«Волшебное кольцо» — один из моих любимейших советских мультфильмов. Харизматичный, с аутентичным архангельским говором. Нарисованный и озвученный мастерски и любовью. С яркими, точно прописанными характерами, давно запавшими в самое сердце. И с метким, крылатым словцом, которое давно вышло в народ и цитируется на «раз-два».
Однако мои нежные чувства к этому шедевру нисколько не помешают посмотреть на него объективно и с пристрастием. Ибо в этой сказке существует ряд спорных, неоднозначных для современного зрителя моментов. Которые я и буду рассматривать.
И прежде всего, меня волнует главный вопрос:
— Так ли плоха Ульянка? Которую по умолчанию принято осуждать. И действительно ли хорош «Ванька доброй», главный протагонист?
Конечно, те, кто привык смотреть на героев привычным взглядом, сквозь призму патриархальной морали, видит лишь следующее:
— Ульянка, царская дочка, лестью и хитростью лишает законного супруга, Ивана, его собственности и сбегает из-под венца в Париж к некому буржуазному господину. (Ух, профурсетка, не хочет нашего русского мужика, заграничных ей подавай!) Тем самым подставляет Ивана, которого царь обвиняет в краже и садит в тюрьму.
Да, на первый взгляд, царская дочь — предательница и аферистка. Которая льстивая, неискренняя и презирает супруга.
А зритель, в ответ, презирает её. Ибо воровать, естественно, нехорошо, а изменять своему партнёру и подставлять его — нехорошо вдвойне.
Ваня-то — хороший. Животину-то разную спас, да «пинжак с карманами последный» отдал за змею Скарапею.
Но давайте посмотрим на ситуацию с иной стороны, глазами той самой Ульянки!
1) Героиня была выдана замуж не по любви, силой!
При внимательном просмотре мы видим, что никакого предварительной встречи Ивана с кандидаткой в жены не было! Ни тебе смотрин, ни тебе личного знакомства!
(Это вам не Василисы, что влюблялись в своих царевичей с первого взгляда и помогали тем чарами в борьбе за их же руку…)
Всё прошло крайне поспешно и через посредников — к царю соизволила прийти лишь мама Ивана, «благородна мадама».
Которой батюшка-государь и поставил условие выдачи замуж — «мост анжанерной работы из хрувсталя».
Да, с учётом маловероятности постройки оного, сие условие — завуалированный отказ. Но в сущности, царь фактически продал свою дочь за большую, красивую, но побрякушку, как только мост воплотился в реальности.
Заметьте, при этом авторы лицемерно опускают следующий момент — реакцию Ульянки после того, как её «наладили под венец». «Корыстная профурсетка» не должна же плакать, верно? А то неудобно как-то… Проще же всё подать с бравурной музычкой от Мендельсона, как будто и впрямь на улице праздник.
2) Сердце девушки было ЗАНЯТО.
И в этом реальный трагизм положения царской дочки. Ведь сам по себе брак «по расчёту» не так уж и страшен, если не имеешь никаких других романтических интересов. И тогда супруг может вполне прийтись по душе, если повезёт.
В случае же Ульянки, у «той в Париже ухажёр был готовой» и «Ванька ей был не надобен».
Так что даже если царевна не очень красиво «кинула» мужа, то на измену это похоже только формально.
И раз королевишна очертя голову отправилась к «миленькому» разом с хоромами, то значит француз — не просто некий безликий поклонник, а возлюбленный, с которым у девушки-то как раз всё взаимно.
3) Ваня НЕ ЛЮБИЛ свою супругу!
Будем честными: Ульянка сама по себе, как личность, не была интересна Ивану! Он не был влюблён в неё по уши, не вздыхал о ней денно и нощно.
(Тогда бы я хоть как-то поняла героя!)
Крестьянскому сыну было важно лишь то, что дочка — «царска»! И он видел в Ульянке лишь статусное приложение к нежданно свалившемуся на него богатству.
Которое желал обрести настолько сильно, что не удосужился самолично взглянуть на будущую жену.
4) А достойный ли жених?
Даже если смотреть на этот союз прагматично, то и тут мы не видим реальных доводов «ЗА» брак царской дочки с Иваном.
Да, бывший крестьянский сын действительно стал богат благодаря кольцу. Однако богатство это в сущности ничем не подкреплено. Иван стал знатным не от трудов праведных, не по происхождению. Только по воле случая.
А ведь помимо богатства крайне важно воспитание, образование и особый жизненный опыт. Которые можно получить или в многолетней предпринимательской деятельности, или с малых лет вращаясь в среде родовитых аристократов. Именно они бы сделали Ивана действительно выгодной партией в глазах царской семьи. И привлекательным для Ульянки.
А так Иван, по-прежнему оставшийся деревенским простаком с ограниченным кругозором, в любом случае быстро бы наскучил супруге. И вызывал бы у той раздражение. Даже если бы брак был заключен по любви.
Нувориш есть нувориш.
Но постойте! А как же та самая Ванина доброта? Которая спасёт мир?
Увы, «доброта» в данном случае — недалёкая, бездумная. И в сущности, эгоистичная.
Не спорим, сострадание к «братьям меньшим» — благородное чувство. А широкие жесты в их поддержку — это красиво. Но… не за счёт других, в данном случае — матери Ивана.
Которая и занимается всем хозяйством, в том числе, отвечает за пропитание и контролирует расходы. Именно мать приказала сыну продать оставшиеся предметы гардероба, дабы к столу было хоть что-то. Сам-то взрослый детинушка не додумался!
Более того, мы не видим, чтобы Ваня хоть где-то работал или хотя бы помогал матери по хозяйству. Только на печи возлегает. А ещё на ладье рассекает да «горло дерёт», как подметила сама же Ульянка.
Да ещё, как и положено патриархальному сыночку, нахально отдаёт «маман» приказы, как чего замесить и приготовить. При этом полёживая на той самой печи.
***
Что ж опустим то, что Иван — иждивенец. Всё-таки он спас три невинных души из лап живодёра. Неважно, за счёт кого.
Однако герой всё равно — не образец для подражания. Почему?
Иван бездумно идёт на поводу у шантажиста, безропотно отдавая тому те немногие ценные вещи, что остались у него с матерью.
Не применяя ни грамма смекалки и рассудительности, чтобы красиво поставить зарвавшегося мужичка на место. И заодно добиться поставленных целей — животных спасти, одёжу продать.
А жаль… Ведь это был бы достойный пример юным зрителям.
(Но это была бы уже совсем другая история…)
А так Ваня предстаёт не шибко умным юношей. Ведь не владей Скарабея кольцом волшебным, маленькая семья бы окончательно впала в нищету!
Согласитесь, кандидат в мужья царской дочери — так себе. При таком мышлении с обычными, неволшебными капиталами совладать будет… кхм, трудно.
5) «Ваня, я ваша навеки!»
А как же тогда финальные клятвы Ульянки на стоге сена?
Которые обоснованно считают характерным штрихом «корыстной» и «предательской» женской натуры?
Да, это действительно выглядит легкомысленно и двулично…
Но только на первый взгляд. Всё-таки в те давние времена, подобные «сбежавшие невесты», мягко говоря, клеймились общественным порицанием. И девушка просто рисковала не выйти замуж вообще — она «порчена». Да и кому надо шибко строптивая и непредсказуемая девица?
Так что это был лишь крик о помощи. И дело не только в том, что замуж боле не возьмут…
Но ещё и в отце дочери!
Которому, в сущности, было плевать на её чувства. И для которого дочки — разменная монета, товар! Который можно менять и продавать. Не хочет Ванюша Ульянки —
«заместо Ульянки даю другу дочку».
Что звучит вдвойне мерзко, если внимательно посмотреть на сестёр Ульянки — все они заведомо несовершеннолетние!
Немудрено, что от такого папаши захочешь сбежать! И остаться даже с нелюбимым мужем.
***
Даже если отвлечься от анализа личностей Ивана и царевны, то всё равно заметим в целом искаженный, нездоровый взгляд на женские характеры в этой сказке…
Итак, начнем с заведомо положительных персонажек. Это
1) змея Скарапея.
2) Жужа и Маха;
2) новая жена Вани.
Но что же с ними не так?
1) Скарапея, змеиного царя дочь.
Персонаж хоть и приятный глазу, но крайне картонный.
Несмотря её на ползучесть и рептильную природу, перед нами — классическая «девица в беде» с влиятельным папочкой, которая без нашего
Прынца-На-Белом-Коне Ванечки — никак.
Притом «девица в беде» — до жути стереотипная. С кокетством, елейной женственностью и безропотным перенесением побоев от какой-нибудь злобной «пчелиной матки»*.
(В роли которой выступила мать Вани, отчасти заменив архетип «злой мачехи»)
Но при всей плоскости своего характера, героиня несёт в себе мощную смысловую нагрузку.
Так, змея — это отсылка на змия-искусителя с древа познания из Библии. Но в то же время — символ мудрости в восточной культуре. Поэтому дар Скарапеи — двойственный. В руках умного человека — возможность, в руках неразумного — искушение.
2) Жужа и Машка.
Собачка и кошка. Как и Скарапея, выручены Иваном из лап ушлого мужичка.
Из всех положительных героинь — наиболее прогрессивные, нетипичные. Они смелые, находчивые. Умеют дружить. Да и за словом в карман не полезут!
Казалось бы, вот он, полноценный пример полностью положительных, при этом интересных женских образов…
Однако тут есть одна закавыка. Всё-таки Жужа и Маха, несмотря на ношение платьев, для зрителя — прежде всего собака и кошка. А не две подружки.
Их женское начало нивелировано по максимуму. Акцент сделан на их видовой, а не гендерной принадлежности, их поведение в большей степени кошачье-собачье, но не девчачье. И сделай бы их авторы Жуком и Мурзиком — зритель бы не почувствовал разницы.
И наконец…
3) «Хороша девушка из деревни», новая жена Вани.
Тот самый яркий пример дегуманизации женских характеров в искусстве!
Да, девушке отведено крайне мало экранного времени. Однако сравним её с тем же Мужичком…
Это типичная «очи долу», «русая коса». Которая покорно, без всякого проявления бурных чувств, следует за своим супругом, будто овца на заклание. И даже не способная на какую-либо улыбку. В такой-то важный, праздничный день — свадьбу!
И немудрено.
Как-никак, подобное поведение девушки может говорить о вероятной нелёгкой жизни в детстве, о возможном насилии со стороны тех, кто её воспитывал. Что часто и происходило в крестьянских семьях России. Мол, раз чувства проявлять опасно, то разумнее вовсе их не испытывать.
И мне становится страшно за безымянную героиню. Учитывая её безропотную покорность, да те амбиции, которые проклюнулись в её муже ранее, то… Дело, увы, пахнет будущим абьюзом.
Почему?
Брак этот — неравноценный. Ваня — в любом случае намного богаче своей супруги благодаря кольцу. Которое уже развратило Ивана настолько, что тот решил закрепить свой высокий статус любой ценой — ценой девичьих слёз царевны, её разлуки с возлюбленным, даже не спросив мнения будущей невесты.
А вряд ли людей с подобными запросами жизнь всерьёз чему-то учит. Покорная и неперечливая жена для таких — лишний повод «развязать руки».
***
Что насчёт героинь более неоднозначных — двух матерей, крестьянки и царицы, то, увы, авторы подают их с лёгким душком демонизации. Демонизации «характерных» женщин с активной жизненной позицией, имеющих своё мнение. Тех самых «перечливых» и что «пилят» детей и мужей. Идеальная страшилка в «сыновьем» патриархате)
1) Мать Ивана, крестьянка.
Не лишённая своего обаяния, остроумная и насмешливая старушка. Немножко напоминающая другую знаменитую старушку — Шапокляк.
Однако её показали как скаредную, ворчливую натуру, которая не одобряет высоких душевных порывов сына и «ужика обижает». Такую не грех и змеёй припугнуть — смешно же, бабы-то такие глупые и трусливые (нет)!
Но автор к ней снисходителен — она же бедная вдова. И мама нашего «Ваньки доброго»!
Между тем, мать Ивана — из тех самых «женщин в русских селеньях», на которых держится и хозяйство, и благополучие в доме. Старушка и прядёт, и готовит, и распоряжается семейным бюджетом!
А также даёт здравые, полные житейской мудрости советы непутёвому сыну. Которые Иван, увы, игнорирует.
Те же ее претензии к нежданным членам семьи, которые так неприятны сердобольным зрителям, содержат в себе суровую правду жизни:
«Собак да кошек покупать… А дома в рот положить нечего».
Фактически — отрицает легкомысленное отношение к планированию семьи и бюджета, те самые «зайко-лужайкинские» настроения. Пусть это и направлено в сторону домашних питомцев.
А опрометчивая женитьба также могла бы не состояться. Если бы Ваня действительно понял, что мама права. И негоже так «высоко моститься».
2) Маремьянна, императрица. Мать Ульянки.
Куда менее симпатичный образ, чем предыдущий. Монументальная и деспотичная, циничная и прагматичная, почётная обладательница классического подкаблучника-мужа. И в довершение, далёкая от стандартов красоты всяких там Victoria Secret:) Живой кошмар любого мамкиного сексиста)
Поэтому к этой героине есть ряд расхожих претензий:
— Мол, мешает своему «душевному», ребячливому мужу радоваться жизни и быть «ближе к народу».
— Грубо разговаривает со сватьёй, нос воротит от «нашенского жениха» да «привередничает».
— Упёртая, консервативная. Новомодные штуки с «карасиновым двигателем» энтузиазма не вызывают.
Однако, как и мать Ивана, Маремьянна отличается здравомыслием. И прозорливостью. Которую не все могут увидеть за малопривлекательной оболочкой. А зря…
Всё-таки императрица оберегает своего инфантильного, наивного мужа от многих ошибок и заблуждений. Так, она не даёт царьку вывалиться из окна и даром тратить время на пустые мечтания.
И пусть её эпитеты в адрес простого народа отчасти оскорбительны («кровопивцы»), но женщина определённо права. Ибо народ, судя по проклюнувшимся амбициям Вани, не так уж и прост, чтобы с ним цацкались и слепо ему умилялись.
Невзирая на неделикатное обхождение со сватьёй, женщина предельно честна и смотрит на грядущий союз скептически. Чётко заявляет, что Ивану ради такой невесты придётся пройти жёсткую конкуренцию. И если бы не царь с его иррациональной симпатией к «народному певцу», то Ульянке бы не пришлось крутиться-вертеться, устраивая побег к возлюбленному во Францию.
А её недоверие к поездке через крутой, опасный хрустальный мост** — также обоснованное.
Всё-таки материал не обладает достаточной силой трения, да снабжён мост ступеньками — что аукнулось «ампяратару», инициатору «приключения», заметной головной болью.
Но царице, к сожалению, дали немного экранного времени. И не прислушались к её словам.
