Just fly

Но всем нашим планам пришлось подвинуться, поскольку маленький отпуск в три праздничных дня никто не отменил, но только я совершенно не знала, чем себя занять в эти бесконечные три дня. В нашей квартирке стало одиноко и грустно, непривычно пусто. Первый день я провалялась обездвиженной тушкой, варёной морковкой, пялилась в потолок и делала растяжку с положения лёжа, раскидывая руки и ноги в стороны, едва не заползая на спинку дивана. Боже мой, кто бы мог подумать. Казалось, ну времени просто вагон, и столько всего можно сделать, но я лежу и думаю, а мне что делать, что? Работая круглые сутки без выходных и с перерывами на сон и обед, я не знала, куда деть долгожданное свободное время, но тратить его на работу не хотелось тоже. Какая же я скучная. Как-то незаметно и плавно хобби трансформировалось в постоянную занятость. Я надела тёплый свитер, джинсы, натянула сапоги, сдёрнула с вешалки пальто, обмоталась шарфом до макушки и вышла на улицу. Город действительно был мёртв. Многолюдный город, где ночью только пробуждается жизнь, сверкают огни и вывески, а люди спешат, бегут машины и шум не умолкает ни на секунду, теперь пуст. Горят фонари, пара прохожих бредут, неизвестно куда, а хмурое небо опутано сетью проводов. Воздух кажется чуть чище среди этой зимней тишины. Я давно не выходила из дома, только бегло кидала взгляд, выходя из зала, или наблюдала за другими машинами за стеклом, за толпами людей в пробке на светофоре, поход в магазин не считается тоже. Хорошо, фотоаппарат со мной, но теперь, сделав пару снимков, я поняла, что ничего он особо не передаёт. Не передаёт спектр света от фонарей, луну, покрытую тучами, тоже не видит, пустые улочки и широкие дороги с тёмными витринами магазинов, с кадками цветов на обочине и чьим-то мотоциклом, он выдаёт смазанными из-за темноты. Сейчас бы посидеть в кафе, но всё закрыто, зато можно погулять по улицам, не скрывая лицо маской и солнечными очками, не боясь, что тебя узнают. В голову пришла безумная идея, я достала телефон и начала записывать всё на камеру, болтала о чём-то, мурлыкала песни под нос, но не снимала себя. Подредактирую немного, наложу субтитры, а потом выложу на страничке. Ночной воздух заполнял лёгкие и призывал лететь, быть свободной и просто радоваться, и наслаждаться! Стоит ли говорить, что за компом просидела почти до утра, пока не ужаснулась, посмотрев на время. Редактировать видео казалось сложным, но это доставляло массу удовольствия. Видео с прогулкой, которую я хотела выложить целым куском, превратилось в нарезку — я подгоняла субтитры, писала что-нибудь приятное или просто свои мысли и чувства, даже попробовала наложить музыку, но поняла, что она только мешает. Я получала эстетическое удовольствие от того, как каждый кадр сменяется такое же, как при танце, от которого не можешь оторвать глаз. Мне хотелось, чтобы всё было идеально. Я перебирала наши фотки и видео, подбирала подходящие песни, чтобы потом склепать всё это воедино, музыка гремела на всю квартиру, и не было никого, кто попросил бы сделать тише, а я пела, танцевала, успевая попивать кофе и при этом не разлить его на засыпанный бумагами и всяким хламом стол, нарезала кадры, стараясь подогнать их ровно в тот момент, когда в песне — там! — и снова новый кадр, а потом — па-а-м, па, па, па — и какое-нибудь плавное движение из танца, досконально, до доли секунды, а потом смотрела на результат и довольно улыбалась, потому что кадры сменялись точно тогда, когда положено, и выглядело это классно. Когда под вечер последнего дня мной единолично завладела эта атмосфера, под оглушительно громкую музыку я спустилась в зал. Все силы и накопленную энергию хотелось потратить на, наконец-то вспомнила, что-то полезное — на танцы. Сначала упорно занималась, а потом опять валялась на диване, смотрела видео с концертов, и сама не поняла, как скатилась на просто видео. Звучала успокаивающая песня, лёгкая, несмотря на грустную лирику, и музыка прекрасная, не как фон, а как дополнение к голосу. Конечно, это же Тэхо. У него там всё прекрасно. Танца к этой песне не было, поэтому цепляла ещё больше — есть где разгуляться, скатиться в низкие ноты, а потом плавно выйти на верхние, удивляясь, что он может петь так высоко, заставляя зал замереть, а меня — пропевать вместе каждую строчку. Интересно было бы спеть с ним дуэтом, в этом плане я ничуть не хуже, если танцевать не придётся. Мысль об активном отдыхе как возникла, так и потухла. Моя сила воли соответствовала уровню выносливости. Полутёмный зал вселял покой и умиротворение, и так не хотелось даже подниматься, но телефон навязчиво и резко зазвонил, прерывая благодушное состояние. Я дотянулась до кармана пальто и устало вздохнула — какой-то незнакомый номер. Опустила телефон на пол. Надеюсь, это не какой-нибудь надоедливый фанат, потому что все нужные люди записаны в контактах. Не то чтобы такие звонки были привычны, но как-то раз пришлось сменить номер из-за одной настойчивой девушки. Когда телефон замолчал, я вздохнула с облегчением, но следом последовало смс с того же номера: «Ты не уехала на соллаль? Тэхо» «Прости, не записала твой номер. Я в танцзале, а ты разве не уехал?» Спустя минут десять молчания дверь в зал раскрылась, и Тэхо просунул голову в образовавшуюся щель, чтобы разведать обстановку. Я поднялась с дивана, приглаживая растрёпанные волосы. — Привет! Что ты тут делаешь? Сегодня разве четверг? Блин, на голове бардак! Да и вообще лицо, наверное, сонное! Хорошо, что свет неяркий. Тэхо, увидев меня, зашёл в зал и прикрыл дверь: — Подумал, что найду тебя здесь в любое время, — пробормотал, не отрываясь от телефона. — Даже в праздничные дни. Пока он сбрасывал рюкзак на пол и усаживался рядом с ним, я распустила пучок и провела рукой по лицу, словно это смоет с меня сонливость. — Ты когда-нибудь отдыхаешь? Или снова что-то не получается? — Пожалуйста, не говори так, будто я совсем ничего не умею. Тэхо отложил телефон в сторону и встряхнул волосами. Его волосы блестели от снега, были влажными и лохматыми, словно он не причёсывался неделю. — Я и не говорил, — ответил, снимая такую же мокрую куртку, — ты хорошо двигаешься. Серьёзно. — Прости за тот четверг, — вздохнула я, но Тэхо только вопросительно посмотрел на меня, пытаясь то так, то этак высушить мокрые волосы. — Совсем из головы вылетело, что мы уезжаем. — Ты меня крупно подставила, знаешь ли! — сказал он, лёгкая полуулыбка сползла с его лица, и я немного опешила от такой перемены. Вот блин. — Я пришёл сюда, как дурак, с пакетами, полными всяких вкусностей, а тебя нет. Мне пришлось съесть всё это одному, потому что телефон Дону-хёна был занят. — Прости, я не специально, могу заплатить в следующий раз! — принялась оправдываться, но ему было всё равно, что я там лепетала. — Ты мне ещё кофе не купила! — протянул Тэхо, нахмурившись, словно ему задолжали кучу денег. Чего так разошёлся? Но потом я заметила, что уголки его губ как-то подозрительно подрагивают, да и весь его насупленный вид вдруг показался мне таким по-детски обиженным. — Постой, ты серьёзно? — Нет, — улыбка прорвалась, Тэхо засмеялся, больше не сдерживаясь, зато теперь была обижена я. — Нет? И после этого ты всё ещё говоришь о кофе? — Да. Я просто не могла не улыбнуться, смотреть спокойно на чьё-то веселье всегда было сложно: — Ладно, поскольку я с утра ничего не ела, то… Ты всё ещё обещал угостить меня! — Да-да, а то за это время, мне кажется, ты похудела ещё больше. — От одного ужина я не поправлюсь, знаешь ли, — пробурчала я. Похоже, это участь всех худых девушек — нас всё время хотят накормить. — Правда? Ну, — Тэхо задумчиво провёл по губам, — тогда придётся пригласить тебя ещё раз. — Я вовсе не на это намекала! — А на что тогда? — Тэхо цеплялся буквально за каждое моё слово, да ещё и так улыбался, что хотелось только закатить глаза и отбить каким-нибудь остроумным ответом, которого у меня нет. — Будем считать, что я поверил. — Служба доставки вряд ли работает сегодня. — Не мы одни не можем нормально отпраздновать, так что, — он потянулся за телефоном, а я сползла к нему с дивана. Тэхо залез в интернет, без сомнения вышел на нужный сайт и положил телефон на пол, мы склонились к нему, обсуждая меню, но у меня было только одно предпочтение — никаких морепродуктов. То и дело я обращала внимание на цены, хоть и платил Тэхо, я понимала, что не могу себе позволить хотя бы что-то одно из этого праздничного меню. С Тэхо всё было как-то легко. Возможно потому, что мы работали в одной сфере и понимали друг друга, а может он просто такой человек. Не чувствовалось уже привычного напряжения, от которого мы оба устали, и мы могли отпустить все заботы и расслабиться. Весь Тэхо сейчас такой беззаботный и даже немного домашний. Глядя на него, я вспоминала Рождество, которое не отмечала с тех пор, как переехала в Корею. Просто вокруг Тэхо витала эта располагающая атмосфера — всё ещё немного влажные прядки светлых взъерошенных волос, жёлтый вязаный свитер, улыбка на губах. — И как впечатления? — спросил Тэхо с набитым ртом. — Я жутко устала, — попыталась тяжело вздохнуть, но воспоминания о туре всё равно заставляли улыбаться. Отложив палочки, я облизнула губы от соуса. — Но, если честно, уже с нетерпением жду следующего. Чувствую, что выложилась не на полную, что могла бы лучше! — Только не заработай переутомление, — обвиняющее ткнул в меня ложкой он. — Не доводи себя и просто береги здоровье. Ну уж до этого мне далеко, я даже не представляю, как нужно себя измотать, чтобы потерять сознание прямо на сцене, сколько нужно работать, чтобы было так плохо. — Концертный тур — это всегда один большой стресс, — вздохнул Тэхо, отодвигая в сторону очередную пустую тарелку. — Но то, что чувствуешь на сцене! Это не описать словами… словно весь мир перед тобой, и ты летишь над миром, вся такая лёгкая, и просто наслаждаешься! Несмотря на то, что я жутко уставала, и тело ужасно болело, и я думала, что действительно упаду прямо на сцене, я всё равно была очень рада, что выступила, и что на концерт пришло так много людей! — У тебя такое лицо! — Тэхо прыснул смехом, откидываясь назад. — Эй, ты же и сам знаешь, каково это! Я старалась не есть много, но Тэхо ведь заказал столько всего, ещё и пожаловался потом, что всё один не съест. Хотя, глядя на то, с каким аппетитом он кушает, я подумала, что он вполне смог бы справиться без помощи менеджера в тот вечер. Мой маленький желудок не был предназначен для такой большой дозы вкусной еды. Мы привели зал в порядок, аккуратно сложили посуду в пакет, и Тэхо обронил: — Ну, пойдём? — На улицу? — Говоришь так, будто боишься. — С тобой — боюсь. Ну, а вдруг тебя кто узнает и сделает фото, а я же рядом буду. — А ты тот ещё паникёр, — посмеялся Тэхо, я снова закатила глаза. Вовсе нет, просто беспокоюсь. — Я же всё ещё жив. — Очень смешно, — а Тэхо только с ожиданием посмотрел на меня. Не знаю, как он это делает, но я не могу долго выдерживать этот пронзительный взгляд. — Мне нужно забежать за своей маскировкой. — Отлично, — сразу приободрился он, вскакивая с места. Снег падал и почти сразу таял, не задерживаясь надолго. С погодой повезло что вчера, что сегодня, и температура не уходила в минус, но я надела самый тёплый свитер с высоким горлом, тёплые носки, единственное пальто, пусть оно и осеннее, а из-под толстого шарфа можно было увидеть только мои глаза. На самом деле погода действительно хорошая, просто я не понимаю людей, которые зимой ходят в кроссовках, туфлях, коротких платьях и совсем лёгкой курточке — на таких даже смотреть холодно, особенно когда поднимается сильный ветер, а это, на минуточку, большая часть зимы. — Куда мы идём? — Просто идём. Тэхо насчёт одежды тоже не особо заморачивался. Разве что не в кроссовках, а в ботинках, которые выглядели тяжёлыми и тёплыми, но куртка всё равно была наполовину расстёгнута, а шарф не обвязан вокруг шеи, как удавка. Мы не спеша вышли из знакомого квадрата с общежитием, офисом и ближайшим продуктовым магазином, болтали ни о чём и обо всём подряд, ловили ртом снежинки, которым всё равно суждено растаять на асфальте через минуту, и много смеялись. Так много, что я не припомнила ни одного дня, подобного этому. Мы просто гуляли и разговаривали, но так легко было на душе. Если я и думала когда-то, о чём с ним можно говорить кроме нашей работы, потому что больше нас ничто не связывает, то теперь осталась спокойна. Общие знакомые, пройденные трудности, шоу, концерты, фанаты — после вопроса о том, как прошёл мой отпуск и мой первый тур, вопросов, связанных с работой, не было. Об этом и не хотелось вспоминать, наоборот, хотелось отстраниться и почувствовать, что мы самые обычные люди. Тэхо тоже любил фотографировать, но занимался этим с большей серьёзностью, чем я, когда снимала спящих девчонок и подрисовывала им слюни или синяки под глазами. У него была хорошая профессиональная камера, он интересовался другими и выкладывал свои работы, а я пообещала залезть в его инстаграм и посмотреть. Тэхо немного играл на гитаре, всегда начинал, но времени всё не хватало, поэтому «немного» так и осталось немногим, а конкретной цели научиться играть у него не появилось. Немного играл и на клавишах. Опять "немного", посмеялась я — он мог сыграть только пару классических композиций, так же, как я — станцевать нужную хореографию, но не фристайлить. Танцевать Тэхо любил больше всего. Танцы срослись с его жизнью ещё до того, как он стал трейни, и эта и работа, и увлечение всё ещё занимали в его жизни отдельную главу. Просматривая его выступления, я не раз замечала, как хорошо он не только танцует, но и видела, что ему действительно нравится этим заниматься. Тэхо сцене отдавал всего себя, и смотреть на человека, который наслаждается тем, что он делает, доставляло больше удовольствия, чем просто смотреть. Спустя стольких лет на сцене Тэхо может и не чувствовать того, что чувствовал, выступая в первый раз, может всё это лишь профессиональная маска, но, когда он рассказывал о танцах, то светился изнутри на пару со своим ярким жёлтым свитером и жёлтыми фонарями, сопровождающими нас всю дорогу. Кофе мы купили в автомате, себе я взяла горячий молочный шоколад. Не очень люблю кофе, но люблю молоко, а Тэхо любит острый суп с лапшой и кальмарами, мелкими осьминогами, креветками и всем тем отвратительным, что я есть никогда не стану. Парк, который, казалось, находится так далеко от нашего общежития, был тоже тих, не считая случайных прохожих и пары пожилых людей. Каменные ступени поднимались высоко в небо бесконечным каскадом, и, если бы не Тэхо, я бы ни за что не стала подниматься туда. Тэхо же, наполненный энтузиазмом, хорошим настроением и тягой к приключениям, воскликнул: — Давай наперегонки! — и провёл по моим волосам немного небрежно. — Вот ведь, — только и пробурчала я на такое отношение и сразу же побежала за ним. Не люблю, когда так делают. Это заставляет чувствовать меня не в своей тарелке. Может, характер такой, а может просто девчонки меня замучили — когда тебя всё время обнимают, хочешь ты или нет, а то и за щёки потискают, и пальцем ткнут, и за бока начнут щипать, то стараешься избежать навязчивых прикосновений хотя бы в повседневной жизни. Тэхо бежал быстро. Хотелось обогнать его на пару ступенек и показать язык, поддразнивая, но я отставала безнадёжно. Тэхо и не думал поддаваться, и я даже была этому немножко рада. Он перескакивал через ступеньки, буквально летел, а я, хоть и была чуть выше Ин, всё равно наступала на каждую, часто перебирая ногами и тратя гораздо больше сил. Я чувствовала себя так, словно протанцевала всю нашу концертную программу. Тёплый свитер грел слишком сильно, хотелось раздеться, горели ноги, а дышать было тяжело из-за надвинутого на нос шарфа. Я отодвинула его вниз, вдыхая полной грудью. Как мне позвать его? Вот почему здесь такие сложности, зачем людям имена, если по нему можно называть только самого-очень-близкого-друга-детства! — Оппа! Пока я соображала, он успел подняться ещё выше, но всё равно услышал и остановился. — Подожди меня! — комичное, наверное, зрелище. Укутанная в шарф, с красными щеками, запыхавшаяся девушка стоит, упираясь в перила, и тяжело дышит, собираясь с силами, чтобы медленно поползти наверх. Тэхо смотрел на меня и улыбался той улыбкой, что называют «до ушей», когда кажется, что скулы вот-вот треснут. — Смешно тебе, да? — наконец поднялась я и снова схватилась за перила, хотя хотелось схватиться за воротник его куртки. Он усмехнулся, почти издеваясь, но протянул мне руку: — Совсем плохо? Можем спуститься. — Только не говори, что я проделала весь этот путь зря. Когда мы закончили подъём и прошли по тропинкам, окружённым голыми ветвями кустарников, сквозь деревянные беседки и детские площадки, деревянные высокие арки, то увидели город. Он казался небольшим с такого расстояния, хотя на самом деле был огромным, но сейчас умещался на ладони! Где-то там и общежитие, скрытое среди деревьев и других зданий, но всё такое маленькое и незначительное, и такое далёкое по сравнению с этим моментом. — Ты часто бываешь здесь? — Я облазил здесь всё вдоль и поперёк, — он спиной облокотился на толстые деревянные перила, словно чудесный вид города его совершенно не волновал, и поднял голову вверх. — Ночь всегда красива. Снег всё ещё падал, искрясь в тёплом свете фонарей, почти сливался с моим бежевым пальто, забивался в поры вязанного шарфа, оседал на волосах. Он делал эту ночь похожей на сказку. — Кому завтра рано вставать? — Не мне! — весело воскликнула, пытаясь поймать снежинки ртом. Интересно, сколько снега я сегодня съела? — Тогда потанцуем? Или ты не любишь танцевать? А я чувствовала себя так, словно сейчас самое настоящее Рождество, а для кого-то пусть будет Соллаль. Взяла его протянутую руку. Почему, встречая Тэхо, я каждый раз знаю, что день не будет пустым? Мех на его капюшоне превратился в мокрые сосульки, но я незаметно согревала кончик носа в его мягком шарфе, когда мы оказывались близко. Из-за того, что он всё время держал руки в карманах, его ладони согревали мои пальцы. Я, наверное, просто ледышка по сравнению с ним. Мы танцевали так же легко, как снежинки танцевали на едва ощутимом ветерке. Тэхо явно знал под какую песню, но не знала я, пока он не запел, притягивая меня к себе. Тихо и непринуждённо. Его тёплое дыхание едва касалось моего виска. С губ не сходила улыбка. Я на мгновение даже обрадовалась, что мне некуда ехать, и что меня никто не ждёт, чтобы отпраздновать какой-нибудь семейный праздник, потому что я так хорошо провела этот праздник и без семьи. Тэхо, спасибо за этот день. Ты подарил мне счастье. Расставаться ужасно не хотелось, хотя на часах было уже далеко за полночь. Мы медленно брели обратно, но, когда дошли до дома, все слова остались только в голове, и я ничего не смогла произнести. Почему это так сложно — выражать чувства? В песнях можно сослаться на что угодно, там можно скрыться между строчками, а здесь… — Я уезжаю послезавтра, так что… хорошо, что мы погасили долги, да? — В тур? Когда вернёшься? — Через два месяца. Если тебе нужна точная дата, я спрошу у Дону-хёна, а ещё у тебя есть мой номер, — Тэхо провёл рукой по волосам и хитро сверкнул глазами, так и напрашиваясь, и я со смехом толкнула его в плечо. Мне хотелось что-то сказать, что-то сделать, казалось неправильным вот так расставаться. — Спасибо, я хорошо отдохнул благодаря тебе. — Я тоже, — только и смогла выдавить. Куда делась та смелая Фуро, которая не любит, когда её называют милой и не плачет по всяким пустякам? — Теперь ещё нужно постараться не уснуть за рулём. — Эй, не шути так! — Не буду, — успокоил Тэхо и, не дожидаясь, пока я смогу выдавить из себя простое «спасибо за этот вечер», пошёл вниз по улице.