Let the Storm Rage On

Это её королевство, и оно прекрасно. Солнце уже взошло, но ничего нельзя было разглядеть через плотные тучи, застлавшие небо. Она оставила лишь маленькую дырочку, достаточную для того, лучи скользили и освещали стены её Ледяного Дворца. Она будет находится на свету, пока Эренделл погрязнет во тьме. Ветер приятно обдувал её кожу. Она могла чувствовать это в снеге, словно она развивается, свободная от всяких клеток, в которых она находилась так долго. Снег падал, плотный, прогоняемый сильными ветрами через её королевство, укрывая его, и бросая на него тень. Заставь их рыдать, за каждую слезинку, которую она проронила. Заставь их страшиться, за каждый ночной кошмар, что ранил её. Заставь их почувствовать, каково жить в её мире — она слишком долго жила в их. Она стояла на краю балкона и дышала холодным, разреженным воздухом, чувствуя как её шторм накрывает Эренделл. Она так долго ждала этого дня. Эльза скорее ощущает, чем видит, тени, что сгущаются позади неё. Этот Дворец её; как кто-то мог надеяться пройти незамеченным? Но её интриговала волна магии, серный запах в вохдухе. Поднимая голову, она приветствует гостя. — Принято кланяться, — говорит она, — когда входишь в присутствии Королевы. Мрачный смешок послужил ей ответом. — Ты не королева мне. Буря изо льда поднялась вокруг неё, а глаза Эльзы сузились. Вмахнув мантией, она повернулась. — Но опять же, — промолвила женщина. — Нет королев выше меня. Эльза остановилась, чтобы разглядеть её. В отличии от Эльзы эта женщина выглядела магически, с её зелёной кожей и большими золотыми глазами. Она несла в руках тёмный посох и была одета во всё чёрное; Эльза не сомневалась, что именно она была источником нахлынувшего потока магии, что она почувствовала. В глазах женщины был такой блеск, такой изгиб был у её красных губ, что заставило Эльзу думать, что это она была тем, кого проверяют. Она сдержалась и, с высоко поднятой головой, очистила пространство вокруг них ото льда, хотя оставляя шторм бушевать снаружи, как демонстрацию силы и предупреждение. — Ты вошла в мои владения и даже не представишься? На мгновение, её слова повисли в воздухе, опасные, как бритва, а затем женщина рассмеялась. Она сделала широкий жест рукой, и склонила голову. — Конечно, прошло много времени с тех пор, как я заходила так далеко на север. Имя, под которым ты можешь меня знать, я думаю… Малефисента. Эльза не позволила удивлению появиться на её лице, хотя почувствовала, как сердце начало биться немного быстрее. — Я слышала это имя, — так беспечно, как могла, сказала Эльза, — Ты прокляла моего предка, где-то век назад. Улыбка женщины стала немного более хишной. — Тебе придётся быть поконкретнее — Принцесса Аврора Дорнрес Эдельштайнен. После того, как прозвучало это имя, глаза женщины вспыхнули золотом, руки сильнее стиснули посох, но её выражение лица не изменилось, — Ах, да. Припоминаю. Эта ведьма, если истории и сказки их семьи были правдой, была той, кто — хоть и временно — сразила её. Эльза подошла к женщине, сознательно относясь к ней, как к равной. — Это ты ответственна за мою силу? — спросила Эльза, кружа вокруг неё. Малефисента повернулась, смотря на неё. — Нет, — ответила она спокойно. Эльза на мгновение задумывается. — Возможно, это к лучшему. Я не уверена, была бы я тебе благодарна или нет. Этот мир, который она создала для себя, построенный на тринадцати годах страха и ненависти. Ей казалось, что пройдёт ещё какое-то время, прежде чем долг её детства будет возможно погасить. — Ты не спросила, почему я здесь, — сказала Малефисента. Хотя её глаза смотрели в одну точку, Эльзе казалось, что она словно осматривает весь Дворец, обвитые столбы и фрактальные потолки, огромные массивы льда, втиснутого вэту форму за один миг, что у обычных людей заняло бы годы, всю жизнь. Эльза подошла к одному из столбов и пробежалась по нему рукой. Лед был боее гладким, чем любое стекло, более совершенным, чем природа могла создать. — Я не задаю глупых вопросов. Женщина ещё раз рассмеялась, и на мгновение Эльза напряглась в ожидании гнева. Она обернулась через плечо, но Малефисента выглядела… довольной. Почти гордой, можно сказать. Это вызвало любопытство у Эльзы, и она подождала, пока Малефисента замолчит. — Должна сказать, — наконец произнесла Малефисента, — Я почти хочу быть ответственной за твою силу. В тебе есть задатки настоящей ведьмы. В тоне Малефисенты не было и намёка на осуждение. Это послало дрожь по её позвоночнику, концентрируясь у неё в животе. На этот раз, на её силы не смотрели свысока. — Правда? — спросила она более тихо. — О, да, — сказала Малефисента. Плащ струился вокруг неё — и, как только она начала движение, Эльза поняла, что её мантия была вовсе не из ткани, разве что это не была ткань, сотканная из теней — она встала перед Эльзой, и подняла свою изящную руку. Она была такой же бледно-зелёной, как и её лицо, с чёрными и длинными ногтями, и мягкими пальцами, которыми она прикоснулась к щеке Эльзы. — Ты сделаешь много великих дел, думаю я, если будешь на моей стороне. — Я смогу сделать много великих вещей с тобой сама, — ответила Эльза, хотя ей не хватало воздуха. Всё-таки, она ожидала гнева в глазах феи, отвращения от возможного союза с человеком. Но улыбка Малефисенты стала чуть шире, чуть жестче, и Эльза ощутила что-то, близкое к чувствам, впервые за много-много лет.