fuck me

— Да ты просто не можешь, вот и отказываешься, — Луна зубоскалит и звучно хмыкает, опуская перед собой на стол бутылку с каким-то чертовски дешёвым, но крепким пойлом. — Не так ли? — Это не так, я просто не хочу пить, — Блиц всеми силами пытается сохранять невозмутимый вид и складывает руки на груди. И, несмотря на своё сопротивление и желание напиться в честь удачно завершенного дела на кругленькую сумму, демон явственно чувствует, как внутри почти поддался на уговоры своей секретарши. На самом деле Блиц прекрасно помнит, чем закончилась его прошлая пьянка, но из памяти напрочь исчезли воспоминания о том, как он позвонил Столасу и напросился к нему в замок. Принц, конечно, пустил его. Об этом свидетельствовали пробуждение Блица в его покоях и целая куча перьев, разбросанных по всей постели. Ещё явственнее свои ночные приключения демон почувствовал, когда сел: задницу саднило явно не из-за того, что он упал с лестницы, а скорее потому, что упал он на член Столаса этой самой задницей. — Проклятье. — Воспоминания накатывают внезапно, и хочется провалиться под землю, лишь бы забыть всё, что было связано с этим коронованным придурком. И, погрузившись в свои мысли, касающихся плана по тактике того, чтобы этот приставала от него отвязался раз и навсегда, естественно, оставив Блицу книгу с заклинаниями в качестве подарка за весь причинённый ему моральный ущерб, не замечает, что Луна всё-таки подменяет его стакан с водой на что-то покрепче. Опьянение настигает совершенно внезапно, когда в голове отчётливо звучит мысль: позвонить Столасу и высказать ему всё, что Блиц о нём думает. А думает он об этом ублюдке часто. Даже слишком. Путь до соседней комнаты, вдали от криков Луны и Милли, оказался не такой простой, как хотелось бы, потому что Блиц всё-таки приложился об угол рогом. Усевшись на диване и подтянув к себе колени, демон набирает номер треклятого принца и слушает несколько, казалось бы, бесконечных секунд короткие гудки. Пока не раздаётся знакомый гнусавый голос с игривыми нотками: — Блицци, детка, я удивлён, что ты мне позвони-ил. Блицу кажется, что он видит это прям наяву: как Столас вытягивает тонкие бесконечные ноги, слегка щурит алые глаза без намёка на зрачок и почти готовится сказать очередную грязную пошлость. — Хочу, чтобы ты трахнул меня, — Блиц говорит это раньше, чем успевает подумать. И тут же жалеет об этом, потому что из трубки раздаётся удивлённое уханье. — И насколько же сильно тебе этого хочется, Блицци? Голос Столаса разливается в ушах сладким мёдом, душит своей интимностью до такой степени, что в штанах становится тесно от одного лишь осознания: чёртов элитарный ублюдок совсем не прочь трахаться с ним, несмотря на отсутствие какого-либо происхождения, не ради забавы, а ради чего-то другого. Более интимного. — А насколько сильно я могу этого хотеть? — Блиц не выдерживает и хочет уже повесить трубку, когда нервно сжимает пальцы на мобильнике сильнее, до тихого скрежета металла. — Хочу выебать тебя, как последнюю блядь в этом аду, а после доводить до оргазма так долго, насколько тебя вообще хватит. Чтобы ты умолял и плакал, как сука. Столас тихо шуршит чем-то и это слышится настолько же отчётливо, как и то, что Блиц шумно сглотнул вязкую слюну. — Ну так выеби. Блиц обхватывает себя мелко подрагивающим хвостом вокруг лодыжки и ждёт реакции на свои слова, которые вырываются наружу совершенно без раздумий. — Жди. Голос Столаса звучит уже не так мягко, в нем появляются нотки присущей ему властности и жестокости. От этого все внутренности Блица сжимаются до микроскопических размеров, зато пьяное желание оказаться под принцем стремительно становится всё больше и больше. Блицу ожидание кажется чем-то томительным, однако вскоре оно прерывается звонком в дверь, а после тихим шелестом королевских одежд и почти бесшумного цокота огромных когтей, способных разорвать на части. Демон почти чувствует это собственным телом. — Блицци, детка, я знаю, что ты тут, — голос Столаса обманчиво мягок, сладок и действует, словно морфий. — Я чувствую твоё желание, выходи. На негнущихся ногах Блиц всё-таки поднимается с насиженного места и идёт в сторону двери, которую открывает сразу же. Столас перед ним привычно огромный и величественный. Он грациозен, но в коротких движениях Блиц может видеть его нетерпеливость. — Пошли, черт возьми, — шумно выдыхает демон и выходит из своего кабинета, ведя за собой принца в сторону собственной спальни, которая до этого была закрыта для любого, кто мог попытаться претендовать на его личное пространство. И сейчас он самовольно ведёт туда эту королевскую задницу, чтобы дать ему, подставиться и подчиниться. И Столас это чувствует. Но ничего не говорит. Спальня кажется Блицу захламлённой всякими побрякушками, которые не так уж ему и нужны, но он их всё равно хранит. А ещё он явственно осознаёт то, что обратного пути нет — дверь закрылась, а щеколда тихо щёлкнула. Мягкое прикосновение к плечам заставляет Блица шумно выдохнуть и распрямить плечи, потому что вторая рука принца ведёт по его груди, ловко расстегивает пуговицы на одежде и стягивает её, оставляя демона уже через пару минут обнаженным. — Кто бы мог подумать, что ты сам позвонишь мне с такой интригующей просьбой, — Столас глухо ухает и сжимает пальцами бока Блица. — Ты звучал весьма возбуждающе. Столас прижимается со спины вплотную, из-за огромной разницы в росте, вжимаясь пахом почти в затылок Блица. Но даже так он чувствует, что в чужих штанах уже твёрдо. — Ты так и будешь, мать твою, болтать? — Блиц с картинным недовольством выгибает брови и разворачивается, сразу же начиная расстегивать чужие штаны. — Какой ты нетерпеливый, Блицци, — принц едва ли не усмехается и позволяет демону перенять на себя бразды правления. Ненадолго он может это ему позволить, однако эту чужую вольность он после ещё припомнит. Блиц хочет уже ответить что-то язвительное, однако вовремя прикусывает язык и стягивает со Столаса штаны, невольно ведя пальцами по перьям. А дальше он даже не успевает понять, как оказывается грудью на постели с высоко вздёрнутыми бёдрами, которые принц собственнически сжимает пальцами. Блиц чувствует, как чужие пальцы мягко скользят по коже, надавливают на поясницу, и прогибается, не находя в себе сил возразить. Да и не хочется особо. Столас отстраняется ненадолго, чтобы скинуть с плеч мантию и остатки одежды, а после его становится слишком много: горячая грудь, прижимающаяся со спины, ощущение острого клюва на плече и пальцы внутри, легко скользящие по смазке. — Блицци, детка, отлично выглядишь, — Столас самодовольно ухает и ведёт языком по кровящему укусу на плече демона, собирая кровь и одновременно толкаясь пальцами глубже. — Такой податливый, будто только этого и ждал. — Черт возьми, да заткнись же ты наконец, — Блиц несдержанно стонет и чувствует, как его лицо и плечи заливает румянец. Трахаться со Столасом в моменты его особой пиздливости особенно невыносимо — его слишком много. Чёртов принц смеётся и, щуря глаза, выпрямляется, а после толкается в демона членом, входя сразу на всю длину и заставляя Блица сорваться на сдавленный стон. — Этого ты хотел, детка? — Столас ухает вопросительно и мелко двигает бёдрами, стараясь толкнуться глубже. — Твою мать! Блиц выгибается и согласно стонет, уже даже не пытаясь вслушиваться в то, что говорит Столас. Он слышит обрывки фраз и этого вполне достаточно. «…сука податливая…» «…чу ебать тебя постоянно…» «…создан для моего члена…» И это только больше раззадоривает, хотя на особенно смущающих фразах хочется заткнуть уши руками, чтобы не слышать этого гнусавого, жаркого шепота. Чтобы можно было просто сконцентрироваться на движении члена внутри себя и чужой когтистой руке, что грубовато оглаживает член, подстраиваясь под толчки. Столас тянет демона к себе ближе за рог, заставляя выпрямиться и прижаться к его груди спиной, а после начинает двигаться грубее, выбивая из Блица хриплые стоны. Сам Блиц обхватывает подрагивающим от возбуждения хвостом чужую ногу, прижимая Столаса к себе ближе, и мелко двигает бёдрами навстречу, чувствуя подступающий, как ему кажется, к самой глотке оргазм. Принц свободной рукой ведёт по чужой груди и мягко царапает красную кожу, отчего Блиц кончает даже неожиданно для самого себя с протяжным стоном. Однако Столас не отстраняется. И не выпускает демона до тех пор, пока сам не насытится им по самое не могу.

***

Утром Блиц выходит на кухню под недовольный взгляд Луны, страдающей похмельем и не упускающей шанса прокомментировать вчерашнее: — Ори потише, ты и твой приставала тут не одни.