***
К счастью, никому в гостинице не было до них никакого дела. Стояла тишина, постояльцы либо спали, либо ещё не вернулись после гуляний. Управляющий сидел спиной к входной двери, слушая через наушники футбольный матч. Люди в цветастых футболках с разными цифрами бегали за мячом на экране маленького телевизора. Едва переступив порог комнаты, Джинни с наслаждением сняла ненужные теперь сапоги и упала ничком на кровать. Рон обошёл территорию, используя заклинание, делающее их мирок бесшумным. Не хватало ещё, чтобы какой-нибудь маггл ворвался сюда, услышав лязг весов и котла, споры об очередном ингредиенте или далее по списку. Когда всё было готово, он присел на край стола. Джинни перевернулась на бок, оценивающе разглядывая брата. Свет они не включали. В комнате было темно, неуютно и пыльно. Под удивлённый взгляд Рона, Джинни запустила руку в бюстгальтер и выудила из него маленькую золотую бутылочку на цепи. Украшение из побрякушки обрело стеклянную форму. Джинни откупорила пузырёк и выпила содержимое. Поморщилась от неприятного вкуса. А когда посмотрела на брата, то в её глазах уже не было и намёка на алкоголь. — Двенадцать месяцев, — сказала она твёрдо. — Действие зелья тётушки. Рон смотрел на неё, не мигая, и не верил сказанному. Это слишком. Он не может терпеть так долго. Мысли о родной сестре, как о желанной женщине, да ещё в купе с ревнующей Лавандой на фоне вгоняли в панику. В воздухе отчётливо пахло хвоей, деревом от ручки метлы, какао и корицей. Он знал, что это значит. Может, идея запереться с ней в одном тесном помещении была не самым лучшим его решением. Рон прошагал к окну, распахнул створки, чтобы освежить голову. Она уже начинала кружиться. И не только от количества выпитого. — Что нам делать? — спросил он у пустынной улицы. Они остановились на шестом этаже, и никто не мог ему ответить. Вдруг, он почувствовал чужое тепло у себя на спине. Кто-то нежно погладил его по позвонкам, перебрался на плечи, помассировал напряжённые мышцы. Мешать не хотелось. Тело под мягким напором таяло, как желе на солнцепёке. Рон не хотел поворачиваться, иначе иллюзия тут же рассыпалась бы вдребезги. О мораль, приличия, физиологию в конце концов. Руки не остановились на достигнутом. Но когда одна маленькая ладонь залезла под рубашку, а другая принялась расстёгивать брюки, голос разума проснулся. — Нет! Джинни, мы не можем, это… Совершенно оправданная тирада прервалась, когда девушка поймала отпирающегося брата и буквально впилась в его губы своими. Рон снова замер. Ещё более похожий на безжизненную статую, чем тогда, на улице. Ему казалось, что сделай он хоть движение, подумай лишнюю мысль — и всё, он сорвется с катушек окончательно. Оставалось только стоять столбом и делать вид, что его тут совсем нет. Джинни не понравилась такая отстранённость. Это её задело. Проведя руку за голову брата, она крепко сжала его волосы, словно пытаясь через боль заставить его вернуться в реальный мир. — Двенадцать месяцев, Рон, — прошипела она. — Противоядия не существует. Будем сопротивляться — будет хуже. Намного хуже. Можешь мне поверить, я читала все сноски мелким шрифтом, кто-то уже пытался. Единственный выход — держать ситуацию под контролем и вовремя снимать пыл. Проще простого. Ты меня слышишь? Рон неопределённо мотнул головой. Непонятно, от согласия или от того, что его тянули за волосы. — Кажется, ты меня не понял, братик, — деланно ласково пропела Джинни, легко целуя его по краю челюсти, спускаясь на шею. — Альтернатива есть. Мы можем пойти к папе и маме. Сдать себя с потрохами. Годик-другой просидеть где-нибудь взаперти в сарае или в больнице святого Мунго. Наплевать на репутацию. Вконец забыть о будущем. И все узнают, все. Слышишь, Рон? Лаванда и Симус отвернутся от нас. Гарри и Гермиона … Хм, может, общее горе сплотит их. Забавно. Этого же мы и добивались. Такой исход ты хочешь? Брат отрицательно покачал головой. Вполне осознанно глядя в глаза Джинни. Такой расклад его не устраивал. — Тогда просто расслабься и получай удовольствие. Я сама сделаю всё, что нужно. Остатки сопротивления подсказывали Рону, что если он не сможет остановить то, что происходит прямо сейчас, то случится непоправимое. Он потеряет сестру. Что-то сломается навсегда. Но ничего сделать не мог. Последний раз судорожно пытаясь убрать руки Джинни, обнаружил, что все его вещи раскиданы на полу. Сестра раздевала умело и не стеснялась. Сказывалось и то, что она стала полностью трезвой, благодаря своему пузырьку. Теперь её действиями управляло только любовное зелье тёти. И опыт. — Нет, я так не могу. Нужно что-то придумать. Я… — слова с трудом связывались в предложения. Джинни уже даже не спешила его останавливать. Поцелуи стали реже, но жарче. Ритмичные движения сквозь ткань сводили с ума. Джинни поспешила избавить его от последней части одежды и хмыкнула: — Врунишка. Столько речей, а сам-то уже давно готов. Поддержки в глазах Рона она не нашла. Только похоть и всепоглощающее смущение. Тяжело вздохнула. — Ладно, мне же проще. Только прекрати бояться! Рону казалось, что время остановилось, когда он перегорал внутри от жара и адреналина, когда Джинны умело ласкала его пальцами и языком. Хриплые судорожные вздохи, исходившие от него, раззадоривали девушку. Ей ещё не приходилось иметь дело с таким шумным партнёром. Хорошо, что на комнату уже было поставлено барьерное заклинание, иначе им в дверь уже бы стучали недовольные соседи. — Я… Я сейчас… — застонал Рон, наконец, его пальцы рук дрожали от наслаждения. Джинни тут же прекратила, давая паузу, и оглаживая себя по изгибам. — Даже не думай, — пригрозила она шутливо. Её голос тоже изменился, ломаясь. Зелье усиливало все ощущения. Им не нужно будет много времени. Рон выглядел так жалобно, молчаливо умолял не томить больше. Джинни нависла над ним, усаживаясь поудобнее, поцеловала его, разрешая рукам брата жадно бродить по собственному телу, изучая. Потом поставила его руки на свою талию. Направила член в себя и медленно опустилась. — А ты ничего, братик, — прошептала она ему на ухо, приспосабливаясь к ощущениям, медля. — Мне нравится. Рона словно кольнуло. Он криво улыбнулся, пытаясь скрыть свои настоящие эмоции за подколом: — Ты говоришь это всем своим парням? — Далеко не всем, — Джинни широко улыбнулась, почти оскалившись. Попытка задеть самоуверенную девушку провалилась с треском. Но Рон и думать забыл об этом, когда Джинни качнулась в первый раз. Сначала движения были неровными, невпопад. Они подстраивались, привыкали. Рон решился помогать, двигаться навстречу, а руки стали держать талию более уверенно. — Вот так. Мы же всегда доверяли друг другу, — похвалила его Джинни и застонала, когда член вошёл под другим углом. Она убрала одну руку с груди Рона и принялась ласкать себя сама. Рон попытался пошло пошутить, но тут же был осажен острыми ноготками, которые впились в бледную кожу. Джинни не кричала, вызывающе не стонала, как это делала Лаванда. Наоборот, Рон заводился от её тихих вздохов, вида закусанной губы в попытке сдерживаться, уверенных движений. Помогая себе рукой, она дошла до предела первая. Прогнулась в спине, дрожа, тут же поменяла место. Ладонью обхватила член, заставив Рона бессовестно хныкать, кончая на кровать. Не оборачиваясь на ещё более красного, чем на морозе, Рона, девушка засобиралась в душ. Наваждение почти сразу же отпустило свою хватку. Всё произошедшее казалось сном, бредом. От влечения остались лишь следы. Липкие и слабые, как тени в июльский полдень. — И как с этим жить? — спросил Рон вслух. Он чувствовал себя отвратительно. Не так он себе представлял окончание сегодняшнего вечера. Его даже мучила зависть от того, насколько спокойно держалась Джинни. — Выбора нет, как-нибудь справимся, — ответила она и подмигнула, хотя взгляд оставался холодным. — Целый год впереди.Семейный рецепт
2 декабря 2019 г. в 19:08
Вечерний сизый туман атаковал Лондон, когда из бара на улицу вышли двое. Точнее — с трудом выползли, едва переставляя ноги и смеясь на всю улицу. Худой долговязый парень и девушка в красном шерстяном платье. Постояли немного, пробуя свежий морозный воздух на вкус. Привыкая к смене обстановки. И, ухватившись друг за друга, медленно побрели прочь по узкой улочке. В полумраке казалось, что они оба на одно лицо. Веснушки. Одинаковый блеск в мутных глазах. В тёплом свете фонарей ярко выделялись волосы. И парень, и девушка были глубоко рыжими, как сказала бы пожилая дама, что в такой поздний час выгуливала свою собачку. Она сделала замечание по поводу внешнего вида пары, но те лишь отмахнулись. Веселье только нарастало. А прохожих больше не наблюдалось.
— Рон, ты же знаешь это, правда? — Джинни резко замерла, давая спутнику пройти вперёд, и поймала его в цепкие объятия. Рон повернул голову, чтобы посмотреть на неё. В глазах у сестры танцевали черти. И ничего хорошего это им не сулило.
— Что знаю? — буркнул Рон, стараясь продолжать идти, но с тяжестью Джинни сделать это было непросто.
— Глупый! — девушка оттолкнулась и встала перед ним, расставив руки в стороны, перекрывая путь. Потом вызывающе посмотрела вверх. Со взглядом полным уверенности, совсем как мать. От таких сравнений Рону стало совсем нехорошо, и Джинни ткнула указательным пальцем парню в грудь, чтобы привести его в чувство. — Ты мой самый любимый братик, Рон. Угу. Даже не сомневайся.
Рон чувствовал, как его бледное от холода лицо становится пунцовым. Сглотнул. Конкуренция в многодетной семье была знакома ему с самых первых лет жизни. И он всегда проигрывал братьям. Во всём. А тут такие слова. И кто мог сказать наверняка — пустой ли это пьяный трёп или нечто большее? Джинни же, словно не беспокоясь ни о чём, затянула детскую песенку, и вновь зашагала по аллее. Рон едва успел добежать и поймать её за руку — от алкоголя девушку сильно вело.
— Ты спас меня, — промурчала Джинни в то время, как Рон мог думать только о её запястьях. Такие хрупкие, тонкие. Совсем не как у Лаванды. — Спаситель хочет получить своё вознаграждение?
Прежде, чем Рон смог осознать сказанное, Джинни уже схватила его за шею и с силой притянула к себе. Поцеловала в уголок губ. То ли от того, что не смогла удачнее прицелиться в плывущем мире, то ли давая шанс на инициативу. Рон же просто замер, разрешая делать с собой всё, что хочется.
— Это что, твой первый раз? — обиженно протянула Джинни, отодвигаясь немного, чтобы видеть лицо Рона. — Лаванда вот от тебя не отлипает. Значит, умеешь. Или я так сильно тебе не нравлюсь?
Девушка заправила огненно-рыжую прядь за ухо, подставляясь свету. Они и не заметили, как успел пойти снег, и сейчас снежинки медленно падали вниз, путаясь и застревая в солнечных прядях волос. Рон смотрел, широко раскрыв глаза. Впервые он замечал, как его сестра красива. Не со стороны старшего, отваживая многочисленных ухажёров. А с точки зрения постороннего наблюдателя. Ценителя. Мужчины.
Джинни шмыгнула носом, пряча горячие слёзы злости, насильно смахивая их перчаткой.
— Ну и ладно. Пойду в номер. Буду там сидеть. Одна. Может, Симусу позвоню. И да, пусть не удивляется, если в середине секса назову твоё имя. Проклятое зелье!
— Это была твоя идея! — Рон вспылил, сильно жестикулируя. — Чтобы Гарри и Гермиона перестали ходить вокруг да около. Старая книга тёти — говорила ты — идеальный вариант. Чудо-зелье. Подольём им в бокалы, и никто ничего не узнает!
— Откуда мне знать, что там будет это дурацкое представление от бармена? — Джинни с силой топнула ногой. Каблук на сапоге сломался, но девушка даже не обратила на него внимание. — И почему именно мы его выпили? Бокалы же могли попасть и Гарри, и Герми… И кому-то из нас.
— Ух лучше так, чем… — фантазия Рона подкинула ему несколько специфичных вариантов, где фигурировали четыре бокала, в двух из которых сильнейшее любовное зелье, и их дружная компания. Сочетания могли получиться самые интересные.
Джинни проследила за мыслью брата. Хихикнула, подмигнув и поправив невидимые очки на носу. Рон в ответ отрицательно закачал головой. Через пару мгновений на смех пробрало обоих. Маленькая ссора была окончательно забыта.
— Ладно, чем скорее это закончится, тем лучше. А сколько там оно длится, кстати?
— Не помню, — Джинни сказала даже слишком быстро. Она стояла, перекосившись. Неудобно. — Нужно посмотреть.
— Тогда пошли, — подытожил Рон с готовностью. Они варили зелье в номере маггловской гостиницы в центре. К счастью, это заняло всего один день. Аренда ещё не была потрачена. — Гарри повёз Гермиону к её родителям. Они сегодня нас не найдут. А там — видно будет.
Джинни кокетливо провела круг на снегу носком целого сапога:
— Есть одно «но», Рон…
— Что на этот раз?
— Мне кажется, тебе придётся меня понести.