Секс подруга

Pov Clarke - Да, мам, - Ответила я в трубку, стягивая шарф. Я стояла прямо у входа в бар минут двадцать. За это время, я произнесла около десяти предложений, большая часть которых были «Да, мам» и одно «Серьезно, мам?» – для разнообразия, пока я дожидалась паузы в разговоре, чтобы, наконец, повесить трубку и заказать необходимую мне выпивку. Я очень люблю свою маму, но не слишком терпима к ней. Поэтому, слушать её нескончаемый поток восторгов о новой девушке которая, возможно, и есть та «единственная» – и если «единственная» для нее означает «жена», тогда она, на самом деле, четвертая – мало смахивает на идеальный способ провести время. К тому моменту, когда я повесила трубку, я была морально истощена. Я вошла в бар и увидела, что Лекса сидела одна, потягивая пиво; ее длинные ноги были закинуты одна на другую. Мне потребовалось немного больше времени, чем следовало бы, чтобы повесить свое пальто на вешалку, но, возможно, лишь потому, что я никак не могла найти петельку… возможно, потому, что я продолжала пялиться на Лексу. - Хэй, – Я заняла место рядом с ней, и она, касаясь губами своей бутылки пива, подала знак бармену, оттопырив указательный палец, что нужно повторить. Она была такой сдержанной, это не могло быть приобретенным или заученным, и мне надоело отрицать, что я всегда находила это привлекательным. - Что стряслось? – Спросил она меня, изогнув левую бровь. Всегда находила это привлекательным… тоже. Я посмотрела на нее. Знает ли она, что я пялилась на нее несколько секунд назад? И что думаю о том, как хорошо она выглядит? И что я, может быть, представляю ее без футболки прямо сейчас? - Что ты имеешь в виду? - Что ж, позволь объяснить. В Америке и во многих других англо-говорящих частях мира «что стряслось» является фразой, которую чаще использует молодое поколение, чтобы засвидетельствовать приветствие или… - Заткнись. И со мной ничего не стряслось, – Сказала я ей. Это даже ложью-то не было. Она нежно пихнула меня локтем. - Спроси меня, что стряслось. - Хорошо, я укушу. - Я знаю, ты сделаешь это, – Сказала она, потирая пятно на ключице, спрятанное футболкой, где я, должно быть, оставила свой маленький засос. Я закатила глаза и с преувеличенным волнением спросила: - Что стряслось, Лекса? Она ухмыльнулась мне кривоватой улыбкой, которая сорвала с меня трусики – буквально – две ночи тому назад. - Красотка, которую я подцепила, сказала, что я была лучшей из всех, кто у нее когда-либо был. Я снова закатила глаза. - Поцелуй меня в задницу, Вудс. Она усмехнулась: - Уже, – Это правда, она уже сделала это. – Это было очень мило. Я не смогла удержаться и угодила в ее ловушку. - Моя задница или поцелуй? - И то, и другое. Это была милая задница, с которой вышел милый поцелуй. - Что ж, спасибо. - Есть что-нибудь, что ты хочешь сказать мне о моей заднице? Она выглядит действительно хорошо в этих джинсах. - Нет. - Врунишка, в жарких красненьких сексуальных маленьких штанишках. Сексуальные маленькие штанишки? Я уставилась на нее. Она никогда не называла то, что я надевала, «сексуальным». Хотя опять же, до позавчера мы никогда не залазили в постель к друг другу, так что, возможно, это новый мир, в котором старые правила не действуют. - Это легинсы, – Поправила я ее. Она фыркнула. - Я смотрю на это по другому. Вещи, что скрывают твои ноги – штаны, – Пояснила она. – Или совсем ничего, что я и предпочитаю. Я неделикатно хрюкнула. - Сейчас зима, и я должна сопротивляться соблазну укутать себя во что-то повседневно фланелевое. Легинсы – выдающееся достижение для меня. Она пожала плечами. - - Легинсы, чеггенсы… - - Джеггинсы, – Поправила я его. - Что еще, черт возьми, за джеггинсы? - Джинсовые легинсы. Она выглядела сбитой с толку пару секунд. - Разве это не просто джинсы? - Нет, они действительно обтягивающие – вид стрейча. - И еще раз, разве это не просто джинсы? Я покачала головой. - Не парься, ты не поймешь. Она кивнул. - Ты права. Я не смогу. Потому что я не до мозга костей вагина, и, следовательно, я не понимаю таких терминов. Конечно, ты это знаешь уже с позавчера. - Ты хочешь сказать, что два дня назад не исключала, что я могу думать, что у тебя есть вагина в которой вставлен мозг с костями? Она нахмурилась - Да, я не подумала о таком комментарии. - Добро пожаловать в концепцию под названием «Подумай, прежде чем сказать». - Тебе следует говорить это себе почаще. Я абсолютно уверена, что ты не сделала этого, когда рассказала Рейвен и моей сестре, – Сказал она, в отвращении скривив лицо. – О воскресной ночи. В любом случае, почему ты вообще сделала это? Ты никогда не говорила о таких вещах. Я пожала плечами. - Не знаю. Временное наваждение глупости, полагаю. Она усмехнулась и нежно ткнула меня в ребра, заставляя извиваться. - Это потому, что тебе было настолько хорошо, что ты просто должна была с кем-то поделиться? Так и было, но я не собиралась признаваться ей в этом. - Ты знаешь, я всегда знала, что ты самодовольная засранка, но сегодня ты достигла нового уровня. Она улыбнулась, на сей раз улыбнулась, а не усмехнулась. И это было так сладко, что пронзило меня насквозь. Она повернула мой барный стул так, чтобы я оказалась к ней лицом, наклонилась близко-близко и посмотрела мне прямо в глаза, словно собиралась сказать самую важную вещь на свете. - Кларк, я видела тебя обнаженной. Конечно, я собираюсь быть самодовольной. Я замерла, в то время как моя кровь начала вскипать. Отчасти я была потрясена, отчасти возбуждена, и совершенно сбита с толку. С каких это пор Лекса говорит обо мне обнаженной? С тех пор, как она увидела меня обнаженной, я полагаю. Я постаралась избавиться от этого наваждения и игриво стукнула ее, как сделала бы, если бы она вставила любой другой комментарий. Но она не сделала этого. Она вставила именно этот комментарий, и это не было нормальным. Я все еще могла чувствовать аромат ее духов и легкое дыхание; все это было тем, что я не замечала раньше, и о чем не могла перестать думать теперь. Это было такое противоречивое чувство. Одна часть меня была неизбежно польщена комплиментом и вниманием – какая девушка не была бы? – а другая испытывала абсолютное отвращение, настолько неловко я чувствовала себя рядом с Лексой. Это была Лекса. Моя лучшая подруга. С ней должно быть просто – не так, конечно же. Хотя, если взять во внимание, как быстро мы легли вместе в постель в воскресенье, с ней отчасти просто. Но если с ней настолько просто, это означает что и со мной тоже, поэтому я собираюсь игнорировать это. Когда я сумела вынырнуть из размышлений, Лекса уже отвернулась и сделала глоток пива – ее губы сомкнулись, и это заставило меня вспомнить о том, когда они были на моих губах. Я должна была выйти из ступора, что сковал меня, поэтому отвернулась лицом к бару, к его остальной части. Я увидела двух девушек, глазеющих на нее. И если то, что есть между мной и Лексой, было прежним, если это не стало чем-то вроде ДПА/ППА – До Полового Акта/После Полового акта – тогда, по идее, это только укрепит наши отношения… Внезапно что-то обжигающее кольнуло меня, когда я увидела, как эти девушки смотрят на нее, смотрят на меня, гадая «Они вместе?», а потом понимают: «Они не вместе, она свободна». Это сразу угадывалось, даже если я не могла придумать этому название. Я отбросила это ощущение и сделала большой глоток пива – я очень хороша в этом. Бороться со своими чувствами – не выпивать пиво, хотя я и тут не промах. Но я знала, что должна сделать, и я переборола то глупое, сосущее под ложечкой желание разрушить лучшую дружбу, что когда-либо у меня была. Лекса флиртовала и дразнила безвредно, это не было чувством. Это отравляло и все портило, и в течение нескольких минут я убедилась, что не хочу проводить с ней время этим вечером, потому что устала и готова отправиться спать. Все изменилось, но если я не буду вестись на поводу у обстоятельств, ничего не изменится. Не может все вот так просто рухнуть. - Лекса, – Шикнула я. Она повернулась ко мне и нахмурилась, наблюдая, как я укутываюсь в шарф. - Ты уходишь? Я кивнула. - Устала, – Устала слышать собственные мысли, в которых, кажется, царил полный хаос в течение последних дней. Она прикончила свое пиво одним большим глотком. - Я пойду с тобой. - Нет! – Ответила я слишком громко и немного поспешно. Она посмотрел на меня встревожено. Я метнула взгляд к двум девушкам в углу. – На восемь и девять, северо-запад, – Сказала я ей, используя до смешного глупый код, который использовали Линкольн и Финн, когда цепляли девушек. - Что? – Спросила она, сморщившись в замешательстве. Мне следовало бы знать, что Лекса не поймет. Поэтому я кивнула подбородком в их сторону, делая это открыто, зная, что они все еще смотрят на нас. - Девушки, – Она безучастно посмотрела на меня. – Смотрят на тебя, – На ее лбу пролегли морщинки. – Эти девушки смотрят на тебя. Иди, поговори с ними! - Но я думала, мы тусуемся сегодня вечером, – Сказала она. Я пожала плечами, слезая со стула. - Не беспокойся, мы можем потусоваться в любое другое время, – Я начала оборачивать шарф вокруг шеи, когда она спрыгнула со своего стула и, пытаясь мне помочь, в итоге полностью накрыл руками мои груди… случайно… я думаю. Ее глаза широко распахнулись, и она стал выглядеть как маленькая девочка, которую поймали с банкой печенья. Полагаю, груди – это эквивалент банки с печеньем для взрослой женщины. На какой-то момент все эти безумные мысли испарились и были полностью вытеснены Лексой, и я поступила так, как мы обычно поступали, выбрав единственный известный мне способ. - Ты только что коснулась моих сисек? - А должна была? – Сказал она, каким-то образом выглядя самодовольно и виновато в одно и то же время. Я не знала, как она это делает. Это был редкий и раздражающий дар. – Хотя я не могу сказать, что сожалею об этом. Я прищурилась. - Серьезно, Лекса? Она радостно ответила: - Ты грудастая, Кларк! Я вскинула руками в отчаянии. - Теперь я действительно ухожу. И как только я направилась к выходу и схватила свое пальто, она громко выкрикнула с другого конца бара: - Спасибо за титьки! Я попрощалась с ней одним очень выразительным пальцем, но внутри я смеялась, выходя на мороз. В какой-то момент я почувствовала себя так хорошо от того, что мы вернули наши обычные отношения, что почти решилась зайти обратно. Но, в конце концов, я решила закончить все это на высокой ноте и не портить все снова своими чувствами и мыслями. Я быстро зашагала по улице в сторону своего дома, прежде чем успела передумать, и даже смогла уснуть до того, как мои мысли достали меня. Pov Lexa Я приняла решение, когда возвращалась за стол. Когда ты наклонилась вперед, чтобы сделать глоток из моего бокала, я отодвинула его. Ты закатила глаза и потянулась через меня, и я откинула голову так, что твои губы оказались на моих. И вот мы целуемся. Ты и я. И это не чувствуется странно или неправильно. Так мягко, удивительно. Так сексуально, и так естественно. Даже нормально. Немного отстранившись, я зажмуриваюсь. Но ты не залепила мне пощечину. Ты не смотрела на меня с отвращением или ужасом. Самое лучшее, ты не спросила меня «Что это было?» Потому что я действительно не знаю, что это было, но это было что-то, и ты тоже это почувствовала. Ты смотришь на меня, как смотришь всегда, и это заставляет меня чувствовать себя, как и всегда – словно я кто-то между Супервумен и надоедливой собакой одновременно. Ты единственная, кто принимает меня со всем моим дерьмом, а в ответ дает только хорошее. Я вроде как люблю это. Но ты смотришь на меня с чем-то еще… с желанием. Это сочетание страсти, привязанности и страха, я узнала его потому, что это было именно тем, что испытываю я. Я вроде как люблю это… тоже. Когда я наклоняюсь поцеловать тебя во второй раз, уже нет никаких сомнений, что были прежде. Теперь есть ощущение, которое я не могу назвать или описать – это нечто новое, но при этом кажется, что оно витало вокруг все это время, а я про него не знала. И так как я не могу описать это – да даже если бы могла – единственное, что я хочу сейчас, это показать тебе...