Say it

      Коннор сладко простонал ему в рот и Гэвин легко укусил его за нижнюю губу, оттянул ее немного, и добился нового стона. — Ты установил максимальную чувствительность? — Да.       Член Коннора уже давно стоял, готовый ко всему, и Гэвин опустил на него руку, приласкал, с ума сходя от звуков, которые при этом издавал Коннор.       Он был весь отзывчивый, в любом участке тела были сенсоры, куда не прикоснись — Коннор тащился. А Гэвин тащился от того, как Коннору хорошо.       Он ущипнул за правый сосок и Коннор чуть не заскулил, выгнулся. — Гэвин, пожалуйста. — Как ты хочешь? Скажи мне. — Сделай что-нибудь.       Гэвин ухмыльнулся. — Что мне сделать? — он наклонился и лизнул член Коннора от основания до головки, — Это? Коннор неопределенно промычал. Пальцами Гэвин нащупал под яичками вход и надавил несильно, нежно огладил края. — Или это?       Коннор сжал простыни в кулак и прошипел сквозь зубы: — Хочу тебя. Без разницы, как.       Гэвин почувствовал от этих слов отупляющую лёгкость в голове. Простая схема, всегда работавшая как часы — Коннор его хочет, а раз Коннор чего-то хочет, он это получит. Не в правилах Гэвина ему отказывать.       Он потянулся к тумбочке за смазкой, вылил немного на руку, разогрел, надавил пальцем на вход сильнее — смазка значительно облегчила проникновение, — и погрузился в горячую тесноту. Коннор качнул бедрами, запрокинул голову назад. — Мне не нужна подготовка, ты мне не навредишь. — Знаю.       Гэвин ещё раз наклонился и взял в рот головку. Коннор двинул бедрами, погружая член глубже в рот Гэвина, вошёл полностью. Выдохнул тихое: «Гэвин». Этот шепот проник в самую суть, Гэвин и сам застонал, сжал свой давно требующий внимания стояк через джинсы.       Он выпустил член Коннора изо рта почти полностью, но сразу же снова насадился, прижал головку языком к небу. В то же время он погрузил в Коннора второй палец, сделал всасывающее движение несколько раз, и под особенно громкий стон Коннора ввел и третий. — Хватит, — Коннор оттащил его за волосы. — Достаточно.       Гэвин облизнулся, чувствуя во рту сладковатую горечь искусственной смазки. Он ещё раз напоследок накрыл член Коннора рукой, надрачивая его медленно и со вкусом. Он бы хотел почувствовать этот идеальный член в себе, оседлать Коннора, а потом позволить взять себя у стены, как прошлой ночью.       Или на столе.       Где угодно.       Но ещё полно времени для этого, у них впереди целая ночь.       Сейчас Коннор хотел по-другому. — Ты потрясающий, — сказал Гэвин.       Ему хотелось это сказать. Это, и ещё то, какой Коннор красивый.       И весь принадлежит ему.       Коннор сверкнул на него абсолютно осознанным взглядом карих глаз, в которым плескалось дикое желание. Не имитация, не машинный код, а настоящее, порожденное самой его сутью. Он приподнялся, притянул Гэвина за затылок и поцеловал глубоко и мокро, мерно трахая его рот языком, не давая отстраниться. Гэвин двигал пальцами уже по инерции, совершенно дезориентированный тем, как Коннор вылизывает его рот, издавая при этом тихие звуки, похожие на довольное гудение мотора. При этом он умудрялся ещё и подмахивать, насаживаясь на пальцы до костяшек, и Гэвин боялся только позорно спустить в трусы, так и не перейдя к основному действию.       Наконец, Коннор отстранился, но только для того, чтобы расстегнуть брюки Гэвина отточенными движениями — сам бы он в таком состоянии возился добрых двадцать минут — и стянуть их вместе с трусами. Он приласкал стояк Гэвина слегка, лишь подразнил, откинулся на спину и приглашающе развел ноги в стороны. — Давай, — командным и нетерпеливым тоном.       Гэвин одним рывком оказался рядом, накрыл Коннора всем телом, так, чтобы чувствительная головка терлась об вход. Они как две части мозаики, идеально подходили сейчас друг другу.       Коннор ерзал и все время облизывался и Гэвин поцеловал его коротко, одновременно с этим двинул членом, погрузился медленно, почти до конца, и застыл.       Какой же он узкий. — Блять…       Взгляд Коннора поплыл, он все время проводил языком по губам — своим, и Гэвина, гладил его бока, иногда сжимая сильнее, чем нужно.       У него во рту тоже была куча сенсоров, поэтому Гэвин никогда не отказывал Коннору в поцелуях, в том числе и сейчас.       Гэвин огладил его плечо, провел языком по впадинке между ключиц. — Все хорошо? — Да… — Коннор сделал движение навстречу и член проскользнул ещё глубже. Коннор от этого опять выгнулся дугой, чуть не снявшись с него полностью, вцепился в волосы Гэвина, прохрипел: — Гэвин, детка… Ну же.       От «детки» Гэвину окончательно сорвало все тормоза, и он начал двигаться.       Он размашисто трахал Коннора, пока вся комната не слилась в одно размытое пятно, и только Коннора он видел четко, до последней чертовой родинки. Он безостановочно стонал имя Гэвина как в лихорадке, и постоянно тянулся за поцелуями, иногда промахивался, оставляя мокрые следы на подбородке и щеке, но Гэвин был не против.       Он понял, что долго так не продержится. Коннор сжимал его так волшебно — такой тугой и разгоряченный.       Перед самым оргазмом Гэвин попытался выскользнуть, но Коннор закинул ноги ему на поясницу и тесно прижал к себе, помотал головой. Молчаливая просьба. — Кон… нор… — Гэвин с силой двинулся ещё раз, почти выскользнул до конца, и погрузился обратно одним рывком, замер. Коннор зажмурился, задержал дыхание и тут же выплеснулся себе на живот. От такого вида Гэвина и выбросило за край — он кончил внутрь, сильно сжимая бедра Коннора — будь он человеком, остались бы синяки.       Практически сразу накатила послеоргазменная нега. Он лег на Коннора, тяжело дыша, так и оставаясь погруженным в него, а тот, казалось, не возражал. Он гладил по волосам Гэвина, который уткнулся лицом ему в шею, целовал его в висок, лоб, водил ладонями по спине очень медленно и нежно.       Гэвин млел и хотел остаться в таком положении навечно. Никогда не двигаться и чувствовать только это всепоглощающую и беспощадную взаимную нежность, от которой все внутри переворачивалось и сладко сжималось. Каждый раз, как в первый.       Слова сорвались с языка сами собой, подкараулив подходящий момент: — Как же я тебя люблю.       Коннор ответил моментально, даже не задумавшись: «И я тебя, детка», и Гэвин снова уткнулся ему в шею, пряча счастливую улыбку.