Рождественский секрет

Эта неделя перед Рождеством ничем не отличается от предыдущих. Всеобщее волнение и предпраздничный небольшой хаос. Это время, когда городишко Смиренсбург становится ещё более живым и ярким, чем в любое другое время года. В доме Клауса царит ещё бо́льшая суета: саамы с усердием доделывают игрушки для детишек острова и территории близлежащего континента. А несколько человек украшает дом: развешивают бумажные гирлянды, сделанные ребятишками, и неизвестное красивое растение с белыми, будто россыпь жемчужин, плодами, принесённое Джаспером (его было решено развесить над столом); украшают еловыми ветками перила лестницы и камин, расставляют по периметру помещения свечи. Маргу как заведённый лягушонок носится по дому, выполняя поручения взрослых. Вот только кое-что всё-таки выбивалось из привычной предпраздничной жизни. Обычно Джаспер в конце своего рабочего дня стремглав торопится в хижину лесника и помогает саамам в производстве игрушек или в ухаживании за оленями. А сейчас же он закрывается в своём домике при любом удобном случае и не показывается до самого утра. Никто особо не волнуется, ведь свою работу почтальона парень выполняет, как и прежде, и выглядит вполне здоровым и счастливым. Никто не интересуется, чем таким таинственным занимается Джаспер у себя дома, ведь у всех свои заботы: надо успеть украсить дома, улицы, и главную площадь, а ещё придумать новые развлечения, разнообразить рождественский стол. А Джасперу только это и надо. Никто не должен узнать о том, чем он занимается глухими вечерами. И под этим «никто» он подразумевает только Клауса. Тщательно выстрагивая ножом силуэты оленьей упряжки, парень параллельно пытается разобраться в своих чувствах. Ну и не отрезать себе пару пальцев, потому что с ножом он обращался не так ловко, как саамы и Клаус. Использовав уже далеко не один цельный кусок дерева, Джаспер так и не смог прийти к ответу на вопрос: в какой же момент Клаус из компаньона стал намного больше, чем другом? В какой момент по вечерам за чашкой горячего травяного настоя Джаспер стал скучать по едва заметной улыбке, скрывающейся в густой белой бороде, и по мягкому взгляду голубых глаз, который каждый раз вызывал непонятное, но такое тёплое чувство внутри? Это-то при том, что они встречаются почти что каждый день… И в какой момент ночами под одеялом он смел не только думать о мужчине? Одна часть Джаспера вопила о том, что так нельзя, что это неправильно, что «вон какая Альва красавица! Очнись, дурила!», а другая его часть методично затыкала первую и лишь томно вздыхала, наблюдая за тем, как Клаус ловко, и в то же время красиво, орудует своим топором. Как бы то ни было, а вторая часть всё-таки победила, и именно поэтому Джаспер сейчас, по-детски высунув язык, выстрагивает подарок для одного единственного человека на всём белом свете – для Клауса. Парень явно собирается сделать это Рождество особенным для них обоих.

***

В хижине Клауса не так шумно, как на площади Смиренсбурга или в любом из домов городишки. Саамы истратили приличную часть своих сил на изготовление игрушек. Даже Маргу просто сидит за столом и со счастливой улыбкой на лице слушает рассказы своих соплеменников. А Клаус и Джаспер берегут силы – ведь сегодня ночью им развозить подарки для жителей острова. Но всё равно над праздничным столом витают уют и счастье. Как только время переваливает за полночь, народ начинает расходиться: кто-то, как Маргу, уходит спать, а кто-то решает присоединиться к празднованию Рождества к островитянам. И совсем скоро за рождественским столом остаются только Клаус и Джаспер. Клаус с улыбкой перечитывает детские письма – это его любимое занятие, ведь именно письма, с детским смешным почерком, но наполненные самыми светлыми и добрыми словами, постоянно вдохновляют обоих на то, чем они занимаются уже пятый год. А Джаспер в это время, подперев щёку кулаком, с такой же улыбкой рассматривает мужчину перед собой, изучает каждый миллиметр его лица, каждую завитушку густой бороды, ловит каждый тихий смешок. – Что? – спрашивает Клаус, когда внезапно отрывается от очередного письма и встречается с изучающим взглядом Джаспера. Тот чертыхается, бросает короткое: «Не, ничего» и впивается взглядом в тарелку с недоеденным рыбным салатом. – Это… Клаус, – после недолгой паузы говорит Джаспер. – У меня кое-что для тебя есть. Он достаёт из своей рабочей сумки свёрток и встаёт из-за стола, взглядом приглашая и Клауса. Мужчина следует примеру Джаспера и подходит к нему крайне заинтересованный. – В общем, я тут подумал, что я… Мы вот уже пятый год разносим подарки детям, а нам перепадает только праздничный ужин. Мы же не дети, ха. Вот мне и захотелось сделать что-то для тебя. Поэтому… в общем вот… Джаспер быстро вытягивает перед собой руки, в которых держит небольшую коробку, завёрнутую в белую бумагу и обвязанную красной тканевой лентой с огромным бантом и еловой веточкой. При этом он отворачивает голову, чтобы Клаус не увидел его стеснения. А чего он так внезапно застеснялся, Джаспер и сам понять не может. Клаус добродушно ухмыляется и принимает подарок. Несмотря на небольшой размер, он довольно-таки увесистый. Интересно, что же там? Но Клаус отчего-то не торопится развязывать ленточку. – Ты не поверишь, – с улыбкой говорит он. Клаус подходит к огромному сундуку, что стоит возле стены, достаёт оттуда большой бумажный пакет и заботливо вручает парню. – С Рождеством, Джаспер, – мягко говорит Клаус. Джаспер слегка дрожащими руками берёт пакет и снова поднимает взгляд на мужчину. У того от пламени свечей и счастья блестят глаза, будто снег искрится в свете полуденного солнца, а нежная улыбка внезапно отзывается волной тепла в животе парня, разливаясь приятной истомой по всему телу. И тут у Джаспера сгорают предохранители. – В-вообще-то у меня есть ещё один подарок, – еле слышно говорит парень, от чего у Клауса почему-то разгорается любопытство. – Закрой глаза. Клаус послушно выполняет просьбу. «Я либо действительно смелый, либо последний идиот» – проносится в голове у Джаспера, пока он кладёт свой подарок на рядом стоящий стол, а потом быстро сокращает расстояние между ними, хватает Клауса за шерстяной ворот его красной шубы, на одном дыхании выпаливает в чужие губы: – С Рождеством, Клаус. Сам закрывает глаза и неумело, но вполне настойчиво, касается чужих губ своими. И почти сразу же открывает глаза, встречаясь со слегка шокированным взглядом небесно-голубых глаз Клауса. – Я… Я это… Я пойду… А то… – Джаспер заикается и пятится назад, пытаясь не собрать в кучу стулья и табуреты. «Я идиот!» – вопит в это время внутренний голос. – «О чём я только думал?! Теперь он меня возненавидит и больше никогда не…» Внутренняя паника прерывается внезапным действием Клауса, когда тот тепло улыбается, хватает Джаспера за руку и прижимает к своей груди, крепко-крепко, чтобы парнишка не сбежал. Погребённый под мускулистыми руками мужчины, Джаспер старается не двигаться и не дышать, в то время как его сердце заходится в бешеном ритме. Он слышит лишь этот дикий стук и ровное дыхание Клауса. На последнее Джаспер обращает куда бо́льшее внимание, и тут же к нему приходит осознание того, что его не только не прогнали, но и приняли. Как только тело Джаспера расслабляется, Клаус немного отстраняется, приподнимает его голову за подбородок, заставляя того смотреть прямо в глаза, и целует. Теперь поцелуй выходит более умелым, взрослым. Ну, только со стороны Клауса, потому что у Джаспера до этого опыта не было ну совершенно никакого. От осознания этого факта со стороны обоих поцелуй становится более жарким, мокрым и даже страстным. Долгожданным. Шквал эмоций сводит лёгкие, это вынуждает обоих отстраниться и прочитать в глазах друг друга то, на что не нужны никакие слова: заботу и нежность. Джаспер, ещё до конца не веря своему счастью, утыкается лбом в грудь мужчины и разве что не плачет. А Клаус обнимает парня и невесомо целует его в лохматую макушку. Но идиллия продолжается недолго, потому что в доселе идеальной тишине внезапно раздаётся скрип половиц на втором этаже. Джаспер и Клаус чуть ли не отпрыгивают друг от друга и делают вид, что убирают остатки еды со стола, когда заспанная Маргу спускается по лестнице. – О, а йа думать, что ви уже уехать, – лопочет девчушка. – Да, мы… Мы уже собираемся, – быстро говорит Джаспер, наблюдая, как Маргу наливает воду в стакан, буркает: «Удачи вам», и уходит в свою комнату. – Нам ведь и правда пора, – говорит Клаус. – Да. Они оба одеваются и выходят в морозную рождественскую ночь. Быстро выводят оленей, привязывают сани, которые уже до отказа набиты мешками с подарками, и устраиваются рядом на ко́злах, прижимаясь друг к другу теснее обычного. И явно не от холода. Сани трогаются с места, и Джаспер позволяет себе положить голову на плечо Клауса, вызвав у того очередную улыбку. – Кстати, Джаспер, всё хотел спросить… Что это за растение, которое повесили над столом? – А, да его мне отец прислал. Сказал, чтобы я свой дом хоть немного украсил. А я решил, что тут ему будет лучше. Омела, вроде, называется.