Золото и Кровь

1.Персия

Тучи окрасились в фиолетовые цвета, бросая тусклые блики на серебряную ленту реки. Предутренний Ефрат спокойно облизывал борта моей лодки. Мерно трепетал парус. Я узнавал знакомые очертания деревень и крепостей по обоим берегам. Cады и виноградники, сторожевые вышки, оросительные каналы, плотины и пшеничные поля – сочные, зелёные, - раскинувшиеся по окрестным равнинам, полным плодородного ила, набежавшего с последнего разлива Реки. Осенняя страна утопала в изобилии и покое. Недалеко уже Вавилон. - Красота. Подтянув разболтавшийся парус, я оглянулся на Кайлину – в роскошном жёлтом платье; её литые груди лоснились от пота, почти вываливаясь из лифчика. Удивительно. Сначала, когда мы убили Дахаку и отбыли в Вавилон, она много блевала; ей крутило живот; но тёплое солнце, бурные утехи и сочные фрукты (которые мы отобрали у аборигенов на одном из островов) сотворили чудо. Кайлина оживилась, кожа её загорела как персик, а бледные щёки налились спелой розовостью. - Твой новый дом, Кайлина. Теперь ты принцесса Персии. - Я всегда знала, что Поток Времени невозможно изменить. Но у тебя получилось невозможное.. Так странно. До сих пор не могу поверить.. Будто хрупкая иллюзия может разбиться. Будто это мой последний счастливый сон.. перед пробуждением. - Как только ты увидишь эти великолепные бастионы, ложные тревоги рассеются. Не переживай. Тебе столько чудес надо увидеть и попробовать. Я свожу тебя в каждый угол империи: от ливийских оазисов и нильских пирамид до Инда. Накормлю тебя моими любимыми кокосовыми бурфи и медовыми пирожками.. - Бурфи? - Они очень вкусные.. – я погладил её плечики. Мы болтали о индийских сладостях, фива́нском пиве, о Дахаке, Висячих Садах и Вавилонской башне, о царях, царицах, нашей свадьбе; о ракушках, жемчуге, финикийском стекле, шелках и красках, индийских алмазах, апельсинах, маковом молоке и прочих глупостях. Я красочно рассказывал о приключениях в Азаде и Соломоновой крепости, в Аравии, Мидии, в степях Согдианы и Каспия, в горах Киликии, развалинах Трои в храмах хеттов, склепах Урарту; о чудесах Эллады, Скифии, Египта, Пунта, Эфиопии; о тяжёлых схватках на Кайлинином Острове, в ливийских пепельных пустынях и с амазонками Колхиды. О, я прекрасный рассказчик; Фара подтвердила бы.. только путаюсь иногда. Я спустился в каютку. Мы прихватили кое-чего на Острове. Принялся одеваться. Льняная рубашка, золочёная кольчуга-безрукавка (гибкая, как молоко); поверх – мой ременной жилет с амулетом Фары. Красный шарф изодрался в клочья, поэтому я одел зелёный в жёлтых звёздах и туго стянул талию. Тяжёлые рукавицы под мечи. Золотые наплечники в виде львиных голов. Золотые же налокотники, наголенники и наколенники – всё с пышной зелёной подкладкой многослойного бархата. Мечи – Скорпионий и Водный – туго вошли в чёрные ножны за спиной. Я взглянул на 4 сундука с самоцветами, прихваченные с Острова. В сокровищнице Кайлины осталось ещё столько золота, серебра, шелков, камней, драгоценностей, что и 5 галер не вывезут. Придётся уговорить отца снарядить экспедицию. Да, эти сундучки будут весомым аргументом. Я открыл один ногой – рубины и сапфиры; 2й – жемчуг; 3й – изумруды и алмазы. 4й – золотые ножи, инкрустированные россыпью камней.

2.Стрела

Лодка завернула за изгиб реки, и над темными кронами пальм я увидел дым. Мириады дымных хвостов и огромные клубы́, словно от горящего леса. Вскоре засмердело гарью. Горели окружающие села, крепости и сам Вавилон. Я ещё не видел, но настолько чудовищные столбы дыма, и зарево, отражающееся в облаках.. Это он. Город штурмуют. Но кто? Что-то треснуло. Я увидел дрожащую стрелу, воткнувшуюся в бочку с водой, привязанную к мачте. Потом обрушился свистящий рой стрел. - Прячься! Схватив кормовой руль, я накренил лодку от берега, уходя из-под шквала. Одна вонзилась мне в грудь, но не пробила жилет. Обломав её, взглянул на силуэты, копошащиеся на берегу. Какой-то вшивый сброд: голые; морды скрыты тряпками. У одного в руке ворох отрезанных голов. Они орали, как шакальё, в кровавом угаре. Что за отребье? Такое «воинство» не способно осадить Вавилон. Где персидская армия? Как?.. Да, что происходит?! Тут стрелы засвистели уже с другого берега, поросшего акацией и тамариксом.

3.Берег

Оторвавшись, верст за 7, мы пристали к берегу в деревеньке Кира, близ пригородов Вавилона. Смрад гари, мешался с недалёким гулом битвы. Мы услышали крики, рыдания и резню ещё на лодке. Завидев парус, куча отребья вывалилась на берег. Чумазые, в крови и саже, они набивали мешки добром и таскали за волосы женщин, насилуя прямо в грязи. Стая их поодаль вскрывала глотки толпе пойманных селян, бурно выкрикивая и толкаясь. Подставляли пасти под струи крови; ритуальное поднесение их кровавым божкам. Голы́, как зверье, но все – в масках из коры. Маски, как и тела, раскрашены глиной, кровью, углём. Я ступил в мокрый песок и, достав мечи, ударил первый. Раскрутившись, влетел в толпу, разрубая клинками головы, с треском и чавканьем по воздуху чертили шлейфы кровавые струи, ошмётки коры, куски черепов, пальцы, кисти, локти. Прыгнув сальто, срубил 2 головы и нырнул, раскрутив нижнюю дугу. Перерубая дикарям колени, я скосил их, словно спелую рожь, и врубился в оставшихся, вертясь и рыча. Мечи сверкали, сбрасывая налету тугие струи крови. Кайлине забрызгало лицо и груди; она подстерегала стру́сивших у воды с парой ятаганов. Вот она ловко отсекла одному ныруну́стопу. «Р-р-р-я-я-я-я-я-я-я!!.» Горе-воинство со своими дубинами, ножами и каменными топорами не могли ни защитится, ни пробить мою броню. Они дрогнули и под крики искалеченных друзей бросились врассыпную. Я бросил Водный Меч в смуглую спину и разрубил бедолагу надвое – летящее лезвие отрубило руки и туловище – верхняя часть соскользнула, выпустив фонтан крови, а ноги сделали ещё 2 шага. Другому бегуну я с разворота снёс затылок; он вскрылся, как дыня, освободив мозг и кровь. Третий же вернулся с толпой, но, услышав зверячьи крики изувеченных, разрубленных, они впали в ступор. Я бросился им наперерез. Сшибив первых броней, я запрыгнул внутрь стаи и, упав на руки, раскрутился, раздавая дробящие черепа удары кованными сапогами и срезая мечами голые стопы дикарей. Покосив их, я принялся рубить в своё удовольствие, рассекать наискось, срубать туловища, лица, иногда ломая шеи ударом обитого железом сапога. Над деревней тянулись тяжёлое чавканье, хруст, крики и проклёны. К селу неслась толпа из 300 грабителей. Завывали и гавкали как гиены. Мы побежали к лодке; взялись натягивать парус. Работая руками, Кайлина сплюнула остатки крови, что попала ей в рот. - Всё платье мне забрызгал.

4.Осада

Прибыв к Вавилону, мой парусник натолкнулся на плотную блокаду из лодок и древесного мусора. Ошмётки тонущих шлюпок горели и тонули, воду укрывали трупы и горящие пятна нефти. Тут же из города по нам запустили несколько ядер. Первое, разорвав парус, снесло борт, обдав нас дождем осколков и брызг. Я обнял Кайлину, заслонив своей спиной. Ядра падали в воду, взбивая столбы пены. Но одно летело точно в нас; толкнув Кайлину, я вместе с ней выпал за борт. За миг до того, как нам бы оторвало ноги каменным ядром; судно разорвалось волной искорёженного дерева и грохота. Схватившись за доски, я вытащил императрицу из-под воды. - Держись.. Кайлина!.. – уцепилась мне в шею до крови. Она судорожно хватала ртом воздух. Обхватив её и держась за ошмётки судна, я погрёб к ближайшим лодкам – враги переправлялись с другого берега, помочь брать город союзникам. Схватив пехотинца за весло, рванул на себя и тот выпал в воду. - Шаркай’я! Арук-на!.. – рассвирепел он. Это был скифский кочевник, в бронзовом шлеме и тряпках. Он ударил меня ножом в живот, но в воде удары слабее, кольчуга сдержала. Выхватив тяжёлый Меч Скорпиона, я задрал его над водой и обрушил – шлем и череп скифа с хрустом распались, выпустив поток крови. Враг жутко крикнул и смолк. Кое-как мы догребли на лодочке до берега и залегли в густых камышах. Пехота всё ещё пребывала, они запрудили берег телами и лодками; лезли на лестницы; прятались за плетёными щитами; стреляли из луков и получали шквал огненных стрел и горшков с горящим маслом. Гремели и вспыхивали сотни огненных и кровавых цветов. Стоял ужасный ор и смрад. Горело мясо и тряпье, дым выедал глаза. Дикари под градом огня падали штабелями, часто не успев выйти из лодок - их, как плотную цель, накрывали из катапульт: камнем - их рвало в месиво, а горшком – они сгорали заживо. Вавилонские рвы с кольями заполнились убитыми, по ним карабкались всё новые и тоже гибли. Мы удобно залегли в камышах, слившись с илом; я замазал грязью яркий цвет Кайлининого платья – от греха подальше. Солнце поднялось, шёл день. Они горели и гибли; их сбивали с лестниц; лестницы ломались. Кучи шевелящихся, искалеченных тел, что те трупные личинки - персы сливали на них нефть и раскалённый уголь сквозь амбразуры; поджигали масляными бомбами; горели рвы, облитые стены, бойницы, осадные щиты, лодки, колья и холмы тел. Дикари всё прибывали. Оборона Вавилона не могла держаться долго и вскоре надломилась. Основные армии Шахрамана вели военные кампании в Согдиане и Киликии. Столицу защищало лишь ополчение, храмовая стража и гвардия царя. Мне было видно, как стены затапливают варварские полчища, сбрасывая персидские хоругви. Персам вскрывали животы, повязывали кишки вокруг бойниц и сбрасывали вниз. Резали глотки, рубили головы топорами, тыкали лицами в жаровни, макали в кипяток и кипящее масло. Кто же же натравил на нас это зверье? Под завесой дымо́в и пожарищ мы одолели горы убитых и покалеченных, и снеся головы тройке скифов, поднялись по стремянке. На бастионе врагов осталось мизер – все ушли вкушать плодов беззащитного города; резать ополчение и селюков с косами. Бойня текла по улицам. Я порубил 12 мародеров вместе с их дубинами; сшибая их сапогом в брюхо. Они пробивали крыши домов, залетали в огонь, на колья; калечили сородичей. Последнему в тюрбане рубанул по глазам, раскроив голову. - Ы-а-а-а-а! А-а-а-а!! Мои доспехи и кольчуга промокли кровью. Столкнул ногой котёл со смолой прямо на головы стае насильников - горящие уроды с криками бросились врассыпную. Всё новых дикарей мы видели; броский раскра́с и уродливые маски из меди, бронзы, коры, перьев; в коровьих и козлиных черепах, с рогами; замотанные в тряпки; клёймёные рожи, шрамы; в доспехах из костей, дерева и шкур. На поясах – ожерелья из отрубленных голов, колотых глаз; уши, языки, кисти, члены. Плащи из сшитых людских кож; толстые обмотки на руках-ногах-груди. Только чресла они не прятали; волосатые и налитые кровью – дикарская гордость. Осквернители и мародёры. Было ясно, это союз племён, кланов и банд объединённых кем-то ради грабежа.

5.Вавилон

Вавилон агонизировал. Крики и бойня в каждом проулке. Дороги завалены убитыми людьми и скотиной, распотрошёнными повозками и лавками. Дома можно красить кровью. Везде шастают шайки дикарей, тянут, что не прибито и режут глотки без разбору. Многие племена передрались из-за добычи и женщин. Среди трупов персов Кайлина нашла себе пару сабель взамен утерянных и обрезала шлейфы платья чуть-ли не до цветочка. - Что ты делаешь? - Так я хотя бы смогу бегать и драться, - она сбросила хиленькие сандалики. – И тебе нужна помощь. Голоногая, вся в грязи, подпрыгнула и, обратившись золотой вспышкой, исчезла. Появилась на зелёной бане Святилища Аши, держась за шпиль. - Вижу скопление войск возле голубой башни! – крикнула сверху. - Персы? - М.. они в жёлтом. Ещё схватка.. - возле храма с красными стенами. И на площади – где зелёная статуя.. И возле пирамиды с пальмами.. И возле разноцветных колонн – много воинов в золочёном.. - В золочёном.. - Это ваши? - Нет. - На черно-белых стенах к северу тоже бои, вижу зелёные флаги. И возле дворца с золотыми банями толпы горожан. - Спускайся! Бесполезно. Слишком много хаоса. Кайлина с золотой вспышкой появилась предо мной, разбрасывая искорки Песка. - Мне надо найти отца, Кайлина. Или кого-то из военачальников. Собрать войска и дать отпор врагам. Для начала попробуем пробиться к Храму Ану́ – тот, с красными стенами. Она кивнула: - Отлично. Я пойду вон той улочкой. Как что – найду тебя. - Одна? Да и как мы найдём друг друга? - Твой амулет. Я его чувствую. И не забывай, я императрица времени. Одна я быстрее.. Береги себя, Принц, – она растворилась во вспышке Песка.

6.Трущобы

Пробираясь ветхими крышами, я убивал всех, кто захаживал наверх; пинками сбивал лучников. Перепрыгнув очередной балкон и перебежав по стене дома, я спрыгнул на богатую крышу, с водосборным бассейном. Вдоволь напился и лёг под воду, спасаясь от жары и смывая кровь. Тут кто-то прислонил лестницу. Поднимается. Показалась голова. Завидев меня, глаза округлились. Я ударил мечом. Голова исчезла, оставив струю яркой крови. - Рухкани, ана ва шлук!! - Кайнаро! - Да что там происходит? – я выглянул вниз. В мой жилет вонзились 4 стрелы. Отхлынув я осматриваю, как бы спрыгнуть на другую крышу; благо застройка в трущобах Финикийки плотнейшая. Ругательства и крики умножились, сюда стекались всё больше варваров. И тут ко мне влетело 2 горшка. С треском взорвалось горящее масло. Следом ещё 2 и дымовая шашка – едкая; от смрада чуть не обомлел. Дым выжрал мне глаза, моя броня и волосы горели, как факел, шипя и шкварча. Мгновенно я упал в воду, перекатился, и спрыгнул сальто на голоса. Двоих разрубил пополам, обдав товарищей фонтанами крови. Лучники явно не ожидали. Крутанувшись, я забросил ноги одному на плечи и, раскрутив круг мечами, швырнул его на дураков поодаль – те как раз спускали тетиву и стрелы вонзились в брюхо соплеменника. «Уа-а-а-а!» Дикари взорвались жутким галдежом. Разрубив двоих в прыжке от стены, швырнул мечи в лучников. Клинки рассекли их в паху и встряли в глиняную мазанку. Воины распались, как рваные мешки, с воплями и судорогами. «Ы-я-я-я!» Крики услышала двойка бугаев с булавами. В фартуках, с мешками на головах; уроды дробили стены. Я увернулся от пары ударов, и вот хижина обрушилась, потом другая. Пытался поймать железный шар мечем – чуть не вырвало руку. Дождавшись особо рьяного удара, я занырнул и резко перепрыгнул урода, рубанув по затылку. Отрезанная голова повисла на клочке плоти. Второй, залитый кровью брата, разъярился. Кромсал в угаре двумя булавами. Завалив ещё 2 трёхэтажные хибары и убив дикаря-лучника, кабан бросился за мной со звериным бешенством. Взбежав по стене, я крутанулся, как смерч, и посек выродка клинками, словно арбуз. Разрезы вздулись кровью и взорвались. Тварь захлебнулась и распалась кучей кусков. Поймал кольчугой ещё 2 стрелы в спину – лучники шмаляли из окон. Скрылся наверху; рассёк 3 бедуинов и к закату добрался по крышам до казарм. Тихо. Много растерзанных персов в крови и мухах. Отодвинув шторку, я прошёл в комнаты. На столе полно добра: пара сундучков, золото, слитки серебра, сумки с драгоценностями. Мне приглянулся огромный ножище. Длиной – 2 ладони, шириной – запястье. Ручка костяная. Услышав женские стоны за ширмой в конце галереи, подхватил нож и подкрался. Хозяин, здоровый волосатый урод в льняной рубахе, как раз драл какую-то девушку; судя по тому, как она охватила ногами его зад и постанывала – это получилось добровольно. Недолго думая, я всадил нож по рукоять в хребет бугая, на уровне сердца, - перерубить хребетный столб – вернейший способ. Тот заткнулся и обмяк. Когда подружке на лицо хлюпнула рвота, она заверещала от омерзения, но потом от ужаса. Я приложил девушку кулаком в висок. Всунул нож за изумрудный шарф.

7.Погоня

На плацу валялись кучи одноместных колесниц. Порубив толпу дикарей в костяных доспехах, я вытянул офицерскую – в синей драпировке с золотыми цветами. Привёл из солдатской конюшни пару арабских скакунов, впряг; прицепил к колёсам 2 точёные сабли (длиной с руку). Проверил ось, смазал жиром колёсные втулки, подхватил со стойки жердь с топорами и повесил их на борт колесницы. Лёгкая с плотным кожаным дном – прекрасно пружинила. Вскочил и хлестнул коней. Вырулив из ворот, завернул на широкую улицу, располовинив саблями двух мародёров. Колёса смазались потоками крови. Дикари разбегались как стадо баранов, чтобы не попасть под сабли, но мои лошади разогнались слишком быстро. Колесница налетела на целую банду из 30 щитоносцев; лезвия секли им колени, а я помогал мечами, рубя воинов в кольчугах, шлемах; кромсая их вместе с плетёными щитами, поднимая дождь из рубленных голов и брызг крови. Мельком увидел Кайлину на верхушке пальмы. Я старательно управлял поводьями, огибая кучи мусора, кирпича, пожарищ, груды тел, повозки и баррикады с кольями. Дикари попадали под копыта, и колесница брыкалась, подкидывая меня в воздух. - Но! Но-о!! – хлестал я лошадей. За мной увязалось несколько повозок, я достал топоры и принялся метать в варваров. Правый получил грудь и, слетев с колесницы, стал волочиться по земле, угодив ногой в петлю. «А-а-а-а!» Его кони врезались в обрушенную стену с грохотом и ржанием, колесница разлетелась. Подрулив ко второму, я рубанул мечом по колесу; он перевернулся и, переломавшись, влетел под колёса третьему (тот скренил вправо и въехал в толпу дикарей, раскроив лезвиями человек 40). «Ы-а-а-а-а!!» Несколько дикарей впереди попытались перехватить меня. Бросались к колеснице на бегу; но большинство лишь покалечилось о колёсные сабли, устилая дорогу обрубками и кровавыми подтёками. Тех же, кто зацеплялся за борт, я срубал, словно ветки – они тоже падали под сабли. Направил лошадей на очередную толпу; восставшие рабы-суданцы с мешками, набитыми краденым – колесница прошла, как сквозь масло. «Ы-а-а-а-а-а! Ы-ы!!» Кровь хлестала из-под колёс, водопадом. Когда же впереди показались воя́ки в бронзовых кирасах и тюрбанах с копьями(!), стало опасно. Выхватив топоры, я метал их в копейщиков, пока не успели меня скинуть. Попутно, срубал самых прытких прыгунов, цеплявшихся за колесницу, как обезьяны; и пригибался от стрел и дротиков. Вот одно копье сорвало наплечник; дротик пробил жилет, ещё 2 ударились в живот. И хоть это страшно больно, их каменные и костяные наконечники не могли пробить кольчугу. Колесница превратилась в ежа из копий и стрел. Я уже видел синие ворота Иштар, выложенные с позолотой и цветной мозаикой; путь в Дворцовый город. Стража на стенах засуетилась; ворота спешно закрывались; в небо взмыли стайки огненных стрел и ядер. Колесницы моих преследователей тоже попали под обстрел; кого разорвало снарядом, кто поймал стрелу в лицо; а третий – его ошалевшая лошадь со ржанием влетела в разбитую баррикаду и воя́ка с ча́вком насадился на кол. «А-агх!!» Вот снаряд ударил под моих арабских; взрывом и осколками их разорвало вместе с колесницей; от страшного удара меня подбросило в небо саженей на 10. Сориентировавшись, я перекрутился и спикировал прямо на здорового коняру, бежавшего слева. Схватив гриву, я крутанулся вокруг конской шеи и упал в седло. Проскользнув в последний миг в ворота, кувырком спрыгнул дикарям на спины. Выхватив в воздухе мечи, начал рубить их, словно дыни. Кольчуги, кирасы, дерево, кости, плетиво щитов – страшные лезвия рубили всё, как фрукты. Песок обагрился кровью. - Вак’ханда!! Ариша хари!! - Нох назрачха ариша! А-а-а! - Вария, вария карнах! - Карнах, карнах ади!! Я не знаю, что они орали на своих языках; видимо, о подкреплениях. Многие разбежались и исчезли сред пышных домов, садов и гор битого мусора. Разобравшись с толпой из 12 бугаев в рогатых шлемах, я оседлал грязного от сажи коня и направился к Храму Ану́, бога Неба. То место являло собой крепость, добрую для обороны. Наверняка, я найду там много персидских защитников, ибо штурм в самом разгаре, многие районы ещё держатся. - Осторожнее, Принц, - крикнула Кайлина с зубцов синей башни ворот. – Там какой-то переполох. Много народу.

8.Пир

Проезжая улицу Ягод, я услышал сигналы рогов. Вскоре увидел бегущих варваров. Было сподручно рубить их с коня. Головы полетели, что кочаны капусты. Много было и простонародья. Люди выглядывали с окон, крыш, верхушек пальм и крон деревьев. Кто-то бежал с дикарями. Что-то тут не так. Я старательно следил, чтоб случайно не убить перса. Схватив за руку какую то закутанную девушку с мужем спросил: - От чего бежит это отродье? - Там.. там какие-то захватчики, господин! - Чего? - Да, какие-то другие. Ворвались в Лиловые ворота, прям посреди осады.. - Это точно не дикари, господин. Воины богато одеты, доспехи чешуя. Золочёные. И плащи. Красные и чёрные.. - Ладно, бегите. Укройтесь в доме и забаррикадируйте двери и окна. В горячке паники и неразберихи немногие пытались зверствовать. И всё же тут и там в проулках стайки варваров насиловали персиянок; выбивали двери-окна, закалывали детей, волочили мешки с добром или просто жадно набивали брюхо невиданной пищей (будь-то булки с вареньем, халва, сладкая сметана с ягодами иль медовые торты). Персы защищали дома и дочерей яростно. Вилы, лопаты и косы – точёное железо хорошо отгоняло грабителей. Ибо испокон веков известно – мародёры плохие воины. Заметив проулок полный женщин, которых прижали дикари, я соскочил с лошади и прыжком от стены раскроил 4 спины. Воя́ки с криками распались надвое, облив кровью друзей. Не будь дураки, те, одурев от ужаса, бросились кто-куда. Но проулок узкий; клинки рубили мародёров, как мягкую глину, вытягивая из них ужасные булькающие выкрики и всхлипы. Двое умудрились взобраться по стене и тащили наверх третьего (крепкий волосатый мужик с отрезанной девичьей головой на верёвке). Почти уже вытащили его. Я подпрыгнул и вогнал Водный меч ему меж ягодиц – чавкающий треск, лезвие крепко встряло в стену. «Ы-а-а-а-а-аа-а-а! А-а-а-а!А-а-а!» - Назра шаркай’я!.. Шаркай’я!! – панически крикнул 1й спасатель. Друзья пустили его и скрылись за парапетом. Обомлев, здоровяк обмяк тряпкой, и так висел, исходя кровью, прибитый к стене. Схватив парочку девушек одной рукой, Скорпионий Меч другой, я повёл их к дому. Одна орала в истерике, 2я блевала, 3я – царапала мне глаза. «А-а! А!! Подонок!!» - Тихо! Я не убивать вас пришёл. Идёмте со мной. Нельзя тут оставаться! - Но нам некуда идти, господин. Никто нас не примет. - Быстро за мной! – похватал брыкающихся насильно. Снёс голову дикарю в козлином черепе. Подошёл к голубому дому, в мозаике и росписях; обставленному цветочными горшками. Ударил рукоятью в зелёную дверь. - Хозяин, отопри! С крыши показались 2 головы в тюрбанах: - Поди прочь, собака! Иначе стрела в пасть! - Я принц Персии. Ты примешь этих девушек под защиту, воин, или я выбью дверь! Отворили. Слуги с ятаганами затащили гостей в дом. Толстяк в богатом желто-зелёном кафтане с тюрбаном поклонился в пол. В руках круглый медный щиток и мечик-акина́к. Как ребёнок. - Простите, принц. Мои дармоеды вас не признали. Выпорю подонков. - Знаете, что это за сброд? Кто над ними главарь? - Извините, светлейший. Нет. Ничего.. я просто торгую индийским маком. В военных делах не смышлён, - барыга заморгал. - А мой отец, он в городе? Говорите же! - Царь Шахраман.. э-э.. он возглавлял оборону Пальмовых стен. Не знаю, где он сейчас. Может, отступили к Лимонной Крепости или к Финикийскому базару.. Я развернулся и вышел. - М.. мой Принц.. может, дать вам пару охранников? - Нет.

9.Базар

Выдернув меч из стены, я поехал к Храму Ану́. На Абрикосовой улице меня окружила орава верблюжьих всадников в жёлтом – шаровары, халаты, тюрбаны – с копьями и щитами. Пришлось подрубать верблюдам ноги и брюха, чтобы сбивать воинов. Копьем с меня срезали второй наплечник и лямку жилета. Перехватив вожака за копье, сбросил его вниз и добил ножом в живот. «Ырррррр!..» - сквозь ротовую повязку брызнула кровь. Матерясь и проклиная, воины пустыни набросились скопом. Я раскрутил копье над головой и крутанулся в воздухе, прыгнув с ног на руки и описывая круги копьем. Бедные верблюды, с разрубленными коленями, падали мордами в песок, роняли всадников и орали. Первый лежачий с чавканьем принял копье ртом и захлебнулся кровью «Р-р-я-я-я!»; вытащив мечи, я порубил пустынников, ломая их копья и щиты, как скорлупки. Схватив последнего за грудки, перемахнул через голову и швырнул в кучу навоза; разогнав тем стаю галдящих гусей. Проехав далее заметил, битву на Арабском базаре. Подобравшись, спрятался за корзинами с лимонами и мандаринами. Повсюду валялись убитые персы и дикари, разгромленные лавки и тонны фруктов, хлеба, одежд. Битва шла меж двумя-тремя или больше толпами захватчиков на Вишнёвой площади, прямо перед Зелёным дворцом Арсама, сатрапа Бактрии; видимо, варвары, не поделили сокровищницу, гарем или винные погреба. Средь драчунов заметил финикийцев, мидян, скифов и даже дюжину греков в белых торексах, с бронзовыми поножами, наручами и щитами. Слишком большая драка. Я тут же привлек толпу еврейских пращников; выкрикивая матюки, евреи стали забрасывать меня камнями и копьями. Делать нечего – я закинул на спину корзину с лимонами и так убежал, роняя лимоны и получая камнями. - Эле-эле! Рахна мардук шикса ца! Взбежав по стене на дом я построил маршрут к Храму Ану́ по крышам в обход крупных стычек. Панорама Вавилона внушала трепет – огромный, цветастый, и зелёный, будто Сад Эдемский; каждый домик, пальма, храм и башенка – словно сочная мармеладка; я соскучился по этой восточной пряности, пока блуждал серыми залами Острова.

10.Трон святости

Дороги вокруг Храма Ану́ устлал кровавый ковёр из дикарей. Солдаты в золочёных чешуях, чёрных и красных плащах конвоировали толпы пленников внутрь. Голубые з золотом врата, хоть охранялись, но нараспашку; и я смог увидеть внутри огромную массу народу. Учитывая сотни саженей длины-ширины, должно быть, туда согнали тысячи и тысячи пленных. Что-то тут было не так. Я прекрасно знал свой город; знал и о тайных подземных ходах вырытых Вавилонскими царями под каждый храм и дворец (магическое жречество, обманывающее то́лпы, очень ценило и боялось за свои драгоценные задницы). Тайный ход в Храм Ану́ был в глухом колодце на Яшмовой улице. Я прихватил масляную лампу и, отбросив крышку, съехал по верёвке на дно. Там - кованная медью дубовая дверь. Сорвал мечом бронзовый замо́к. Вошёл. Наступив на плиту, почувствовал, как она просела, щёлкнула. В стенах заскрежетало. Вдруг из пола выстрелили пилы и трухлые колоды с лезвиями. Ржавые. Каменный коридор тонул в слое пыли с ладонь, бородах мха, паутины, истлевших костях людей и крыс. Хотел рассмотреть труп, но из глазницы показалась змеиная голова; гадюка зашипела. Чёрная, степная; на таком холоде она была крайне сонной. Одолел саженей 80 коридора. Встретились ямы, колья, бьющие из стен арбалетные болты, секиры-маятники, лезвия-клешни и пара камнепадов. Повсюду были змеи, их истлевшие шкурки и тысячи крысиных скелетиков. Видимо, крысы имели тут маршрут миграции; судя по мириадам нор в стенах – таки да. Гадючьё сычало и жалило в сапоги – но не прокусило дублёную кожу с металлом. Выломав мечом ещё один замо́к, вступил в земляную кишку-колодец. Тщедушная лестничка. Только вверх. Перекладины скрипели; мои плечи тёрлись о грязь и камушки. Не каждая задница тут пролезет, а учитывая жреческие, - как бы под пухлой ножкой стремянка не обрушилась. Плохо сделали. Или не достроили. Наверно, как всегда, деньги украли. Осторожно откинул крышку, вылез. Крошечная кладовка. Мешки, амфоры, сетки с курагой. Паутина. Пол в песке и соломе. Дверь не взломать втихую – слишком плотно к косяку. Подважил снизу, снял с петель. Я очутился на подвальных уровнях; от основного ствола ветвились комнаты-хранилища – еда, сокровища, книги, таблички, реликвии.. Много тут хранилось. Но лестницы обрушились после недавнего землетрясения; не успели отстроить; остались лишь торчащие балки, огрызки платформ и арматуры. Я спрятал амулет Фары в шарф, и разрезал ремни жилета; после стольких боев, он держался буквально на нитке; болтался и мешал. Остался в кольчуге и щитках, с голыми плечами. Заправил нож в шарф и туго затянул живот. Теперь вверх. Пока я бегал по стенам и летал с жерди на жердь, голоса становились громче. Кто-то проповедовал. Юношески медовый голос. - … ибо нету большей силы, чем вера. Истинно говорю вам; идущие за мною получат 100 тронов, 100 дворцов, 100 сестёр, 100 садов и 100 виноградников, и на каждом 100 кустов, и на каждом 100 лоз и 100 виноградин на каждой. И повелевать будете народами, и выпасать стада ваши будут те; ибо блаженны праведники, идущие за мною, потому как царствие Света, Огня и Меча принёс я; и гореть будут мучители ваши в яме огненной, где нет ничего, кроме скрежета зубов, и плоть их истлеет, и пожрут черви их чресла; и услаждаться будут сердца праведников при виде мук языческих, так как угодны богам те.. Я крутанулся на последней перекладине и запрыгнул на канат с крюком, спущенный для подъёма запасов, пока нет лестниц. Вскарабкался, вышел в проём. Пройдя через кладовки и дворцовые кухни, полные запахов печёного мяса, мёда и вина, вышел на внутреннюю площадь, окружённую красными стенами. Тысячные толпы дикарей-пленников сидели на коленях – зашуганные и побитые. Словно грязные личинки. Тут и там теснились на коленях и другие мародёры – карфагеняне, египтяне, ливийцы, хетты; персы.. Войдя в толпу я пододвигался ближе, разобраться. - …тех же, кто отринет меня, говорю вам, приводите и убивайте предо мною. Ибо, развращённые и порочные, в сердце своем те приняли смерть уже… На круглом, в 10 саженей постаменте, с которого они срубили вавилонское божество (остались лишь бронзовые стопы), проповедовал юноша в чёрной чешуе и багровом плаще; при нём стража - в золочёном; штаны, шарфы и плащи чёрные. Подобравшись ближе, я заметил за чёрными щитами колдунов в тюрбанах и среди них дряхлого старика с посохом – Визирь. При нём стражи держали 4 скрученных цепью тварей. Выцветшее тряпье и Песчаные глаза. Это точно твари с Острова. Налётчик в маске черепе, Хранитель в красном тюрбане, нагая Ассасинка в маске и тюремный Палач. - Подождите! – я вскинул руки и подошёл к кольцу щитоносцев. – Вы освободили Вавилон от ужасающего нашествия варваров, добрый господин. Но я даже не знаю, кто вы и какое царство представляете. Кому же добрые жители Персии, царь Шахраман и я должны возносить почести? - Это принц Персии.. – пошла молва по толпам. - Принц Персии.. - Вернулся!! - Точно он.. Он. Визирь что-то прошептал юноше в чёрном. - Значит, сам наследник персидской державы.. А я вижу лишь очередного поработителя, - ассириец устало усмехнулся и подал знак рукой в чёрной перчатке.

11.Трон Крови

Из-за спин стражей показалась голая скифянка в бронзовой маске и ударила меня.. чем-то. Оно мелькнуло и со скрежетом врезалось мне в руку, пробив наруч, и обвив змеёй, до самого плеча. Я дёрнулся и упал. Лезвия ещё глубже вгрузли в плоть. Почувствовал, как скребнули по кости. Кровь захлестала из рассечённых артерий, заливая кольчугу и ближайших дикарей-рабов. Толпа отшатнулась и зароптала. - Ы-а-а-а-а! – страшная боль ударила мне в мозг, словно молния; перед взором поплыло. – Т..ты-ы.. Ты пригрел змею на груди, ассириец.. – выдавил я, встав на одно колено. Скифянка дёрнула цепь. - Гх-х-х!!.. Визирь.. он братоубийца и клятвопреступник. Песок.. Он хочет.. - Этот Принц – умелый воин, мой царь. Он представляет для Вас огромнейшую опасность. Лучше пусть Золотые Ятаганы отрубят ему голову прямо тут, - молвил Визирь. - Ну нельзя же так! – заволновалась горсть пленных персов. – Он же наш Принц. - Проявите сострадание, Светлейший. - Пощады! Пощады! Стражи ударили копьями в щиты, оборвав стенания. Лысая женщина крикнула: - Он БЫЛ Вашим Принцем. Теперь у нас один Принц, Наследник Асура, Покоритель Вавилонии, Мидии и Персии – Ашурбанипа́л Син Раза́к. - Не дай ему погубить Вавилон.. – я сжал зубы от резкой боли. – Ы!.. Этот Песок он уничтожает всё живое. Если выпустить – всё здесь погибнет.. - Я знаю, что он делает. - Клянусь, ты ответишь за это жизнью, Визирь. Знай.. я… тебя.. убью. Разаќ принял Кинжал Времени из дряхлых пальцев Визиря; изящным движением поднял над собой и стал расхаживать по постаменту, грациозно, как пантера. Смотрел на голубое лезвие. Чернёная чешуйчатая броня плотно прилегала к телу. Плащ стекал по плечам и ниспадал багровым водопадом, будто кровь. - Ну что за услада для очей.. Когда твои обосранные предки с Киром захватили Вавилонию и Ассирию, вы думали, что это навсегда. И расплаты не будет. Но пришла эра царствия справедливости и закона; алчные царьки падут, а их нечестивые имена люди предадут забвению, как и твоё, принц Персии. Братья и сёстры, сегодня вы обретёте свободу. Свободу от бремени совести и звериных нужд. Вечным служением на благо народа Вавилона, вы искупите свои грехи. Грабители.. насильники.. убийцы.. мародёры и предатели.. Не страшитесь.. ибо в глазах богов вы уже прах. Вы умерли, когда подняли руку на невинных. С грохотом храмовые двери закрылись. Сотни стражей оголили мечи и начали резать всех без разбору. Народ поняв, что его убивают, вспенился и забурлил; учинилась дикая давка. Раза́к вскрыл гло́тки 4м песчаным тварям Кинжалом - брызнул искристый Песок. - Читай. Визирь и колдуны нараспев затянули заклинания. Вскоре, Кинжал всосал Песок из 4 убитых демонов, и выпустил бурю – песчинки проникали в кровь через раны людей и мгновенно обращали, иссушали плоть. По цепной реакции волна Песка множилась и набирала силу. Стражи рубили и рубили, топя храм в жертвенной крови. В искалеченные и мёртвые тела сразу же гнездился Песок. Сорвавшись с места, я набросил цепь на голову скифянке и дернул, срезав её с фонтаном крови. Песок по окровавленной цепи пролез в неё и в меня, - я почувствовал, как в руку вливается кипящий жар; разрывающий и переплавляющий мышцы, кости и сосуды, кровь вскипела. Я хотел добраться до Визиря, но Раза́к ударил меня ногой в грудь, так сильно, что проломил кость. Я упал с постамента в кучу бурлящего мяса. Следом Раза́к ударил старика Кинжалом в живот и рванул вверх, вскрыв нутро до шеи. Кишки вывалились и, напитавшись песком, разбухли и бешено зашевелились. Храм утонул в песчаной буре. Ничего не видно. Меня топтали, дёргали, кто-то пырнул мечом. Пробили кольчугу. Вытащил нож, ударил – лишь скрежет чешуи. В гуле криков и рычания рождающихся чудовищ, воя вихря и чавканья плоти гремели хором голоса заклинателей. В золотом шторме я увидел силуэт Раза́ка, обращённый ко мне с постамента. Всё разорвал чудовищный грохот и вибрация. Камни подо мной разрушились, и бездна поглотила меня в облаках пыли.

12.Темный Принц

Очнулся од адской боли. Я висел на клочке кольчуги, зацепившейся за строительный крюк, и потихоньку вываливался из неё. Весь окровавленный и продырявленный. Ножа не было. Цепь с лезвиями висела на руке. Задрав здоровую руку, я дёрнул кольчугу, пытаясь разорвать. С металлическим хрустом она лопнула, и я улетел вниз, разбиваясь о строительные леса. Боль пронзила сломанную грудь и руку, я снова провалился в забвение. Очнувшись, я прополз 2 шага и стал блевать кровью. Мысли не держались; рвались, как молоко; я могу думать только о боли, и смерти. Захлёбывался кровью, не мог дышать. Лег на правый бок – чтобы пробитому лёгкому было легче. Полегчало. Опять обморок. Что-то взывало ко мне из глубины нутра. Из, живота, из печени и сердца, мозга и хребта. Я чувствовал склизкие, горячие пальцы в своем спинном мозгу. Оно шевелило мои жидкости, кости, кровь, кипятило плоть и иссушало кожу. «Проснись». «Проснись, принц». «Просни-и-ись». «…» «ПРОСНИСЬ!» Я очнулся лёжа на животе, меня опять вырвало кровью, да с таким спазмом, что лёгкие сразу же продуло горячим воздухом, словно из кузнечного мешка. «Гхаа-а-а-а! Х!.. А-а-а-а!» Одолев боль, я встал и додрал кольчугу здоровой рукой. Рубашка, вишнёвая и мокрая от крови тоже тряпкой полетела на пол. Я распрямил спину и осторожно тронул левую руку – пальцы уже почернели. Гангрена.. Мне конец. Справившись с мгновением ужаса, осмотрел волочащуюся цепь. Стащил окровавленный шарф с пояса, смотал цепь в круг и, плотно завернув, понёс это в правой руке. Бродя по тёмным катакомбам, нащупал дверную решётку, зашёл. Стол, стулья, сундуки, бочки. Случайно побил кучу горшков, тарелок. Где-то тут должна быть лампа, огниво.. что-нибудь. В сундуке тряпки, стосы дощечек для письма, связки ремней; в другом – целая гора подков; 3й – деревянные ложки; 4й – сапоги; 5й – индийские курильные листья. Разжевал один листок. Едкий. Сразу же ударило в голову. Блуждал впотьмах, не найдя ни лампы ни факела. Я под Храмом Ану́; значит это ответвление подземных хранилищ. Военный склад, пыточная.. может, казармы. Под землёй. До чего же людей доводит страх. Раньше у вавилонских магов были собственные охранные отряды Стражи-Скарабеи, но Кир вежливо попросил их распустить, ибо бесчинствовали. Может, тут они и проживали бы на момент осады Храма. Кем-нибудь.. Пропетляв дюжиной коридоров, нашёл мокрую стену, за которой шум воды. Нога зацепилась за деревянное ведро; что-то звякнуло. Инструменты. Ковш, лопатка, молоток.. Взяв лом, стал крошить стену. А когда сверкнул просвет, вставил лом в дыру и вскрыл – камни с хрустом обрушились. Канализация. От смрада и влажности меня опять вырвало. Гнилая вода стекала по круглому, наклонному тоннелю; надо пригнуться в полуприсяде. Мох и грибы на кирпичах давали тусклый зелёный свет. Хлюпая сапогами, я выбрался в цистерну с десятком путей-кишок; водопады нечистот вливались сверху сквозь 7 дыр, заполняя воздух облаком брызг. Вдруг из дыр высыпалось 3 тела и с чвяком расшиблись оземь, заплескав меня грязью. Кто-то зарычал. Из тоннелей показались кучи жёлтых глаз; твари почуяли пиршество. Сгнившие трупы, под кожей пульсировал Песок. Порубленные, со вскрытыми брюхами и черепами, все они, коих сбрасывали в клоаку, обратились и встали. С топорами, костями и дубинами налетели на меня, кряхтя и по-звериному наскакивая. Получив удар в искорёженную руку, я упал и прикрылся. Удары посыпались градом. Топор вошёл в бедро, серп в бок. Невообразимая боль что-то во мне всколыхнула. - Ры-ы-ы-а-А-А-А-А-А-А-А-А! Песок окутал меня саваном и взорвался волной дыма, раскидывая тварей. Чёрный, будто обуглившийся, я чувствовал в крови бурление ужасной силы. Мои раны жгло, плоть и кости вскипали и срастались. Хорош-шо-о-о!.. Уловив момент удивительной силы, я выдрал цепь из руки с фонтаном дымящейся крови – тут же мышцы и кожа вспузырились и переплавились, исцеляясь на глазах. Меня накрыл страшный голод и жажда. И я хотел Песка. Перехватив цепь за рукоять, крутанул над головой. - Р-р-р-а-а-а-а-а-а-а-а!! Толпы тварей рассекались и подыхали со звериными криками. По воздуху летали, туловища, куски плоти, кишки и головы. Я рубил их цепью по дюжине за раз, извергая струи крови и Песка, словно из вёдер. Убив около сотни тварей и накормившись их Песком, я телом ощутил прилив колоссальной силы и здоровья; мои мышцы налились кровью, вздулись и жгли огнем, постоянно разрываясь и разрастаясь. Из нор пёрли всё новые твари. Массивная цепь дается мне легко. Раскручивал над головой, за спиной, наискось, крест-на-крест, в прыжке; пируэты с переворотами через руки; помогал себе ногами - раздавал удары, дробящие черепа – мои каблуки с чавканьем грузли в плоти, раздавливая кости и кишки. Да, принц. Хорошо! Хорошо-о-о. - голос вызрел в моем черепе словно плод и прорвался потоком переспелого сока. Когда меня схватила особо жирная тварь, я всадил руки в её груди и с криком раскрыл грудную клетку, вырвав рёбра; её кровь хлестала из дыры и дымилась на моем обугленном теле. Сущность во мне довольно взвыла. - Что.. что ты такое? - Очередного монстра в кольчуге подбросил и разрубил надвое в воздухе, обдав толпу дождём крови. Когда истребил почти 200 демонов, поток их иссяк, хотя в тоннелях слышалось шарканье. Вскарабкавшись на балку, по шестам, карнизам и верёвочным кранам я выбрался под кирпичный купол и по вбитым штырям добрался на руках до потолочных дыр. Пролез в единственную, с которой не лилась смердящая жижа.

13.Трон золота

Вылез я из сточной канавы за садом Бананового Дворца, на Кокосовой улице. Ночь. Яркая луна заливала Вавилон голубым светом. Я так мучился от голода и жажды, что увидев гору корзин с фруктами, набросился как гиена. Их, видимо, недавно собрали, но спрятать не успели – началась осада. Я набивался бананами с кожурой, персиками, гранатами, хурмой. Рвал зубами ананасы и дробил ладонями кокосы. Хруст и чавканье разносились по Саду. Отойти же к ветру – совсем не хотелось. Я чувствовал, как еда внутри мгновенно рассасывается в здоровье и силу; в песок и дым; а лишнее выгорает и чёрной сажей, жаром, потом выступает через кожу. Наевшись всласть, упал в фонтан и стал пить. Тут волна воды укутала меня и забурлив взорвалась брызгами; загоняя песчаную сущность обратно, вглубь. - Ты.. Почему ты не сказал, что вода обращает это состояние вспять? Ты не спрашивал. Я стал, как раньше. Но не полностью – здоровье, сила и налитые сталью мышцы остались. Взял медный поднос и посмотрелся. Будто, статуя греческого бога. Жар и песок обожгли и закалили тело, выточив мышцы до предела, словно резцом. В ночном небе летали какие-то огромные твари; вдруг прямо надо мной с воем пролетел раздувшийся Визирь, рассыпая облака Песка; за ним тянулись кишки, щупальца. Первым делом надо нагнать эту тварь, Принц. Чем дольше медлим, тем больше дикарей он обратит в своих солдат. Перемахнул через каменное ограждение и вскарабкался на Башню Ласточки, из синего кирпича. Передо мной в золотом Песке материализовалась Кайлина. Отряхнула плечи. В золотом лифчике с цепью и зелёных трусиках танцовщицы. Чашечки еле прикрывали соски. Стопы в зелёной краске с блёстками. - Я проникла во дворец к Раза́ку, под видом жрицы. - Дворец? - Тот, на площади с разноцветными колоннами. Ассирийцы устроили праздничную вакханалию в честь триумфа. Там полно артисток и проституток. В таком наряде я легко затерялась. - Что?! Тебя не тронули? - Только изрядно полапали за попу. Я разносила подносы с пивом.. Раза́к приказал согнать на площадь тысячи дикарей и старую персидскую аристократию. Будет жертва. - Визирь.. Так вот куда он полетел. Он засеет их Песком, Принц. И у нас будет на пару тысяч врагов больше. - Принц.. ты должен знать. Этот Раза́к преподносит себя как освободитель и законный наследник Вавилонского и Ассирийского царств; потомок родов Ашурбанипала и Навуходоносора. Вполне разумно. - Он провозгласил освобождение рабов и уничтожение работорговли; снижение налогов втрое, раздачи хлеба и серебра из Храмовых сокровищниц, прощение всех узников, упрятанных персидской властью.. Когда он шёл по площади, народ.. превозносил его и трепетал; женщины забрасывали его цветами и пытались прикоснуться к плащу.. - Поверить не могу. А как же чудовища! Они что слепые?! Этот ассириец натравил на мой город орды дикарей, а потом выпустил Песок Времени, истребил столько людей.. А они его восхваляют?! - Песок не трогает вавилонян.. Колдуны так его обуздали заклятиями, что он поражает только дикарей, грабителей, мародёров и насильников – всех у кого в сердце желание зла.. Голос засмеялся с искренним удовольствием: А может, Вавилону будет лучше в руках Раза́ка? Как думаешь? - А обращённые? Чудовища ведь.. - Принц.. они служат Раза́ку. Он повелевает Кинжалом и Песком, посредством своих колдунов и Визиря. Вавилонян они не трогают. - Но.. Но в Азаде..! Там ведь.. чудовища убивали всех подряд и.. - Это мощные, кровавые заклинания. Чтобы держать Песок и чудовищ в узде, надо проливать много крови. Думаю, человек 100 в лунный цикл. - А когда кончатся дикари, работорговцы, узники, бандиты и пираты.. что тогда? Я опёрся на зубцы башни и присмотрелся вниз. И правда: толпы людей, повозки, кони – всё спокойно. Монстры с песчаными глазами ходят патрулями, огры разбирают завалы, тушат пожары огромными чанами с водой. Очередь персов выстроилась за хлебом: монстры раздавали, ассирийцы в золочёном – командовали и запи́сывали. Я вдруг вспомнил лицо Раза́ка. - У него глаза.. словно мёд.. и накрашены тушью, как у египетской проститутки.. Он не похож на сородичей.. - Девушки рассказывали, что это лечебная мазь. Из пепла цветов, сажи и свинцовой пыли. У него болезнь.. От южного солнца глаза гноятся. Кайлина заметила мою обугленную руку... - О, Боги. Я боялась этого. Тебя задело Песками. Прости.. Я не смогла помешать Визирю. Всё случилось так.. молниеносно. Когда снялся Песчаный вихрь, я не смогла… - Сейчас не время, Кайлина. Я обуздал эту силу; если мне удастся поставить её на службу общему благу, я готов на жертвы. Ой ли? Думаю, ассириец лучше поставил её на службу общему благу. Кайлина положила мне руку на пояс: - Амулет. Он уберег тебя от превращения в безмозглое чудище. Не потеряй. - Не волнуйся. - Я погладил её личико. - А теперь иди. И.. Кайлина? - Что? - Не подходи к ним близко. Держись где-нибудь на возвышении и следи. Ударим вместе, – она кивнула и растворилась в облаке светящегося Песка. Помни: сначала Визирь и колдуны. Надо остановить расползание Песка.. Потом займёмся семейкой Разака́, его страшными суками и генералами. Падаль, что позарились́ на нашу власть должна подохнуть, Принц. На душе пасмурно. Значит, Самоцветный Дворец..

14. Могильник

По балкам и жердям быстро слез на крыши. Пересёк пару улиц и спрыгнул на Янтарной. Множество цветов, пальм и ярко-крашенные балконы с апельсиновыми деревьями. Два монстра с мешками на плечах, завидев меня, похватали дубины. - Ракха-най аруна`шас! Со стороны угольных шахт заслышался лай. Тихий. Потом чудовищно многоголосый. Из-за угла вылилась разноцветная орава вавилонян. - Спасайтесь!! Бегите!! А-а-а-а! Прямо им на пятки нахлынула волна псов. Изодранные, обросшие шипами; их брюха и пасти пульсировали Песком. Набрасывались на жителей, как потоп, и разрывали в клочья. Не стая, а целая орда озверевших тварей. 1000 и больше. Монстры побежали к псам. Я схватил цепь с крюка и ясно осознал, что не смогу ей нормально размахивать, пока не обращусь. Я изо всех сил ударил себя в живот. - Давай! Давай! Вылазь!! Тварь внутри рассмеялась: Ты мне или своему кишечнику? Сжав кулаки до хруста, я заорал так, что полопались сосуды в горле. - Ы-ы-р-р-Р-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!! Вулканический жар взорвал мое тело огнём и выхлестнулся наружу Песком из глаз. Я побежал, перепрыгивая по дюжине вавилонян за раз. Выбив сапогами брусчатку, прыгнул в небо и, раскрутив сальто, ударил цепью в массу псов Циклоном Рока. Амулет не подвёл. Миллионы песчинок, словно иглы, пронзили тварей на 10 саженей вокруг, обратив в волны кровавой каши; дома залило кровью по вторые этажи. Я с упоением крутил цепь, упиваясь скулением монстров. Убив больше, я почувствовал, как цепь накалилась и вибрирует, разбрызгивая Песок – будто огненный след. Напитываясь смертями тварей, я и сам становился мощнее. Мог махать цепью, как самый быстрый боец – кулаками. Совершенно чудовищная скорость и сила. Иногда под цепь случайно попадали стены – кирпичи оплавлялись дорожками магмы. Куски собак взлетали ввысь, бились о дома, окна. Кровь дымилась и шкварчала на лезвиях. Тут брусчатка провалилась и, брызгая комьями земли, из норы высыпалась дюжина псов с пастями полными магмы. Они принялись высасывать из меня Песок. Цепь потухла. Убей их быстрее. Иначе погибнем! Молнией прыгнул к стае. Всадил ладони твари в хребет и разорвал надвое. Другой – разорвал пасть со струёй крови. Третью схватил за лапу и стал выбивать тварь оземь, как тряпку. Крутил пса, словно булаву, раскидывая шавок. Пёс, пронзительно скулил и вдруг разорвался, я пнул его ошмёток в толпу. Цепь зажглась Песком снова. Псы налетали волнами. Истребив ещё около 200, я заметил, окружение – песчаные солдаты Раза́ка прибежали разбираться с неуправляемыми монстрами. Убил двух крестовым ударом – распались на 8 кусков, фонтанируя кровью и золотом. Хах. А Визирь не предусмотрел животных. Видимо, даже в самом тщательном заклинании есть лазейки. Помнишь, как отец издал прошлым летом эдикт по истреблению бродячих псов? Это они и есть, прямиком из могильника, где их зарыли. Надо было сжигать. Солдаты врезались в стаю. Твари Песка терзали друг-друга; чавкала и рвалась плоть, тряпье и кости. Вперёд спустили пару колесниц з саблями на осях. Секли псов, как траву. Отпрыгнув от лезвия, я уцепился цепью за ездока и, сорвав ему голову, влетел на борт. Раздавая с колесницы удары по псам, я разрубал их насквозь, оставляя на мостовой борозды оплавленного камня.

15. Братья Бурштын и Смарагд

Свернул на Гранатовую улицу. Тут кипела битва дикарей с песчаными монстрами. Огибая битые повозки и камни, я косил врагов толпами, раздавая шлепки цепью. Колёсные сабли секли плоть; за колесницей тянулся кровавый хвост и крики. Меня нагнали 7 колесниц с монстрами. Перепрыгивали ко мне, но получали цепью в воздухе и разлетались с дождём крови. Я ловко срубал головы возницам, и обезумевшие от ужаса лошади разбивались о кучи хлама. Остались 2 колесницы. Огромные монстры в обрывках кольчуги и рогатых шлемах; серые, мускулистые; с мечом и топором. - Гыр на тхазуп ша, ракшас! Взяли колесницу в тиски. Сабли впились в колеса; всё задребезжало. - Ы-ы-ыр-р-А-А-А-А-А-А!! – чудовищный топор ударил по колеснице и разорвал на щепки. Я успел выскочить, выбив урода с мечом; мы прокатились по песку и рухнули в яму. Обветшалое подземное святилище. Видимо, при обстреле ядро пробило дорогу и вскрыло его. Разбитые цветные плиты, статуи; тёртые фрески, скелеты и груды медных монет. Брат с топором спрыгнул рядом с мечником, подняв облако пыли. Я утёр лицо от паутины. Железным башмаком топорник высек искры о камень, и святилище окружило огненное кольцо (в ров для благовоний натекло нефти из разбитых ядром бочек). Оба ехидно засмеялись шершавыми от Песка голосами. Брали в тиски. Я раскрутил цепь и обрушил на топорника ураган ударов. Вертелся и вилял, уходи из-под меча. Но исполинский топор прикрывал хорошо; а на ногах поножи и набедренники – железо толщиной с руку – не пробить. - Рух`ная-ра хука! – с издёвкой засмеялся топорник. Я прыгнул ему через голову; не успел. Он рубанул в живот и сбил. Набросились и стали рубить в землю, я крутился меж мечом и топором, глотая пыль и куски камней. Из меня хлестала кровь. Кувыркнувшись как пружина, заскочил на топорище и, набросив топорнику на шею цепь, перелетел через него. Дёрнул. Срезанная голова улетела в огонь и зашкварчала. Мечник поймал тело брата, обливаясь его кровью и Песком. Я упал на колено и схватился за распоротый живот. Сжал Амулет. Его Песок накормил меня и затянул рану. - Ы-ы-а-а-а-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А! – от его рёва камни и мои кости завибрировали. Огромный меч – как 2 меня. Я раскрутил цепь. Наши оружия ударя́лись с мощью столь чудовищной, что создавали воздушные взрывы, разгонявшие пыль и монетки. Камни вздрагивали; а гром стоял, как от молний в бурю. Удар за ударом; местами сталь накалилась до красна. Я чувствовал, как от титанической нагрузки кости и мышцы разрушаются. Отрубил медный рог его шлема. В дыру сверху стали спрыгивать монстры - помочь своему воеводе. - Шаркай’я!! – с криком он разрубил сразу 8. Их верхние части разлетелись, фонтанируя кровью. Меч застрял меж плит. Я ударил; тварь подставила руку и рванула через себя. Я улетел в стену и, отпихнувшись ногами, упал в толпу. Раскрутившись на руках, перерубил монстрам колени, замедлил время. Прочертил 10 молниеносных кругов. Когда время отмерло, монстры взорвались сотнями кусков плоти, крови и золотого Песка. Мечник задрал меч наискось и с рёвом попёр на меня. Один удар – и нас разорвёт надвое, Принц. С наскока такую тушу не пробить. Я уклонился; меч разрубил 2 статуи, осыпая меня градом. Дрались мы, казалось, полночи. Приходилось рубить то́лпы прибывающих монстров. Отразив больше 500 ударов, я пропустил кованым сапогом в живот и взлетел - врезался в потолок. - Хы-а-а-а-а-а!! – ударился о плиты пола. Рёбра треснули. Что ты творишь, ничтожество?! Мы же сейчас помрём! Я подкормился Песком от Амулета и выпустил Ярость Времени. Мой взор залило кровавым туманом. Уши будто заложило водой. Мечник почти замер, з задранным мечом. - Р-р-р-р-а-а-а-а-а! – замахнувшись цепью, я разрубил монстра сотней ударов. Время оттаяло и бугай взорвался кашей, заляпав потолок и фрески. Меч с чудовищным лязгом застрял в камень. Вот это – другое дело.

16. Кила́тДаяра́н.

Я уже видел Самоцветный Дворец, как вдруг мне в спину с чавканьем впились 2 чакрама. Меня пронзило молнией боли, и я упал, чуть не свалившись с крыши. - А-а-а-а!.. Кто?.. Из соседней крыши на мою перепрыгнул худой воин в стёганке-безрукавке и жёлто-зелёном тюрбане. Белые шаровары по колено, узкие сапоги. Лицо закрыто. - Ири мах най`я, ракшас. – он взял ещё 2 чакрама и раскрутил на пальцах. Глаза сверкали яростью. – Невероятно, что в такой поганой, дикой стране может родиться настолько чудовищное зло. Этот песок.. Кто его выпустил? Ты? Та летающая тварь? - А-а-ах.. что? Я не.. - Раза́к? Как он сумел укротить эту магию? - Я тебе не враг, индиец. Убери оружие! Я принц Персии! - Ложь, что льется из твоей пасти, смердит хуже дерьма из твоего брюха, - Воин надавил сапогом мне на живот и чакрам в спине разрезал меня насквозь, выпустив кровь и Песок. - Ы-ы-а-а-а-а!! П.. Подонок!! - Принц Персии благородный и достойный противник. Я воевал с ним на Джеламе. А ты.. просто обугленный выкормыш языческой магии. Он вонзил мне в грудь ещё 2 чакрама, перерубая аорту. - Ы-а-а-а!! – с криком я выпустил Циклон Рока, и воина сдуло с крыши песчаной волной, как тряпку. Подело́м. - Он не погиб. Мне не хватило сил.. Я вырвал из тела 4 чакрама; кровь брызгала, как из ведра. Если не добудем Песка, ты сейчас погибнешь. Зацепился руками-ногами за верёвку и съехал на соседние крыши. Ковры, корзины, дрова, амфоры. Я раздавил пару горшков и жадно впитал Песок. На меня опять налетел Воин, с двумя уруми – индийскими мечами-лентами, из тончайшей стали. Размахнувшись как хлыстами, он рубанул крестом. Отпрыгнул. Я раскрутил цепь, и мы затанцевали на крышах, высекая искры и круша людской скарб. По лестницам выползали монстры, пытаясь убить обоих. Мы рубили монстров, секлись между собой, опять монстров; прыгали на другие крыши. Индиец закрутил такие кульбиты, что я успевал лишь отражать. Он подпрыгнул сальто и хлестанул обеими лентами. Меня сбросило с карниза. В воздухе я схватился цепью за перекладину, и приземлился на огра – срезал голову цепью, обливаясь волнами крови. Индиец за мной. Монстры прибывали. Постоянно двигаясь, мы уходили из-под обстрела камнями, горшками и стрелами; а монстры, попавшие под мечи-ленты индийца, резались, как бумага, разливая кровь и кишки. - Р-р-р-а-а-а-а-а-а!! – размахнувшись, я завертелся, как смерч, раздирая тварей и круша стены. Индиец, поняв, что такое не отразить, ушёл с линии огня колесом назад через руки. Откувыркавшись на 20 саженей, сделал сальто и в падении рассек пополам 4 лучников. Изящным взмахом сбросил с мечей кровь. - Смертные создания не должны обладать такой силой. Ты должен умереть, ракшас. Как и Летающая Тварь и все обращённые. Песок надо уничтожить. Он разогнался ко мне; я к нему. Уже размахивались, как услышали тяжёлый рёв. Где-то в небе. Луна сияла ярко, но я заметил на ней точку.. Рёв нарастал, точка разбухала, и обратилась в Дахаку. - Р-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!! Воин вытаращил глаза: - Какого хера?! Чёрная тварь упала между нами, взорвав улицу градом камня. Дома и деревья обрушивались. Дорога разорвалась и с грохотом провалилась в яму. Индийца отбросило, как травинку. Я падал. Сквозь пыль заметил перекладины, забросил цепь и повис, качаясь. Тонны камня обрушились на дно. Старые катакомбы времен Вавилонского царства. О них давно забыли. Раскачиваясь на цепи, я перелетал с перекладины на перекладину и спрыгнул на кирпичный пол. В стенах – сотни черепов, медные идолы, фрески. Я всмотрелся в черноту, где пропал Дахака. О, боги.. Боги! Неужели оно не погибло?! Я же..! 17. Дахака Как это может быть? Я же сбросил его в воду. Тварь показалась из клубов пыли, сверкая красными глазами. Я побежал. За спиной раздался ужасный топот. Со стен выпадали куски мозаики, черепа и кирпичи. Его жуткий голос сковал нутро страхом, как склизкая гадина. - Ямерв личелакси ыт. - Ьситсапс ен акор ачалап то. - Ьтавовтсещус онжлод ен овтсдору еоначсеп. - Едаза в ьсалишердерп ялод яовт. Его мерзкого наречия я не понимал. Я просто бежал и бежал. Прыгая по жердям, балкам, стенам; перемахивая провалы, кучи битого мусора. Петляя в лабиринте из костей и камня. Если бы не препятствия – Дахака настиг бы меня. Он бегал намного быстрее, но провалы вынуждали его делать призрачные рывки - ибо в тесноте подземелья такой твари не подпрыгнуть. Из стенных желобов-могил начали вылезать мертвецы, заражённые Песком. Набрасывались и хрипели. Их были сотни. Я рубил и рубил, вздымая тучи рванья и праха; пробиваясь вперед; прыгал, взбегал по стенам и летал на цепи за балки. И вот в темноте лишь прямой коридор на сотни саженей. Это конец. Оно настигнет меня. Я рванул изо всех сил. Мышцы жгло кислотой. Сколько же я бегал от него? О, боги, боги! Грохот шагов всё ближе, подо мной уже вился чёрный дым. Настиг! Нас же сейчас убьют! Давай, шевелись! - А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!! При-и-и-инц! Время!! Я выпустил Ярость времени, и мир замер в кровавой пелене. - А-а-а! Боги.. Забыл. Я забыл о Песке. Дахака замер с выпущенными из брюха щу́пами. Прыгнув, я срубил цепью все 6. Они повисли в воздухе, медленно отваливаясь и брызгая чёрной кровью. - Ну как, вкусно, выродок!? Не стой столбом!! Я побежал. Услышал зверский рёв. Оно разозлилось. Я замедля́л время ещё 7 раз, пока не кончился Песок. Добегал до провала. Выхода нет. Топот всё громче; пыль дым и сыплющиеся комья земли с потолка. Балки трещали. Тварь зарычала и, протянув лапу, ударила меня когтями. Рассекла спину до кости. В тот же миг я прыгнул ласточкой и с криками улетел в черноту. Дахака с раздосадованным воем и толпой монстров рухнул в яму, выбивая башкой камни из обрыва. Я грохнулся о мокрый склон и начал стремглав скатываться, расшибаясь о выступы и шипы сталагмитов. - А-а! Ы-ы! Гх!! Меня заливало водой. Я пришёл в ужас. - Тольк` не сейчас!! Вода вспенилась и захватила моё тело водяным смерчем, обращая в человека. Песок в теле потух и теперь я совершенно не видел, куда падаю. Кромешная тьма. - Ы-ы-а-а-а-а-а-а!! Превращай меня! Превращай обратно! Мы погибнем! Попробуй вцепиться в стену! Я ничего не успел, как склон выпал из-под ног. Рухнул в пропасть. Услышал громкий хрип; за мной падало несколько монстров. Одна тварь вцепилась мне в горло. Я схватил её под рёбра и с треском разорвал, впитывая Песок. Страшный удар - я разбился камни. - Ы-ы-ы-а-а-а-а-а-а-а – выдохнул умирая. Но я получил заветный Песок. Активировав амулет, стал отматывать время. Не облажайся. У нас Песка лишь на раз. Другого шанса не будет. Я вылетел обратно к Дахаке, отжал возврат и со всей силы прыгнул ласточкой. Сделав сальто, приземлился на склон ногами и, сбалансировав стойку, пустился в бешеный спуск. Мой телесный Песок освещал хорошо; я ловко огибал ямы, камни, сталактиты, вздыбливая за собой волну брызг. Дважды быстрее колесницы. Недурно. Когда склон кончился, я выбросил цепь в потолок и повис, качаясь, как висельник. Катакомбы давно перешли в дикие пещеры. Собравшись со своими чудовищными силами, я прыгнул на одних руках вверх и ухватился за россыпь сталагмитов. Вырвал одной рукой цепь, повесил на пояс, и пополз, держась руками за сталагмиты. Спрыгнул в кишку с полом. Прямо за мной из ямы раздался грохот. Дахака выпрыгнул из черноты и почти раздавил меня. Я кувыркнулся и рванул, подгоняемый в спину вихрем камней. Перебежав по кривым стенам и перелетев на цепи полсотни пропастей, я еле заметил над головой дыру. Зацепившись цепью, влетел наверх. Узко. Упёрся ногами-руками и полез вверх, к свету. Снизу - адские глаза. Он всунул лапище и разрывал камни, пытаясь вытащить меня, как крысу из норы. Разодрал сапог. Но я уполз слишком далеко, а его щу́пы отрублены. Дахака зарычал тяжело и злобно.

18. Ночное небо

Я выполз из колодца на Медовой улице и сразу же зверски распотрошил двух пузатых огров; на рёв прибежала рота монстров-щитоносцев - встали стеной щитов и топоров. Зазмеилась огнем цепь - переклеенная слоистая фанера с кожей рвалась как папирус; железо и кость крошились и взрывались); простые вавилоняне разбегались в ужасе. Дахака всё ещё там, внизу. Вот бы обрушить тут всё. Вот бы похоронить эту тварь под толщей камня… Так попробуй! Выпусти Циклон Рока. Вложи в замах весь накопленный Песок. Я подпрыгнул и, раскрутив сальто с цепью, ударил оземь. В небо вырвало целую лавину земли и брусчатки; соседние здания прошило камнями и обрушило. Поднялись облака пыли; и людские крики. - О, Боги милостивые. Я.. не хотел.. Жаль.. Слишком глубоко. Не получилось. Выбравшись из дымящегося кратера, я побежал к Самоцветному Дворцу. По дороге рассекал элитных монстров в броне с топорами. Шлемы с кольчужными масками. Цепь срывала с них доспехи по кускам; подымая клубы искр, колец кольчуги и Песка. Посреди боя на ораву с пи́ском налетела крылатая тварь и схватила меня за плечи. Взмыла ввысь. Когти-кинжалы впились под ключицы, аж проткнули лёгкие. Я кашлял кровью, судорожно пытаясь не выронить цепь. Взглянул на урода – тощее; склизкое; кожистые крылья; мерзотное зубастое рыло. Зыркнуло на меня и запищало. Вскоре их налетела огромная стая – решили разорвать меня в воздухе. Тварь ослабила хватку, готовясь перебросить добычу товарищу. Дёрнул предплечье со всей силы – цепь обкрутилась вокруг ног урода. От боли оно меня выпустило, и под весом лезвия цепи содрали мясо до костей. Оно пронзительно заверещало и ринулось к земле. Твари подняли адские писки. Качнувшись, я запрыгнул ему на спину и, хорошо упёршись в лопатки, - вырвал крылья с мясом. Плоть лопнула, выпустив облако крови. Оттолкнувшись, я дёрнул цепь и притянулся к другой. Оседлал уродину и, схватив за пасть, управлял ею влево-вправо-вверх-вниз, чтобы подлетать к другим тварям и разрезать цепью. Когда осталась парочка, вырвал той череп вместе з хребтом и загарпунил последнюю за шею; тварь обрушилась вниз; проплывя под брюхом, я оказался у неё на спине и рванул цепь – уродство с хрустом и писком разрезалось по хребту надвое. «~Тикилили-ии-и-и!~..» Оба куска судорожно дёргали крыльями, роняя дождь крови, кишок и Песка. Ну вот, теперь из-за тебя мы расшибёмся! Немного подрулив руками, я направил падение в удобное место и за 10 саженей до смерти, ударил Ветром Судьбы в землю. Страшным рывком мое падение замедлилось, перемешав мне все внутренности; и я шлёпнулся в жидкую кучу свиного дерьма, заляпав стены хибар по самые крыши. Свинки с визгом проломили загородку и разбежались.

19. Козлы

А-а-а.. ну почему именно со мной?.. - О-о, боги.. Как же смердит. Едкий смрад ударил в мозг; я пошатнулся и на миг обомлел, упав на стену. Посмотри, где мы очутились! - Муравейник. Сотни ветхих, круглых хибар на окраине Вавилона. Крашены облупившейся краской – синяя, красная, зелёная, жёлтая. Ты стараешься всё больше, а Визирь всё дальше! - Хочешь что-то сказать? Выбежал из переулка и запрыгнул в Ефрат, окунувшись с головой. Сажная кожа отслоилась - с водяным взрывом я обратился Светлым. Отмыл гной и смрад. Вылез и заметил южнее по реке кучку дикарей. Подкрался за хибарами, распугивая кур и уток. Вытащил грязный топор из полена. Они смеялись. - Ур-нукая на! Лайдашик фасика! Опять взрыв смеха. Между ними на коленях стояла Фара и утирала рот. - Ну всё, хватит. Я всё сделала. Теперь отпустите, как договаривались. - Ла-ла, мавмас. Харошая шлуха не бегть. Трахатьса. Схватил её за волосы и кремнёвым ножом обрезал косу. - Агх! - Эстамара, мавмас. Теперь кружо́к в задницу. Личико Фары искривилось от злобы: - Подонки!!. Они сорвали её лифчик и задрали красную юбку на спину. Стали лапать, срывать драгоценности с шеи, рук и щиколоток. Дикарь схватил её за стопы и дёрнул, уложив на живот, вдавил лицом в ил. Фара с бессильной яростью сжала кулаки. Он достал. В воздухе свистнул топор. Дикарский обрубок разбрызгал кровь по спине Фары и шлёпнулся ей на макушку. Дикари вытаращились в ступоре. - Ы-ы-ы-ы-ы-а-а-А-А-А-А!! Мой Х-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕР!! С разгону я пнул первого в воду - подхватил его дубину, и затрещали бошки. С хрустом сминал маски и черепа. Учинился крик, матерщина и неразбериха; дубина сломала уже шестую пасть, как крикуны дрогнули и рассыпались кто-куда. Парочка запрыгнула в Ефрат и погребла на другой берег. Фара мазнула ладонью по копчику и посмотрела на ладонь. Кровь дикаря. Сплюнула. - Вот же падаль, - зашла в воду и окунулась. Выйдя, поправила юбку, пряча красную вишенку. Я собрал её драгоценности и подал лифчик. Фара робко прикрыла груди ладошкой. - Спасибо.. – отвернулась и попыталась застегнуть золотую цепочку. - Крючок отломался. Дай помогу. Я расстегнул 1 звено и зацепил. - Вот же грязные свиньи, - Фара вздрогнула всем телом. Взяла тряпку и стала вытирать сперму, сочащуюся по загорелым ляжкам. – Подонки.. Темный Принц засмеялся. А мне показалось, ей понравилось. - Фара, как ты очутилась в Вавилоне? Да ещё с этими скотами? Они тебя похитили? Пытали? Тебя продали? Её глаза расширились: - Я тебя не знаю. А ты знаешь моё имя. - Мне.. довелось бывать при дворе Магараджи. Конечно, я знаю.. храбрую и.. прекрасную Фару, принцессу Индии. Тебя тяжело забыть. - Они поймали меня.. обещали, что если ублажу их ртом – отпустят.. Но те позвали друзей, а те ещё. Никак не могли насытить свои мерзкие… - она со злостью раздавила босой ножкой обрубок. – А потом взяли меня между ног, как вшивую шлюху! Меня! Принцессу!!. – Фара схватила обрубок и засунула в пасть дикарю. Тот подавился и вытаращил глаза. Девушка била пяточкой, забивая кусок ему в глотку. Хрустели зубы. «У-у-у-уф-ф! У-у-у-у!!» - Меня, как шлюху! Меня!! – удар, удар, удар. - Я вам не проститутка! Я не грязная шлюха! Хочешь проститутку – иди на базар, где ваши шлюхи-сёстры и матери за пол-дирхема дырку раздвигают!. Падаль!! Падаль!.. Падаль!! Скот! Выродок!.. Напоследок с натугой пнула дикаря в чресла. «У-а-а-а-афф-ха-а-а-а!.» Скрючился. Выкричалась и тяжело задышала. Волосы и песок налипли к потному, сальному лицу Фары. - Визирь.. Гнилое семя. Предатель. А-а-а.. будь проклята тварь, что родила его. Сын шакала и шлюхи. Всё из-за него. Убил моего отца, поработил народ, утопил в крови весь север.. Мне бы только добраться до него.. Клянусь богами, я вырву его черное сердце, я.. оторву его поганые яйца и затолкаю в ГЛОТКУ!.. – опять ударила дикаря в пасть. - Я тоже хочу убить его. Раздались крики и уродливый грохочущий вой. Ближние хибары взорвались. Из облаков пыли и обломков глины выпрыгнула белёсая тварь с головой козла и растопыренными длинными лапами. На рогах висели изодранные люди. Тварь дёрнула головой, разрывая их на куски. - Что это?! Оно по-козлиному попыталось нас протаранить. Я прыгнул на Фару, снося её в воду. Подняв тонну брызг, козёл развернулся и, пробив меня рогом, швырнул вглубь улицы. - Ы-а-а-а-а-а-а!! – я обратился в воздухе, взрываясь Песком и дымом. Грохнулся о стену и упал на колено. Из-за маленькой башенки, давя хибары, вылезло второе. Худощавое и женственно узкое. Между передних лап торчала пара роскошных грудей. Коза. Заверещав, Коза разорвала пару домиков вместе людьми. Улица полнилась криками. «Спасайтесь!» «Чудовище!» «Зовите стражу!» Обе твари бросились на меня. Перемахивая через рога, я раскрутился, нарубая круги цепью. Хлынула кровь. Твари заверещали и взбесились. В попытках убить меня уничтожали хибару за хибарой размашистыми ударами. Я уклонялся и отпрыгивал; стегал цепью. Поодаль на холме битого мусора увидел Фару. Пускала стрелу за стрелой из дикарского лука. Цепь кромсала их глубоко, но не могла перерубить лапы. Загарпунив Козла за морду, я выбросил себя на его плечи, перелетая через голову. Хлестнул вокруг шеи и, поймав второй конец цепи, затянул что было сил. - Ы-а-а-а-а-а-а-а-а-арр!! Из глотки забрызгали фонтаны крови. Козёл рыкнул и, рванув головой назад, ударил рогами. С разодранным животом я свалился. Тут же меня ухватила Коза и прижала к грудям. Горячие и массивные, в липком молоке. Сжала. Ни шевельнуться; ни вдохнуть. Фара расстреливала Козе морду - без толку. Заживив живот Песком, я выпустил Ветер Рока. Роскошные сиськи разметало в стороны; Коза опрокинулась на бок, погребя под собой хибару; кто-то кричал. Козёл перешёл на таран и зверски затормошил головой; раскидывая горы завалов. Ошмётки летали градом на версту. Оно снесло домик с Фарой (девушка, ухватилась за шест с бельём и перебросила себя на хижину-алтарь). Коза прыгала и загребала лапами. Земля дрожала – и мои зубы вибрировали в такт. Выдохшись, Козёл встал на задние копыта и показал тонкий красный фаллос. Ворох яиц под ним пульсировал Песком. Тварь заорала и брызнула струёй грязной кислоты. С шипением жидкость заливала дома, разъедая глину, дерево, камень. Бегущие в ужасе люди с криками обращались в кровавое сгустки. Он выцеливал меня струёй, заставляя уклонятся и прыгать. Брызги облизывали меня, прожигая кожу. Коза тем временем сшибла надоедливую Фару плевком слюны и, вывернув гибкие кости, встала мостиком; запрокинула голову под себя, раздвинула ноги. Её огромная красная щель исходила той же слизью. Она рыкнула и извергла из себя целый водопад. Грязно-зелёная кислота мгновенно залила арену боя. Мои сапоги увязли, задымились. Струя Козла накрыла меня и в миг, с ужасным шипением разъела плоть до костей. Я даже не успел озвереть от боли. Принц!Амулет!! Еле успел гибнущим сознанием запустить Возврат. Вот Коза сплюнула Фару. Выгибается. Проскользил под струей Козла. Брызгами кислоты пожгло лицо. Всё тело заляпало кровяной жижей – недавно ещё людьми. Ухватившись цепью за торчащий столб, я выбросил себя к Козе, перелетая 50 саженей за миг. Она расставляет ноги-копыта. Сделав сальто с цепью, рассёк её щель и кости таза. Коза адски заверещала в судорогах. Из разрубленного лона брызгала кровь, кислота и Песок. Запрыгнув на раздувшееся брюхо, я съехал по грудям и, захватив козу цепью в рот, как уздечкой, срезал череп. Меня сбило с ног струей крови. Вся в слизи Козы сочная Фара пробила стрелой яйцо Козла. Оно с чавканьем взорвалось. Струя мочи иссякла. Козёл заревел так, что чуть не лопнули перепонки. Из-за холма развалин, со стороны Базара появилась третья тварь, с девушкой в пасти. Морда младенца, серая и раздутая. Оно перекусило девушку надвое. Увидев убитую Козу, заверещало. Пока Козёл крушил землю вокруг меня, Козлёнок обернулся задом и стал изрыгать обожжённым анусом струи кипящей кислоты. От трения о воздух оно со свистом поджигалось; смердело так, что меня вырвало. Не вдыхай пары́! Уклонялся от струй Козлёнка и лап Козла, даже не имея шанса ударить. У Фары кончились стрелы. Меня обдало горящими брызгами по ногам; сапоги сгорели в пепел; мою кожу прожгло до кости.

20.Зерван

В утреннем воздухе, словно божество, в облаке золотого Песка явился Визирь. Крылья, кишки, щупальца, клешни, руки, скорпионьи жала и змеи. Белёсая кожа; точёные мышцы лоснились от слизи. На теле вскрылись как раны десятки кровоточащих глаз. Снизу болтались пузыри плоти в венах. Он накинул тварям на шеи песчаные хлысты, но уроды яростно брыкались, плевались из чресл ядом и вырвались. Визирь хлестал их, плевал сгустками Песка. Рвалась плоть, трещали кости, дрожала земля. Вскоре, окровавленные и сочащиеся Песком козлы разбежались, вздымая тучи мусора. Наконец-то он попался. Всего-то надо было разгромить 1 вшивое кодло. - Ты должен был уже сдохнуть. Или обратиться; и верно служить Хозяину. - Хозяину? Так великий Визирь Магараджи Индии теперь ручная крыса мальчика? - Заткни пасть, выродок. Фара встала подле меня, с полным колчаном. - Боги, что это?.. - А-а, Фара. Почему сбежала, золотце? Разве я плохо с тобой обращался?.. Она выпустила стрелу. Визирь ударил ураганом Песка. - Мерзкая девка. Надо бы привязать тебя к столбу и отдать твою сладкую задницу моей песчаной армии. Возможно, это укротит твой нрав. Визирь слетел вниз по дуге пытаясь захватить Фару. Я ударил цепью наперерез. Отрубил 2 кишки. - Выродок!! Визирь волной нахлынул на меня, выбрасывая кишки и клешни. Из кулаков вылезли 2 костяные ножи. Он вертелся как бешеный, заливая меня ударами ножей кишок, песчаных хлыстов, крыльев; скорпионьих хвостов и змей. Брызгал яд, блевотина и кровь. Стрелы Фары чавкали в его плоти – это его разъярило. Сбив меня своей тушей, Визирь захватил Фару кишками и взмыл в небо. Я уцепился цепью в один из скорпионьих хвостов. Рванув рукой, вытолкнул себя ему на спину и стал отрывать крылья – кровь струилась дождем. - Ы-р-р-ря-я-я-я-я-я-ы!! Визирь пробил меня сразу 4мя жалами; 5 змеиных пастей впились в плечи и руки. - Ы-а-а-а-а-а-а!! Он продолжал лететь в небо с дикой скоростью. Фара висела на кишке за щиколотку. Высвободив руки – стрельнула Визирю в мягкую подчелюсть, пробив нёбо и мозг. - Гу-у-а-а-а-а-а-а!!! Я вырвал с мясом 2 змеи из Визиря и отсёк цепью скорпионий хвост. Выломав костяное жало, налёг Визирю на голову стал бить жалом в горло, как ножом. Струи крови заляпали Фаре всё тело. Змеи и хвосты продолжали жалить меня. Визирь адски завертелся по спирали; я выронил жало. Парой кишок он хлестал Фару; я засунул ему руки в пасть и глаза и начал выдавливать. - Й-й-й-я-а-а-аа-а-а-а-а!! Он мне сделал так же. - Р-р-а-а-а-а-а-а-а-а!! Мы же сейчас погибнем! Давай же ничтожество! Я забросил ему на шею цепь. Да-а! Оторви башку! Тут у меня от яда отнялись руки, и я свалился вниз. Мокрой од крови кишкой Визирь не удержал Фару и она тоже выпала. У меня сердце оборвалось. У Визиря, видимо, тоже. - У-а-а-а!! – он с криком бросился за Принцессой. Ветер ужасно шумел в ушах. Увидел мириады изумрудных крыш, пальм и многоцветных дворцовых бань. Визирь падал метеором, нагоняя вертящуюся в воздухе Фару. Золотой хвост Песка рассекал небо. Меня поймало что-то мягкое и искристое как облако. Я провалился в мякоть и замедлился; нежно упав Кайлине прямо в руки. - Боги.. Кайлина!.. Золотой Песок водопадом обрушился вниз. Мы стояли на зелёной крыше; невдалеке пестрил банями Самоцветный Дворец. Визирь поднялся к нам, крепко прижав Фару к телу; Между ног просунул ей красное щупальце в костяных пупырышках. Из головки сочилась грязная сперма. Фара рыкнула, дёрнулась. - Моя сладенькая вишенка.. Я указал на Визиря цепью. - Засунешь свою херню в нее – я тебе яйца отрежу. Обрубки хвостов и крыльев судорожно подёргивались. - О, нет. Больше ты мне ничего не отрежешь, мразь. – Визирь задрожал; плоть его запузырилась, вспенилась и стала наливаться жидкостями из подбрюшных мехов. Кости трещали, мышцы вздувались. Он разросся. Втрое огромнее; чудовищные мышцы – склизкие, пульсирующие. Кайлина ударила тонкой струёй Песка ему в лицо, чтоб не задеть Фару. Песчинки соскоблили ему скальп; 1 глаз взорвался кровью. Визирь открыл рот в экстазе: - У-у-а-а-а-а-а-ах-х! ХАРАШ-ШО-О-О-О-О-О!.. Осмотрел похотливо почти голую Кайлину. - Какая женщина, - облизнул окровавленную пасть. – Вы с Фарой будете ценней-шими бриллиантами в моем гареме. Его монструозное подбрюшье вскрылось, словно зубастая девичья щель, и он протолкал туда Фару. - У-а-а-а!! М-м-м-м! М-м!! Щель закрылась. - Она же задохнётся!! - Не боись за неё. Там есть воздушный мех. Боись за себя. Он сшиб меня с крыши и мы сцепились на земле. Я рубил кишки и клешни; отражал костяные мечи и крылья. Отсекал змей. Сделав сальто, захватил цепью за хвост и, упёршись как следует, стал бросать Визиря, как тряпку на верёвке. Уничтожая им повозки, лавки с добром, бочки, амфоры. Персы и ассирийские воины разбегались, как воробьи. С хрустом сломалось крыло, рука и хвост. - Кй-я-я-а-а-а-а!! – озверевший Визирь сорвал цепь. Он блеванул на меня кипящим ядом и набросился с клешнями, клацая и рубя воздух. Я кувыркался колесом через спину. Отпрыгнув от стены раскрутился с цепью, срубая десятки кишок. Мы рубились и рубились. В спину Визирю били песчаные сгустки Кайлины, вырывая куски мяса. Тут он обернулся и ударил Кайлину ураганом Песка; крышу сорвало – Кайлина рухнула на дорогу. Визирь ужалил меня в шею и смёл хвостом. Я угодил в кучу корзин с яблоками. И принялся прорубаться сквозь толпу монстров с серпами, подоспевших к хозяину. Визирь схватил Кайлину кишками и подлетел повыше. Нам не победить эту тварь, Принц. Слишком живучая. Разве что ты сможешь изрубить его на мелкие куски. - У него в утробе Фара.. Перехватив Кайлину за щиколотки, кишкой с костяным когтем он разодрал её трусики и лифчик – цепочка лопнула, золотые чашечки улетели в пыль. - Хорошей девке не пристало прятать красо́ты. Раздвинув ей ноги, он провёл отростком от бёдер до щёк, особо заслюнявив спермой роскошные груди и личико. Темный принц засмеялся: Похоже, старикану нравится снова быть молодым. Разрубив монстров-селян толпу с косами в месиво, я зацепился за крышу и вытолкнул себя прямо Визирю на хвост. Он успел сшибить меня столбом Песка. Мою плоть и кости расщепило и вышибло кашей. С кровавой дырой я упал на крышу, открыв рот и не в силах вдохнуть. Его пасть раскрылась как у змеи и он, обрыгав голую Кайлину слоем слизи, заглотил её. Дёргающаяся ножка исчезла во рту. Визирь улыбнулся, сытый и довольный. Все его 8 рук выпустили из ладоней кости-ятаганы, и он ринулся разорвать меня.

21.Золото и Пепел

Тут его отросшие глаза повылазили от ужаса. Рычащая чёрная тварь пробила землю и влетела на него в облаке дыма, камней и пыли. Дахака зарычал и, оплетя Визиря щупальцами, стал выдирать его кишки. Плоть трещала, чавкала; струилась кровь и тучи золотого Песка. Лилась рвота и яд. - У-а-а-а-а-а-а-а-а-а!! Дахака вырвал Визирю глотку, схватил за череп. Обливаясь кровью, Визирь задёргался; его хвосты-жала бешено кромсали Дахаку. Чёрная тварь всадила лапы Визирю под ключицы и натужилась, разрывая урода пополам. Взвизгнув, Визирь перехватил лапы чудища: 8 на 2. Но даже против 8 рук Зервана Дахака был сильнее. Переломав и оторвав половину, Дахака принялся пробивать ему брюхо, пытаясь достать Кайлину. Визирь орал, жалил и улетал ввысь. - Кайлина!! – я зацепился цепью за подбрюшье, обливаясь кровью и гноем. Визирь исторг из разодранной глотки поток Песка, сбивая Дахаку. Тот повис на щупальцах рядом со мной. Попытался схватить. Я замедлил время и, оттолкнувшись от рогов Дахаки, запрыгнул Визирю на подбрюшные мешки. Дахака схватил меня за ногу; Визирь сотворил 4 песчаных хлыста и стал стегать Дахаку. Брызгала чёрная кровь. Пузырь шевелился – всадив руки внутрь, я разорвал его; с потоком гноя вывалилась туча крупных скарабеев. Уцепившись рукой в кишку, я висел и убивал жуков цепью. Подтянувшись за кишки, Дахака оторвал Визирю фаллос и ворох яиц. - Ы-ы-а-а-а-а-а-а-а!! – орал Визирь. - Схватив за рога, старикан пытался свернуть Дахаке шею. Тщетно. Стегнул жалом. Дахака схватил скорпионий хвост и, выдрав, затолкнул Визирю глотку, сорвав челюсть. Меня опять залило кровью и ядом. - Кг-а-а-а-а-а-а-а-а-а!! – Визирь взорвал вокруг себя золотое облако. От чудовищного взрыва мы с Дахакой разлетелись, как тряпки. Из золотых туч выстрелили несколько столбов Песка. Одним задело Дахаку, и тварь изменила траекторию падения в мою сторону. Где-то там из золотого облака кометой выпал Визирь. Дахака же притянул меня новоотросшими щу́пами. - Умри, тварь!! - я размахивал цепью, разрубая чудовище вихрем ударов. Чёрная кровь всё хлестала, но твари нипочём. Не дай ему схватить нас, Принц! Цепь отрубила кусок рога; рассекла пасть и почти развалила голову твари пополам. В бешеном смерче я вырвал ему колено цепью – толстая, словно колонна, нога Дахаки оторвалась, выливая тонны крови. - Г-Г-Р-р-А-А-А-А-А-А-А-А!! Оно схватило меня руками. - Ы-а-а-а-а-а!.. – окрутив цепью его запястье, я упёрся Дахаке ногами в грудь; и дёрнул. Кисть твари отсеклась. - Р-Р-А-А-А-А-А!!. – зверь рассвирепел. Сдавив лапу, оно переломало мне рёбра, превращая органы в месиво. - Кх-а-а-а-ах!! – я выкашлянул кровь – ярко-красную против чёрной крови Зверя. Оно приготовилось поглотить меня.

22.Изумрудный Двор

С чудовищным грохотом тварь проломила голубую крышу дворца и, как метеор, врезалась в огромные купальни. Волны воды ударили в потолок. Грохот камня и шипение воды смешались с уродливыми криками Дахака. Оно кричало, как резаная свинья; корчилось, дымилось. Щупальца судорожно дёрнулись ко мне; я нырнул. Оно выпрыгнуло из раздолбанного бассейна. Разорвало половину здания и бросилось прочь, оставляя толстый шлейф чёрной, шкварчащей крови. Песчаное проклятие смылось водой, и я корчился в предсмертных судорогах. - Кх-аа-а.. П-помоги.. Сначала выползи на сухое. - Ы-а-а-а!! – я ударил Ветром Судьбы, сшибая с себя всю влагу взрывом Песка и горячего воздуха. - Дава-а-ай! Меня поглотило дымом. Я встал среди куч мусора и окровавленных тел, которых мы убили падением. Собрав Песок из битых амфор, запитал раны; зашёл на кухни (прислуга при виде обугленного демона разбежалась); меня трясло от страшного голода и жажды. Выпил котелок козлиного молока, полбочки ячменного пива; давился пирогами с яблоками, бананами; доедая 4ю дыню, услышал знакомые стоны. Побрел к Изумрудному Двору, куда, видимо, упал Визирь. Тварь не летела; еле ковыляла, цепляясь лапами и кишками за брусчатку. Страшно изувечен, окровавлен, весь в нефти; плоть Визиря тлела жаром и дымом. - Ы-а-а-а-а-а-а! Ы-ы-а-а-а-а! Стра-а-жа! Стра-а-а-а-ажа! Видимо он угодил в нефтяной колодец близ Дворца. 20 песчаных монстров окружили хозяина. Перепуганные, они спрашивали, что случилось, как помочь; двое побежали за целителями. Визирь схватил одного ладонью за голову и раздавил, как красную дыню. Всосал водопад Песка ртом. 4х рассёк клешнями, 3х разорвал лапами; 1му змея откусила лицо; 9х Визирь истыкал кишками с шипами и, насадив их, как на пали, высасывал Песок. Выпрыгнув во Двор, я качнулся цепью за пальму и налетел на Визиря с ураганом ударов. 5 кишок с трупами тут же упали, брызгая кровью. - Дахака хорошо над тобой потрудился, да, старик? - Р-р-я-я-я-я-я!! Взмахнул кишкой и сшиб меня трупом. Второй труп я разрубил надвое и, перепрыгнув столб Песка, рванул к Визирю. Виляя как, лис, уходил из-под взрывов и уклонялся из-под кишок. Не успел вовремя прыгнуть – Визирь клацнул клешнями и мои ноги разлетелись в стороны кровавыми обрубками. Вернув время, я прыгнул раньше и попал ему в руки; подставив меня под кишки, Визирь изрешетил мой живот сотней тычков с такой зверячьей злостью, что меня разорвало надвое. - Подохни же ты наконец, падаль!!. Й-а-а-а-а!! - свирепела тварь. 2й раз вернул время. Проскользив Визирю под брюхо, схватился за склизкий мешок плоти в сосудах и разодрал с чавканьем. - И-я-а-а-а-а-а-а!! – крикнул Визирь и чудовищно проперделся. Меня захлебнуло жёлто-коричневым. Попало в рот, нос, глаза. - У-а-а-а-а!! – смрад кошмарный. Я потерял сознание. Темный Принц. Если бы не он, Визирь просто убил бы меня, беспомощного. Его чёрная воля коснулась Амулета и инициировала Возврат. От ужаса я начал блевать. Зато ты теперь лучше знаешь его анатомию. Я кувыркался и прыгал на цепи по пальмам, уходя из-под плевков Песка и яда. Визирь сплёл из кишок и обломков булаву и стал громить меня по всему Двору, доставая на 10 саженей. Летали тоннами ошмётки земли, травы, песка. Улучив шанс, я перерубил цепью все кишки разом, и огромный ком обломков упал на Визиря. Подхватив в скольжении ножны с ножом, я запрыгнул на выгребающегося Визиря и начал бить его в грудь. Лезвие входило тяжело. - У-а-а-а-а-а-а-а-а-а!! Ы-а-а-а!! Хва-а… хв.. хва.. хватит!.. Ы-ы!- тварь обливалась фонтанами крови и Песка. С треском раскрыв рёбра, я принялся выдирать руками многочисленные сердца. Визирь выстрелил столбом Песка из пасти, стерев в пепел себе язык и зубы. Мне вышибло живот и кусок позвоночника; заливаясь кровью, я переломился надвое. Схватился за Амулет. Возврат. Вильнул животом влево, столб Песка ударил мимо. Визирь сумел взлететь; безумно закружился. Вспахал брюхом цветочные клумбы; в воздух штормом взмыли миллионы лепестков. Мы сшибали башенки и статуи; врезались в крыши. Облака кирпичей и пыли засыпали двор; я резал цепью его отростки и вскрытое нутро, уклонялся от столбов песка и плевков едкой рвоты. Удачным ударом разрубил ему лицо и самое крупное сердце; красный комок выпустил струю крови, и меня оттолкнуло от Визиря. Проломив крышу, тварь исчезла во дворце. Я же, съехав по зелёной бане, зацепился цепью за флагшток и втолкнул себя на балкон.

23.Гарем

Роскошный коридор пестрил узорами, коврами и расписанными амфорами. Золочёные занавески, красно-белые колонны, словно леденцы. Всё в густой кипящей крови. Визирь проломил тут потолок и уполз; выблевав Кайлину и Фару. Голые, в кровавой слизи, девушки отбивались от многоголовых уродов-стражей. Кайлина создала 2 песчаных меча, а Фара схватила бронзовый канделябр. Оттолкнув девушек, размахнулся цепью и врубился в монстров, высекая снопы́ искр о стены. Я сёк чудовищ раскручиваясь от колонн, подтягиваясь на цепи к своду и обрушивая песчаные взрывы. Рубленные и рваные куски тварей с криками вылетали в окна и двери, брызгая кровью. Раздробив колонну кулаком, я выхватил огромный ошмёток и всадил самой крупной бестии в голову; её па́сти заорали в агонии. - Какая чудовищная сила.. – Фара неловко прикрывала груди ладонями. Я нашёл 2 не заляпанных кровью шарфа; ярко-розовый и зелёный. Разодрал пополам. Дал девушкам, обвязать сокровенные персики и бедра. - Визирь вас не покалечил? Его яды вас не тронули? Всё хорошо?.. - Да, - кивнула Кайлина. – У него там.. воздушный мешок. - О, боги, как же оно смердело. – Фара прикрыла рот, сдерживая рвоту. Не сдержала. Поймала в ладошку. – А-агх! Пф! Пф! Кха! Я наглоталась его желчи. Пф! М-м-мг! И ты не убил его.. Мне внутри чуть все кости не переломало.. Неужели всё зря? Опять накатило. Она начала яростно блевать, трясясь всем телом. Кайлина гладила её меж лопаток. - Тише-тише, Фара.. Побежал в комнату прислуги, схватил 2 кувшина с водой. - Вот. Прополощи горло.. Кайлина, ополосни ка её. Фара набрала в рот воды, запрокинула лицо к потолку - в глотке заклокотало. - Визирь обратился в божество. В дэва. Чудовищно живучая тварь. Он постоянно убивал меня; кабы не Песок - давно бы уж погиб.. Расскажи им о Дахаке. - Точно. Дахака.. Кайлина. Этот монстр, снова охотится за мной. И, судя по тому, как он пытался выдрать тебя из брюха Визиря, за тобой тоже. Глаза её обречённо потупились: - Так это правда.. - Я же сбросил его в воду на Острове. Мы же.. Как он выжил?! Ты же можешь заглянуть в Поток Времени. Ты должна что-то знать! Как его убить?! Проведя остаток дня в бесплодных рассуждениях, убивая монстров и прячась, мы спустились к купальням. Девушки умылись и натёрлись маслами; я нырнул в горячие во́ды, обращаясь человеком – тысячи пузырей окутали меня сферой и забурлили, смывая с меня сажу и пепел мёртвой кожи. Намасленные и отмытые, девушки нарядились танцовщицами к празднику Вина, устроенном Раза́ком. Кайлина в лифчик из 2х ракушек с серебряной цепочкой и персиковые шаровары. Фара – намазала соски розовым клеем и приложила золотые блюдечка-накладки с изумрудами; трусики цвета банана. Кайлина взглянула на меня: - Снимай-ка штаны. Меня одели в белые шаровары по колено, натёрли ароматными маслами, а левую руку закрасили зелёной фруктовой краской – скрыть порчу. Фара повязала мне на голову арабский шемаг, оставив открытыми только глаза. - У тебя зелёные глаза.. – она задумалась. - Я как-будто.. уже видела точно такие.. Вообще-то голубые. Наверно, просто игра света. Цепь я плашмя обмотал вокруг талии и плотно сжал жёлтым шарфом. Кайлина красила ноготки кисточкой. - А где мечи? - Уронил в пропасть. Ещё в храме. Царский гарем. Раза́к освободил всех невольниц, и бывшая обитель наслаждений шаха превратилась в пристанище вольноотпущенниц. Девушки организовали себе быт, кухню, уборку – всё, что раньше делали евнухи и рабыни. Красавицы шастали в шелках и самоцветах, ели роскошную еду, упивались пивом и медовухой, дожидаясь потока женихов-ассирийцев; охраняли гарем монстры Раза́ка. Богатейшая отделка комнат услаждала глаза; каждые покои - что спелая ягода. Услышав ругань, я заглянул в дорогую сердцу комнату – раньше тут любила отдыхать моя мама. Драпировка, обои, занавески и ковры – всё цветов граната, вишни и малины. - Если он действительно меня любит, пусть придёт сам! Мне надо поговорить! Слышишь?! Позови его! Я не могу томиться в этой комнатушке. Там на свободе очень опасная сущность. Это срочно. Если ничего не делать - оно поглотит все земли до западного моря! Пока ещё не поздно.. - Спокойно, девочка. Он придёт, или тебя отведут к нему; скоро. Не надо суеты, господин не любит когда его.. - Раза́к обещал помощь! - Против твоего тёмного божка? - Ахримана.. И это не «божок».. - Так, слушай-ка сюда, девка. Забудь свои бредни, теперь ты его невеста. Даже не представляешь, как тебе сказочно повезло. Тысячи таких же дурочек хотят быть его женами, но счастливица именно ты. Не знаю, с какими чурбанами ты там якшалась раньше и каким гавном промыли твою глупую головушку, но теперь всё! - Если он не поможет, я не буду его женой! Пусти меня, стерва! Пусти!! Я толкнул дверь. 6 девушек. Кайлина приставила песчаные мечи к горлам 2х; Фара захватила под локти ещё 2х. – А-ах! Ай!! - они брыкались, пытались ухватить Фару за что-нибудь, но принцесса сильна и намаслена. - Назад, Элика, - рявкнула 5я. Она бросилась на меня с ножом; ухватив её в воздухе, швырнул в кучу подушек, как куклу, а нож спрятал за пояс. Элика напугано перепрыгнула через кровать, вжалась в угол. В фиолетовых трусиках с золотой парчой; телом девушка – словно топлёный шоколад с молоком и мёдом. Чудной контраст с карамельной Фарой и персиковой Кайлиной. Волосы ей выкрасили в цвет пшеницы – атрибут проституток, жриц и актрис. - Я отведу тебя к Раза́ку. Схватив кипу цветных шарфов и юбок, я стал вязать 5м девушкам руки-ноги-рты. - Принц, не надо.. А-а. - У меня нос заложен.. Ай!.. Не так туго. - Господин никогда не простит тебе, ты, шахраманов выпердыш. - Так ты теперь говоришь со мной, Даяна? Разве я хоть словом обидел тебя? - Мы были рабынями! Завязал ей рот лифчиком: - ..Скоро вас найдут евнухи, – Не волнуйся. Схватил Элику под локоть и двинулся на торжество.

24.Самоцветы

Я тут думал.. Как ты сумеешь убить Визиря, если он настолько силен? - Кинжал Времени дал ему бессмертие. Он его и похоронит.. Мне бы только подобраться к Раза́ку.. Он наверняка держит Кинжал под рукой, дабы управляться с армиями Песка. А ещё «под рукой» он держит толпы ассирийцев, колдунов, ассасинов и песчаных Капитанов. И та лысенькая милашка в чёрном.. явно настроена не лясы точить. И что ты думаешь о нём? Жадное до славы ничтожество, решило, что познало суть вещей, прочитав парочку эллинских трактатов о народовластии и тиранах.. Думает, вылечит мир от войн и прочая чушь. С возрастом пройдёт. В Рубиновых залах лилось вино, смех и стоны. Воздух пропитался похотью и сладостными запахами благовоний. Пестрели пышными одеждами вавилоняне и ассирийцы, торговцы и воины; порядочные жены и нагие жрицы. - ..ибо сказал он «плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, дети мои, - декламировал Раза́к, снисходительно раскинув руки. – Все чудесные плоды мира падут к вашим ногам пока вы со мною, ибо так повелел властитель Рая. На красных ложах, словно на островках средь зала проститутки сливались влажными телами с желающими. Белокурые арфистки наигрывали восхитительные мелодии, время от времени уходя за занавески с богатыми горожанами. Тёртые маслами, мы легко смешались с такими же мокрыми ароматными телами. Ко мне подошли 2 пьяные ассирийца с бокалами. Лица, как, и у меня, скрыты. - О-о-о, какие мускулы.. – потрогал мою грудь. – Каков сочненький мальчик. Поди-ка со мной, золотце.. Расколю твой орешек. Второй вылупился на первого: - Брат!.. Не надо. Что наши подумают!.. - Хм.. и то верно, – он взял под локти меня и Элику. – Так-то лучше. Тащи ка ещё тех двоих. Чтоб меньше подозрений. Кайлина с Фарой переглянулись. - Извините, светлейший господин. Но я уже направлялся к другому клиенту.. - Ничего, подождёт. Ты так сладок.. я управлюсь быстро, – наклонился ко мне с шёпотом. - Вон там, за ширмочками чудесные ложа с балдахинами и кучей игрушечек для твоей сладкой дырки. Даже фонтанчик имеется; сразу и подмоешься.. – впился мне пальцами с естество. Я схватил его за нос сквозь повязку. Захрустело; глаза ассирийца вылезли. - Ы-ы-ы! Ы-ы-ы-ы-ы! - Я сказал: Меня. Ждет. Другой. Клиент. - Пусти-и! Пусти-и-и! Ы-ы-ы! – я разбил его головой о гору стеклянных кувшинов с соками-винами; праздник взорвался разноцветным потопом. - Брат!.. – испугался 2й ассириец. Я и 3 девушки мигом утонули в море гостей и проституток, пока никто ничего не смекнул. Раза́к развалился на Гранатовом троне, сияющем в свете ламп мириадами искр-огоньков. Фиолетовые подушки и ковры. Сотни стражей-ассирийцев. Подле – 12 капитанов. Разные, как времена года. 3 ассирийца в золотых чешуях, при бородах, с алым, молочным и пепельным плащами, огромный скиф в раскра́се, финикиец в зелени, индус в кольчуге с зерцалом-диском, грек в спартанском шлеме, голая скифянка (которой я почти оторвал голову; теперь она монстр Песка), перс в голубых одеждах и шемаге, египтянин с 2мя хопешами, араб в кремово-бежевом; и красивая смуглая хеттянка в белом торексе, наручах-поножах и ременной юбке. При Раза́ке оперлась на трон лысая женщина в строго-чёрном; держала перед ним кипу папирусов. Были тут 6 магов в тюрбанах и старик-прорицатель в красном балахоне (он рассказал мне о Дахаке) и цветастые очереди просителей. - Кинжал при нём? - Не вижу… Мне ни подкрасться, ни пробиться боем сквозь эти толпы.. Фара, ты бы смогла застрелить его отсюда? - Смогла бы. Хотя лучше вон там, с тех балконов. Но лука нет. Элика встрепенулась. - Вы что.. вы.. хотите убить его?.. Я передал её Кайлине с Фарой. - На этом ассирийце кровь тысяч. А будет миллионов, если пустим дело на самотёк. Увидел как старик-прорицатель убалтывает проститутку с веночком на грудях и уходит с ней за ширмы. - Скоро вернусь.. Я отодвинул багровую ткань и положил колено на ложе меж голубка́ми. - Отдохни пока, солнышко. Мне с дедушкой надо о делах перекинуться. Девушка испугано улетучилась, роняя листики. Я вылез на старика и схватил за бороду. - Ты чем, пердло старое, тут занимаешься? Мудреца бросило в пот. - Я.. я.. это моя внучка.. мы, я помогал э.. Тряхнул его за бороду. - Раза́к!.. Ты заделался его советником, несмотря на то, что эта тварь сделала с Вавилоном. С моим городом! Мой отец ещё жив! Мы ещё живы! А ты, старая крыса, предал мою семью и не моргнул. Старик смиренно склонился: - Я.. старый человек, мой Принц, и просто следую течению судьбы. Господин Ашурбанипал милостивый повелитель, он будет достойным царем, ему суждено царствовать над миллионами сердец и отражать чудовищные опасности.. Он сумел уничтожить нашествие дикарей, укротить Песок Времени.. Он добр, справедлив и жесток ко злу. Он искренне любит наш народ и сделает так, что наши дети больше не будут гибнуть на чуждых берегах из-за жадности царей и сатрапов.. Простите мне эти слова, мой Принц, но это так.. Теперь не будет рабства и поборов, не будет армии – у нас есть песчаные стражи, для работы и обороны. Он столько показал нам!. Мир может быть таким прекрасным!.. Если только у Него получится. Хотел бы я, чтобы и Вы были частью замысла.. но такой как Вы никогда не примет господина над собой, ибо сами уже вкусили плод власти. Об одном лишь молю Вас: уходите. Уходите, Принц. Ваше дело гиблое, ваше царствие пало. Народ вас ненавидит, воинство распущено по домам, генералы присягнули Ашурбанипалу, а сатрапы спешат к новому хозяину на поклон.. У вас больше нет ничего. Так что… я.. не скажу, что видел Вас. Просто уходите. Уходите, принц. Я завернул старикана в покрывало и пнул в сраку. Пото́м растаял в кучке артистов. Зайдя за колонны, отодвинул гобелен с Гильгамешем, обнимающим львов, и нажал кирпич. В стене застрекотало; камень отошёл. Подманил Фару. Мы спустились в фиолетовые палаты в цветных витражах и хрустальных лампах; полные холмов золота, серебра и самоцветов. Амфоры, засыпанные алмазами, жемчугом. Я подозвал Фару к агатовому постаменту – на нём чёрные одежды, золотой доспех, лук и колчан. - Когда Кир разрушил Ниневию, персы вывезли оттуда несметные горы сокровищ. Отец рассказывал, что это доспехи самой Инаны, ассирийской богини войны. - Ассирийская богиня войны.. - Фара провела пальчиками по наручам и наголенникам - каждый в форме прелестной нимфы в цвету. Девушка содрогнулась со сладостной улыбкой. - Боги. Я и помыслить не могла, что они есть. Она.. и правда в таком расхаживала? Почти что голышом.. Эта юбочка хоть письку то ей прикрывала? Боги.. - чёрный атлас переливался словно жидкость, под её пальцами. - Ну Инана всё же богиня. Её первейшая задача восхищать, возбуждать грёзы. Фара сбросила лифчик и трусики, одев мифический доспех. Груди богини оставались открыты. Никакого лифчика. Лишь сосочки должны украшать золотые клипсы-чашечки. Я взял бутылочку с розовой смолой, откупорил, сунул пальцы. Надо же: сотни лет, а мазь ещё не усохла. Намазал Фаре сосочки и аккуратно приложил чашечки. Поднявшись на балкон, мы не нашли ни Кайлины, ни Элики. Фара задрала ножку на перила. - Гранатовый трон пуст. Не вижу ни Раза́ка, ни Визиря.. Вышли на площадь. Огромная, опоясанная сотней разноцветных колонн, раскрашенных статуй, пальм и пестрых, словно сладости, бань дворцов. На цветной брусчатке томились тысячи дикарей-пленных – для ритуала. Раза́к шагал в толпе стражи из ассирийцев и вавилонян; а женщины осыпали их тучами лепестков гвоздик. - Наш царь! - Избавитель! - Спасибо! Спасибо Вам! - Благослови вас боги, господин! Орды вольноотпущенников, спасён-ных от тягот рабства осыпали ассирийцев благословениями и благодарностями. Асирийцы же – осыпали вавилонян серебром из корзин, черпая ковшами. Раза́к встал на золотой щит; 2 ассирийца подняли его себе на плечи. - Мой народ.. Моя кровь.. Братья и сестры. Ужасное горе постигло нашу священную землю. Но сегодня зло будет разгромлено. Персидское иго сброшено, дикарская навала истреблена. Пришло время освободить Междуречье от тирании, от рабства и ужаса, от беззакония и алчности трусливых царьков. Отныне любое зло будет встречать жесточайший отпор; вы все под моей защитой. Чудовищную магию выпустили на цветущий Вавилон дикарские прихлебатели Шахрамана, ибо сие низкое создание вознамерилось обратить нас песчаными рабами, дабы и в смерти мы служили его уродливой воле, словно божеству-фараону. Сумасшедшее персидское чудовище возомнило себя властителем Небес. Но, хвала Богам, заговор царя вскрылся; при помощи древних заклинаний величайшего героя Ассирии, Гильгамеша, наши жрецы сумели обуздать страшное колдовство. И направить во благо. Наши песчаные стражи – те, кто вчера желал убивать и насиловать нас – сейчас сражаются за нас, оберегают нас. И таково их посмертное искупление. Вы больше никогда не будете одиноки, ибо я слышу каждого. Перед вами на коленях стоят убийцы, грабители и мучители Вавилона. Воздадим же им по заслугам, ибо их чёрные сердца, воспитанные в презрении и ненависти к нам, уже не спасти – слишком много на них крови.. Прошу вас, добрые люди, освободить место для ритуала.. Давайте вместе любоваться магическим действом; а потом приглашаю всех на пир; наше благородное жречество и знать подготовили для вавилонян 1000 столов блюд и вин; места хватит всем, - Раза́к поскользнулся и чуть не слетел, но хеттянка и грек ловко поддержали его за колени. Гурьба радостно улюлюкала и бурлила; Стражи Ассирии и Золотые Ятаганы нежно подгоняли толпы за края оцепления. Девушки надевали им венки из фиалок и жасмина. Дикари же испуганно шептались; связанные, на коленях. - Этим Кинжалом я провозглашаю Царствие Справедливости. Я нашёл Кайлину с Эликой. - Надо нагнать Раза́ка, пока он не начал жертвоприношение. - Не вижу Визиря.. - Готовь лук, Фара!.. Нас оттесняло толпой. Слишком далеко. - А.. проклятье.. Элика выхватила мой нож. Ударила. Я схватил лезвие; девушка извивалась змеёй. - А-а-а-а!! Не позволю! Убить! Его!!. - Что ты творишь? Она ударила Кайлину ногой в живой и вцепилась Фаре в волосы. - А-агх!! - Не тронь Раза́ка!!. Не смей! Он мне нужен!! Живой! Мы привлекали ненужные взгляды. Эфиопская проститутка, смуглая, как Разия, узнала мои татуировки – 2 дерущихся леопарда на спине. - А-а-а-а-а!! Принц Персии! Это он!! Чудовище! Охрана! Охрана!! Принц Персии! - Убийца! Ассирийцы окружили нас плотным мешком. Я приставил нож к горлу Элики; случайно содрав её лифчик. - Стоять!! - Ах ты подонок! Теперь все видят, какой ты.., - Элика брыкнулась. Раза́к увидел свою невесту с ножом у горла. Поднял руки, чтоб толпа заткнулась: - Ты.. всё ещё можешь уйти отсюда живым. Я.. даже отдам тебе твоих сестёр. Твою мать Парисатиду тоже не тронут. Если хочет, может даже оставить себе дворец на Ниле. Забирай их, забирай своих женщин, забирай отца, если жив; забирай золота-серебра из казны, сколько унесёшь. Всё, что надо из вещей и ценностей. Я дам верблюдов и лошадей. Клянусь богами, что не буду преследовать ни тебя, ни твою семью.. - Ты врёшь.. Он врёт вам!! Это всё он! Он спустил на вас демонов! - Дикая обезьяна извивается как гадюка, лишь бы не влететь в пасть к леопарду.. Элика яростно лягалась и кряхтела, тряся намасленными титечками. Пихнув принцессу на стражника, я выдернул его меч и метнул в Раза́ка. Клинок скользнул по ободу чьего-то щита и врубился по рукоять в сердце его сестры. - Ы-а-а-агх! – она упала Раза́ку на руки, заливая его кровью. В меня всадили 7 стрел. - Ы-а-а-а-а-а-а!! – я воззвал к тёмной стороне, разнося воинов силой Песка. Тут из-за колонн высыпались 2 тысячи воинов-персов и с криками «Персия!!» врезались в оцепление ассирийцев. Загрохотал бой. Вавилоняне разбегались воробьями; учинилась давка. Дикари принялись кидаться на Стражей Ассирии и Золотых Ятаганов, выхватывая их мечи и щиты. - Раза́к махнул рукой куда-то. Визирь метеором пронесся по толпам взбесившихся дикарей, вспахивая толпу, и с кровавым следом поднялся в небо. Маги Раза́ка распевали заклятия; Визирь вскрыл себе подбрюшные мешки, и на толпы высыпалась буря Песка. Кромешный ад и крики застлали площадь. Дикари и персы-мятежники падали и корчились, обращаясь в монстров. Их плоть пузырилась, раздувалась, взрывалась. Ассирийцы опустили мечи и уходили в тылы, возобновляя оцепление. Взрывом Песка Кайлина раскидала солдат и, схватив Фару подмышки, уволокла её на песчаном вихре на колоннаду. Оттуда они вели стрельбу Песком и луком. Визирь щедро осыпал площадь Песками, поднимая густые облака. Ассирийцы вокруг меня ретировались, отдав на растерзания монстрам. С Яростью Времени я разрубал тварей сотнями, напитывался Песком Визиря. Вскочив на огра, всадил ему руки в глазницы, вырвал оба глаза; тварь взбесилась, стала давить монстров, обращая плоть в алые цветы. Перебив ему шею, я сделал сальто, я упал в бушующую толпу. Озера крови, извергаемые монстрами, закручивались цепью в смерчи и расплескивались дождём. Самая высокая, зелёная баня Самоцветного Дворца взорвалась. Сквозь тучу обломков с тяжёлым рыком на площадь падал Дахака. - Р-Р-Р-Р-А-А-А-А-А-А-А-А!.. Ударом оно выбило в воздух тысячу монстров, миллионы камней и гору земли. Облака застлали полплощади. Разорванные твари накрыли кровавым градом весь Дворец, заливая стены и крыши потёками кишок и крови. Камнями людям и монстрам вышибало мозги и кости. Перепуганный Визирь издал вопль и попытался уйти ввысь. Дахака притянул его щупом и, схватив за кишки, зашвырнул в толпу, - тот прорыл мордой борозду сквозь всю площадь, раскидывая монстров. Раза́к вытаращился. - Что это?! Тварь сметала 20 монстров 1 ударом; разрывая на куски. - Убить его!! Монстры волнами затопили Дахаку, словно полчища крыс, рубя, кусая, карабкаясь. Но тварь чёрными взрывами раскидывала их, превращая в кровавую жижу. Визирь в ужасе улетел прочь, но по несчастью, прямо надо мной. Схватившись цепью, я запрыгнул на его хвост-змею; гадина бешено виляла, пытаясь меня скинуть, но Визирь не реагировал - слишком напуган. Дахака же, взорвав сотню монстров тьмой, сделал чудовищный прыжок и, словно тяжёлый рок, упал Визирю на голову. Треск и чавканье; тварь вырвала Зервану 2 руки и когтями пробила грудь; выдирала куски, оголяя кости; вспорола живот, выпуская нутро. Визирь захлёбывался. Ещё миг и Дахака разорвёт его надвое. Набросив Дахаке цепь на шею, я откинулся и упёрся ему в плечи. - Ы-а-а-а-а-а-а-а-а!! Тварь отклонилась, утаскивая Визиря влево; мы сшибли 13 колонн и прочертили кровавый ров сквозь толпу дикарей, выдирая тонны цветной брусчатки. Обезумевший Визирь завернул вправо и проломил оборонные ряды Стражей Ассирии, чуть не растерзав Раза́ка. Гром щитов и крики, мешались с треском и чвяканьем плоти. Он извергал облака Песка, сгустки яда и рвоты, расплавляя всех без разбору. - Р-А-А-А-А-А-А-А! Цепь подалась - из глотки Дахаки ударила струя крови, заливая Визиря. Тот, учуяв спасение, завертелся как раненная пчела. Весь мир слился в кашу из красок. Я всё тянул и тянул, пытаясь не потерять сознания от перегрузок. - А-а-а-а-а-а-а-а-а-а! Дахака задрал лапу и схватил меня, с хрустом дробя кости. Страшный удар – мы трое рухнули в огромную яму.

25.Богатство предков

Подземелье из крупных блоков, наподобие египетских пирамид; стены будто источают свет, испещрены клинописью и рисунками. Визирь пропал. Я убегал от Дахаки целую вечность в светлых лабиринтах, слыша за спиной топот и злобную речь твари. Перебегая стены, пролетая ямы, цепляясь за крючья, шесты, балки; взмывая на цепи, выталкивая себя вверх и прыгая от стен. Выбежал в огромную светлую пещеру, поросшую пальмами, мхами и чудовищно-громадными красными цветами, смердящими гнилым мясом. Везде статуи царей и богов из обсидиана, турмалина, аквамарина – невероятные оттенки, прожилки, природные узоры. Сечёная в камне клинопись, облупившиеся фрески, тысячи битых амфор, горы самоцветов, минералов и древних монет. Внизу – огромное светящееся молоком Озеро. Его магия питала растения светом, взамен солнца. Дахака вышиб стену, раскидывая камни и самоцветы. Я пропрыгал по упругим цветам к своду пещеры и, схватив цепью сталактит, – вытолкнул себя в самое сердце озера – к центральной колонне. Здесь, цепляясь за бороды мха и шершавости, полез вверх. Разъярённый Дахака прыгнул следом, сотрясая колонну зубодробительным грохотом; схватился подомной. Со свода рухнули груды породы и сталактитов. Я хлестал его в голову цепью со всей мощью. - Умри!! – цепь перерубила ему запястье и впилась в колонну. Послышался ужасающий скрежет; низ колонны отвалился вместе с Дахакой и рухнул в светящиеся воды озера, вспенив облако брызг. Вися на руке за сам краешек, я с трудом забросил цепь на штырь и полез к верхушке колонны. Грохот привлёк стаи стервятников. Песчаными Рывками я выстреливал себя от твари к твари и, разрывая птиц цепью, поднялся так к своду. Прополз в нору.

26.Трон Презрения

Извилистый лабиринт кишок. Еле ползу, трясь плечами о коричневый грунт. Под пальцами шуршат, человечьи кости, кожа, слизь; огрызки тряпья, кольчуги. Во тьме шарканье. Из нор, почуяв мясо, ползли черви. Белёсые, как раздутые глисты, с круглыми ртами; они впрыскивали яд в тело и высасывали из жертвы питательный коктейль, как пауки. Хватая тварей своими чёрными руками, я рвал их, как гниль, обливаясь грязной кровью и Песком. Засыпанные сегменты мне проходилось разрывать ладонями, словно кроту. Я впечатлён. Не думал, что тебе удастся убить Дахаку. - Вряд ли он мёртв. И мне плевать на твое одобрение. Так ты благодаришь меня за спасение твоей жалкой шкуры? - Заткнись. И дай мне сосредоточиться. Ты не смог убить Раза́ка, хотя тот был прямо перед тобой. Дважды. Ты упустил Визиря. Дважды. У тебя в руках была его Невеста. У тебя была Кайлина, самое могучее создание Песка в мире. И ты каким-то чудом умудрился всё испоганить. Ты.. сплошное разочарование. - Заткни пасть, чудовище. Если бы не я – ты бы сдох уже 1000 и 1 раз. Сколько я спасал твое тщедушное тело от стрел, мечей и переломов; Дахака дробил твои кости, как стекло, Визирь разрывал и сёк тебя на части; ты разбивался, травился, захлёбывался, горел в кислоте, тебя жрали живьем, рвали и дырявили. И только Я, только благодаря МНЕ – ты ещё дышишь, неблагодарное ничтожество. Ты будешь слушать меня, иначе о помощи забудь. А мы видели, чего ты стоишь, без моего покровительства. - Покровительства… Всё, что ты делаешь, только оскорбляешь и презираешь меня. Но ты ничто, бестелесный голос; чёрная тварь, сотканная из ненависти и презрения. Кровожадная и алчущая трона. У тебя нет власти надо мной, монстр. Забейся вглубь и сиди, пока не позову. Вот как.. Ладно.. Принц. Разбирайся с этой дрянью в одиночку. Как бы не пришлось тебе пожалеть. Меня скрутило судорогой, и тело засияло золотым светом; обугленная кожа ссыпалась пылью. Я опять обратился собой. На меня набросился очередной червь. Схватив тварь за пасть, я осознал, что не могу разорвать – не хватает сил. Ножа нет. Я вывернулся, упёрся в тварь ногами; оно прокусило сапог. Жжение яда; нога отнялась. Аха-хаха-ха.. Ну что за убожество.. Не сумев разорвать, стал бить урода рукоятью цепи. Тварь шипела, пищала, брызгала слизью и кровью. Плоть вскрылась и я, всадив руку в нутро, вырвал из червя ворох жилистых сосудов. Пробираясь сквозь ад, отбиваясь от червей, вскоре наткнулся на фундамент; не мог найти выход. Рылся вверх. Тут что-то унюхало меня сквозь землю. Когтистые лапы пробили грунт и выволокли меня к свету.

27. Лимонная Крепость.

Зал. Кипы убитых персов. Длиннорукая тварь с изломанными крыльями принялась рвать меня зубами. Я ткнул ей в глаза и вывалился из лап. Подхватив 2 сабли, нырнул под огромного монстра и раскрутился; разрубая брюхо, колени, пах и крылья. Худое и длинное, оно отбивалось яростно, рычало по-птичьему, загребало лапами. Дробило колонны, бросалось телами персов; время-от-временя плевалось слизью; пердело коричневым ядом. Совершенно не подобраться. Измотав урода Песчаными Рывками и мясорубкой от стен, запрыгнул на спину и, сорвав костяные пластины, перерубил хребет саблями. Тварь мигом обрушилась; меня смыло фонтанами крови и Песка. Я упал на кучу персидских трупов. Стены и свод зала в жёлто-горячих и грязно-красных орнаментах, гобеленах и коврах; в огромных вазах лимонные деревья; колонны в винограде; пол мраморный с синими «венами». Цветастые флаги и мозаики. Кучи копий, щитов, кольев, корзин, мешков, опилок; и всё в крови. Двери забаррикадированы. Похоже, ассирийцы так и не взяли крепость штурмом; зато взял Песок. У твари на брюхе клочьями ещё висели остатки кольчуги, а на бедрах обрывки шаровар. Среди трупов полно пустых доспехов и одежд в песке и пепле – многих обратившихся персы успели убить. Я увидел знакомые доспехи: белая кольчуга и броня из пластин, зелёная, в эмали; блестящая, словно глазурь. - Отец… Ой, да ладно. Неужели ты думал, что он ещё жив.. Я взял броню в руки, ссыпал песок, доковылял до ступени трона, сел и горько заплакал. Что за жалкое зрелище. Пускаешь сопли, как побитая шлюха. Глядя на тебя, мне хочется рыгать и дристать одновременно. Ты слабая, расхлябанная шваль. Ну ничего. Я займусь твоим воспитанием. А пока.. испей чашу горести до дна.

28.Гегемон

Одел белые узкие шаровары, высокие сапоги, стёганку-безрукавку, белую кольчугу, отцовскую броню, серебряные щитки на руки-ноги с нефритом и опалами. Подпоясался блакитным шарфом. Два отцовских ятагана тускло блестели серебром. Гарды в самоцветах и золоте; ручки: бирюза и янтарь. Во дворе я запряг тяжелую колесницу парой персидских боевых коней в ламилярной броне. Гоня по ночному Вавилону, сшибал отряды монстров, разгонял вавилонян (торгашей, выпивох, бандитов и проституток). На меня налетели стаи грифов; монстры толпами бросались на борта, под копыта, словно безмозглые суслики. Отцовские ятаганы рубили глотки и располовинивали страдальцев; вздымая облака крови, Песка и криков. В бешеной рубке я проскакал полгорода, пока на колесницу не налепилось больше полусотни тварей. Не удержавшись, я протаранил похоронную процессию и врезался в сортиры при бойцовской яме. Тварей раскидало вперемешку с жижей, мусором и досками, будто от взрыва; меня зашвырнуло на самую верхушку арены; съехав по навесным шторам, упал на лавки и кубарем скатился на арену. Огромная окровавленная тварь без челюсти сидела смирно, разбирая гору погибших от мора коз. Я видел куски гигантской брони и це́пи в углу; видимо, Раза́к хотел использовать урода для штурма городов. Зарычав, оно взяло кедровый ствол с приделанной булавищей и ударило, всколыхнув арену землетрясением. Когда тварь меня схватила и затолкнула в глотку, я вонзил ятаганы в пищевод и съехал в желудок. В кромешной тьме я вызвал Ярость Времени и тысячей мгновенных ударов изрубил склизкое нутро. Багровый туман сошёл, и брюхо монстра взорвалось. Арену залило кровью и рубленой требухой. Его верх пытался уползти, хватаясь за столбы и галереи. Я вскочил на затылок и, всадив ятаганы меж позвонков, ударил Циклоном Рока. Твари оторвало голову; с треском ударившись об опорные балки, она вызвала цепное обрушение, похоронив это порочное место в тучах обломков и пыли. Истребив толпу берсерков с топорами, я прошёл Туннели под ареной, Тюрьму с бандой палачей, Темные Аллеи кишащие танцовщицами, Королевские Мастерские полные песчаных духов и огров; Висячие Сады охраняемые невидимками и грифами; Могильник с сотнями мертвецов и скарабеев; Клубничный Закоулок – в красных фонарях, с песчаными амазонками-проститутками и многорукими жрицами с серпами на цепях. Выбежав на Променад с толпой песчаных ассасинок за спиной, я вышиб из колесницы какого-то толстяка-финикийца в красном кафтане и направился к Самоцветному Дворцу, настигнуть Раза́ка. Меня догнал отряд из 40 катафрактов на песчаных, бронированных конях. Ятаганы рубили броню, сшибая всадников со скрежетом и кровавыми струями. Тут Визирь с тяжёлым свистом смял колесницу; пробив меня кишками в живот, унёс ввысь. Пролетев над банями Дворца, он со всей силой метнул меня вниз – размазать оземь; ухватившись за одну из кишок, я качнулся у него под брюхом и ухватился за обрубок жала. Ятаган срубил последний хвост-змею. - К-й-а-а-а-а-а-а!! Завращавшись, как сумасшедший, Визирь понёсся к вершине Вавилонской башни. С грохотом ударился о стены, сшибая строительные леса и орущих от ужаса работников. Ударя́лся раз за разом, пытаясь раздавить меня; я рубил ятаганами его ядовитые пузыри, глаза и клешни, обливаясь шипящей кислотой; броня дымилась и таяла, как масло. Густая кровь, горячая, как кипяток, брызгала ведрами, чертя на Башне кровавую дорогу. - Ы-а-а-а-а-а-а-а!! – орал Визирь – Сдохни-и-и-и-и-и!! Мы разгромили огромный чан с раствором; Визирь закружился, разбрасывая белые комья, и вылетев на вершину Башни, тяжело рухнул на террасу в цветах. Я чувствовал, как кровь покидает меня, но я обязан убить тварь. Провозившись в гнетущей битве аж до рассвета, я наконец вонзил лезвия в ему в спину и, захватив Визиря за шею, стал вскрывать глотку двумя ятаганами. Брызгала кровь; поток Песка в теле Визиря усилился, сопротивляясь лезвиям. - Р-р-р-я-я-я-я-я-я-я!! – Визирь заметался и принялся бросаться в стороны, щелкая клешнями, хлеща кишками, плюясь ядом; он сшибал статуи и колонны, убивал сотни монстров Песка, сбежавшихся на помощь; совершенно ослеп от ярости и ужаса. Обрушив 4 башенки, мы пробили мраморный пол, витражи, балкон, балюстраду; и рухнули вниз. Ветер заложил уши, Визирь орал, бил из пасти столбами Песка, дробя стены Башни. Земля неумолимо приближалась. Я не успел оторвать ему голову. Убрав мечи из глотки, в последний миг я сделал Песчаный Рывок, сбив всю инерцию падения, и рухнул на крышу, словно мешок с курагой. Визирь же в 8 саженях от меня громыхнул, разрывая здание; градом камня поубивало жрецов и вавилонян; мостовая окрасилась кровью. Вавилонская башня чудовищно зароптала и накренилась, роняя тучи обломков; город пробрало судорогой. Камни падали на храмовый комплекс, Гробницы и пышные хоромы; всё утопало в пыли и грохоте взрывов; люди кричали. Держась за пробитый бок, еле ковыляя, я скатился с крыши на верёвку с бельём и съехал вниз. Двери молельни раздроблены падением Визиря; внутри вышибло весь пол; огромная дыра и далёкие голубые огни в сердце тьмы. Визирь пробил собою путь в Колодец Предков.

29.Облако

Вдруг некоторые и огней в черноте колодца потухли. Я присмотрелся. Их.. что-то заслонило. Дахака с кошмарным ревом вырвался из ямы, разламывая остатки Молельни. Меня кубарем выкинуло на площадь. Схватившись за поводья жреческой колесницы в золоте и сапфирах, я ударил песчаных коней хлыстом. - Н-но!.. Тварь с грохотом побежала следом, топча цветы и тела. Адский грохот и шепот, словно разверзлась геенна огненная, заструился из Вавилонской башни. Исполинское строение прошибли трещины; оно начало заваливаться внутрь себя. Земля рвалась, поглощая храмы и дворцы. Когда Башня упала, волна обломков накрыла камнепадом полгорода, утопив Вавилон в пыли. Началось землетрясение. Дахака шаркнул меня когтями, и тут его настиг мраморный обломок, размером с дом. Тварь расплющило с грохотом. Ударной волной меня чуть не выбросило из колесницы. Всё утонуло в облаках песка.

30. Трон Грана́та

Я объезжал холмы мусора, глыбы; давил тела вавилонян. Убитых валялось густо. - Почему ты молчишь, зверь? Я знаю, ты там.. Помоги мне в последний раз. Дай мне сил. Ты должен.. должен помочь мне покончить с Песком, или мы оба погибнем. Помоги мне убить Ассирийца. Мне нужна твоя сила! Ну же! Ну же!!. Он молчал. Меня невольно пронзило ледяным ужасом. - Тогда.. я сделаю это сам. Самоцветный Дворец. Я въехал на лестницы и, оставляя кровавый ковер из трупов, ввалился на колеснице в Рубиновый Зал. Давил монстров лошадьми, рубил ятаганами, колёсными саблями, перекидывал ло́жа, столы; дождем хлестала кровь, вино, песок, фрукты, бокалы, тарелки и головы. Капитанша Раза́ка, хеттянка в белом торексе, крутанула пращей - мой висок с треском проломило оловянным шаром. Обмякнув, я выпал из колесницы. Кучи порубленных мной монстров орали и корчились. Пара ассирийцев подхватила меня подмышки и бросила у Гранатового Трона, на фиолетовые покрывала. Разаќ сидел на коленях возле тела лысой женщины. Глаза его красны, а чёрная мазь растеклась по скулам. - У неё было столько невероятных задумок.. амбиций, чтобы нам всем жилось лучше.. Она придумала столько лекарств, столько болезней излечила, столько.. Я попытался выпустить Ярость Времени и разорвать Раза́ку горло, но в присутствии Кинжала, Амулет не действовал. - Слышишь этот гвалт?.. Это ваш сатрап Арсам штурмует северные стены.. Цепной пёс Шахрамана.. Как мимолётна верность.. Как только увидел смуту - тут же предал вашу семью и пытается отхватить себе кусок пирога посочнее. - Откуда тебе знать.. Может он по твою голову? Раза́к грустно вздохнул: - Нет… Покажите ему.. Хеттянка поднесла мне кедровую табличку с воском. - Донесение от лазутчиков из Мемфиса. Солдаты Арсама захватили сатрапию. Твою мать и сестёр изнасиловали, и отдали толпе на растерзание. Меня словно стрелой проткнуло. Раза́к подманил мага с хрустальным кувшином Песка; искорки игриво танцевали: - Воскресите её, - 4 ассирийца бережно унесли женщину. - Где.. где Фара.. где Кайлина.. - Кайлина - моя почётная гостья. Этот бриллиант слишком хрупок и опаснен, чтобы оставлять без присмотра. Если, что-то случится, её Песок поглотит весь город, а я не могу такое допустить. У неё будут свои хоромы, бани, сады.. слуг, сколько надо, и всё самое лучшее. Может, возьму её 2й женой. А Фара.. я отдал её Визирю. Очень уж просил. - У твоего "Визиря".. есть свои замыслы. Этот старик, что бешеный шакал.. Он никогда не смирится со своим подхалимским положением, как крыса и змея - он будет плести интриги против тебя. Будет стравливать твоих капитанов, подбивать на бунт, подбивать иноземцев на вторжение.. Раза́к грустно улыбнулся. - Да.. - Люди Вавилона никогда не подчинятся чудовищам, они не примут ни тебя, ни твои законы, ни монстров.. Они будут восставать, и рано-или-поздно, ты падёшь вместе со своей ордой уродов. - Какая самонадеянная дурь. Люди хотят, чтобы их сыновей не забирали в армию, чтобы оравы персидского быдла не насиловали их дочерей, не вытаптывали поля, возвращаясь из очередного набега; чтобы, такие как ты, не совали лапы к их урожаю и скарбу, культуре, богам и языку. Чтоб не срывали с них последнюю шкуру.. Чтоб` был закон, порядок, царство совести и справедливости. А вы.. Вы всё жрёте, жрёте, набиваете кишки чужой кровью и золотом, и всё вам мало. Царьки-грабители… тупорылое, кровожадное, блудливое, трусливое, алчное, хамское, гнойное.. бешеное зверье.. Вот кто вы и вам подобные.. властелины мира, – вдалеке громыхнул взрыв ядра. – О! Вот и очередное ничтожество высралось. Раза́к достал багровый кристалл и приложил мне кол лбу. - Вот. Я покажу тебе.

31.Яшма

Я очнулся на зелёном песке. Поднял голову. Ярко-розовое небо. Вокруг монструозные дворцы из зелёной яшмы, сколько хватает глаз. Башни, галереи, балконы и парапеты, колонны, арки, террасы, лестницы, фонтаны – всё из драгоценной зелени. Изящные, нагие статуи сливались чреслами в сладострастных утехах. Огромные, немыслимые конструкции нависали друг на друге в сумасшедшей каше. Шпили и бани сияли, словно изумруды, купаясь в облаках. - Вставай, - Раза́к бросил мне спелый гранат. – Ешь. Целебное. Я разорвал фрукт и проглотил вместе с кожурой. Он указал к огромному акведуку. - Тот дворец, видишь? С семью башнями. Жду там. Он позеленел и распался на мириады зелёных кристалликов. Держась за бок, я вдруг понял, что раны не болят, а кровь не сочится. Сорвав оплавленную ядом Визиря броню, я остался в белых шароварах и белой кольчуге-безрукавке. Выбежал на лестницу. Перемахнув через перила, пустился прыгать по жердям и балкам в путанице зелёных комнат. По воздуху плавали плиты, цепи, крючья; в стенах секиры-маятники, пилы и шипы. Летали крикливые яшмовые грифы. Я пробегал зал за залом с легкой упругостью, взбегая на стены, одолевая ловушки и прыгая по птицам Песчаным Рывком. И вскоре добрался до дворца. Зелёные залы с колоннами и купальни с зелёными, как изумруд водами. Раза́к стоял возле круглого бассейна. Нажал кнопку в полу – из грудей яшмовых девушек ударили струи-фонтаны. - Прыгай. - А что с Эликой? Она жива? Раза́к вскинул брови: - Спрашиваешь, что с моей невестой, с которой ты сорвал одежду на глазах у всего Вавилона и чуть не перерезал горло? Какой заботливый… Мне вот тоже кое-что любопытно: как ты умудрился столько времени удирать от этого.. Дахаки? - Ты знаешь о нём? - О, да. Даже знаю, как его убить. - Невозможно.. Его не убить. Он всегда возвращается.. - Нужна выжимка из целебных трав, фруктов и ягод. – он загибал пальцы – Горчица, пихта, чабрец, ива, сосна; плоды груши, сливы, инжира, вишни; малина, черника, мандарины и чеснок; всего поровну и залить соком арбуза – 1 к 9. Я разул глаза, как ошпаренный. Запала тишина. - Ты и.. издеваешься? Соки?.. Соки? Против этого чудовища? - Демон представляет собой существо олицетворяющее смерть; от соприкосновения с материями жизни, его плоть разрушается. Ты должен был заметить его реакцию на воду. Целебные соки же, являют собой эссенцию самой жизни. Такая смесь сожрёт Дахаку, как кислота, как.. вулканическая магма. Я впал в ступор. - Не понимаю.. Откуда ты знаешь?.. Что это за место?.. Раза́к взглянул куда-то сквозь меня. - Этот разлом взрастил плоды из цветов обусловленности, - он указал мне за спину, - а ЭТО.. ты притащил с собой, принц. Я обернулся: сотня тёмных принцев, изодранных, обгоревших и орущих набросились на меня яростным валом, с когтями и зубами. - Что?!. Ч.. Ы-а-а-а-а! Раза́к устало смотрел. Мечей нет. Сорвав с пояса цепь, я неуклюже хлестал; твари разваливались пепельным крошевом. После 20 взмахов цепь застряла и утонула в бурлящей толпе. Я принялся дробить их кулаками и ногами; ломать колени, шеи, локти; пробивать грудь, валить наземь, проламывать головы. Слишком много; захватив в кольцо, начали раздирать меня; рвать кольчугу; вскоре мы купались в моей брызжущей крови. Ударив Циклоном Рока, я раскидал монстров. Сотни новых принцев тут же запрудили место. С меня стащили шарф с Амулетом. Перепрыгнув толпу, я упал возле Раза́ка; он пнул меня в изумрудную воду. Мне в мозг ударила молния ощущений. Сердце и живот скрутило от нахлынувшего ужаса. Я видел орды кочевников-завоевателей, горы черепов, чудовищное рабство, миллионные могильники; реки, больше Ефрата, запруженные телами; поля устланные перемолотыми людьми в серых кафтанах, огненные взрывы и грохочущие железные чудовища; горы уморенных, словно скелеты; забитых мотыгами, распятых вдоль дорог; горящих в огненных штормах; изуверски замученных в пыточных; канавы, полные гнилой крови; распухшие грибы из дыма, 10-тикратно выше Вавилонской Башни; шевелящуюся землю и армии палачей; чудовищные машины рыли траншеи и спихивали груды людского мяса; пеплом сожжённых удобряют поля; из людского жира делают мыло; из чрев летящих монстров сыплются ядра; толпы сгоняют в душное подземелья и взрывают гранатами; города, обращённые пеклом, текут, как магматические реки. Чёрно-красный водоворот из миллиардов кричащих душ, неимоверно-огромен, охватом больше 1000 Вавилонов; их крики пронзают время и отдаются эхом в вечности. Я вынырнул в оазисе, средь зелёного песка. Попытался вдохнуть, но начал надрывно блевать. Исторгая кровь и желудочный сок. Раза́к сидел возле и ел персик. Я набросился на него и с хрустом размозжил голову. Персик улетел в песок. Навалившись на Раза́ка, я расшибал его морду в яростном помешательстве. Достав Кинжал, он замедлил время и ударил меня в живот, протыкая кольчугу.

32.Нефть

- Наверно, было бы полезно обратить тебя. Но ты уже поражён порчей. Могут возникнуть опасные девиации. - А я ведь предупреждал, Светлейший. Этой твари надо было отрубить голову прямо там, в Храме. Сколько горя оно нам принесло! Тысячи! Тысячи моих созданий порублено в прах.. – Визирь тихонько взвыл. – ы-ы-ы-Ы-Ы-Ы-ы-ы… - Иди лучше займись своей новой женой, Зерван. С ним я управлюсь сам. - С-с-судовольствием, Владыка. Тварь с шумом улетела, разогнав шторы и флаги Рубинового зала. 2 ассирийца подняли меня под руки. Пышные ковры промокли от крови. Хеттянка макнула огромные клещи в финиковый уксус. - Держать его. Они поставили хрустальную миску и натянули мне руки. Схватив за запястья, она перекусила. Одно и второе. От адской боли я провалился во тьму. А когда очнулся, лежал с забинтованными обрубками в повозке. Меня страшно знобило, я начал блевать, кровью и слизью. Подошёл Разаќ с кучкой Изумрудных Плащей. - Заштопали? Дурманом напоили? - Да, государь. Чёрной беленой, корой ивы и маковым молочком. Всё как надо. Он бросил мне мой шарф: - Вот. Твоя тряпка… Вывезите его за город, и пусть идет. Мне всё равно.. Ассирийцы вывезли меня над Ефратом и выбросили в кучу красной глины. Начали возиться с какой-то бочкой. Собирались осенние тучи. Будет гроза. Я поднял глаза. Смердело нефтью. Полуживой, я попытался уползти, загоняя себе колючки тёрна, глотая песок, но ассириец схватил меня за сапоги, перевернул. - Простите, Принц, но я не могу вас отпустить. Вы слишком опасны. А господин Ашурбанипал слишком добр. Я не могу допустить, чтобы вы ему навредили. Даже если есть хоть крошечная вероятность.. Вашу династию надо истребить под корень. Иначе не видать нам мира. - Бать, может, просто оставим его?.. Что он ещё может сделать? Он же калека. - Давай, отпирай бочку. - Плохое это дело, бать. Господин не то приказывал. - Это ради него. Ради всех нас. Оттащили меня за камни: - Я помолюсь за вас, принц.. В добрый путь, - отец ударил меня ножом в сердце. Сквозь пелену боли увидел лишь, как меня обливают нефтью. И умер.

33.Молоко

Во тьме ворошились склизкие тени. Гром, жар, смрад. Тварь ворвалась в погибший разум и воскресила его вновь, подпитываясь из Амулета. Я очнулся и увидел Кайлину, в арабском кафтане и с замотанным лицом. Дождь хлестал взмокшую ткань. Они выкололи ей глаза. - Х.. Ка.. – захрипел я. - Кайлина достала меня из пепла и затащила под скальный навес. Я осознал себя и ужаснулся. Обугленный труп, без лица, словно оскаленный череп, 2 культи; скелет с еле держащимися ошмётками пепельной плоти. Лишь песчаные глаза не лопнули в огне. Спасённый чудовищем изнутри. - Похоже, твоя тёмная сущность обратила тебя и оживила недолго после смерти. Мозг не успел разложиться. – её окровавленные глазницы смотрели мимо. – Оно питало твое тело из Амулета.. тоненьким ручейком Песка, чтобы ты окончательно не умер. - Ка.. х.. к-к. – я хрипел. Мой язык тоже сгорел. Кайлина откормила меня Песком, вливая в тело жизнь. Объяснившись, я узнал, что она убежала из заточения при помощи связанных простыней. Колдуны наложили заклинания против Песка, но не подумали, что императрица может убежать и без магии – под окном не выставили стражу, ибо высоко. Даже без глаз, Кайлина чувствовала Песок, и Амулет; закутавшись арабкой, она украла повозку.. Окрепнув, я оделся в арабскую одежду и шаровары; намотал на лицо шемаг – всё бледно-коричневое. Проникнув с Кайлиной в ночной Вавилон на повозке с финиками, мы нашли яму в Колодец Предков. На горах останков Вавилонской башни шастали монстры и люди, разгребая завалы; складывая тела - тысячами. Кайлина скинула в Колодец верёвку; ухватившись ногами, я заскользил в пропасть вверх тормашками, как паук. В катакомбах на нас полезли мумии и скелеты, поднятые Песком. Слепая Кайлина размахивала песчаными саблями, разрубая мертвецов. Она их прекрасно чувствует. Я дробил истлевшие туши ногами, давил головы. Вскоре мы вышли в светящиеся тоннели, и нашли пещеру с белым Озером. С подземными водами сюда стекались Пески из-под всего Вавилона. Колоссальное скопление мощи. Я приляг на гору самоцветов и культей загрёб себе пару пригоршней под шарф. Побольше рубинов и сапфиров. - Я заколдую твой амулет на возвращение. Кивнул. Она коснулась амулета; метал накалился докрасна, поглощая магию. Потом Кайлина раскинула руки; вокруг неё ореолом заискрился золотой Песок. Она направила в воду несколько вихрей. Озеро вспенилось, зашумело; образовался водоворот. - Иди. Раскинув руки, я рухнул в молочные облака.

34.Ассирия

Кайлина рассказала, что он родом из речного города Кальху, на Тигре. Украв колесницу, я прибыл к зиме. Небо затянуло свинцовыми тучами. Селяне убирали урожаи с полей, складывая снопами сено. Нужную хижину нашёл возле обломанной статуи царя Саргона. Мазанка с облупленной синей краской. Над дверью нарисован углём красивый петушок в цветах и листьях. Смуглая женщина в грязном мыла ноги в деревянной бадье. Взглянула на меня – я резко отвернулся и ушёл. Красивая. Должно быть, его мать. Я не мог говорить.. но зато мог думать. «Ты..» Полагаю, сейчас ты осознал.. насколько ничтожен без моей помощи. Без меня – ты просто кучка пепла. Я. Спас тебя от смерти. Снова. «Ты.. бросил меня в час величайшей нужды..» Тебе надо было преподать урок! Я замотал головой: «Из-за тебя… я не могу говорить, держать меч, я не смогу царствовать! Ты убил меня! И со мной погибло всё, чего ты так алчно желал!.. Никому не нужен мертвец на троне.. тем более.. искалеченный, немой, обугленный.. монстр. – я закашлялся выпуская из лёгких сажу и песок. - Просто.. просто умолкни. Я больше не хочу тебя слушать». Темный Принц заклубился во мне тихой злобой; из-под одежд пыхнул дым. Искал на пастбищах, в холмах, на виноградниках и в пальмовых садах. Нашёл на берегу. Мальчик запускал в реку камни с двумя девочками. Вдруг стащил с одной юбку и сбросил в воду; вторая прыгнула ему на спину. Дети плескались и смеялись. Вот он, Раза́к… Давай. Проломи ему голову, Принц. Не облажайся и в этот раз. Сделай, как надо Я зашагал к ним по песку. Но наступил на гадюку; тварь зашипела и ужалила. - Ы-а-а-а!.. – я упал в заросли терновника. – А-а! Гх!! «Подо́нство!!» Дети настороженно замерли, смотря на кусты. «Нет уж.. хватит с меня. Достаточно уже крови». Тёмный Принц разбушевался; он орал и угрожал, прельщал и просил, свирепел.. Я плотнее закутал лицо в шемаг и подошёл к маме Раза́ка. Ассирийка сидела за гончарным кругом перемазанная и вспотевшая. Медовоглазая. Посмотрела на меня со страхом. Я неловко размотал шарф культями и засыпал её самоцветами. - О, Боги! – мама закатила глаза и шлёпнулась наземь без сознания. Пришлось подхватить её на плечо и отнести в дом. Культями я сгреб драгоценности в шарф, положил ей на живот. Ты.. пожалеешь об этом.. Я просидел всё ночь в пальмовой роще над Тигром, жуя финики и размышляя. Когда небо озарилось пурпуром, меня прогнал пинками какой-то пастух с козами; а увидев кучу косточек, ещё приложил палкой по горбу. Я погладил Амулет, и растворился в светящемся Песке.

35.Променад

Проснулся на ложе с Кайлиной. Цел и здоров. Вскочил и начал одеваться в арабские одежды. Кайлина пробудилась, заморгала изумрудными глазами. - Принц? Ты чего суетишься? - Вавилон штурмуют. Надо спешить. - Что?!. - Потом расскажу, Кайлина, времени мало. Её я тоже укутал арабом. Мы замотали лица шемагами; под этой свободной одеждой в Кайлине нельзя было узнать женщину. Высадились на южной дороге у Пустынных Ворот. Фара упоминала, что именно тут она вошла в Вавилон с бандой индийских наёмников. Мы влились в группу берберов и начали выжидать; наблюдая за осадой из лагеря. Третьего дня с реки скифы начали чудовищный по своей кровавости приступ и проломились в город. Наконец мы дождались пестрых индусов в зеленых и апельсиновых цветах. Я схватил Фару за руку, и мы заново познакомились. - ..Визирь должен направиться к Храму Ану́. У него есть Кинжал, и пленные чудовища с Острова Времени. Он хочет выпустить Пески и обрести бессмертие. - Я не понимаю.. Принц.. Откуда ты всё это знаешь? - Позже расскажу. Мы с Фарой и Кайлиной спрятались на высокой крыше перед красными стенами Храма, смотрящими на променад в цветах и пальмах. Прикрывшись корзинами с зерном. Вскоре показался Визирь с гурьбой подданных и сотней охраны из индусов, персов, скифов и хеттов. На рыжей кобыле, в бархатном халате, шароварах, тюрбане и суконных сапожках – всё цве́та слоновой кости; расшито золотом и жемчугом. В льняном шарфе-поясе – бело-золотые ножны с Кинжалом. - Роскошен.. – молвила Фара и наложила на лук стрелу-долото. Степной, из тиса, рога, кости и жил; замотан лентой. Точёные мышцы на руках Фары напряглись, натягивая тетиву. - Уверена, что попадёшь? - Я стреляю с пяти лет.. Стрела свистнула и пробила Визирю сердце. Старик выпучил глаза; его кишечник прослабился. Замаранный упал с коня в фонтан, разбрызгивая коричневую жижу. Поднялись крики. Фара натягивала стрелу-за-стрелой. Проткнула титьку скифянке с цепью. Упали братья-капитаны, толстяк-палач и ещё 14 приближённых. Фара выцеливала их снайперским огнем в страшной давке и беготне. Кайлина напитала шар Песка и запустила в толпу стражи – песчаным взрывом их разорвало вместе с мостовой и фонтаном, побив дома ошмётками. Дикари разбегались в ужасе, как мухи.

36. Засада

В Вавилон ворвались ассирийские армии сатрапов Тирибаза и Оронта. Соединившись с вавилонскими войсками отца они отбили город и громили банды дикарей по всей округе от Ефрата до Тигра. 7 дней бушевали бои. Персы отбили тысячи вавилонян и захватили в рабство тысячи врагов. Отец дал мне полк пехоты. Я приказал собрать фруктов, трав и ягод. На пивоварнях мы давили из них соки в огромных пивных бочках. - Ты уверен, что сработает? – спросила Фара, топча ногами кровавое арбузное месиво вместе с дюжиной персиянок в цветастых юбках. - Даже если он обманул меня.. это всё равно жидкость. А значит – вода. А значит – для Дахаки смертельно. Я и в страшных снах не могла подумать, что такая тварь существует взаправду. Вспотевший гонец подбежал, стащил платок, поклонился: - Приволокли, Принц. - 20? - 18, господин. - Сойдет. Собирайте. И нужно больше амфор. Кайлина сидела по-арабски на коврах и давила чернику в вёдра, вместе с кучкой детей. Сок забрызгал её бедуинские одежды. Ко мне подошёл индиец; я дёрнулся. Тот самый с мечами-уру́ми, который чуть не убил меня. Поклонился: - Принц. Здравствуйте. Я Кила́т Даяра́н из Малабара. - Приветствую, воин. Что ты тут делаешь в такой трудный час? - До меня дошли слухи о чёрном Чудовище. Я хочу помочь вам одолеть его. Я кивнул. 2 дня спустя, когда сироп был готов, мы с Кайлиной вышли на Малиновую Улицу, всю в раскрашенных домиках с садами на крышах. Персы обильно смочили сабли, копья, топоры, и ожидали приказа. - Ударь Песком в воздух.. надо его привлечь. Кайлина присела на колено и, напитав песчаный шар, выстрелила им в небо, словно из пращи. Песок взорвался меж облаков, оставив за собой пыльную нить. Мы ожидали до полуночи, и оно явилось: будто упало из звёзд, обрушив 4 дома. В клубах пыли и дыма, Дахака зарычал и побежал на нас. Дорога трещала под его весом. Я поднял руку и сжал в кулак: - Пли!! – ударили 18 катапульт. Большинство амфор с соком – мимо. Но 6 угодили в тварь, взрываясь дождем и пеной. Плоть вспенилась, как кипяток. - Ы-А-А-А-А-А-А-А!!. – Дахака накренил влево и ударился о дом. Упал на колени. - Стрелы!! Сотни персов тенями высунулись с крыш и окон и спустили тетивы. Смоченные в соку стрелы впивались в мясо по перья. 700 лучников дали 7 залпов и начали осыпать хаотично, не давая твари опомниться. - Пехота!! – двери домов распахнулись, персы потопом захлестнули Малиновую. Сабли, копья, топоры кромсали демона, словно мягкий творог. Воины будто остервенели. - Ы-А-А-А-а!! – он ударил лапой, разорвав десятерых. С крыши ему на голову спрыгнул индиец и, балансируя на рогах, захватил мечами-хлыстами руки монстра. Сок на лезвиях шипел и булькал, соприкасаясь с плотью. - А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!! – он тянул с такой силой, что клинки сначала вгрузли в плоть до кости, а потом рывок – и руки монстра разлетелись в толпу восемью кусками, брызгая жижей. Дахака заорал и Чёрным Взрывом уничтожил всех воинов вокруг. Нас с Кайлиной и охраной залило их кровью. - А-а-а-а-а-а!! - Боги!!. - А-а-а-а! Безрукая тварь встала. Кайлина ударила его песчаным ветром, вырвав кусок живота. - Принц, готовы! – крикнул инженер. - Пли!! Я бросился в бой. Над головой с гулом пронеслись амфоры и разлетелись вдребезги о Дахаку. - А-а-а-а-а-а-а-а!! – пролетев сквозь ливень, я вонзил мечи ему в размякшую глотку и съехал между ног, разрезав Дахаку надвое. Монстр распался пополам, заливаясь шипящей жижей. Его куски закорчились и закричали так мерзко, что большинство солдат скрутило страшной судорогой; их рвало, они падали и стонали в беспамятстве. Захлёбываясь от боли в мозгу, я стиснув зубы, набросился на останки и рубил, рубил, рубил тварь на куски, пока плоть вдруг разом не лопнула – обратившись густой кровяной жижей. Ошалевшая Фара спустилась с крыши по лестнице – вся в поту, лицо её полно смесью агонии и облегчения. Обмакнула наконечник стрелы в жижу. Шипит. - Надо собрать это в горшки.. запечатать намертво и.. захоронить.. в пустыне. В тысяче мест. Чтобы никогда больше…

37.Сирень

Над барханами висел багровый закат. Я работал лопатой, как и сотня других персов в разных уголках пустыни. Вырыл яму с людской рост, и стал засыпать горшок с жижей. Пара моих охранников с копьями подошли ближе: - Принц, давайте всё же я буду копать.. - Сказал же – нет, Бехруз. Я сам. Вдруг второй подпрыгнул. - А! Что за?.. По песку, извиваясь змеёй, ползла цепь. Выстрелив, как кузнечик, она рассекла стражей пополам и обкрутила меня. Залитый кровь, своей и чужой, пытался вырваться – только глубже рассекая себя. - А-а-а-а-а-агх!! Думал, раз изменил прошлое, я так просто исчезну? Думал, раз нет Разака́, раз Визирь не выпускал Песок, а девка не искалечила тебя цепью – то всё прекрасно? Нет, принц. Как бы ты не вилял, что бы не делал.. я УЖЕ часть тебя! Как Песок не способен стереть твои воспоминания, так он не способен стереть и меня. Я в твоем мозгу! Я – это ТЫ! - Ы-а-а-а-а-а!! Яркая песчаная вспышка. Я оклемался на равнине в миллионах фиалок и васильков. Огромная луна; голубая ночь раскрасила облака оттенками синевы. Цветочное море пошло волнами. Он стоял саженях в 12ти. Игриво покачивал цепью. «Неудачник. Ты не достоин Трона… Ты не достоин Кайлины.. Не достоин жизни.. ..и не достоин меня». Темный Принц стремглав рванул. Я еле успел выхватить мечи. Он размахивал цепью с кошмарной скоростью и мощью. Принимая удары на мечи, я чувствовал, как кости пронзает вибрация. От громоподобных ударов мозг захлёстывало болью; зубы дребезжали. Моё здоровье убывало. От лезвий отлетают раскалённые осколочки. Горячие волны воздуха бьют в лицо. Темный Принц вертелся смерчем, бил крестом, подсекал ноги, обрушивался с неба, выбрасывал цепь, словно жало, делал чудовищные рывки со шлейфом дыма. Я дрался на пределе. Если хоть моргну – он меня уничтожит. Цепь тяжело хлестала оземь, выдирая комья и лепестки цветов. Они вспыхивали, как угли. Мой Амулет - напитанный Песком из орд убитых монстров - имел теперь 21 резервуар – 3 круга по 7. Я замедлял время и выпускал Ярость, чтобы хоть как-то уравнять шансы. С чудовищным напряжением, истратив половину Песка, я сумел 11 раз порезать его. 12й удар разрубил ему лицо. - К-йа-а-а-а! – взрывом Песка он отбросил меня, подняв мириады лепестков. Из разруба сыпался Песок. «Слабая, никчёмная тряпка. Твое тело по праву принадлежит мне. Всё твоё – по праву моё!!» Он упал на колени и с боевым криком ударил кулаками в землю. Равнина раскрошилась, как хлеб, брызгая из разломов Песком. Поднялась буря. Тёмный принц взлетел в воздух на 100 саженей; вместе с комьями земли и миллионами лепестков. Прыгая по летающим комьям, я уворачивался от песчаных струй, сфер, взрывов и молний, насылаемых Принцем. Он кружил вокруг и бомбардировал. Допрыгав к нему по земляным островкам, я выпустил Ярость Времени и сшиб его вниз, пробив обоими мечами. Я рубил и рубил, пока Время не оттаяло; а потом мы падали и дрались на лету. Мечи и Цепь схлёстывались, взрывая воздух - сквозь тучи песка и лепестков сверкали искры. Мы ударились о рыхлую почву и снова сцепились. Я сломал ребро, но бешеный жар в теле глушил боль. Принц сражался неумолимо. Шквал быстрых ударов, подсечка, цепной смерч, снизу, наискось, в прыжке, тяжёлый сверху, рывок, жалящий выпад, дымная завеса, песчаный взрыв, волна, столб. Дикий ураган цепных шлепков, бросков и дуг. Я принял на Скорпионий очередной удар - и клинок переломился. Остался Водный. Метнул обломок Темному Принцу в грудь и пробил сердце. - Ы-а-ах-х! Вырвав клинок с кровью, Принц всадил ладони в почву – из земли стали выкапываться орды его теней – Темных Принцев; кричащие и дымящиеся. Собираясь лавинами, они захлестнули меня со всех сторон, впиваясь когтями и зубами. Благодаря Ярости Времени, я истреблял их сотнями. От меча монстры рассыпались тлеющим пеплом. Он хочет уничтожить мое сознание; занять мое тело. Хочет убить моего отца, забрать трон, Фару и Кайлину. Лишь боги знают, что будет делать такое алчное чудовище во главе Персидской империи? Он выпустит Песок.. сомнений нет. Искромсав 1000 тёмных принцев Яростью и Циклонами Рока, я нашёл единственного с цепью. Принц раскрутил её так, что та сливалась в сплошной огненный круг. Опять смертельный танец длиною в ночь. Удар – Водный меч со скрежетом разлетелся. Последним резервуаром я замедлил время: проскользил у Принца между ног и всадил обломок меча ему в хребет – у шеи. - К-х-х-ха-а-а-а-а-а-А-А-А-А!! Чёрная кожа пошла трещинами и Темный принц взорвался горящим пеплом. В воздухе плавали искры и лепестки. От него осталась только Цепь. Я коснулся её – и очнулся. Лицом в песке. Амулет пуст, мечи переломаны. Цепь лежит подле меня в крови. Я завернул её в плащ, натёр свои порезы травяной мазью, перевязался. Когда коснулся Амулета, он рассыпался металлической пылью.

38. Восток

- Вавилония – 600 талантов серебра; Ассирия - 380 талантов серебра; Сузиана – 300 талантов серебра; Киликия – 360 коней белых и 500 талантов серебра; Экбатаны и Мидия – 400 таллантов серебра и 500 рабов-евнухов.. так.. ага.. Арабы – 1000 талантов тимьяна ползучего.. и Индия – 360 талантов – золотом(!). Парфяне, Хорезм, Согдиана и арии – всего 28 талантов серебра.. - 28? Почему так мало? - У них свирепствует мор, государь. Всё вымерло, города опустели, поля заросли.. повсюду бродят одичавшие стада скотины. Я рассматривал голубой орнамент на потолке царских покоев, подперев подбородок ладонью. Отец с женами, дочерями, челядью и писцами выслушивал отчёты о годовой дани с сатрапий. Фара играла с моими младшими сёстрами, а Кайлина нареза́ла кинжалом времени творожный пирог с мёдом и вишнями. Принцесса в апельсиновых юбках и лифчике, а императрица в белом платье с разрезами до талии, голыми плечами, животиком и спиной. Вдруг сквозь шторки я увидел, как на базарной площади ставят нагую статую Анаис – зелёную и блестящую, словно живое тело в масле. - Это что яшма?.. Сатрап Оронт погладил бороду. - Нет, принц. Столько яшмы на всём свете не сыскать. - А-а-а, красотища какая, - одна из сестёр опёрлась мне на спину. - Кто её сделал? - Я слышала.. будто какой-то юноша из Милета. Толи грек, толи ассириец. Выйдя посмотреть ближе, на площади я наткнулся на работорговцев и в кучке голых рабынь увидел Элику. Натёртая жиром с разбитой скулой, губами и синяками по всему телу. Клок волос выдран; на виске запёкшаяся кровь. - Отпущу всего за три золотых. Видок, может, не сильно товарный, но девка сахар! – усатый мужичёк в винном кафтане улыбнулся во весь свой жабий рот и протянул мне кружку фива́нского тёмного. – М-м? Я выпил залпом. Ядрёное. Жареный ячмень, изюм и ягоды. - О-ох… ХАРАШШОООО… - Египтяне знают толк в пиве.