Гнию вiд кожного слова

Федя был уверен, что у него всегда есть друг, лучший друг в лице Дениса. Хотелось бы конечно больше, чем друга в его же лице, но в том, что у него всегда есть поддержка — уверенность была железная. Когда всё перевернулось с ног на голову, Федя надеялся, что всё успокоится, и Дэн поймёт, что Федя и без всякого шантажа готов всё для него сделать. Однако время шло, в жизни появился Стас, который стал спасательным кругом и помог почувствовать себя нужным. К несчастью, любовь чувство куда более сложное, чем ощущение спокойствия, нежности и уважения. Любовь приходиться из раза в раз топить в наполненном до верхов хлорированной водой бассейне. Боль такая же сильная, как тонуть, как ощущать движение воды по слизистой прямо в лёгкие, Федя это чувство знает хорошо. И недавно Федя узнал и ощутил ещё кое-что. Последнее время что-то душило его изнутри, что-то двигалось в районе грудной клетки и это что-то хотелось отхаркнуть, но всё никак не удавалось.Он подозревал, что это может быть и уже считал отведенные на жизнь секунды. Вечером в школьном бассейне холодно, тихо и таинственно. Шелест воды прерывает разве что уведомление о пришедшем сообщении. Алкогольный и эгоцентричный вопрос от Дэна: «ты где, придурок?», где «придурок» показательно выделено запятой. Сегодня Федя победил, сегодня Федя единственный получил стипендию в лучший спортивный университет, сегодня Дэн позорно проиграл. «ты знаешь» — отчаянный ответ Макарова бывшему лучшему другу. Кафель остужал пылающие щёки, но не тушил волнение от встречи один на один. Федя знал, что вопрос был задан не просто так, поэтому он ждал и надеялся унять тревожность, которая якорем тянула грудь куда-то вниз. Время пролетело слишком быстро, чтобы его отследить. Послышались шаги, сердце зажглось, тело ломило, но Федя в секунду вскочил на ноги и молил о контроле. Дэн шагал властно, не торопясь. Свет был только в раздевалке, поэтому освещение бассейна было ни к чёрту, однако это Федю только радовало: он не был уверен, что сможет сдерживать в себе эмоции. — Празднуешь победу, Макаров? — во рту тлела сигарета, Федя был уверен, что она с ментолом, ведь Лера другие не курит, а Денис сам себе никогда не решится купить. — Что тебе нужно? — эти слова были сказаны грубо и неожиданно холодно, что удивило обоих парней. Этот вопрос дался Феде тяжело, даже тяжелее, чем болезненный спазм внутри: его лёгкие словно зажало в тиски, а по венам поползло что-то инородное. Денис затянулся и подошёл к собеседнику на расстоянии вытянутой руки. Выглядел он блядски красиво, глаза даже сквозь темноту видели полы распахнутого чёрного пальто, которое ему так шло. — Ты знаешь, — ухмылка была до того издевательская, что Федя отчётливо ощутил: если разговор продолжится, то живым он из бассейна не выйдет. Однако это его совсем не пугало, наверное, он ждал этого. Макаров был готов идти против системы, против общества, но его отношения с собой, со своими чувствами подвели его к краю. — Я не твоя собственность и не стану рушить свою жизнь только потому, что ты этого хочешь, — за несколько недель, чему Федя действительно научился, так это ценить себя и не позволять вытирать о себя ноги. Вот только Дениса такой расклад не устраивал. — Ого, гордость, — Дэн приблизился ещё ближе, а стебли растущего внутри Феди растения потянулись к нему словно к солнцу. — Где ж ты её нарыл? Мерзко было осознавать, что своё сердце Федя отдал человеку, который выдыхает сигаретный дым в лицо и тушит о него окурки. Жаль, что с этим ничего не поделаешь, разве что глотать унижения раз за разом. — Ты откажешься от стипендии, — Денису не дали договорить. — Зачем? Ты ведь и так поступишь? — это бесило, хотелось дерзить и спорить. Ещё один шаг, первый бутон в вене, и парни стоят нос к носу. Денис не спеша наклоняется к уху Макарова и едва слышно шепчет: — Потому что я так хочу, — после этих слов Федя до того отчётливо осознал, к кому в лапы попалось его сердце, что стало тошно от того, на сколько его не уважают и на сколько же он беспомощен. — Я не твоя собственность, Дэн. — Тогда я пойду, — это было внезапно, неожиданно и до того мучительно больно: все цветы внутри Феди разом потянулись к Денису с такой силой, что хотелось только закричать, но горло сжали стебли, поэтому Макаров отчаянно схватился за рукав злосчастного пальто. Дэн развернулся резко и, сделав шаг навстречу к бывшему другу, поцеловал так желанно и горячо, что все те молодые багряные розы без шипов внутри получили столько энергии и силы, что в мгновение ока расцвели и выпустили шипы. Из Фединых глаз потекли слёзы, а из порванных вен — кровь. Парень стал оседать, а Денис без капли сожаления разжал руку и дал Макарову осесть на пол. Тихий хруст суставов и Дэн присел на корточки перед лицом умирающего. — Роза в твоих волосах. Знаешь, увидев её, я всё понял. Ты так отчаянно боролся, старался достать давно забытую гордость, я ведь даже проникся, поверил, а потом эта роза. Чертовски приятно осознавать, что в моих руках была такая власть над тобой. Мне кажется, этот поцелуй стоит твоей смерти, однако лучше бы я никогда тебя не знал, педик. За Дэном осталось лишь амбре его парфюма и тот же звук властных шагов, но уже уходящих. Это было последнее, что запомнил Федя, дальше была лишь тьма и долгожданная смерть…