Похищенный алхимик

- Скажи, Ал, ты веришь в одержимость? – неожиданно спросил Эдвард, сидевший у открытого окна поезда, с вольно развевающимися на ветру волосами. - Одержимость? Ох… - Да, - Эдвард кивнул. Он смотрел серьёзно. – Знаешь, если всё идёт наперекос, если начинается полоса неудач, некоторые люди говорят, что ты одержим злым духом или вроде того. - Ну, невезуха, что говорить, - откликнулся брат, сидевший напротив. – Кажется, это уже наше нормальное состояние. Но одержимость? - Вот не знаю. Просто чувствую, что моя удача в последнее время не в духе. Это некстати, потому что мы кое-что ищем, помнишь? Альфонс кивнул. - Я не знаю, насчёт одержимости, она ли это. Насчёт невезения – это так, я согласен. Нам не помешала бы хоть крупинка удачи. - Угу, - Эдвард облокотился на подоконник и положил голову на руку. – Кажется, что в последние дни нас преследуют плохие новости, а теперь мы ещё к тому же вдряпались в это дело с террористами, - сказал он, отстраненно глядя на скользившую мимо местность. – Я планировал начало новых поисков, а тут этот неудачный взрыв на станции. Кажется, я захандрил. Эдвард замолк. Он потерял два дня в Восточном штабе, снова и снова обсуждая со следователями детали происшествий в поезде и на терминале. Когда они, наконец, отправились в дорогу и прибыли в город, где видели что-то похожее на философский камень, имевшиеся сведения уже устарели. Камень успел сменить владельца. Братья отправились в соседний город, где узнали правду: так называемый философский камень был не чем более, как редким рубином. Нормальное течение поисков, однако, в довершение всего остального это заставило Эдварда поверить в сомнительное сверхъестественное вмешательство. - Конечно, давай всё рассматривать в этом ракурсе. Лучше отправиться на три дня в деревню и зависнуть там на две недели, как в прошлый раз, - сказал Альфонс, пытаясь развеселить своего брата. – А вы с полковником видели террористов – и не были ранены. По мне так больше похоже на удачу. - Я догадываюсь. Эдвард и Рой в тот день покинули терминал на дрожащих ногах. Человек, с которым они столкнулись, Гаэл, был невозможно силён: просто монстр. Возможно, им повезло. Попасть под контейнер означало бы конец всего. Эдвард потряс головой, чтобы прояснить разум, и развернул карту, которую держал в руках. - Я догадываюсь, что ты прав, Ал. Давай сойдём на следующей станции, пока солнце не село. Надеюсь, поезд доедет до неё прежде, чем случится очередная террористическая атака. И найдём хороший ночлег. - Эдвард показал город на карте и улыбнулся. – Давай просто пообещаем себе, что в этот раз найдём настоящую информацию о камне. В то время как Альфонс и Эдвард сошли на станционную платформу, на город спустились сумерки. Согласно карте, возле города протекала река в окружении зелени. Эдвард видел, как свет из окон домов играет на листве деревьев, посаженных вдоль улицы. Станция была простой мощёной булыжником платформой, без навеса, как множество других станций во множестве других маленьких городов, которые братья посещали в Восточном секторе, мало отличимых друг от друга. И всё же… Элрики простояли некоторое время на платформе, онемев. - Смотри, что за хрень? - в конце концов пробурчал Эдвард. Всё место в двух шагах от платформы было загромождено деревянными ящиками. Одинокий человек брёл через погружённую в полумрак станцию, изучал упаковки, двигал одни и перекладывал другие. Вроде бы ничего необычного для маленьких городков вроде этого, без крупных фабрик со вместительными складами. Но сваленных в кучу ящиков был всё же перебор. - Что здесь делают все эти гробы? – вопросил Эдвард, пробираясь через деревянный лабиринт. Человек посмотрел на него. - Ах, давайте я покажу вам дорогу. Извините за всё это. Не думал, что сегодня ещё кто-нибудь приедет. Он отёр пот со лба и сдвинул стопку ящиков с пути мальчиков. - Для чего здесь эти ящики? – спросил Альфонс, похлопав соседнюю груду рукой. - Ах, эти? – сказал человек, скривившись. – Теперь, когда многие линии разрушены, часть грузов отклонилась от пути. Человек проверил маркировку на ящике, поднял его и переложил в другую кучу. - Это небольшая станция, - продолжил он, - однако здесь есть дополнительные пути для военных поездов. И теперь товарняки пользуются ими для разворота из-за разрыва на линии. – Человек опустил голову и кашлянул. – Разумеется, у нас нет складов, поэтому все ящики бросают прямо под открытым небом. И здесь они валяются, пока мимо не пройдет какой-нибудь подходящий поезд. Что касается меня, позабыть бы их, едва скинув с поезда. Но нам ещё надо пассажиров обслуживать. Вот я и торчу здесь целыми днями, переворачивая эти короба. Эдвард огляделся. На платформе никого больше не было. Казалось, человек работает здесь в одиночку. - Всё сами? – спросил Альфонс с недоверием. – Если эта станция так важна, почему вам никто не помогает? Человек выглядел сильным, но двигать все эти ящики стоило немалого труда. - Вы слышали новости о запланированной атаке на военные склады три дня назад? - Угу, - кисло протянул Эдвард. Ему даже вспоминать не хотелось. - В этих ящиках оружие и амуниция, собранные со всех окрестных складов. Взрыва не произошло, но рабочие повыкидывали все военные грузы, которые в итоге оказались здесь. Никто не хочет помогать армии в эти дни. - А вы? – спросил Альфонс. Человек засмеялся. - Ну, я, признаюсь, думал бросить всё не однажды. Но я сам бывший военный – я знаю, как им сейчас непросто. Эдвард удивился. Человек выглядел лет на тридцать, едва ли на сорок. Он был слишком молод для отставки по обычной причине. Но когда тот закатал правый рукав, стал виден длинный шрам, идущий от кисти до локтя. - Моя награда за службу Родине. В нормальной жизни не мешает, однако винтовку я держать уже не смогу. Получил при подавлении восстания. Смотрю я на нынешнюю армию и вижу, что у неё те же проблемы, что были во времена моей службы, и стараюсь помочь, чем могу. Эдвард подошёл ближе к отставному военному и взялся за ящик. Мужчина удивлённо поднял брови. - Я Эдвард. А это Альфонс. Мы поможем. Это надо вон туда? - Д-да, - выдохнул он. – Но вы не должны… - Ваше имя? – прервал его Эдвард. - Э? Ммм… Грег. Я Грег. Рад знакомству с вами. Но вы… Альфонс подошёл и взял другой ящик. - Не волнуйтесь. Мы здесь, чтобы помочь. - Хорошо, спасибо, мальчики. Эдвард со стуком опустил ящик на ближайшую груду. - Втроём мы управимся моментально. Эдвард размышлял о причинах, связавших его с армией. Он выбрал службу сам, но, будучи алхимиком, не солдатом, всегда чувствовал себя дистанцированным от других людей из Восточного штаба. Он не собирался ложиться на рельсы, если вдруг военные прикажут. Но здесь было другое. Этот человек помогал, веря во что-то большее. Он поддерживал в делах старых друзей, понял Эдвард, и потянул ещё один ящик. - Это туда, верно? Маркировки на ящиках означали адреса военных объектов в окрестностях. Парень даже обнаружил несколько с надписью «Восточный штаб». Лица знакомых людей с базы всплыли перед его глазами. Нет, он не любил армию. Но это были его друзья. - В конце концов, если мы не можем помочь полковнику напрямую, мы можем сделать свою часть здесь, - сказал Эдвард себе, поднимая очередной ящик. Так братья работали с единственным штатским, симпатизировавшим армии, которого встретили за последнее время, а на город опускалась ночь. - Это здесь, - указал Грег, когда они подошли к гостинице. – У них и бар имеется, так что немного шумновато, но цены хорошие. И готовят – пальчики оближешь, – засвидетельствовал он. - Лишь бы у них было место, где можно разлечься, вытянув ноги, - сказал Эдвард, потирая руки и прочие места, нывшие от тяжёлой работы. Звук смеха донёсся со стороны большого, двухэтажного здания. Видимо, местные уже начали попойку. Грег открыл переднюю дверь и поманил братьев внутрь. - Вот привёл вам гостей, - сказал он, входя. - О! Заходите, заходите, - раздался женский голос из задней комнаты. Первый этаж гостиницы, как и предупреждал Грег, был таверной. Длинные прямоугольные столы занимали середину помещения, и люди сидели за ними, а также за небольшими столиками по углам. Они выпивали и весело болтали. Один из гуляк бросил взгляд на вошедших Эдварда и Альфонса. - Вот так так, рыцарь в сияющих доспехах и его милый маленький оруженосец. Необычные у нас сегодня гости, - он радушно улыбнулся. - Нам нужна комната на ночь, - устало сказал Эдвард, чувствуя некоторое смущение. Пока не вполне понимая, откуда оно взялось. Человек громко засмеялся. - Конечно, конечно. Но прежде, чем идти в комнату, выпейте с нами. Эдвард захлопал глазами. - Нет, я несовершеннолетний… - Ерунда! – рявкнул человек, снова засмеявшись. – Грег, и ты тоже должен с нами выпить! - Снова разгребал армейский бардак? – спросил другой парень из-за столика. – Не хочешь бросить и подождать, пока следующий ливень смоет всё подчистую? Вот кто нас спасает от несчастья быть погребенными под этим барахлом! - Правильно! Выпьем за Грега, который всегда на посту! И никаких возражений насчёт малолетства, мой мальчик, - загремел хозяин гостиницы. Толпа, видимо, уже провела здесь некоторое время. Эдвард разозлился на себя. Узнав, что Грег работает в одиночку, он представил, что мрачный город переполнен серьёзными, озлобленными людьми – во всяком случае, ничего похожего на весёлую сцену, развернувшуюся сейчас перед его взором. Это только сильнее показывало, как глубок разрыв между армией и этими милыми, весёлыми людьми, которые легко переходили от дружелюбия к ругани в адрес военных и всего, связанного с ними. Репутация армии просто вошла в пике. Здесь Эдварда, наконец оказавшегося в окружении весёлых лиц, взяло сомнение, растущее от тяжёлых воспоминаний об атмосфере напряжения и беспокойства, которая преобладала в Восточном штабе во время последнего их посещение. Некоторые из людей за столами, бывшие путешественниками, как и они, перешучивались с местными. Для Эдварда и Альфонса, много дней не слышавших ничего, кроме разговоров о бомбах и террористах, обстановка в помещении была как глоток свежего воздуха. - Посмотрите на себя, пропойцы! И никакого пива детям, пожалуйста! Сами развлекайтесь, пьяницы, и оставьте моих бедных гостей в покое, - сказала женщина, решительно вошедшая в зал, с подносом, полным еды в одной руке. Это её голос приветствовал ребят при первом появлении. Женщина прошла к хозяину гостиницы, который привстал, чтобы произнести тост в честь новых гостей, и сгребла его свободной рукой, усаживая на место. Все в помещении разразились смехом. - Два сапога пара! - крикнул один из-за стола хозяину гостиницы. - У неё отличный слух! – добавил другой. - Я приехал специально полюбоваться на её всемирно известные затрещины! – громко заметил один из путешественников. - Про этот город можно сказать, что многие туристы привлечены семейными ссорами нашего бедного хозяина гостиницы, - сказал один из местных, разражаясь смехом. - Да больше сюда и тащиться не за чем, - подтвердил другой. – По мне, так в остальном - тихая глушь. - А, по-моему, здесь слишком шумно, особенно в этом зале, - сказала жена хозяина гостиницы, подмигнув мужу. Она обернулась к братьям и поманила их рукой. – Идите сюда. Хозяйка проводила Эдварда и Альфонса наверх. Вслед им хозяин крикнул: - Не забывайте, ребятки, я жду вас выпить, прежде чем вы уляжетесь. Женщина нахмурилась и покачала головой. - Простите, коли мой муж вас напугал. - Не стоит, - сказал Эдвард. – Давненько я не слышал, чтобы люди так весело проводили время. Честно говоря, последний слышанный Эдвардом смех был злорадным хохотом Гаэла на грузовом дворе. Здешний смех был громче смеха бандита и значительно уступал ему в отвратительности. - Может, в городе сейчас и немного чужих, но мы играем большую роль в линейном сообщении между окрестностями, здесь серьёзный поток проезжающих. Местные, приезжие, все смешиваются в таверне, и немного отбиваются от рук. Простите за шум, - сказала трактирщица. Женщина провела их через коридор со множеством дверей и, остановившись у одной, открыла её. – Вот ваша комната. Хотите поесть или нет? Если вас не смущает компания пропойц и горлопанов, спускайтесь, накормлю чем-нибудь горячим. - Спасибо, - вздохнул Эдвард. - Они бузотёры, но славные ребята, - заверила женщина. – Здесь полно путешественников, вроде вас, так что наслушаетесь небывалых историй. Увидимся позже, мальчики. Дверь за ней закрылась, и Альфонс тихонько засмеялся. - Весёленькая семейка, правда? Эдвард положил чемодан и потянулся. - Ну, они, в конце концов, знают, как принять людей. - Я даже ни разу не слышал такого комплимента в мой адрес – про рыцаря, - довольно произнёс Альфонс. Эти двое давно привыкли к замечаниям насчёт необычного внешнего вида, и не удивились, что их недавний приём был немедленно откомментирован. - Я думаю, они тут всякого насмотрелись, – буркнул Эдвард, присел на край койки и со стоном повалился навзничь. – Ребята внизу напомнили мне земляков из старого доброго Ризенбурга, - он прикрыл глаза, вспоминая свой родной город. Пред его внутренним взором предстали обширные луга и единственная дорога, сопровождаемая замшелыми каменными стенами. Несколько цветущих кустов шиповника там и сям, и овцы пасутся на холмах. Ему казалось, он слышит смех работающих в поле людей прямо сейчас, но это было только эхо гулянки в таверне. - Я думаю, как там все, - прошептал Альфонс, присоединяясь к воспоминаниям брата. - Ага… Все высокие дома и чадящие трубы, которые они видели, путешествуя по городам, перемешались, слились в одно. Не было у этих мест отдельного характера, особенного шума, собственного лица. Однако в родном городе братьев, напротив, открывалось так много необъятного синего неба. И не было места важнее для Эдварда и Альфонса, что бы они ни нашли с тех пор. - Да у меня душа пополам разрывается, так охота к ним, - сказал Эдвард, вскакивая с кровати. – Ладно, пойдём похаваем. - Угу, - Альфонс поднялся из кресла в углу. В отсутствие тела Альфонс не нуждался в еде. Но, так как делать всё равно было нечего, он всегда развлекался прогулкой на обед с братцем. Возможно, сейчас он и выглядел по-другому, но мальчик Альфонс мало переменился со времён Ризенбурга. Осторожно ступая, он отправился за Эдвардом вниз. Когда они спустились к столу, трактирщик был уже готов и похрапывал, сидя в кресле, с приоткрытым ртом. - А, это вы, оба-двое! - Мы ждём! - Присоединяйтесь! Хор голосов обратился к ребятам, когда они вошли в помещение. Некоторые языки уже заметно заплетались. Окружающие весело выпивали, ели и болтали. Эдвард заказал одну порцию и позвал Альфонса к столу. - Добрый вечер, - поприветствовал он компанию, опускаясь на табурет. - Воистину добрый! - откликнулся один из сидящих людей. – Мы как раз сейчас говорили… - Он обернулся к соседу. – О чём мы сейчас говорили? Сосед хрюкнул и загоготал. Успокоившись, он повернулся к братьям и попросил их назваться. - Я Эдвард, а он Альфонс, - представился Элрик. Он действительно начал чувствовать себя здесь, среди этих людей, как дома. Братья редко находили столь гостеприимную к путешественникам компанию, и ни разу не видели настолько славной. Эдвард хотел насладиться сполна. - Ну, - попросил один человек, - расскажите нам о своих приключениях. - Да, развлеките нас! – поддержал другой. - Этот Альфонс настоящий великан! –благоговейно пробормотал парень в углу. - Грег сказал, он поднимает по три ящика за раз, - напомнил кто-то. Братьев моментально затянул водоворот беседы. Эдвард, окружённый группой путешественников, расспрашивал, не слышал ли кто из них о чём-либо похожем на философский камень, в то время как Альфонс участвовал в импровизированном состязании по армрестлингу. Потом, когда младший Элрик отправился с извинениями на второй этаж почистить доспехи, а большинство местных расползлось отсыпаться, за столами осталось всего несколько человек. Разговор потихоньку съехал на теракты и свёлся к жалобам на военных, не владеющих ситуацией. - Их же каждый раз предупреждают заранее! – сказал один человек. – Почему же они не могут никак поймать террористов? - Я знаю, Грег симпатизирует этим сапогам, но я предупреждал его не раз держаться подальше от этих неудачников, - махнул рукой другой. - Мне кажется, они предупреждают не слишком заранее, - сказал Эдвард. – И поскольку эти атаки происходят повсюду, армейские силы рассредоточены. Я могу представить, как трудно будет произвести аресты в такой ситуации, – он не хотел говорить о бомбе, которую искали три дня назад, но происшедшее до сих пор висело камнем на душе. – Я слышал, военные всех подняли, чтобы остановить взрыв. Разве не полковник из Восточного штаба обезвредил бомбу на терминале пару дней тому? - Ты думаешь? – пробормотал кто-то из посетителей с сомнением. - Да, и мне кажется, что плохие парни здесь как раз террористы, - резюмировал Эдвард. – Я знаю, что люди прощают их, поскольку до сих пор обходилось без жертв. А кто скажет, что будет завтра? - Это мне знакомо, - сказал один из проезжающих, кашлянув. – Доктор из соседнего города на все претензии отвечает, что от этих террористических атак он рассчитывал получить больше работы. - Ну, если зайти с такой стороны, - бросил ещё один, - эти террористы действительно плохие парни. Они совсем не дают работы доктору! Люди за столами захохотали и закивали. Эдвард с облегчением почувствовал, что беседа сворачивает в другое русло, когда вдруг сосед схватил его за плечо. - У тебя друзья в армии или что? – спросил он. Человек до этого представился как «г-н Кольт». Ему было сильно за двадцать. Это был худой человек в серебряных очках, и, подобно Эдварду, он много куда путешествовал. Кольт был звездой вечера, так как знал кучу захватывающих историй. - А у тебя кишка не тонка, вставать в эти дни на сторону военных, - сказал он. – Я бы не смог. - О, я бы так не сказал. Это всего лишь…- замялся Эдвард. - Погоди, ты сам-то не в армии? – вопрос Кольта привлёк внимание сидящих. - Что? Эдвард военный? - По-моему, скорее, тот второй – солдат, приставленный к нему для наблюдения. Сам он маловат. С тех пор, как Элрики покинули Восточный штаб в последний раз, Эдвард никому не говорил, что он военный. Это грозило многими проблемами. Пусть даже люди не были в прямой конфронтации к армии, неприятных вопросов у них накопилось достаточно. - Ну, сам-то я, конечно, не солдат, - пробормотал Эдвард, размышляя, как спрыгнуть с темы. - Да ну, - поднял брови Кольт. – Знаешь ли, ты выглядишь слишком информированным касательно неудачной атаки. Что ты там говорил насчёт Восточного штаба? - Кто? Я? Ух… - у Эдварда от волнения задрожали руки. - Ага! – человек за дальним столиком погрозил ему пальцем. – Не стыдись, сынок. Мы не хотим тебя пугать. Если ты военный, ну пусть будет так, мы не станем думать о тебе хуже. - Да нет, - продолжал тянуть Эдвард. – Я не солдат… - Ну так у тебя в армии родственник, или? - А… - язык Эдварда замер во рту. Он не находил выхода из ситуации, кроме как соврать этим славным людям. – Да, это так. Я сам не военный, но в моей семье кое-кто есть из них. - Так может твой отец или дядя служит в этом самом Восточном штабе, про который ты здесь болтал? – спросил парень в углу. - Ну, что-то вроде этого, - с некоторым облегчением выдохнул Эдвард. Мысленно Элрик дал себе по башке. Он разболтал штатским слишком много про давешнюю террористическую атаку. Ничего странного, что он возбудил подозрения. Кажется, они купились на историю, что его отец солдат. На руку сыграло, что сам Эдвард был такой молодой. Легче было принять его за удравшего из дому подростка. - Ну, - сказал человек в углу с улыбкой, - скажи своему папашке, пусть позовёт нас на помощь, если сам не справляется. - Да, мы на твоей стороне, детка. - А если всё будет как сейчас, пообещай сыпануть ему чего-нибудь в питьё дома. Не выходя из своего репертуара, обитатели гостиницы влезли в дела военных. Эдвард улыбнулся. Весь этот разговор про отца-военного напомнил ему, как он подбежал к Рою в поезде, прямо перед тем, как услыхал про террористов. В этот миг Эдвард представлял, как расскажет Рою о родителе из Восточного штаба, и посмотрит, как тот отреагирует. Тем временем, Альфонс сидел наверху, чистя стальной костюм, который никогда не снимал. В последние дни братья были настолько заняты, что не было возможности как следует заняться этим, и едва войдя в помещение, он порылся в своём багаже, отыскал тряпку и масло, и взялся за полировку. - Ещё немножко маслица, - бормотал Альфонс, осторожно оттирая въевшееся пятно на плече. Когда на доспехах появлялась ржавчина, трудновато было вывести её, особенно это было неудобно в дороге. Может быть, он и не мог принять ванну с таким телом, однако любил выглядеть аккуратно. Привычка – вторая натура, думал он. Альфонс открыл окно и двери в коридор, чтобы запах масла не наполнял помещение. Он тёр и полировал некоторое время, пока не поймал на себе посторонний взгляд. Парень обернулся и увидел маленькое любопытное личико, просунувшееся в комнату. - Привет, - сказал Альфонс, прекращая полировку. Миловидной девочке было три или четыре года, наверно, это была дочка хозяев гостиницы. Она таращилась на доспехи. – Чем могу помочь? – спросил Альфонс как можно ласковее, чтобы не напугать малышку. Он видел, как некоторые дети ударялись в слёзы с испугу, просто увидев его на улице. Кажется, в этот раз обошлось. Девочка не плакала. Напротив, она открыла рот, чтобы сказать: - Дядя в доспехах. Ты маслом пахнешь. - Ну да, конечно. Неужели так сильно пахнет? – без тела Альфонс не ощущал запахов, но из прежних времён ещё помнил, что масло бывает ужасно вонючим. Он заволновался, что запах пойдёт в другие комнаты. – Простите. Я закрою дверь, - сказал Альфонс, поднимаясь. - Нет, ничего, - сказала девочка, помотав головой. – Не так уж и пахнет. Её светлые волосы, закрученные в два поросячьих хвостика за ушами, подпрыгивали в такт движению. – Меня зовут Энси. А тебя? - Приятно познакомиться, Энси. Моё имя Альфонс. - Добрый вечер, дядя Альфонс. Можно, я зайду? – спросила девочка. Она выглядела слишком храброй для своих лет. Может, потому, что выросла при гостинице. - Конечно, - ответил Альфонс. – А тебе точно ещё не пора в постель? – было уже больше десяти часов вечера. Девочка по имени Энси подошла поближе к нему. - Мои мама с папой заняты. Поэтому мой дядя привёл меня сюда поиграть. Мои родители не здесь. - А, - сказал Альфонс. То есть она не дочка трактирщиков. Она гость вроде него. – Так твой дядя остался в одной из комнат? - Нет, я думаю, он внизу. Он сказал, мы можем пойти поиграть здесь, но он не особенно много играет. Он велел мне никуда не ходить, а потом прямиком потопал вниз. Мне скучно стало, я даже немного поплакала, и один хороший человек почитал мне книжку. Но мне всё равно скучно, - завершила Энси, тихонько вздохнув. Альфонс окончил полировку. Он слышал голоса и смех людей из таверны. - Знаешь, - сказал Альфонс с улыбкой в голосе, - Я сюда приехал с братом, а он тоже вниз пошёл. И мне тоже одиноко. - Правда? - сказала Энси и её лицо растянулось в улыбке. – Давай поиграем, дядя Альфонс! - Хорошо, во что ты предлагаешь? - Можно я потру твои доспехи? – спросила девочка, протягивая руку. - Но твои ручки пропахнут маслом, - предупредил Альфонс. - Ерунда! Мой дом и так всегда пахнет маслом. Я привыкла. Гляди, мои руки и так вонючие! – сказала она, поднося руки к самому его «лицу». Конечно же, Альфонс не мог ничего унюхать. Он протянул девочке тряпку. - Хорошо, можешь начинать. - Сам напросился! – воскликнула Энси и принялась усиленно тереть доспехи, засыпав его вопросами, откуда он взялся и куда собирается. Бедная девочка, с улыбкой думал Альфонс, она и правда соскучилась. - Ну, Ал… Ты… Ты великолепен… Поднявшись, Эдвард нашёл Альфонса, сияющего, как медный таз. Он и Энси рисовали картинки, когда брат вернулся в комнату. - С возвращением, Эд, - Альфонс помахал брату. – Энси, это мой старший братик, Эдвард. - Он твой старший брат? – спросила Энси немного удивлённо. - Рад познакомиться, Энси, - сказал парень. - Рада познакомиться, - улыбнулась Энси, тряся протянутую руку Эдварда. Она встала на цыпочки, чтобы лучше рассмотреть его золотистые волосы. – У тебя симпатичный маленький старший братик, Альфонс, - хихикнула она. Всё как обычно. Большинство людей не верили, видя этих двоих, что Эдвард старше. Обычно ещё и шутили по этому поводу. Обычно это бесило Эдварда. Обычно это кончалось дракой. - Симпатичный, хм… - сказал Эдвард, хмурясь. Как всегда, слова задевали его честь, но, сказал он себе, это всего лишь маленькая девочка. В конце концов, он погладил её по головке и присел рядом, глядя, как двое увлечённо портят бумагу. - Так вы рисовали? Нарисуете что-нибудь для меня? – спросил алхимик у малышки. - Ага! Я уже кое-что нарисовала для Альфонса, и теперь твоя очередь, - Энси состроила рожицу и вытянула ещё лист бумаги. Позади ребята любовались, как она старается. После всего произошедшего, это было лучшим завершением вечера, подумал Эдвард. Последние звёзды мигали и блёкли, заря поднималась на небе за окном. Альфонса вывело из раздумий пение птички на дереве у дома. Он тихонько поднялся и покинул комнату, оставив записку Эдварду, который ещё сладко спал, посапывая, когда брат уходил. Он прошёл через первый этаж, теперь такой тихий, что представить было трудно вчерашний ночной гвалт, и открыл дверь на улицу. Холодный, свежий утренний воздух наполнял город, и звуки гремящего доспеха разносились по сонным улицам безнадёжно далеко. Альфонс поспешил к станции. Здесь, сквозь лёгкую полосу тумана, струившегося над платформой, он увидел Грега, продолжавшего с ночи свою работу. - Доброе утро! – крикнул Альфонс. Грег посмотрел удивлённо. - А, это ты. - Я услышал от одного из гостей, будто утром сюда приходит ещё один товарный поезд. Я подумал, вы должны быть здесь, - объяснил Альфонс. - Альфонс, так? Ты не должен постоянно бегать сюда на помощь. Мне кажется, тебе уже хватит. Не хочу тебя вымотать. Твой неразлучный Эдвард ещё спит, а? - Нет, я в порядке, правда, – Альфонс поднял один из ближайших ящиков и переложил его в кучу подле рельс. Вчера Эдвард предложил помощь Грегу из товарищеских чувств, из корпоративной принадлежности к армии. Но Альфонс ощущал совсем другое. Его брат помогал другим с помощью алхимии, а люди в Восточном штабе трудились день и ночь, чтобы спасти мирных жителей. У Альфонса отсутствовали обе составляющих авторитета брата – алхимия без круга и воинское звание. Всё, что он имел, - тело, не знающее усталости. - В какое время прибудет поезд? – спросил он Грега. - В следующие полчаса. Он заберёт эти коробки на ближайший большой склад дальше по действующей линии. Первым делом надо вывезти порох. Нехорошо, если он здесь отсыреет. - Эта коробка, да? – спросил Альфонс, поднимая здоровенный ящик с надписью «порох». И тут листок бумаги спланировал на платформу. Альфонс остановился. Это была картинка, нарисованная Энси для него прошлой ночью. Девочка сложила рисунок и осторожно просунула его между пластин доспеха, так что всё это время листок был при нём. Альфонс опустил ящик, который держал, и подобрал рисунок. На нём изображены были водопад, раскидистое дерево с непонятными фруктами и лошадь. Линии рисунка были немного корявыми, однако достаточно хорошими для такого маленького ребёнка. - Это тебе Энси дала? – спросил Грег, разглядывая рисунок в руке Альфонса. - Вы знаете Энси, Грег? – удивлённо спросил тот. - Да, я встретил её, когда она прибыла сюда, недели две назад. Девочка посеяла свой блокнот, который я подобрал, и когда я вернул его, она подарила мне один из своих рисунков. - Две недели… Ого, так она столько времени вдали от своих родителей. Не удивительно, что ей одиноко. Она говорит, что дядюшка не слишком часто с ней играет. - Тебя не удивляет, как родители отпустили её надолго с таким парнем? Неприятный тип. Много выпивает. Они дважды должны были подумать о жизни своей дочери с такой нянькой. И я не слыхал, чтобы они когда-нибудь с ним лично разговаривали. Записочки типа «пожалуйста, поиграйте с Энси» или вроде того, – Грег нахмурился. – Эта Энси такая милая и вежливая со всеми. Даже не верится, что они родственники. - Мне и в голову не приходило, - сказал Альфонс, вспоминая широкую и открытую улыбку Энси. Так родители бросили её на две недели в гостинице с этим мутным дядюшкой? Она, должно быть, скучает до слёз. Сегодня рано утром братья должны были уехать, однако Альфонс думал составить компанию девочке ещё на время, если сможет, чтобы разобраться во всём. - Я удивляюсь, как она переносит это. Она такая маленькая. - Нешуточная история. Теперь, две недели спустя, она сильно соскучилась по родителям. Я видел её плачущей порой. К счастью, были добрые постояльцы в гостинице, которые играли с нею. Я думаю, ты видел того парня вчера на вечеринке? Его звать Кольт, он очкарик. - Он выглядел достаточно прилично, - сказал Альфонс, припоминая человека в серебряных очках, которого встретил за столом прошлой ночью. - Добрый к детям. Я видел его играющим с Энси порой, – звук паровозного гудка донёсся издали, и Грег вновь принялся работать, продолжая разговор. - Она очень любит рисовать, эта малышка. Однажды Энси показала мне книгу, которую ей купил Кольт. Я думал, это детская книжка, а оказалось, альбом по искусству. Такие чуднЫе картины, и Энси объясняла мне всё про них. Это меня поразило. Я смотрел на рисунки, а видел кучу шрихов, но она растолковывала мне, как это впечатляюще, и кроме прочего символизирует нечто. Это для меня было слишком. Ведь ей едва ли четыре! Альфонс улыбнулся про себя, представив малышку читающей лекцию по высокому искусству. - Быть может, однажды она станет величайшим художником. - Да, я думаю, хорошее начало уже положено. Двое засмеялись, а потом стало совсем тихо, и Грег снова заговорил. - Я думаю, дом её родителей набит картинами. Прямо как выставка. Альфонс так и замер с ящиком в руках. Быть не может… Парень издал глубокий вздох. Его душа ушла в пятки. Если бы Грег ничего не сказал, Альфонс никогда бы не увидел связи, но теперь, подумав о ней, почувствовал сильное беспокойство. - Что-то случилось? - Нет. Я должен быть уверен… - Мне сейчас лучше вернуться в гостиницу, - вдруг произнёс Альфонс. – Извините, я пришёл сюда помочь вам разобрать ящики до прихода поезда, но произошло кое-что срочное. - О, не волнуйся обо мне. Всё равно ты отчасти помог. Спасибо, Альфонс, - сказал Грег, помахав ему вслед рукой. Парень поспешил обратно в гостиницу. Я должен быть уверен… Пока Альфонс бежал, чёрные мысли в его душе принимали чёткие очертания. Разве не сказал Рой, что последний украденный ребёнок был из семьи антикваров? А здесь была Энси, маленькая девочка, любящая рисование, которая изучала книги по искусству, недоступные пониманию детей её возраста, отосланная родителями, предположительно, под опеку дядюшки, который ею совсем не занимался. Таково положение вещей. Должно быть, похититель подделывал письма, которые показывал окружающим, говоря, будто они от её родителей. Этот неприметный город принимает путешественников – прекрасное место, чтобы подольше обманывать закон. Энси отлично общалась со множеством людей, и они даже не догадались, будто что-то не так. При наличии хороших путей, связывавших город с окрестностями, было легко планировать следующее передвижение. Альфонс взглянул, как утреннее солнце играет на его доспехах. Что там Энси сказала про краски? Мой дом пропах маслом. Я привыкла. Масляные, подумал Альфонс. Не машинное масло, а масляные краски. - ЭНСИ!!!!! Альфонс влетел в переднюю дверь гостиницы, заметил пораженную трактирщицу, которая готовила завтрак на первом этаже, и взбежал наверх. Комната, в которую они проводили Энси прошлой ночью, была в конце коридора. Парень постучался в дверь. Его подозрения были только теорией. Он должен был сделать проверку. Если он ошибётся, всегда можно извиниться. Он больше всего надеялся, что ошибается. Ответа не было. Думая, что они, может быть, спят, он постучал снова. Опять без ответа. Стараясь унять расшалившиеся нервы, Альфонс повернул ручку – и дверь открылась. - Ох! Комната была пуста. На минуту мальчик решил, что ошибся номером. Он выглянул в коридор, сориентировался, - здесь не было ошибки. Именно сюда братья перед сном отвели Энси. Трудно представить, что они уехали рано утром, думал Альфонс, чувствуя, что проваливается. Его теория казалась всё более правдоподобной с каждой минутой. Элрик-младший развернулся и вышел из комнаты. Надо было информировать военных. И для начала он собирался разбудить старшего брата. Он быстро пересёк коридор, открыл дверь и вошёл, крича: - Эд! Просыпайся быстрее! Энси - это… Голос Альфонса оборвался. Кровать брата была пуста. - Эд?.. Думая, что Эд укрылся с головой, чтобы урвать ещё пару минут сна, он сорвал сначала одеяло, потом матрас. Он открыл туалет, заглянул под стол, под кровать и даже под кресло. Эдвард пропал. Альфонс руками схватился за шлем. Вдруг его посетила мысль, что брат отправился в общую ванную. Он повернулся к двери, собираясь снова выйти в коридор, и похолодел. Из деревянной двери торчал нож. Им была пришпилена бумажка. С ужасом Альфонс понял, что это - тот самый листок, на котором он утром оставлял сообщение для брата. Страничка была перевёрнута, и запись на обратной стороне гласила: Хотите продолжить свои приключения? Если отец мальчика, тот, что из Восточного штаба, заплатит выкуп, то сможете. Молитесь, чтобы папаша не счёл цену слишком высокой. Альфонс остолбенело стоял, глядя, как свет раннего утра играет на остром лезвии ножа.