6 O'clock — Emilie Zoe
— Это ненормально, Эдс! Нужно с этим что-то делать! — Кричал Тозиер, резко встав со своей кровати и жестикулируя руками, рассказ друга поверг его в шок. Ричи был напуган, он сильно переживал и винил себя за то, что не замечал. — Ненормально только то, что ты называешь меня "Эдс"! Ведь прекрасно знаешь, как я ненавижу это сокращение моего имени, — Каспбрак пытался перевести тему, было тяжело говорить об этом. — Тебя действительно волнует только это?! — Ричи кричит. Очень громко кричит. — Тебя бьёт собственный отец, а ты насчет своего имени паришься?! — Не своего имени, а его сокращения, — поджав губы и смотря куда-то в сторону, тихо произносит Каспбрак. — Эдди... твою мать. — Выдыхает Ричи и садится обратно на кровать, рядом с другом. Кладет свою костлявую ладонь на его плечо. — Я понимаю, что тебе страшно, но блять! Бить своего ребёнка ненормально. Причем поводов даже нет! Он мучает тебя просто так! Просто потому что ему захотелось. И ты действительно хочешь продолжать так жить? — В голосе Тозиера слышится волнение и забота, Эдди уже стал забыть что же это такое, когда о тебе заботятся. — А у меня есть выбор? В голове всплывают воспоминания пошлогодней давности, когда мама еще была жива. Как она старалась оберегать сына, как целовала перед сном или готовила яблочный пирог, тогда дома было хорошо, Каспбрак раньше так не считал, он любил маму, но видеть ее хотелось как можно меньше. С желаниями нужно быть осторожными.Резкая остановка сердца.
И мамы больше нет. Никто не понял почему же это произошло, ведь был обычный вечер вторника, несколько дней назад Эдди отпраздновал свое шестнадцатилетие и все было хорошо. Кто-то мог предположить, что в этом деле есть что-то неладное, но никто так и не взялся за это дело, полиция в городе работала отвратительно, если честно. Отвратительными в городе была не только полиция, но и отец Эдди, который очень болезненно перенес смерть жены. Прекратил общение со всеми своими друзьями, почти не выходил на улицу, много пил и почти не работал, но никто не знал самое страшное. Он начал жестоко бить своего сына. Мальчик никогда не отличался физическими достижениями, поэтому отпор дать не мог. Хотя позже начал понимать, что сам не хотел. — Конечно у тебя есть выбор! Ты не должен это терпеть. Блять, Эдс, ты же весь в синяках! Ты обязан обратиться в полицию... Ты же так скоро откинешься. Прошу тебя, напиши заявление. — Такого Тозиера Эдди не видел никогда. Да, друг всегда переживал за Каспбрака больше всех, но сейчас его глаза прямым текстом молили Эдди. Лицо кудрявого выглядело так, будто он сам прожил все то, что прожил сам Каспбрак. Эдди молчал. Ему было стыдно, но он все равно ничего не говорил. Вздохнув, Ричи подошел ко столу и взяв сигареты, открыл окно, чтобы Каспбраку не мешал дым сигарет, который тот не выносит. Тозиер сел на подоконник и закурил. Руки тряслись, а глаза уже слезились, но он держался, он не мог заплакать, не при Эдди. Нужно быть сильным, ну или хотя бы казаться сильным для друга. А сам Каспбрак просто сидел на кровати Ричи, смотря на его силуэт. С Тозиером он дружит дольше всех друзей, наверное, лет с пяти, не помнит точно, но знает, что это его самый близкий и лучший друг на всю жизнь. И это не простая детская надежда на вечную дружбу, Эдди будто действительно знал все наперед и был уверен, что с Ричи он до конца. И как только тот узнал о том, что происходит в доме у друга, он привел Каспбрака к себе и начал обрабатывать все раны, даже старые. И делал он это нелепо, стараясь быть как можно аккуратнее, ведь обычно именно Эдди обрабатывал ему раны, которые тот получал из-за неосторожности на улице, а не наоборот. — Мне нужно кое-что тебе рассказать. Никто об этом не знает, мне страшно себе об этом напоминать, но чем больше боюсь, тем больше думаю об этом. Тебе я могу довериться. — Начал Эдди, Тозиер посмотрел на него с интересом. — Это я виноват в смерти мамы. — На несколько секунд Каспбрак замолк, а Ричи поудобнее уселся на подоконнике, пристально смотря на друга. — У нас был договор: после моего шестнадцатилетия я перестану пить половину своих таблеток, ведь я уже знал, что это брехня бесполезна. Она согласилась, но не выполнила обещание. Сказала, что тогда была не права, и что мне все равно нужно пить эти ебаные таблетки! Я сильно разозлился. Ну мы и начали спорить. Потом она начала говорить, что это все друзья виноваты в моей борзости. Больше всего она винила тебя, мне не хотелось слушать. как мама оскорбляет тебя, Ричи, тебя нельзя оскорблять! И я не выдержал. Высказал все, что накопилось.Эдди помнит те слова, что сказал своей маме в тот вечер. Каждый день они трещат в его голове, обвиняя в смерти Сони Каспбрак.
"Я лучше умру, чем выпью еще одну это хренову таблетку! Ты всю мою жизнь пихала в меня эту дрянь и думала, что делаешь лучше, не слыша мои крики о том, что мне плохо. А они слышали. Мои друзья были со мной когда мне плохо, а не ты. А Ричи знает меня лучше чем ты. Он мне роднее, чем собственная мать. И виновата в этом ты. Ты понимаешь, что угробила все, что только можно было?! Ты разрушила мою любовь к тебе! Ты одержима этим всем бесполезным дерьмом, не понимая, что я бы предпочел заболеть теми самыми страшными болезнями, нежели опять идти ко врачу с тобой просто так, чтобы опять услышать о том, какой я здоровый, но хилый малый! Ты мне надоела, мама."
— После этого она схватилась за сердце и упала. Понимаешь? Я виноват. Поэтому когда отец бьет меня, мне кажется, что он делает правильно, ведь я заслужил. Я не могу в полицию. Угробить второго родителя... По щекам катились слезы, парень уставился в одну точку, боясь пошевелиться, не каждый день говоришь о том, что сам довел мать до такого состояния. Ричард же, выкидывая в окно уже вторую сигарету, слез с подоконника и обнял Эдварда. Он поглаживал спину друга, прислонившись щекой к его голове. Эдди плакал, долго и громко, а Ричи сидел рядом и обнимал его.Он всегда будет с ним. Он его лучший друг. И чтобы он не сделал, Он просто обнимет И будет рядом, Со словами "я тебя люблю любого"