ambrosia

Чистый. Ароматный. … и удушающе опьяняющий. Вот она вся прелесть запаха Зеницу. Медленно сделав глубокий вдох через нос, Танджиро ощутил сладковатый запах цветущих персиков, чувствующихся на кончике языка. Запах был настолько пьянящим, из-за которого дрожали веки, а в груди горело так, словно он вдохнул сигаретный дым. Как это возможно, что кто-то может так хорошо пахнуть? Танджиро удовлетворенно вздохнул. Никак не может привыкнуть к этому. Не помогает и то, что Зеницу, как мурлыкающая кошка, соблазнительно вытянулся на футоне, с выгнутой спиной. Его голова слегка наклонена в бок, глаза блестят словно золото, зрачки расширены, а длинные блондинистые волосы распластались на футоне. И то, как он облизывал свои вишневые губы, слегка смачивая их, прежде чем прошептать что-то внятное: — Ну же, Танджиро… Пятки ног Зеницу сомкнулись на талии Танджиро, длинные ноги с молочно-белой и покрытой боевыми шрамами кожей выглядывали из-под развязанной лавандовой юкаты, и свет от фонаря окрашивал его тело в теплый оттенок. Это головокружительное и увлекательное зрелище. Танджиро на мгновение задумался, догадывается ли Зеницу о том, как сильно он на него влияет. Как он не мог оторвать глаз от капли пота, катящейся по его шее. Как его горло сжалось под этим божественным ароматом, пленяя его магнетическим заклинанием, которое оставляло его жаждущим большего, превращая его в томящегося от любви раба. О, как отчаянно колотилось его сердце, когда он увидел, как эти губы повторяют его имя в мольбе. Сглотнув собравшуюся слюну и кивнув самому себе, Танджиро скользнул мозолистыми ладонями по твердым бедрам Зеницу к его лодыжкам. Нежно поцеловав выступающую кость, его нежные бордовые глаза поддерживали контакт со взглядом Зеницу. Он видел, что они были полны любви и похоти, словно Танджиро был единственным, кто имел значение в глазах Зеницу. Это заставило его сердце трепетать. Он обещал всё сделать так, чтобы его возлюбленный почувствовал блаженство сегодня вечером. Это было самое малое, что он мог сделать. Танджиро поднялся еще выше, осыпая поцелуями стройные икры Зеницу, его покрытые шрамами колени, затем упругие внутренние бедра, где Танджиро зарылся носом и провел языком по коже, восхищаясь тем, как сильные мышцы Зеницу напрягаются и расслабляются. И без какого-либо предупреждения Танджиро открыл рот и глубоко вонзил зубы в плоть. То, как Зеницу резко вдохнул и сопровождая этот вздох мелодичным стоном, было музыкой для его ушей. Обонятельные чувства Танджиро были атакованы внезапно усилившимся ароматом персикового цветка, отчего в итоге он хрипло застонал. Запах Зеницу накатывал волнами, свежий и смешанный с безудержным возбуждением. Это затуманило его мысли, рот наполнился слюной, кровь запульсировала прямо в паху. Он отодвинулся, чтобы укусить еще одно место, и резко втянул воздух, наслаждался дрожащим под ним телом Зеницу, как он издавал слабые всхлипы и так красиво выгибался, словно таял, в его руках, когда Танджиро легко провел пальцами по изгибу позвоночника Зеницу, оставляя после себя дрожь и мурашки. Любое малейшее прикосновение пронзало тело Зеницу, словно инструмент. Когда Танджиро сделал еще один глубокий вдох, он почувствовал сильное желание быть полностью отраханным, исходящее от блондина, и это сводило его с ума. Сложно было сдержать дрожь и слабый стон. После того, как он украсил большую часть безупречной кожи Зеницу темными кровоподтеками и следами от укусов, которые покрывали его тело словно рисунок на холсте, Танджиро почувствовал, как его дернули за непослушные волосы, с силой потянув его вперед, чтобы почувствовать прикосновение мягких губ об его собственные. Вибрация стонов Зеницу лилась в его рот; язык против языка; зубы сталкивались с зубами, когда они грубо целовались и покусывали губы друг друга, боль только подпитывала их потребность целоваться сильнее. И все это было слишком грязно, слюна покрывала распухшие от поцелуев рты, когда горячие вдохи выдыхались и глотались, пока они оба не перестали дышать. Когда Танджиро отстранился, задыхаясь и лихорадочно дыша, он увидел ошеломленное выражение на раскрасневшемся лице Зеницу. Его взгляд тут же остановился на его рте, хватающим воздух, и ему снова захотелось надругаться над этими прелестными губами. Но прежде чем он успел сделать что-то еще, Зеницу застал его врасплох, приблизив свои бедра к Танджиро и прижимаясь своим пахом к члену Танджиро. Его рука вцепилась в спину Танджиро и ногтями, царапая кожу, другая резко дернула волосы цвета красного дерева, в последствии чего Танджиро зашипел от боли и удовольствия. Тут же Танджиро зарычал и отпрянул с таким же напором и силой. Он уткнулся носом в шею Зеницу, вдыхая исходящий от него запах, доводя себя этим до еще большего безумия. Но что еще больше сбивало его с толку — между дрожащими криками и его именем, произносимым как молитва (Танджиро, Танджиро, Танджиро) — это Зеницу, прерывисто стонущий ему в ухо: «Пожалуйста -» Уничтожь меня.