И даже смерть не разлучит нас

Собрание высших лун. Никто из присутствующих не ожидал этого события. Хотя всем было глубоко безразлично. Раз их вызвали сюда — значит кто-то из них пал. Интересно, кто же? Их состав не менялся уж несколько столетий, а тут… Все луны здесь. Доума вновь задирал Аказу. Лип к нему. Заключал в свои коварные сети, словно надоедливый плющ. Конечно, он ведь прекрасно знал вспыльчивый характер "друга". Реакция обладателя необычных малиновых волос не заставила себя долго ждать. Снова ругань. Точнее Аказа просто-напросто поносил Доуму на чем свет стоит и не стоит, а тот с милейшей улыбочкой на лице лишь выслушал его брань. Веером помахивал да отшучивался. Физиономия так и напрашивалась на кулак, но Господин прибыл. — В вашем составе пополнение. На лицах отразилось удивление. Один Кокушибо остался таким же безэмоциональным, как и всегда. Лишь поднял голову, чтобы взглянуть на Господина и на новую высшую луну. — Тсугикуни-сан! Сзади! Молодой человек не успел среагировать. Смерть одарила его ледяным дыханием прямо в затылок. Ей суждено было исполнить свой долг. Взмах. — Кха… — Брат! — Мичикатсу резко развернулся. Он словил медленно оседавшего на оземь младшего брата, у которого принялся судорожно зажимать кровоточащую рану. Будто в бреду повторял, что все будет хорошо, что сейчас он найдёт лекаря, а тот поможет тяжело раненному. Ёриичи же в ответ лишь приподнял уголки губ в привычной, такой… лёгкой улыбке. Он знал с самого начала, что так должно случиться, и что никто не сможет помочь ему. Да, он точно был готов умереть. Тихо шептал напоследок старшему что-то. Тот не слышал. В голове одна мысль: «Я не могу допустить его смерти!». Но разве кто-то властен над костлявой стервой-старухой? Нет. Улыбка на устах умирающего младшего брата навсегда осталась в памяти. Она стала напоминанием о неспособности Мичикатсу сберечь самое дорогое, что было в его жизни. Глаза в удивлении расширились. Прошлое всё равно дало о себе знать Первой Высшей Луне. Рядом с Музаном стоял высокий статный мужчина лет двадцати-двадцати пяти. У него были длинные огненные волосы с вьющимися концами. В светлых глазах можно было разглядеть цифры, которые присущи всем высшим лунам. Его лицо - идентично лицу Кокушибо. Вот только… в отличии от последнего, он выглядел как самый обычный человек. Совсем ничем не отличался. Он должен был быть мертв… Он не мог здесь быть… Что это? Глупая шутка от Музана? Или это… действительно его покойный брат? — О-о-о! — пораженно протянула Вторая Луна. — Вы так похожи с Кокушибой-доно! Буквально подлетев к Ёриичи, Вторая Луна начала виться вокруг него и изучать его внешний вид. Одеяния демона очень напоминали одежду Первой Луны. Доума приподнял чужое хаори и заглянул назад. Про себя отметил, что задний вид достаточно хороший. Его руки стали блуждать по телу Нулевой Высшей, но тот в ответ даже не удостоил своим взглядом нарушителя его личного пространства. Вторая Луна сообразила это. Отошёл в сторону. Все это время обладатель дыхания солнца не сводил глаз с дальней комнаты, в которой находился Кокушибо, что прекрасно видел и чувствовал на себе чужой пронзительный взгляд. Зачем? Почему? Для чего? Вопросы, но ни одного ответа. — Кокушибо. Голос Кибуцуджи возвратил Первую Луну в реальность и заставил взять себя в руки. Ему повезло. Никто из Лун, обладая способностью слышать мысли, не могли услышать его. Он хорошо их прятал за задворки сознания, где от них оставались лишь отголоски, к которым никто не прислушивался. В этом не было для них интереса. — Да, Господин. — Жить будете вместе. Позаботься обо всем. На этом собрание окончено. — Как прикажете. У него не было выбора. Он не имел права перечить своему Владыке. По крепости раздалось громкое звучание бивы. Все разошлись. С Ёриичи они удалились последние. Почему? Не хотелось покидать это место вместе с надоедливыми коллегами, если их так можно было назвать. Оба в миг оказались рядом с Накиме, Четвёртой Высшей Луной, которая с помощью магии крови переместила их на территорию Первой Луны. Дом Кокушибо был весьма просторен и букат. Обычно про такие жилища говорили: «Есть, где разбежаться». Но кто, кроме непоседливых детей, станет носиться по дому? Сложно вообразить себе демона, который бы бегал по жилому жилищу и сносил всё со своего пути. Если только расположить рядом с ним человека, обыкновенную еду для этих страшных существ, то картина становится более-менее реальной. Хотя, до такого пока не дошло, и Первой Луне не приходилось убивать какого-то жалкого людишку в своём же пристанище, в котором, кстати, с лёгкостью можно было запутаться. Бесконечные коридоры, ведущие к слоноподобным по размеру комнатам. Странникам первые дни бы было тяжело здесь ориентироваться. Однако О́ни запоминали всё моментом. Нулевая Луна запечатлела в своей памяти каждое новое место, которое показал ему Кокушибо. Ванная, столовая, зал для тренировок, горячие источники — всё, что только можно было. Дошло и до личной комнаты Ёриичи – спальни. Исполнив свой долг, Первая Луна удалилась. После этого они не пересекались. Точнее, Первая Луна, опасаясь встречи со своим братом(?), всячески старалась не выходить из своих покоев. Он избегал его, потому что хотел разобраться в том, что произошло, откопать ответы на возникшие, ещё на собрании, вопросы. Было отнюдь не просто. На многие выходили неоднозначные догадки. Это раздражало, буквально выводило из себя. Настолько, что в какой-то момент в голове промелькнула идея посетить младшего брата и задать интересующие Кокушибо вопросы. В последнее время особенно не давало никакого покоя навязчивое чувство. За Первой Луной будто вели слежку. В ванной, на источниках… Да даже когда он переодевался в своей комнате! Создавалось такое впечатление, будто кто-то пожирал его тело хищным взглядом. Был, конечно, ещё вариант — Кокушибо сошёл с ума. Но так или иначе, однажды ночью Ёриичи пришёл к нему. Обвёл с виду пустым, безразличным взглядом чужую спину. — Тебе что-то надобно? — невозмутимо задал вопрос Кокушибо, собирая лохматые волосы до пояса в высокий хвост. Он увидел лик другого в отражении зеркала. Ответа не последовало. Высшая Луна услышала, как в звенящей тишине зашуршала одежда. Миг, и его заключили в крепкие объятия. Такие до боли родные, тёплые… Горячее дыхание резко опалило кожу шеи. Шесть глаз расширились в изумлённом жесте. — Братец, — прошептал стискивающий в своих натисках. — Я скучал. Кокушибо замер, будто пойманная птица, участью которой стала клетка утельных размеров. Он не поверил своим ушам. Ему было сложно осознать, что сзади него был его младший брат, вытворявший такие многозначительные действия. Мелко вздрогнул, когда тот повёл кончиком носа по белоснежной коже шеи. Ёриичи прижался ещё сильнее и более крепко обнял чужую талию. Тонкие длинные пальцы потянули за конец пояса. Секунда. Атрибут костюма уже находился в углу комнаты. — Ёриичи. — попытавшись выпутаться из хватки, развернулся лицом к тому, кого так давно не видел. Только собираясь открыть рот, чтобы высказать свою мысль, оказался втянут в мягкий, трепетный поцелуй. Нулевая Луна, с явным интересом смотря в среднюю пару глаз, ласково провела языком по сжавшимся в полоску губам. Кокушибо, на удивление самому себе, разомкнул уста. Ощутил, как на его территорию проскользнул чужой язык, который тут же невыносимо сладко заласкал нёбо. А затем их языки сплелись в горячий, полный чувств танец. Первая Луна явно упустила тот момент, когда начала отвечать на действия своего родственника. Ёриичи принялся высвобождать старшего брата от одеяния. Не спеша, мучительно медленно поглаживал подушечками пальцев оголившиеся участки тела. И абсолютно нагие они вскоре переместились на футон. Младший брат навис над старшим, довольно разглядывая мокрые от его слюны губы, а затем и на, в данный момент, такое желанное, рельефное тело. — Братец, ты знал, что ты прекрасен? Да… Я ведь говорил тебе об этом не один раз. – вновь коснулся губ, оставив кроткий смазанный поцелуй. Спустился ниже, параллельно с тем одарив беззащитную шею новой порцией приторных лобызаний, переходящих резко в засосы, что со временем наливались багровым оттенком и отчетливо выделялись на коже. В груди Первой Луны что-то защемило. Давно он не испытывал подобного… Его самообладание разорвалось по швам. Потрескалось, будто хрупкое стекло. Ни у кого и никогда не получалось пробить его, будь это луны, враги, близкие и даже Господин. Никто не мог заставить его что-то чувствовать, а вот его брат… Для него это было, как щёлкнуть пальцами — запросто. Он обладал особыми привилегиями, о которых, судя по всему, и так прекрасно знал и ими же умело пользовался. Однако… Старший брат не мог признаться себе в этом. Острые зубы до боли прикусили левый сосок, тем самым заставив Кокушибо невольно дёрнуться. Но через секунду с уст старшего сорвались тихие хриплые стоны – младший брат в знак некого извинения стал зализывать и посасывать вставшую розоватую бусинку. Правый меж тем зажат между двух пальцев: большим и указательным. Однако Ёриичи считал, что нужно уделить внимания каждому поровну, поэтому чередовал их. Тело под ним заметно напряглось, слегка прогнулось в спине. Над головой было слышно шумное дыхание… «Старший брат очень сдержанный. Это необходимо исправить.» Прокладывая дорожку из поцелуев ниже, дошёл до паха. Уголки губ чуть лукаво приподнялись. Как бы Кокушибо не скрывал, Ёриичи всё видел. Видел, как сильно тот возбудился от его ласки. Прошёлся языком по головке, слизав выделившуюся смазку. Проскользнул ниже, к основанию, а потом снова вверх. Он окольцевал пальцами основание ствола. Вжался губами в уздечку и услышал шумный выдох — грудь Кокушибо заметно поднялась. За это зацепился взглядом — Ёриичи вслушался, и собственный шумный вздох показался ему значительно тише. Его губы вновь плотно обхватили головку. Язык горячо последовал по чувствительной уздечке, выжав из уст сдержанного брата глухой стон. Он заметил, как дрожат губы Первой Луны, как тот кусает их. Но, как специально, не отвёл внимательного взгляда, что вызвало предательские мурашки по загривку. «Это невыносимо» — подумал темноволосый демон, наблюдая за тем, как младший брат ритмично двигал головой, пропуская возбужденную плоть в горло. — Тц… Чёрт… - неожиданно произнёс Кокушибо, одновременно с тем громко выдохнув. Находившаяся на голове младшего брата рука совсем не пыталась его отстранить. Наоборот, направляла, надавливала, побуждала брать глубже. Бедра рефлекторно двинулись вверх, от чего, не ожидавший этого Ёриичи подавился и сильно зажмурился. Отстранившись, перевёл дыхание. Собирался продолжить, но оказался в тот же момент подмят и прижат к белоснежному футону. На него напирали. Целовали не столько нежно, сколько жадно и страстно. Будто перед ним не человек и даже не демон, а изголодавшийся зверь. И по началу младший отдал полностью инициативу старшему, однако полной свободой целиком делиться не желал. Опрокинул того обратно на футон, но уже животом вниз, задрав чужие бёдра высоко вверх. Перед глазами поистине восхитительная картина. Он не верил, что это происходило именно с ним. Чувствительное тело брата в его руках отзывалось на его прикосновения, буквально тянулось к ним. Его. Его. Все это только его. И ничьё больше. Ничьё. — Братец… — навис над ним и жарко нашептал на ухо. — У тебя есть масло? — ... — Кокушибо понял, для чего масло нужно Ёриичи. — Нижний ящик. — нет, он совершенно не был к такому готов. Данное хранилось у него для иных нужд. Затуманенный рассудок мало, что волновало, кроме слишком яркого возбуждения, которое колом стояло внизу. Оно напоминало о себе болезненной тягой, и одним конкретным объектом, что копошился в то время за спиной. И как такое могло произойти?.. Почему все свелось к этому?.. Неясно, непонятно… Хотелось поскорее это закончить. Хотя, нет. Кого обманывать? Хотелось продлить мгновение. Хотелось, чтобы сейчас брат был ближе, не отпускал его и не смел бросать. В этот раз у него получится защитить, в этот раз он не подведёт, ведь с того момента он стал намного сильнее, чем был раньше. Нулевая Луна не спешила, но вид Первой Луны не давал покоя. Смоченные в масле пальцы сладко и нежно поглаживали маленькое отверстие. Кружились вокруг, тем самым заставляя бёдра подрагивать. Первый палец прошёл почти легко. Ёриичи не тратил много времени, поэтому за ним последовал второй. Стенки заднего прохода сжались, плотно обхватив чужие перста. — Расслабься, братец. — промурлыкал обладатель дыхания солнца. А нижнему сложно было расслабиться. Почему нельзя было начать сразу? Почему надо было мучать подобным бесстыдством? В голову вдруг закрались мысли. Почему его брат все уверенно так делает? У него уже был опыт? Внутри зародилось неприятное чувство, похожее на ревность. Но оно так же скоротечно исчезло, как и появилось. Стоило лишь услышать судорожное дыхание сверху… Им обоим сложно было сдерживаться. Они хотели друг друга. Всё, что их останавливало, так это опыт, которым старший брат не обладал. — Хватит. — проговорил в подушку Кокушибо. — Но братец, если я… — Хватит… Просто возьми уже меня… — закусил нижнюю губу до крови. Щёки так и пылали ярким багровым румянцем. Это было ужасно, отвратительно… Просить о подобном Ёриичи, с уст которого слетел довольный смешок. Огладив упругие половинки, он пристроился сзади. Подушечки пальцев дрогнули в предвкушении. Совсем не верилось в происходящее… Головка не спеша проникла внутрь. Первая Высшая только сильнее закусила губу, срываясь на судорожный вздох, в то время как Нулевая запрокинула голову назад от последующих прекрасных ощущений. Толчок, и он оказался внутри на половину. Даже незаконченная растяжка заметно облегчила проникновение. В старшем брате было так жарко, узко и донельзя приятно, что хотелось быть ещё глубже, однако Ёриичи сдерживал себя, ибо видел напряжение обладателя шести глаз. Он так и не смог расслабиться… Стенки анала плотно сжали возбуждённую плоть, но даже это не остановило начало бурной ночи. Новый, приглушенный подушкой, стон… Если старший не в состоянии расслабиться сам, то младший заставит его утонуть в удовольствии и показать всё, на что он способен. Подушка была вырвана из-под головы Кокушибо и выброшена в дальний угол комнаты… Никто из них не знал, сколько прошло с момента начала этого безумства. Ёриичи резко двинул бёдрами и задел что-то внутри брата, от чего его тело пробила мелкая дрожь. Он вновь выгнулся в спине. Не выдержал и громко простонал имя брата, тем самым вызвав довольную улыбку на губах упомянутого. Между ними стёрлись последние границы. Они позабыли обо всех приличиях и правилах… Ёриичи набрал нужный темп. Его дыхание стало столь сбивчивым… Он буквально впивался… Впивался острыми ногтями в чужие бока и старался не сбиваться, двигаясь под определённым углом. Каждый его толчок становился причиной срыва со сладких уст старшего братца всё более и более раскрепощённых звуков. Кокушибо поддался назад и сглотнул вязкую слюну. Дыхание младшего брата так и ласкало слух… Первая Луна оказалась перевёрнута на спину, что позволило Нулевой вогнать член глубже. От такого уязвимое тело старшего брата вздрогнуло, выгнулось вверх. С уст слетел ещё один бесстыдный звонкий стон… Голова запрокинулась назад, открыв вид на совершенно беззащитную шею, которую в ту же секунду принялись покрывать нежными поцелуями, переходящими в собственнические засосы и укусы. По телу вновь прошли мурашки... Старший наконец потерял последние остатки разума и здравого смысла. Его дразнили. То замедлялись, почти выходя, оставаясь внутри только головкой, а затем мучительно медленно входили обратно. Конец наступил неожиданно для обоих. Внизу живота всё скрутилось в плотный узел, заставив скрести по полу и с треском проделать в мягкой обивке футона новые отверстия от ноготков. Пальцы на ногах поджались. Голос за эти часы совсем охрип от частых, выбиваемых, стонов. На шее не осталось ни одного живого места. Всё было усеяно яркими, наливающимся багровым оттенком, следами от острых клыков. Понятно, что всё быстро заживёт, но само осознание и видимая картина будоражила рассудок. — Вместе… — прижавшись грудью к мокрой спине, прошептал горячо на ухо младший. Бесстыдно провели языком по раковине, а затем прикусили мочку уха. Выбили шумный, несколько нервный, смешавшийся со стоном удовольствия, вздох. Последние резкие толчки… Тело старшего вздрогнуло под младшим… Оба брата простонали в один голос. Конец… Младший кончил внутрь, а старший на постельное бельё… Перед глазами всё поплыло, силы покинули обоих… — Я всегда буду рядом, братец. Смерть ведь не разлучит нас?