!       Только бы не ещё один полёт!!! Не надо, оставьте меня на земле, я боюсь! Слышите, я боюсь пустоты подо мною!!! Но нет, падения не следует. Меня просто затащили в транспорт. В самый обычный транспортный вертолёт Альянса. Твёрдый металл под спиной помогает мне ненадолго расслабиться и отогнать страх прочь. Мой борт теперь просто мчится прочь от пылающего города и нависающей над ним, словно Дамоклов меч, Цитадели. Я закрываю глаза, надеясь, что теперь весь кошмар скоро останется позади. Что бы ни случилось с нашим городом, я к тому моменту буду уже достаточно далеко. Но буквально спустя мгновение рокот двигателя исчезает, и это заставляет меня вновь открыть глаза. Так не может быть. Не должно. И, тем не менее, я вновь не заметил очередной смены декораций. Ещё минуту назад я был в небе над умирающим городом. А теперь нахожусь на тропинке в лесу далеко за его пределами. В дремучем хвойном лесу, где каждый шорох, шелест и дуновение ветра означают опасность. Ливень, барабанящий по листве, немного притупляет ощущение того, что что-то по-прежнему не так. Но он не устраняет это чувство полностью. Угроза, какой бы она ни была, не исчезла. Она всё ещё где-то здесь… Но где именно? Быть может, выжидает где-то вдали. А может, прячется сразу вон за тем уродливым деревом. Но у меня нет больше желания играть в прятки. Ну же, покажись мне, тварь! Покажись, чтобы я не мучился вопросом. Кто же ты?! Хэдкраб? Жук? Буллсквид? Или кто похуже? Например, человек…       Луч! В холодном воздухе, наполненном беспрестанно падающими каплями дождя, я отчётливо различаю тонкий бирюзовый луч, ползущий в моём направлении. Яркая точка карабкается вверх по ноге, теряясь между промокшими насквозь шнурков моей обуви. Поднявшись чуть выше, она неторопливо переползает через наколенник на бедро. Потом несколько секунд коварно пляшет в районе паха. Это заставляет меня натурально застыть в страхе. Нет! Только не так! Уж если хочешь выстрелить — целься в лоб. Я тебе не какой-то поганый уличный насильник, чтобы приканчивать меня выстрелом в промежность. И видать, тот, кто в меня целится, подумал о том же — он сдвинул прицел чуть выше. Бирюзовая точка неторопливо пересекает мой живот и грудь. Кто-то явно или хочет сделать свою работу хорошо… Или не желает делать её вообще? Я поднимаю взгляд, пытаясь проследить за источником луча. Почему я не пытаюсь уйти с линии огня? Нет сил. У меня просто нет больше сил, чтобы бегать по кустам и грязи, прячась от выстрелов. Синяя линия, отделяющая жизнь от смерти, прекращает двигаться. Отметка лазера остановилась чуть выше моих бровей. Всё именно так, как я и заказывал. Мгновения мучительного ожидания самого худшего растягиваются. Я всё ещё не могу понять, чего же хочет тот, кто держит меня на мушке. Может, он желает рассмотреть моё лицо повнимательней, запомнив каждую его чёрточку? Каждый изгиб, пятнышко и шрам… А может, просто вносит последние поправки перед выстрелом. «Женщина» — вдруг осеняет меня. Я отчего-то совершенно уверен в том, что на другом конце луча, прильнув к прицелу, лежит в своём укрытии женщина. Знаю, это звучит нелепо, но кому ещё может быть интерес до моего паха или черт лица? Я почти чувствую, как бьётся её сердце, момент между ударами которого она так отчаянно пытается поймать. Ну, давай же, милая, жми на спуск! Давай закончим этот цирк прямо здесь и сейчас. Я уже давно готов к этому. Один точный выстрел в мозг — и все дела. Слепящий бирюзовый свет заставляет меня рефлекторно прикрыть глаза. Вот и прекрасно… Гулкий, как удар плети по обнажённой спине, винтовочный выстрел, не заставляет себя ждать. Смерть? Нет, это не смерть. Не моя, во всяком случае. Сгусток плазмы рассек воздух на довольно приличном расстоянии от моей головы и расщепил ветку на одном из деревьев. Она что, намеренно это сделала? Ох, зря ты так поступила, девочка! Очень зря. Если я до тебя всё-таки доберусь, и выяснится, что ты сражаешься не на той стороне баррикад, то… Скажем так, я не гарантирую тебе ответного «промаха». Но самое удивительное не это, а то, что я снова оказываюсь в другом месте — перед огромными воротами из Тёмного Сплава, перекрывающими мрачного вида туннель. Но на сей раз это точно не Цитадель. Нет, предо мною две массивные сомкнутые створки, простые, как гвозди с виду, но способные выдержать удар пострашнее ядерного. Они не состоят из множества различных подвижных сегментов, нет — их отлили из цельных плит колоссальных размеров. И задача у них совсем иная — не услаждать праздные взоры Советников ломаными линиями и причудливостью конструкции, а надёжно защищать тайны, сокрытые за ними, от всего остального мира. Или, быть может, мир от них? Полагаю, в контексте того, что уже случилось с City-11, это не так уж и важно на самом деле. Миром больше, миром меньше… На воротах, как и повсюду в Цитадели, стоят знаки Альянса, но на сей раз, в них вписан ещё один символ: изображение нашей планеты, лежащей на трёхпалой ладони инопланетянина под пристальным взглядом его единственного глаза. Ещё никогда в своей жизни я не видел подобных обозначений. Что же это за место такое? Над вратами лишь один указатель. И выведенная на нём надпись сама по себе невероятна! «Overwatch Central Hub» — гласит она. Гигантские створки медленно разъезжаются в стороны. Что же там?       Нет, назад! Я хочу знать, что там. Что именно скрывается за этими дверьми?! И я прошёл такой путь не для того, чтобы этот вопрос остался без ответа. Но вместо него я вновь вижу лишь насмешливую ухмылку на лице Человека в Синем Костюме, медленно выплывающего из подземной тьмы Центра. И это становится моей последней каплей.       — Отвечай мне. Я требую только одного — правды. Что всё это значит? Как побоища в Городе связаны с моим приходом в Центр? И какую роль в произошедших событиях должен сыграть я? Говори или умрёшь! — Выхватив револьвер, я стремительно навожу его прямо в лицо тому, кого считаю виновным во всех бедах. Но он лишь самоуверенно ухмыляется, глядя на то, как мой палец медленно тянет спуск. С громким щелчком боёк сорвался с места, стремясь к заветному капсюлю, и…       ...В этот момент я проснулся. Один в своей разворошённой кровати и с револьвером в руках. Как же хорошо, что вчера вечером я разрядил его барабан перед тем, как завалился спать!