Мортилита

Морти. Маленькое исчадье ада с личиком ангела. Его личное наказание за все грехи, которые он успел совершить за свою долгую жизнь. За всех малолетних шлюх, у которых Рик был первым клиентом. За всех наивных овечек, заставших своих молоденьких талантливых супругов в обнимку с ним — пьяным и ухмыляющимся, не утруждающим себя прикрыть обнажённые чресла, совершенно неотразимым и таким отвратительным — в собственных супружеских ложах. За всех несостоявшихся мамаш, со слезами получивших от него приличную сумму на аборт — а на что ещё они надеялись? Что он, Рик Санчез, учёный с именем и наследник миллиардного состояния, променяет свою свободу и путешествия по всему миру на убогое существование бок о бок с какой-нибудь овцой?.. И вот теперь ему седьмой десяток, и он, не думая ни секунды, готов отдать и свободу, и миллиарды, и весь мир за эти пять веснушек, рядком гнездящиеся на маленьком, очаровательно вздёрнутом носике, мирно сопящем во сне. За разметавшиеся по подушке вокруг бледного личика тёмно-русые кудряшки. За эти пушистые бровки, хмурящиеся во сне, и то и дело обиженно кривящиеся, как во время плача, губки — наплакавшись, его малыш уснул, еле сумев переползти на свою постель, но сквозь сон, видимо, продолжал чувствовать боль, которую ему причинили. Он сам и причинил, скотина, своей неуёмной, столько дней сдерживаемой похотью, своей грубой мужланской страстью. Но, понимая, что натворил, сокрушённо вздыхая над внуком, искренне жалея несчастного беззащитного ребёнка, исходясь нежностью от его прерывистых после слёз вздохов, больше всего боялся одного — что Морти откажет ему в своих ласках. Один раз позволив себе вкусить запретный плод по-настоящему, он теперь не сможет насытиться одним лишь его ароматом — он хотел ещё. Он трахнул мальчишку каких-то два часа назад, но воспоминания об этой близости разожгли его снова — и, простонав от стыда, Рик снова расстегнул штаны и принялся ласкать себя, не отводя глаз от прелестного лица. Он старался делать это как можно грубее, будто наказывая себя, спешил закончить, ненавидя себя за то, что оскверняет сон своего мальчика. Но не мог не представлять вместо своей руки — его маленькую, тугую задницу, так хорошо сжимавшую его член, пульсирующую вокруг него, привыкшего отнимать невинность, но первый раз в жизни делающего это по любви. Стыд и раскаяние затопили Рика, мыча от отвращения к себе, он поспешно сдёрнул с мальчика край одеяла и с невнятным звуком, похожим на рыдание, кончил на круглое обнажённое плечико — мальчишка даже не стал одеваться, так и уснул голышом, просто закутавшись в одеяло. Последний раз содрогнувшись остатками своей грязной похоти, Рик посидел минутку над внуком, чувствуя себя самым мерзким говнюком на свете, затем вытер и укрыл обратно нежное плечико и на шатающихся ногах отправился в ванную. На завтрак Морти не встал и даже ничего не ответил на робкое предложение Рика, лишь закутавшись в одеяло с головой и отвернувшись к стене. Мужчина заказал еду в номер, но мальчик не отреагировал. — Тебе нужно поесть, — настойчиво сказал Рик, пододвигая столик на колесиках, уставленный тарелками, поближе к кровати внука. Дёрнув плечом, Морти промычал что-то невнятное, и Рик подозревал, что «Отвали» было бы лучшим вариантом. Вздохнув, он демонстративно ушёл в ванную и полчаса слушал, как шумит вода, в надежде, что Морти вылезет из своего кокона, пока его не будет. Так и случилось — растущий организм требовал пищи, и, оставшись один, Морти уничтожил почти всё, что оставил ему Рик. И снова залез под одеяло. — Может быть, сгоняем в Уоллмарт? — предложил Рик. — Мороженого поедим... Сходим в кино, а, Морти?.. Секунду-другую он слушал молчание, затем одеяло заворошилось, и из-под него выбрался взъерошенный, бледный и заплаканный Морти. — У меня там... всё болит, я даже сесть не могу, — гневно сказал мальчик, пылая на деда глазами. — Как ты себя представляешь, я буду сидеть в кино?.. Скотина! Порвал мне там всё... мудила! Злобно прищурившись, Морти снова спрятался под одеяло, ясно давая понять, что не собирается ни разговаривать с Риком, ни тем более куда-то с ним идти. — Ладно. Окей, Морти... — сказал Рик, почёсывая лысину. — Тогда... может быть, зайдём на их сайт и закажем доставку... Он примолк, выжидательно глядя на мягкий холм на кровати Морти. Минуты две мальчишка соображал, а затем, отогнув краешек одеяла, видимо, для слышимости, заинтересованно спросил: — Что закажем? — Всё, что хочешь! — поспешно ответил Рик и, подойдя, присел на самый край кровати. — Еды в номер... Самой вредной и вкусной, которая только бывает — чипсы, шоколадные батончики... Хочешь новую одежду, Морти?.. Мы ведь почти ничего не взяли из дома. Можешь купить всё, что хочешь... — Хочу приставку, — сказал Морти и вылез из-под одеяла. Скрывая радость — его малыш наконец-то заговорил с ним! — Рик достал смартфон и открыл в браузере сайт Уоллмарта, передал аппарат Морти. — Выбирай, что хочешь, малыш, — сказал он, мучительно желая и не решаясь погладить мальчика по голове, и тот, сверкнув глазами, устроившись поудобнее на подушках, принялся рыться в каталоге интернет-магазина. Делал он это не меньше полутора часов, но Рик даже думать себе запретил о том, на какую сумму там набрал паршивец — он заплатил бы сколько угодно, лишь бы Морти простил его. Навыбиравшись, Морти с вызывающей усмешечкой протянул деду смартфон. Хмурясь, тот пробежал глазами внушительный список. Мальчишка оторвался, явно желая спровоцировать деда... Чего там только не было. Последняя плей-стейшн, куча игр на неё, айпод с наушниками, планшет со стилусом, робот-конструктор на батарейках, модель вертолета на радиоуправлении... Несколько пар джинсов, половина из них — рваные и проклёпанные, то есть совершенно непрактичные. Несколько отвратительно ярких футболок с принтами. Усмехнувшись, Рик удалил из корзины футболку с надписью «Люблю своего дедушку» и добавил парочку приличных костюмов, несколько рубашек и тёплый свитер — осень вступала в свои права, и вечерами порой становилось прохладно. Несколько пар кроссовок, кеды «Конверс» и куча разноцветных шнурков к ним. Коробка чипсов, коробка шоколадного печенья, коробка батончиков Hershey's, ящик Кока-Колы... — Морти, солнышко, всё это не влезет в багажник Гелентвагена, — фыркнул Рик, убедившись, что в списке нет ничего запрещённого, а всего лишь вещи, о которых мечтает любой подросток, вредные и бессмысленные, разумеется, но вполне адекватные... хорошо хоть, не секс-робот. — Значит, останемся здесь, пока я всё не съем, — задрав нос, важно сказал Морти. Покачав головой, под пристальным, слегка недоверчивым взглядом внука Рик спокойно забил в форму данные своей кредитки и оплатил доставку. Прищурившись на него, Морти хмыкнул — видимо, ожидал, что дедушка будет возмущаться, а тот преспокойно потратил несколько сотен долларов на игрушки и сладости для него... Доставку привезли уже к вечеру. Набив живот чипсами и конфетами, Морти подключил приставку к телевизору и уселся за экран — прямо на полу, подложив под попу бесцеремонно спёртую с кровати Рика подушку. Пакеты с одеждой остались нераспакованными, а Рик-то размечтался о приватном модельном показе... Потягивая Кока-Колу, не сводя глаз с экрана, Морти был несомненно счастлив, как только может быть счастлив ребёнок, которому позволили не ходить в школу и делать всё, что он хочет. Но его дедушка к этому счастью перестал иметь отношение ровно в тот момент, когда оплатил заказ на сайте... Ему даже спасибо не сказали. Погрузившись в мир звёздных войн, Морти обращал внимание на Рика не больше, чем на картину на стене. А тот не лез и не возмущался — ещё сильно было чувство вины за то, что он сделал с мальчишкой намедни. Заскучав, Рик принялся опустошать запасы спиртного, пополненные услужливой горничной ещё с утра. Попивая виски из горлышка и поглядывая на увлечённого своими виртуальными сражениями внука, он мрачнел всё больше. Мальчик будто забыл о нём, словно его и не было вовсе. То ли специально игнорировал деда, чтобы подчеркнуть свою обиду, то ли искренне увлёкся игрой. Взъерошенный, в помятой после длительного валяния в кровати пижаме Морти был таким по-детски трогательным, что Рик, разморенный выпивкой, не выдержал — подсел к нему рядом, чуть-чуть поодаль, чтобы не мешать играть, но достаточно близко, чтобы чувствовать такой родной и уютный аромат его волос и кожи. — Фу, деда Рик, от тебя несёт бухлом, — мельком оглянувшись, Морти сморщил носик и опять уставился в экран. Рик разочарованно вздохнул... а потом, снова не удержавшись, провёл пальцами сквозь волосы у мальчика на затылке, любуясь его нежной, изящной шейкой. Морти досадливо повёл плечом, но ничего не сказал... И Рик, которого совсем повело, уткнулся носом в нежную кожу за ухом, легонько, еле касаясь, поцеловал. — Малыш мой... — шепнул Рик в маленькую, бледно-розовую ушную раковину, непонятно, отчего сильнее пьяный — от спиртного или от близости горячего юного тела. — Мой маленький Морти... Весь вечер сидишь и играешь в свои стрелялки. Может быть, поиграешь в какую-нибудь другую игру... со своим дедушкой?.. Он осторожно провёл пальцем вдоль позвоночника Морти, но тот досадливо сморщился: — Фу, деда Рик, ты опять за своё... И отодвинулся на несколько сантиметров. «Вот ведь заноза, — подумал Рик, стараясь не рассердиться. — Рубится в свои игрушки, и ни словечка благодарности, и ноль внимания на того, кто их ему купил»... — Я же, я же не прошу чего-то... серьёзного, Морти, — вкрадчиво начал Рик. — Я... я понимаю, что вчера повёл себя слишком грубо и нетерпеливо... и сделал тебе больно... Но поверь мне, мне очень стыдно, и я не хотел, чтобы так вышло... Я, я больше не буду так, Морти... Я просто, просто хочу, чтобы ты потрогал его... Пожалуйста, Морти... — Рик шептал, а рука его между тем подобралась к промежности мальчишки и ласкала там поверх пижамных штанишек. Пару секунд Морти пытался не обращать внимания, но у него не вышло — его герой на экране погиб от рук врагов, и, разочарованно простонав, мальчик отложил приставку в сторону и повернулся к деду. — Хочешь, чтобы я потрогал твой мерзкий старый член, которым ты порвал мне задницу? — вызывающе спросил Морти, глядя на деда, прищурившись, и тот медленно кивнул — мальчишка вёл себя нарочито грубо, будь это кто угодно — Рик тотчас же научил бы его уму-разуму, отвесив парочку оплеух и нагнув мордой в пол, но перед юным мистером Смитом он пасовал, позволяя то, что другим и не снилось, сам будучи шокированным своей покорностью. — Тогда... — Морти как будто задумался, кусая губу. — Знаешь, что? Тогда слушайся меня, делай, что я скажу, и тогда, может быть, я и потрогаю твою ужасную... — он запнулся, явно не находя слов, чтобы похуже обозвать эту часть тела его дедушки. А тот был только рад — раз мальчишка ставит условия, значит, он уже готов сменить гнев на милость. — Что же ты хочешь, Морти? — спросил Рик глухо, засовывая руку под резинку пижамных штанов и обхватывая рукой уже начинающий твердеть член. — Ещё сладостей? Ещё подарков? Поездку в ночной клуб, в который несовершеннолетних пускают только в сопровождении взрослых?.. Морти вздохнул под его рукой, слегка прикрыл глаза, но быстро взял себя в руки и вскочил, презрительно глядя сверху вниз на своего деда, оставшегося смиренно сидеть на полу. — Клуб — это прикольно... Но сейчас я хочу, хочу, чтобы ты отсосал мне. Встал на колени и сосал бы мне, как дешёвая вокзальная шлюха, глотал бы мой член целый час! — Морти с вызовом смотрел на него, будто бы проверяя свою власть над ним — на что Рик готов пойти и сколько вытерпеть ради того, чтобы его желание исполнили? Усмехнувшись, Рик, как было велено, встал на колени перед своим внуком. Освободил его член из пижамных штанов и провёл пару раз вдоль рукой. — И руки спрячь за спину, просто соси, — приказал Морти, будто решив установить этим вечером рекорд грубости. Схватил своего деда за волосы и ткнул себе в пах. Вот же зараза, мысленно подивился Рик... но послушно сложил руки за спиной и сделал то, что было ему приказано. Эта наигранная грубость была ему вполне понятна — это была всего лишь реакция обиженного мальчишки на то, как с ним самим поступили накануне. Несмотря на всю свою распущенность, он не был готов ни ко взрослым размерам, ни к настоящей, взрослой похоти, той, которая всегда сильнее любви и ласки... А теперь пытался укусить в ответ. И Рик терпел, послушно выполняя все, что от него требовали — за свою ошибку он был готов ответить сполна, лишь бы снова заслужить нежную ласку своего маленького демонёнка, уже успевшего приручить его. Тонкие пальчики вцепились Рику в волосы и потянули, заставляя взять в рот полностью. Явно стараясь сделать больно, поганец дёрнул его за волосы, принуждая сосать быстрее и активнее. На глазах у мужчины даже выступили слёзы от боли, и он слегка поморщился. Увидев это, маленький тиран довольно улыбнулся... Но Рик не собирался просить о пощаде, и через мгновение мальчишка и думать забыл о том, что хотел его наказать — Рик отсасывал ему, глотал его член со знанием дела, обусловленным его несомненным опытом, и уже спустя несколько движений Морти жалобно застонал, зажмуриваясь, крупная дрожь сотрясла его тельце, и он чуть не упал на подкосившихся ногах — Рик, старательно проглотивший «наказание» внука, подхватил его и бережно усадил на пол. С минуту Морти тяжело дышал в его руках, и ни следа былого презрения к дедушке не было на его смущённом, раскрасневшемся личике. «Детка моя, хорошая, сладкая детка», — шепнул растроганный Рик ему на ухо, и мальчишка поморщился, будто от стыда. А затем вывернулся из объятий, весь покрасневший, глядя на деда с такой злостью, будто не его желание только что выполнили с такой готовностью, и будто не он стонал, демонстрируя, как ему это нравится. — Ладно, — сказал Морти сквозь зубы. — Я сделаю, что ты хочешь... грязный извращенец. Еле совладав с сердцебиением, Рик поспешно расстегнулся, высвободил член. Морти медлил, поглядывая на то, чему было так тесно у него внутри... и Рик сам положил его ручку на свою плоть, прижал своей рукой сверху, двинулся вперёд и назад, притираясь покрепче... — Да, вот так, вот умничка, Морти, ещё немножко... я сейчас... — прохрипел Рик, как обычно, теряя остатки разума рядом со своим маленьким искушением. Морти дёрнулся было, пытаясь отнять руку, но Рик крепко прижимал её к себе и кончил на пол, простонав имя своего внука, красного, как помидор, и явно мечтавшего, чтобы его поскорее отпустили. Едва только хватка Рика ослабла, Морти, скривившись от отвращения, вскочил и унёсся в ванную... Оставив деда бессильно торжествовать то ли победу, то ли поражение, приходя в себя после этого полупринудительного — не ставшего, впрочем, от этого менее сладким и желанным — сеанса дрочки. Остаток вечера Морти провёл за своей приставкой, лишь лениво фыркая на предложения Рика прогуляться перед сном или спуститься поужинать вниз. Не отрываясь от игры, снизошёл до сандвича, заказанного для него Риком в номер. Сердито мотнул головой, уворачиваясь от глупой попытки старика погладить его по волосам дрожащими от нежности пальцами. И сидел в наушниках, убивая виртуальных инопланетян, пока Рик, погасив свой ночник, не улёгся в кровать. Лишь когда старик отвернулся к стене, с сожалением прощаясь с мечтой провести ночь в обнимку со своим малышом, Морти выключил игру и тоже отправился спать — на свою кровать. Минут двадцать он возился, ворочаясь с боку на бок, а потом Рик, у которого не получалось заснуть, услышал тихие всхлипы. Тщательно сдерживаемые, они, однако, хорошо были слышны в тишине погружённого в темноту номера. Рик повернулся, кровать его скрипнула, и рыдания резко прекратились. Он лежал, вглядываясь в тёмный потолок, надеясь, что малыш придёт к нему, как обычно, ища спасения от страшных снов, но на стороне Морти царила тишина. Тогда Рик засопел чуть громче, чем обычно, притворяясь, что крепко заснул, и всхлипы послышались снова... Мальчик хлюпал носом добрые полчаса и, наверное, промочил свою подушку насквозь. Как бы Рику хотелось метнуться к нему и утешить несчастного, горько рыдающего ребенка, пообещать, что его никто не обидит, пока его дедушка рядом, и ни один злодей не посмеет притронуться к его сладкой детке — но он прекрасно знал, что он и есть тот самый злодей, что увёз парнишку из родного дома, обещая заботиться, а сам оказался отвратительным и грубым эгоистом, не способным думать о чём-то помимо собственного удовольствия, и это из-за него сейчас плачет его сладкая детка...