Lost

– Холодно, – втягивая шею, выдыхает Баттерс. «Холодно», – одними губами соглашается Стэн и жмётся к нему, комкая одеяло. Утром дядя Джимбо заберёт их отсюда, сунет тяжёлую флягу с хорошим глинтвейном в руки, назовёт их «бойцами», будет смеяться, трепать мальчишек по волосам, а затем развезёт по домам. А сейчас холодно. Мороз разъедает щёки так, что думать о чём-то другом просто не получается. Баттерс бормочет, дышит на околевшие пальцы, греет их о шею, задаёт ничего не значащие вопросы, а Стэн неразборчиво мычит, зарываясь в колючую ткань носом. Они цепляются друг за друга, словно кусочки паззла, и смерзаются воедино. Стэн ощущает, как чужое дыхание шевелит ворсинки на шапке, и слепо тычется навстречу этому окутывающему теплу. – Думаешь, нас найдут? – устраивая у него на плече подбородок, спрашивает Баттерс. Но Стэн больше не отвечает – только пальцы подрагивают на крепко сжатой ткани. Не остаётся звуков, тяжёлых вопросов, тянущих к промёрзшей земле, лишённой значения грани, и дыхания тоже не остаётся, когда холодный нос притрагивается к щеке. Баттерс хотел бы видеть его сны, но вместо этого Баттерс смотрит на Стэна и думает, что всё будет хорошо. И наступает завтра.