Библиотекарь Эрестор и тыквы

Библиотекарь Эрестор любил осенний праздник урожая, символом которого издавна была тыква. Это было веселое время, когда из тыкв вырезали забавные маски и зажигали в них свечи, устраивали изобильные пиршества, главным блюдом которых был тыквенный суп и проводили карнавалы, наряжаясь в разные забавные костюмы. Подготовка к празднику в Ривенделле началась еще летом, когда леди Келебриан посадила в замковом огороде четырнадцать различных сортов тыкв и зачастила в библиотеку Эрестора за справочным материалом по их выращиванию. Пособие «Как вырастить гигантскую тыкву» Эсмеральды Накручинс, «Тыквология» эльфа Арандуила и даже классическое «Все, что вы хотели знать о тыквах, но не у кого было спросить», приписываемое самой валиэ Йаванне, стали на время очень востребованными изданиями. Ближе к дате праздника они уступили место таким произведениям, как «Тыквенные забавы» неизвестного нуменорского автора, «Тыквы и фейерверки» мага Гэндальфа и конечно же «1000 и 1 рецепт тыквенного супа» знаменитого повара из Бри Маслютика. И вот как-то под вечер, когда библиотекарь Эрестор как раз шел в огород, чтобы выбрать себе подходящую тыкву для фонаря, на него случилось нападение! Внезапно из-за яблоневых деревьев выскочили пять фигур с тыквенными головами, чьи глаза жутко светились в подступающих сумерках. С ужасным воем напрыгнули они на оторопевшего библиотекаря Эрестора и повалив его на землю, стали нещадно щекотать! Однако библиотекарь Эрестор, широко известный своим хладнокровием перед лицом опасности, не растерялся и достав из сапога трубу дивной нолдорской работы легонько стукнул ей по тыкве самого высокого противника. Тыква распалась на две половинки и под ней обнаружилось хохочущее лицо техника Глорфинделя. Остальными хулиганами оказались водопроводчик Эктелион, Элладан, Элрохир и малышка Арвен. — Ты в самом деле испугался, Эрестор? — смеясь спросил техник Глорфиндель, по праву гордящийся светящимися глазами на батарейках, которые он придумал для тыквенных голов. — Видел бы ты свое лицо! — Да, да, испугался! — подхватила малышка Арвен. — И Линдира мы тоже напугали, это так весело! — Немного же надо, чтобы вас рассмешить — ответил библиотекарь Эрестор, усаживая малышку Арвен себе на плечи. — И понятно дети, но вы-то — укоризненно глянул он на Глорфинделя с Эктелионом. — Тоже впали в детство? — Да и чего тут пугаться, как будто я ребенком не играл с братьями в тыквоголовых. — Но ведь это по прежнему весело, как в детстве, разве нет? — добродушно улыбнулся водопроводчик Эктелион. — Наверное в этом и есть смысл праздника. — Давай ты тоже сделаешь тыквенную голову и пойдешь с нами, еще кого-нибудь напугаем — наперебой закричали Элладан и Элрохир. — Ну уж нет, не надо мне тыквенной головы — с содроганием воскликнул библиотекарь Эрестор. — У меня и своя-то… — Давайте лучше сделаем из них чучел. — Представляете, заходит кто-нибудь в сад за тыквой, а тут внезапно такие чудища с горящими глазами стоят! Эта идея была принята с восторгом и друзья принялись сооружать своих чучел, а библиотекарь Эрестор, выбрав наконец себе тыкву и вырезав из нее совершенно жуткую рожу, тоже к ним присоединился. Установив чучел за поворотом тропинки, чтобы их не было видно заранее, довольные заговорщики отправились в замок, поскольку уже настало время ужина. В трапезном зале Ривенделла они услышали, как гостящий в долине следопыт Севера Дуихирн рассказывает историю появления тыквенных фонарей. — В ночь празднества граница между миром духов и нашим становится очень тонка — говорил следопыт. — И духи могут видеть живых и даже проявляться в этом мире. — И злобные в том числе. — Поэтому каждую Ночь тыкв великий Охотник скачет по небу со своей свитой и гончими. Он могуч и обладает силой повергнуть любое зло. Глаза его сияют ярким светом, он трубит в рог, от звука которого отступает тьма и на копье его горит тыквенный фонарь. — Говорят, раньше он носил тыкву прямо на голове. — В его свите духи героев и храбрецов, людей и эльфов, они помогают поражать темных тварей и у каждого тоже есть тыквенный фонарь. — И таков свет тех фонарей, что вражьи порождения корчатся под ним, как при свете солнца! — Да вы же говорите про валу Оромэ — удивленно воскликнул библиотекарь Эрестор. — Настолько точно его описали, будто видели воочию! — Так я видел! –подтвердил Дуихирн. -Я сам видел Охотника и его свиту много лет назад в Глухоманье! — Этого не может быть, друг мой — убеждено сказал библиотекарь Эрестор. — Владыка Оромэ уже многие эпохи не ступал на землю Средиземья. — Так он на земле и не был– терпеливо повторил следопыт. — Я же говорю — Охота скачет по небу! — Это видимо отголоски легенд о Валар, сохранившиеся с нуменорских времен — попытался объяснить владыка Элронд. — И там совершенно точно не может быть духов людей, ведь они уходят за Круги Мира и их судьба никому, кроме Эру, неведома. Да и эльфы вряд ли могут покинуть чертоги Намо до срока. — Если неведома, то откуда вы знаете, что они могут — упрямо ответил Дуихирн — Я там свою бабушку видел, в свите Охотника, а вы говорите не бывает! — Видать бывает! — Может им милость такая оказана за заслуги — потомков своих повидать и защитить. — Кто знает все тайны мироустройства? — Никто не знает! Эльфы принялись убеждать отважного следопыта, что они знают все про мироустройство из первых рук, но ничего не добились, Дуихирн стоял на своем, утверждая, что есть многое на свете, уважаемые владыки, что и не снилось эльфийским мудрецам, а уж собственную бабушку он всегда узнает. Библиотекарь Эрестор позже даже записал эту историю в библиотечную хронику, которую он вел, занося туда все заинтересовавшее его из рассказов ривенделльских гостей, не уставая удивляться, насколько богата человеческая фантазия. Следующий день был кануном праздника и библиотекарь Эрестор так захлопотался, мастеря тыквенные фонари и тыквы- хлопушки, сооружая себе карнавальный костюм, заворачивая подарки ривенделльским детишкам, что совсем забыл о конкурсе на лучший тыквенный суп, на который сам же записался. Поспешив на кухню, чтобы заказать нужные ингредиенты, библиотекарь Эрестор обнаружил, что среди ривенделльских припасов отсутствуют ягоды можжевельника! Для особого тыквенного супа по рецепту папеньки библиотекаря Эрестора, который он намеревался готовить на конкурс, они были совершенно необходимы. Огорченный завхоз Линдир предлагал библиотекарю Эрестору самые редкие пряности Гондора и Харада, но они никак не могли заменить старые добрые ягоды можжевельника в классическом рецепте. И библиотекарь Эрестор решил сходить в ближайший лес и просто набрать там можжевеловых ягод, рассчитав что вполне успеет вернуться до наступления темноты и сварить суп. Орочий агент разведки Музгаш 006 стоял на границе Ривенделла и разговаривал с пустотой. Чувствовал он себя при этом дурак дураком, но ничего поделать не мог — Музгаш 006 был продуктом тайной лаборатории Саурона, в которой производились специальные орки-агенты со встроенной системой общения с нематериальным миром. Специальный проект Саурона на случай его развоплощения, лаборатория работала в автономном режиме и раз в сто лет исправно выдавала готовый экземпляр. Правда предыдущие пять агентов оказались бракованными и заслышав говорящую пустоту норовили запустить в нее чем-нибудь тяжелым, а затем бесследно скрывались, благо навыки маскировки в них также были встроены по умолчанию. А вот Музгашу 006 не повезло, учитывая предыдущие ошибки, самообучающийся искусственный интеллект лаборатории сделал его слишком послушным. Сейчас Музгаш 006 докладывал пустоте, которой был сам дух Саурона, что в Ривенделле все, включая эльфов, способных видеть призрачных сущностей, собираются на праздник, границы никто не патрулирует и в замок вполне можно тихонько пробраться огородами. Саурон, будучи незримым развоплощенным духом, тянулся в Долину, как магнитом. Здесь хранились осколки меча, поразившего его в бою, здесь он чуял своих старинных врагов, здесь был мощнейщий оплот против Тьмы. И Саурон хотел навредить им, даже будучи жалким подобием своего прежнего могущества. Следуя за указаниям говорящей пустоты, Музгаш 006 вел за собой отряд орков на варгах прямо к тыквенному огороду. Но когда шедшие гуськом темные твари миновали поворот тропинки, то в подступающих сумерках увидели чудовищных существ с огромными тыквенными головами, сверкающими глазами и ужасающе оскаленными пастями! — Не бойтесь — снисходительно транслировала пустота Музгашу 006. — Это всего лишь чучела, глупая забава смертных. — Они ничего не могут сде… И тут все шесть чучел, как по команде поднялись со своих оснований и полетели прямо по направлению к оркам. Глаза их засияли невероятным зеленым пламенем и дух Саурона с неожиданным ужасом осознал, что они его видят! Одно из чучел, с самой страшной рожей (вырезанной лично библиотекарем Эрестором) подлетело прямо к Саурону и распахнуло зияющую пасть. Она была столь огромна, что никак не могла бы уместиться раньше на голове чучела и Саурон, со все нарастающим ужасом ощутил, как его затягивает во тьму этого чудовища, и тьма эта был чернотой Вечной Ночи, и пламенники пасти его сияли Негасимым пламенем и великое Ничто тянулось из глубин его, угрожая бесследно растворить в себе фэа Саурона! Взвизгнув так, что его услышали даже не обладающие способностями Музгаша 006 орки и варги, Саурон попытался освободиться из страшного захвата и на пределе возможностей, истощив почти все свои силы, смог, наконец, вырваться. Он улетал из долины дико вереща, со скоростью, которая превысила скорость звука его верещания и целое тысячелетие не осмеливался даже высунуть свой призрачный нос из тайного укрытия. — Почти получилось — сказал владыка Намо, смотревший ковер с трансляцией этой сцены в компании валиэр Ниэнны и Вайрэ, а также очень нервного эльфа с огненным взглядом и высокомерным выражением физиономии, возящегося возле какого-то устройства. — Возможно, грань между мирами была еще недостаточно тонка — ответила Ниэнна. — Скорее всего. — Однако твой прибор отлично сработал — обратился владыка Намо к нервному эльфу. — Все, что я делаю, всегда отлично работает — надменно фыркнул эльф. — Жаль, что упустили этого пса Моргота, теперь он надолго затаится. А несчастный агент Музгаш 006, несмотря на все происходящие ужасы, был вынужден следовать программе и выполнять последний полученный приказ — вести отряд орков на Ривенделл. Библиотекарь Эрестор возвращался из леса с хорошим урожаем ягод можжевельника. Уже на подходе к Ривенделлу, в наступающих сумерках, он вдруг был едва не сбит с ног мчавшимся во весь опор варгом! Потрясенный библиотекарь Эрестор увидел в огороде замка еще нескольких варгов и орков, и едва успел выхватить верную трубу дивной нолдорской работы, как вдруг откуда-то с небес раздалось пение охотничьего рога. Владыка Оромэ во всем блеске своего могущества мчался по небесам, потрясая тыквенным фонарем на копье! И от света этого фонаря темные твари падали как подкошенные! За Охотником летела свита, среди которой совершенно ошеломленный библиотекарь Эрестор разглядел даму, имевшую явное фамильное сходство со следопытом Дуихирном. — А я говорил! Говорил! — Бабуля! Охотник! — А вы говорите — не может быть! — кричал вышеупомянутый следопыт, подбегая со стороны замка вместе с другими людьми и эльфами. Дама приветливо помахала Дуихирну тыквой. Небесная Охота погнала тварей дальше и исчезла в ночи, а жители Ривенделла отправились продолжать праздник! Как не праздновать такой день, когда воочию видишь, что ты не одинок в этом мире перед Тьмой! Агент Музгаш 006, у которого от страха слетели все базовые настройки и предохранители, бежал от страшной Охоты так, что обогнал варгов и за 20 минут достиг Тролльего Нагорья (никем никогда не побитый рекорд!), где был немедленно схвачен троллями и чуть было не стал их ужином. Всегда, всю свою оставшуюся жизнь, которую Музгаш 006 провел странствуя с цирком по дальнему Хараду, благодаря прекрасным навыкам маскировки выдавая себя за фокусника, он ставил маленький тыквенный фонарь в ночь праздника и не уставал благодарить судьбу, что настигнувшая его Охота обратила троллей в камень светом своих фонарей и позволила ему спастись. Празднество в Ривенделле получилось, как всегда, чудесное. Правда, библиотекарь Эрестор получил только первое место в конкурсе на лучший тыквенный суп, гран-при взял гном из Железных гор Драрин, умудрившийся сварить тыквенный суп из топора. Но библиотекарь нисколько не расстроился, первое место тоже неплохо, к тому же все конкурсные работы были великолепны. И нежнейший крем-суп с золотистыми сухариками техника Глорфинделя, и изысканное консоме с желе из трав водопроводчика Эктелиона, и вкуснейший бульон на белом вине из мускатной тыквы с черносливом и чесноком владыки Элронда, и походный тыквенный суп с ацеласом следопыта Дуихирна (по рецепту его бабушки!) и даже необыкновенно оригинальный суп с говорящими грибами лихолесского эльфа Брандира. Эти эндемичные грибы, встречающиеся только в одной глухой чаще Мирквуда, были совершенно неразумны и вообще предварительно обжарены для супа, но забавно имитировали человеческую речь, выкрикивая разные бессмысленные фразы, в основном оскорбления. Шедевр высокой кулинарии глубоко поразил гостей и получил специальный приз за креативность, но попробовать его никто так и не решился. (однако потом, когда грибы уже перестали болтать и угомонились, один из гостей-хоббитов таки умял всю кастрюлю — уж очень хоббиты любят грибы) Владыка Намо и компания продолжали смотреть ковер, который теперь показывал празднество в Ривенделле. На ковре крупным планом появилось изображение библиотекаря Эрестора, который смеясь разбивал тыкву-хлопушку, взрывающуюся разноцветным фейерверком и рассыпавшуюся горой леденцов, и нервный эльф не сводил с него взгляда. Лицо его утратило всякое высокомерие и приобрело выражение какой-то щемящей нежности, а руки совершали непроизвольные движения, будто стремясь погладить библиотекаря Эрестора по голове. — Это точно не повредит ему? — несколько озабоченно спросил Намо. — Вдруг спровоцирует приступ тоски, есть же предпосылки? — Напротив, поможет. — ответила владычица Ниэнна. — Знать, что хотя бы одно его дитя преодолело фамильную тыквоголовость и живет счастливо дорогого стоит! — Воистину, надежда для него зажглась! Библиотекарь Эрестор же в тот момент обсуждал с друзьями, почему вала Оромэ избрал своим символом тыкву и откуда в них берется это пламя, поражающее нечисть. Техник Глорфиндель считал, что тыква отображает символику солнца, а водопроводчик Эктелион, что вала Оромэ просто видел игры эльфийских детей в тыквоголовых и таким вот образом их переосмыслил. На самом деле все было несколько иначе — как-то раз вала Оромэ настолько спешил укротить каких-то жутких тварей, бесчинствующих на заре времен в Арде, что случайно потоптал тыквенную бахчу владычицы Йаванны и она в сердцах нахлобучила один из уцелевших плодов ему на голову, выкрикивая что-то о тыквоголовых варварах. Спешка Охотника была столь велика, что он не стал снимать тыкву (да и надела ее разъяренная Йаванна очень плотно), а просто сделал отверстия для глаз и рта, и в таком виде отправился на битву с темными тварями, повергнув их в прах одним свои обликом. И неудивительно — какая простая честная темная тварь, ожидающая, что с ней придет сражаться великий и прекрасный воитель-вала, останется в своем уме, увидев в реальности тыквоголовое чудовище с горящими глазами? Столь серьезный когнитивный диссонанс не по силам обычным порождениям тьмы. В память о том случае вала Оромэ стал брать с собой тыквенный фонарь, но откуда в нем бралось Негасимое пламя и откуда появлялись духи людей для его свиты в Ночь Тыкв, он и сам не знал. Это было чудо Эру. Чучела на тыквенном огороде Ривенделла были навечно оставлены там на память и всякий раз, когда библиотекарь Эрестор проходил мимо них, он ловил себя на страннейшем чувстве, что чучело, которому он сделал голову, очень добродушно улыбается ему, как родному.