Just fly

Свободное время выпадало нечасто — мы создавали новый альбом. Прошёл год с нашего дебюта, а мы готовимся уже к четвёртому. Все жутко устали, потому что никаких передышек между альбомами не было, мы заранее обсуждали концепт, готовили материал, и сейчас был самый напряжённый период воплощения этих планов в жизнь — тренировка, фотосет, запись, репетиция, клип и всё по кругу. Времени на сон не хватало. Но я прекрасно понимала стратегию кампании. Мы просто заваливали всех своим неиссякаемым контентом, чтобы люди не успевали про нас забывать, чтобы наша группа всё время была в обсуждениях, всё время мелькала в новостях, причём контентом не абы каким, а качественным. Ради качества мы работали на износ, чтобы после выпуска альбома сразу же уехать в тур. Этот тур был нашей мечтой, нашим стимулом, нашей наградой за каждый тяжёлый день. Но мы продолжаем говорить не о том, о чём хотелось бы мне. А сейчас хотелось о шуршании костра, стрекотании сверчков, и клип снимать где-нибудь на обрыве под голубым небом в тяжёлых ботинках, запачканных грязью, и вылинявших джинсах. Просто делиться атмосферой чего-то тёплого и душевного, бархатного, мягкого, но пока я пишу ещё пару песен по концепту альбома, стараясь сделать его как можно убойнее, а Хэин мне в этом помогает. Я хочу чего-то особенного, чего-то неожиданного, завораживающего, отличающегося от нас сегодняшних, как Obsession в прошлом альбоме. Несмотря на ремарки продюсера, она выделялась, но мы ещё не готовы к таким изменениям, и я наслаждаюсь тем, что пишу для этого альбома. Помимо всего, нам вдруг прибавилась ещё одна забота, но и ещё один шанс показать себя с другой стороны, особенно для Ин, — фестиваль, к которому мы готовим кавер танца, но она предложила нечто гораздо более интересное, кавер не на популярную группу, а на танец из её любимой студии. Тренер помогал нам изучить его, всё же Ин не была нашим хореографом, вместе они придумывали новые движения и помогали с движениями нам. Танец был шикарным, конечно. Да кого я обманываю, он был слишком сложным! Вот что происходит, когда Хэин позволяют выбирать. Мы вносим изменения, чтобы он был более насыщенным и интересным, мы работаем над каждым элементом, переделываем, переделываем, переделываем, сидим в зале до посинения, хотя у нас ещё много работы по камбэку. Но мы добиваемся именно того, что хотим показать, ведь это не просто какой-то там танец, это Наш танец, поэтому он должен быть шикарен! Но из-за этой насыщенности элементами, которая для Ин нормальна, мне приходится работать в два раза больше. Боже, я правда очень устала, в моих мыслях строчки песен путаются между ногами и взбалтываются ими как миксером, превращаясь в бессмысленные обороты и набор букв. Я представляю, как пинаю эти буквы, попадаю ими, такими тяжёлыми, по голове Хэин, а она, ошеломлённая, садится на пол и затихает вместе с тренером и Джу, а я с улыбкой валюсь на кровать, раскинув руки в стороны! Кажется, я готова сойти с ума. — Смотри, давай ещё раз. Пам, — Ин резко приседает и опускает руку к колену, — пам, — а затем отдёргивает её, словно выпуская стрелу, — пам-пам, — сокращение корпусом, — пам-пам, — делает два круга тазом. — Отлично, — вздыхаю я, — а теперь давай медленно, для самых тупых. — Соберись! — Ин втягивает в себя терпение вместе с воздухом и показывает снова. — Справишься? Да-да, конечно справлюсь. Я повторяю движение — это всего лишь пять секунд. Пять пам-па-пам, словно очередь автомата, пули которой вылетают резко, и каждая — прямо в цель. Присесть, ладонь к бедру, отдёрнуть назад, обжечься, сжаться, выплеснуть боль, расслабиться. Танец — выражение чувств, так говорят, но почему же это сложно? — Давайте вместе, Джуён, следи за ритмом! И снова — пам-па-пам, подстраиваясь под счёт Ин. — Отлично, — хлопнула в ладоши она, — теперь… — Раз отлично, то я упаду на пару секунд. Тренер ушёл час назад, доверив нам отработку уже изученных движений, но это же Ин — она поставила песню на повтор, чтобы обдумать танец, и начала фристайлить перед зеркалом, чтобы придумать что-то ещё. Она была так серьёзна, как и всегда во время репетиций, а потом Джу подскочила к зеркалу и стала копировать её движения, только на свой лад, преувеличивая и делая их смешными. — Эй, подожди! — крикнула я ей и поспешила встать с пола, сразу смахнув усталось с плеч. — Давай так. Выгадав момент, я присела, как это сделали и девчонки, а потом, вытянув одну ногу в сторону, принялась крутить пятой точкой, с силой проводя по бедру ладонью. Я сделала всё так старательно, выделяя каждое движение, что Джу упала на пол и уползла, смеясь, куда-то в сторону. Да ладно вам, выглядит здорово! — Смотрите, как надо! — Ин тоже подключилась и, выпятив нижнюю губу, продолжила движение, на котором остановилась я — сделала вращение туловищем, как на уроках физкультуры, и, на полусогнутых, вытягивая вверх руку с указательным пальцем, попрыгала к зеркалу. Смех Джу, наверное, дошёл даже до ушей директора на шестом этаже. — Губу-то зачем выпятила? — возмутилась я. — Затем же, зачем ты лицо скорчила! — Я не корчила лицо, это же тебе вечно указывают на проблемы с мимикой, а не мне. — Думаете, это нужно включить в танец? — А что, я уже запомнила все движения. — Давай тогда сначала, — засмеялась Ин. Джу предпочла уткнуться в телефон, но улыбка с её губ так и не сошла — она то и дело бросала на нас взгляд. Мы с Ин раскланялись, словно перед поединком, заиграли первые аккорды. Следуя за музыкой, мы резко опустились, коснувшись бедра ладонью, отдёрнули её, сокращение грудной клетки — лица серьёзные, движения синхронны и почти отточены, словно мы составили уже весь танец и репетируем конечную версию. А потом эти пять секунд закончились, и я, и Ин, больше не сдерживались в движениях. Я позволила широкой улыбке, так и рвущейся на лицо, показаться, но при этом постаралась выглядеть как-то дерзко. Особенно, когда прыгала к зеркалу. Громкий смех Джу резанул уши, а когда наша «хореография» была завершена, Ин снова начала фристайлить, но на этот раз что-то безумное и от души, а я — просто отрываться под музыку. Мы кричали слова песни, заглушая смех Джу, Ин безбожно путалась в английском, так что из её рта выходили только невнятные бормотания и чёткая первая строчка припева. Моё тело дёргалось, будто каждый бит входил в него разрядом тока. Джу подбежала к нам, и до меня дошло, что всё это снимается на телефон — она подняла его высоко над головой, чтобы тоже попасть в кадр, и запрыгала вместе с нами, со смехом выкрикивая припев. Когда репетиция, превращённая в балаган, закончилась, шёл уже одиннадцатый час, а я попросила Ин передать менеджер-ниму, что потренируюсь ещё немного и что ждать меня не нужно. Девчонки, измотанные, но возбуждённые, выползли из зала, а я легла на диванчик, чтобы отдохнуть перед ещё одним важным заданием, которым тоже нельзя пренебречь. О да, это сексуальный танец специально для Гваёна и Хваёна и всех, кто смеётся над моими сексуальными танцами вместе с ними! Да, я тоже смеюсь, но меня принуждают танцевать снова и снова, поэтому я просто обязана в следующий раз хорошенько их осадить. Если честно, найти что-то подходящее очень сложно, всё, что я видела, кажется мне совсем не таким, каким я хочу видеть, а танцевать что-то из головы я не могу, потому что я не Хэин, а всего лишь Фуро. Прошло две недели, но всё, что я делаю, это смотрю чужие танцы, потом кручусь минут десять перед зеркалом, в потом валяюсь на диванчике и думаю над песнями для альбома. Сначала ещё была мысль, что Тэхо придёт и поможет мне, но за эти два четверга он не появился, да и делать ему больше нечего, как мне помогать постоянно. Хотя вообще-то он мой сонбэ, а сонбэ должны заботиться о своих хубэ, это так эгоистично, но я всё равно ждала, а вдруг он придёт и снова скажет что-то вроде: «Давай помогу, ты же знаешь, что делаешь совсем не так? Смотри, как надо». Вообще-то за эти два четверга я просмотрела столько контента, что Джу бы мне не поверила, и некоторые выступления Тэхо, но он же парень, нельзя взять его движения, как бы не хотелось. Я скатилась с дивана, подумав, что достаточно отдохнула, и приглушила свет. Так хотелось уйти, темнота располагала к расслаблению и сну, особенно если целый день работаешь без продыху — это выматывает и физически и морально. Но я подавила этот малодушный порыв и выкрутила колонки на половину громкости. Музыка играла всё равно недостаточно громко, так, на фоне, но этого хватало, чтобы создать нужную атмосферу. Мне хотелось показать что-то такое, ради чего не придётся надевать короткие шорты или откровенную одежду. Это должно быть что-то, что даже в широких штанах и кроссовках будет смотреться маняще. Сложно, но гораздо более душевно и интимно. Я стянула толстовку, кинула её на диван и встала напротив зеркала. Песня закончилась и началась новая, я вспоминала сегодняшний танец, пытаясь подстроить его под медленную музыку, стараясь насытить каждый бит движением. Меня часто хвалили за эмоциональность, но она касалась только лица, и только потому, что это важно на сцене, это то, что придаёт вкус выступлению. Хороший танец с каменной маской вместо лица не даст эмоций. Но я никогда не знала, что делать с руками и ногами, танец покрывал всё это, мне не нужно было заморачиваться, потому что я чувствовала музыку душой и сердцем, а не телом, отсюда и улыбка, и выражение глаз. Мне нужно просто расслабиться. Тело будто совсем ослабло, ноги внезапно подогнулись, и я осела на пол, тяжело дыша. Наверное, стоит повременить с этим, не хватает сил на лишние движения, а то я так и до нашего тура не доживу. Дверь сзади хлопнула, и я сразу села, оборачиваясь. Тэхо пришёл? — Привет, — улыбнулась я. — Привет, — засмеялся Тэхо. — Вот мы и встретились снова. Как успехи? — Пытаюсь настроиться на нужную волну. Он подошёл к дивану, на спинке которого одиноко валялась моя толстовка. Вот балда, знала же, что он может прийти, забыла, что это не только наш зал! — Ты не собираешься танцевать? — спросила я, потому что под курткой на нём были бледные джинсы, джинсовка и высокие ботинки, в которых заниматься явно не так удобно, как в кроссовках и спортивных штанах. — Как пойдёт, — пожал Тэхо плечами, скинул рюкзак и куртку и опустился на пол недалеко от меня, — просто захотелось прийти. И замолчал, уставившись в потолок, я же смотрела на него в зеркало. — Устал? — М-м-м, — невнятно пробормотал он, — это был долгий день. После концерта я был так воодушевлён, это ведь последний концерт в туре, поэтому я больше не экономил энергию. Провёл стрим, фанаты писали много слов поддержки, потом я вкусно поел и долго валялся в постели. Мне хотелось подумать над песней, но я только ворочался до часу ночи и слушал музыку. — Что кушал? — Тушёное кимчи, говяжье токпокги, суп с рыбными пирожками и тансуюк, а потом запил колой, — с улыбкой перечислил Тэхо и лёг на паркет, закрыв глаза. В меня и одно что-то влезает с трудом, а тут столько всего! Это же очень много для одного человека! — Ты что, всё это один съел? Но Тэхо засмеялся, заглушая тихую музыку своим смехом, и снова сел, скрестив ноги: — Нет, ты чего, если бы я столько съел, то не встал бы вообще. Нет, с Дону-хёном. Это мой менеджер, — и продолжил спустя пару секунд: — Как итог, я не выспался, а в самолёте уснуть не получилось. Ненавижу летать на самолётах, это так долго! — застонал Тэхо. — Почти двенадцать часов я не мог ничем заняться, потому что голова жутко болела всю дорогу! — Так ты только сегодня прилетел? Пошёл бы домой и поспал хорошенько. — А ты как провела день? От неожиданности я даже не знала, что сказать, да и рассказывать было не о чем. — Я? Да всё как обычно, — замолчала, кинув на него взгляд. Тэхо потянулся и начал ерошить свои волосы, а потом, заметив заминку, повернулся ко мне. И я почувствовала, что срочно нужно рассказать, как же прошёл мой безумно интересный день, просто потому, что он этого ждёт. — Я встала примерно в восемь, хотя легла почти в три, проснулась под кричащее на всю квартиру радио Джу, её пение и шум фена в ванной, потом пришла и сама Джу и начала нас распихивать, заставляя немедленно вставать, потому что нужно успеть потренироваться перед съёмками клипа. Сегодня второй день съёмок, и мы снимаем танец, поэтому весь день только танцевали и танцевали. Когда вернулись сюда, было уже около шести, но нам ещё нужно подготовиться к фестивалю, поэтому мы опять танцевали, разучивали танец для выступления, — я прервалась, чтобы трагично вздохнуть. — Закончили позже, чем обычно, Хэин и Джуён пошли домой, а я осталась, чтобы подготовить что-то для Божьей Коровки. Боже, меня же всё время заставляют танцевать, хотя прекрасно знают, да все на свете уже знают, что танцевать я не умею! Я дала себе обещание, что в следующий раз покажу им танец, да такой, что они не поверят своим глазам! Ты ещё не уснул? — вспомнила я о Тэхо, но он только засмеялся: — Ты не любишь танцевать, но всё время танцуешь, даже когда можно пойти и отдохнуть. — Это всё из-за Хэин и из-за Божьей Коровки, — отвертелась я, хотя это было не совсем так. Раньше я действительно не любила, но теперь это заставляет чувствовать себя живой. Я чувствую своё тело так чётко, как никогда, слышу стук сердца, и как дыхание вырывается, как тело напрягается и устаёт. Мне нравится это чувствовать. — И как, уже есть, что показать? — Увидишь, когда нас пригласят на шоу. — Ты всё ещё можешь рассчитывать на мою помощь, помнишь? — Ты же сюда не помогать мне приходишь. На самом деле, было бы эгоистично снова просить тебя. — Но я ведь сам предлагаю. Я люблю танцевать и танцую уже давно. Знаешь, меня постоянно просят о чём-нибудь, и я рад, что могу ссылаться на забитое расписание, даже когда его нет, — задумчиво пробормотал Тэхо. — Поэтому пользуйся, пока я предлагаю. Он говорил серьёзно, хотя и сам улыбался, и у меня не было причин отказываться. — Тогда так, — вздохнула я, — мне бы буквально минуту шикарных сексуальных движений. Женских. — Хватит и пары секунд, чтобы показать что-то шикарное, и весь зал твой! — Но мне вообще нечего показать, к тому же, я ведь не ты, и не Хэин! — Да какая разница? Это же хорошо, ты можешь показать себя, тебе не нужно копировать чьи-то движения, — он резко встал и кинул на меня взгляд, я поднялась. — Иди сюда. — Я не умею танцевать сальсу. — Я тоже, — улыбнулся Тэхо. — Просто подойди ближе. Тэхо так и не сказал, что ещё мне нужно сделать, но я же не думала, что он тут мне хореографию поставит на коленке, а я её выучу и станцую? Ладно, каюсь, именно так я и думала. Тусклое освещение помогало, а ещё музыка — не то чтобы медленная, но плавная и с ритмом. — Знаешь самое универсальное движение? — тихо сказал Тэхо. — Движения бёдрами, и просто расслабься. — И что, это весь секрет? — посмеялась я, наблюдая, как он легко и осторожно подстраивается под музыку. — Да, всё до безобразия просто. Сделай волну телом, можешь немного прогнуться назад, совсем чуть-чуть, скользни ладонью по шее и покачай бёдрами. Я уверен, всё это ты уже делала на сцене. — Ну знаешь, одно дело на сцене, где музыка подходит, макияж придаёт нужный образ, одежда, танец, который ты знаешь вдоль и поперёк. А когда на развлекательном шоу, где все только шутки травят, а танец поставлен не хореографом, — я снова вздохнула, вспоминая белые стены съёмочной комнаты и двух ведущих, которые только и ждут момента, чтобы посмеяться. Да там даже думать ни о чём серьёзном не получается! — Как с тобой сложно, — рассмеялся Тэхо, — если проблема не в танце, а в окружении, просто представь сегодняшний вечер и танцуй. Ты удивишься, когда попробуешь. Я включу другую? Конечно, всё, что угодно. Мне надо собрать себя по кусочкам. Пока Тэхо копался в своём телефоне, я села на паркет в ожидании новой мелодии, моё тело было похоже на бесформенную подушку — пни меня сейчас Тэхо, и я просто бухнусь на пол. Но, когда песня зазвучала, я на мгновение замерла, вслушиваясь, а потом поняла: под это же невозможно танцевать! Слишком быстро, почти из одних битов, я даже не успею их все поймать! Но всё же закрыла глаза. Спустя ещё десять секунд моё тело подстроилось под быстрый темп, и зрители могли бы увидеть тот самый «плечевой танец». Песня невероятно качала, чёткие биты заставляли двигаться, на них нельзя было не реагировать, нельзя не откликнуться, нельзя сидеть спокойно, особенно когда Тэхо врубил звук на полную. Я почти пропустила момент, когда песня сменилась на другую — медленную с тягучим женским вокалом, но по-прежнему сильными битами и отчётливым ритмом, выбивающим воздух из лёгких. И в этот момент я вспомнила, что пора бы, пока не поздно, все это хорошее соединить с нормальными движениями. Дождалась припева, вслух пропевая некоторые уже знакомые строки, попыталась проникнуться ещё больше, руки машинально поползли к волосам, бёдра двигались сами. Действительно ли не нужно ничего выдумывать? Просто закрыть глаза и расслабиться? Сколько я танцевала, всегда была в напряжении, потому что нужно следить за руками и ногами, следить за расстоянием от центра и от девчонок, на танце нужно концентрироваться, при этом улыбаться и не выглядеть напряжённо, хотя на самом деле напряжена каждая мышца, а тебе ещё и петь нужно. Я что-то танцевала, почти не сходя с места, вроде где-то сделала волну, потому что в конце припева для неё было идеальное место, я чувствовала себя так же, как после дебюта, когда мы собрались в караоке. Немного, или много, пьяной, но расслабленной и почти счастливой, с минимальным набором мыслей в голове. Именно поэтому я подумала, что здесь тот прогиб с волной будет смотреться очень круто, но что-то пошло не так. Хоть я и прогнулась совсем немного, меня словно ударили под коленкой, и ноги подкосились, а я со всей отчётливостью поняла, что вот оно, то, чего я когда-то боялась. Я падаю назад. — Ты в порядке? Руки, ноги, голова? — Всё на месте. Я успела руку подставить, так что ничего страшного. — Так, давай тихонько, — Тэхо аккуратно придержал меня за талию, помогая дойти до дивана, но я и сама смогла бы. — Да всё хорошо, правда. Просто сегодня был тяжёлый день, вот и не удержалась. — Ты на диете что ли? — Что? Да нет, вроде, — растерялась я, потирая ушибленный локоть, а, когда с ногами устроилась на диване, почувствовала облегчение. Вытянула из-за спины свою толстовку и джинсовку Тэхо, которая впивалась в спину железными кнопками, и повесила всё это на подлокотник. — Вроде? У тебя такая талия тонкая, что аж сломать страшно, — Тэхо сделал музыку тише, превратив её в приятный фон, хотя я бы не против ещё потанцевать. Настроение располагало, а вот сил уже не хватало. — Это должно было быть комплиментом? — Что скажешь насчёт ужина? — Не думаю, что с тобой вообще безопасно появляться на улице, — посмеялась я, вспомнив километровую очередь на концерт, крики которой было слышно даже в гримёрке. — Всё не так страшно, — он усмехнулся, — но безопаснее, конечно, заказать еду сюда. — Я не против, если ты заплатишь. — Тогда с тебя кофе! — В следующий четверг? — Надеюсь, что всё сложится, — пожал плечами Тэхо и, опустившись на диван, вернулся к началу: — Так что с твоей диетой? Если честно, я ужасно устала, и пора бы пойти домой, раз тренировка закончена, но уходить прямо сейчас не хотелось тоже. Я могла бы уснуть на этом диване, хотя обычно ложилась гораздо позже. — Ничего, просто нет аппетита. — Ага, и сил тоже нет, — снова усмехнулся. — Сколько тебе лет? Он всегда будет так внезапно менять тему разговора? Точно, возраст! Он же старше меня, а я уже стала вести себя так, словно мы одногодки, но я всё равно ответила спокойно: — Это вопрос с подвохом? — Обычный вопрос. — Двадцать два, а тебе? — ну да, надо же узнать, в конце концов, сколько ему лет. Молодец, Фуро. Надейся, что он ничего такого не скажет про твоё неуважение. — Двадцать пять. Хорошо, что мы, наконец, до этого дошли, — рассмеялся Тэхо, и я постаралась улыбнуться. Да уж, наконец-то, хотя обычно о таком спрашивают сразу же после имени. И что теперь, спросить, как к нему обращаться? — Но я не об этом. — Ю Тэхо-сонбэ? — повернулась я к нему, отвлекаясь от своего больного локтя. Он немного удивлённо посмотрел в ответ, но меня больше волновала его близость, потому что диван оказался не таким уж и большим. — Только давай остановимся на неформальном, — улыбнулся Тэхо. На голове у него был просто бардак, волосы взлохмачены. — Ты знаешь, что директор SS только корни корейские имеет, но родился в Австрии? Уверен, в MN тоже нет ни одного чистокровного корейца, может кто-то наполовину американка, как Хэин, или иностранка, как ты. Это я к тому, что все в нашей кампании, и я тоже, корейцы лишь наполовину или не корейцы вовсе, и нас всегда за это не любили, поэтому давай упростим друг другу жизнь и опустим формальности. Не против? Да я всеми руками за, поэтому только кивнула. — Вы дебютировали год назад, а я здесь, можно сказать, уже семь лет. Ты же читаешь комментарии, да? — Ох, это больная тема, — посмеялась я неловко, но слова задели меня за живое, стоит только вспомнить, до чего себя довела. Вроде теперь всё наладилось, но не думаю, что так просто забуду об этом. Но Тэхо продолжил: — Я просто надеюсь, что твоё состояние связано не с этим. Знаешь, про нас много чего писали, и я всё время старался воспринимать это как стимул, чтобы доказать, что они ошибаются. Ну как доказать, — вздохнул он и усмехнулся как-то коварно, откидываясь на спинку дивана, — просто хотелось плюнуть на них прямо со сцены, чтобы они поняли, что не имеют права что-там вякать. А потом я просто стал самим собой, и комменты перестали меня беспокоить. Я понимаю. Так хотелось написать им что-нибудь в ответ, чтобы они захлопнули свои рты, чтобы почувствовали, как ранят их слова, хотелось ранить их так же. Хэин как-то пинала грушу в тренажёрке, думаю, она представляла кого-то из них в тот момент. Но Тэхо. — Ты же на голову их выше, ясное дело, тебе всё равно, что они там говорят. Ты больше не в зоне риска. — Ты ошибаешься. Если я объявлю завтра, что мы с тобой официально решили встречаться, как думаешь, фанаты обрадуются? — он устало потянулся и весь обмяк, взъерошив и без того лохматые волосы. Быть блондином ему очень идёт. — Да половина моего фандома сразу сбежит, облив меня грязью напоследок. — Значит, они не настоящие фанаты. — Но факт в том, что кампания лишится прибыли, и я вместе с ней. Они продают лица, большинство покупает лица, ну и тело тоже, и многим плевать, что скрывается за оболочкой. Ты это знаешь. Нам припомнят все наши косяки, утянут на дно и долго не забудут, и всё, что мы создавали столько лет, рухнет, как карточный домик. Начать встречаться — самый страшный грех, страшнее, чем сесть за руль в пьяном виде! — возмутился Тэхо, но после его серьёзной речи это звучало так наигранно, что я только улыбнулась: — PD-ним о вас упоминает при любой возможности. Рядом послышался короткий смешок: — Почему ты сказала это после того, как я сказал про вождение в пьяном виде? Это был не я. — Знаешь что? — уселась я поудобнее. — Ты не похож на пессимистичного парня с такими мыслями, — но Тэхо только улыбнулся и покачал головой. — Только не говори мне, на кого я похож. Не хочу разочаровываться в себе, — после беспокойной темы отклика фанатов, он сразу как-то расслабился. Мы оба устали, но не уходили. — Я бы хотел вернуться назад, чтобы снова быть частью группы Sunday. — Но вы всё ещё одна группа. — Мы давно ничего не выпускали как группа, кто-то теперь снимается в дорамах, кто-то пишет музыку, кто-то вообще не выступает. Мы встречаемся так редко, что я уже и забыл, когда мы разговаривали в последний раз. — Грустно это слышать, — только и сказала я, уставившись в тёмный бархатный потолок. — Помнишь, ты как-то говорил, что одному тренироваться сложнее? Пару месяцев назад между мной и Хэин была крупная ссора, я понимала её, но принять это всё равно не могла. Мы были вместе, но каждый сам по себе, Джуён чувствовала себя лишней и виноватой, мы разговаривали только по необходимости, а потом ещё эти комментарии. Мне тогда очень не хватало поддержки, разговоров ни о чём и дурацких подколов, надоедливой Джуён и язвы Хэин. Я поняла, что мне очень не хватает их рядом, хоть я и привыкла отвечать только за себя. — Я иногда хочу куда-нибудь уехать подальше, не сверяясь с расписанием, внезапно так, в страну, где меня никто не знает. И просто побродить по незнакомым улочкам одному. — Бросить всё и уехать, звучит здорово. — Сколько ты сможешь жить без сцены? — рассмеялся Тэхо. — Ты прав, один раз побывав на сцене, хочется возвращаться на неё снова и снова. — Ну вот, опять мы скатились в унылую тоску, — он откинул голову назад и снова взлохматил волосы. Сколько раз он так сделал за сегодня? Пора идти, но вставать не хотелось, особенно, когда прекрасно знаешь расписание на завтра. Несмотря на усталость, я рада, что всё же не ушла из зала, пока была возможность, потому что разговор с Тэхо, да и вообще его присутствие, успокаивает и дарит какую-то поддержку, не знаю? Очень приятно полулежать на диване и о чём-нибудь разговаривать или просто молчать, слушая тихую музыку на заднем фоне. Не думала, что с ним будет так легко. — Знаешь, мне пора, — всё же выдохнула я. — Ну вот, ты помогла мне скатиться в унылую тоску, а теперь сбегаешь. Но мне правда не хотелось уходить. — Ну прости. — Обещай, что в следующий раз будет весело, — с упрёком сказал Тэхо, когда я поднялась, чтобы собрать свои вещи. — А ещё я помогаю тебе с тренировками, не думаешь, что одного кофе маловато? — Вообще-то ты сам предложил! — мне так и хотелось кинуть в него толстовкой, просто потому что, ну, а чего он издевается? — И пообещал мне ужин, кстати. — Кстати, пока ты не ушла, — не обратив внимание на мой упрёк, он дотянулся до своего телефона. — Иди сюда, покажу кое-что интересное. Заиграла уже знакомая музыка, я заинтересованно наклонилась к экрану, потому что в комнате было темно, да и на экране телефона сначала тоже, а потом увидела себя. Тэхо заснял всё с того момента, как я встала с пола, чтобы вспомнить движения танца. Глаза мои в это время были закрыты, чтобы не цепляться к технике и сконцентрироваться на чувствах и ощущениях, поэтому было здорово посмотреть на себя со стороны и, вроде бы неплохо так, да? Но, в первую очередь, блин, Тэхо, как это понимать? Не сдержавшись, я стукнула его по плечу: — Ты же удалишь это? — Конечно, я же для тебя снимал, поэтому давай номер телефона, — Тэхо мило улыбнулся, а я подумала, ну вот как тут не искать подвох? Но всё же видео он мне переслал, и теперь я смогу, когда захочу, окунуться в эту атмосферу снова. Хотя и без этого вряд ли забуду. Такие дни среди моих серых унылостей просто так не забываются.