***
Спустя почти час. В комнате МакДака. — Да где же они?! Спустя ещё минут двадцать. — Осталась последняя папка. — взглянул он на самую верхнюю полку книжного шкафа. Он поставил стул к шкафу, встал на него, потянулся за той папкой и, недотянувшись, решился тростью подтолкнуть её. Наконец он подцепил её задний край и не осторожно потянул на себя. Из слова "не осторожно" читатель уже понял, что из папки вылетели все листочки и "накрыли" Скруджа, лешив его равновесия и повалив на пол. — А вот и ещё работка на голову мне свалилась. Он стал собирать листочки по одному, каждый просматривал и складывал в стопку. Найдя то, что нужно, — "Ну наконец-то!", — отложил два листочка в сторону, а другие засунул в папку. "Завтра Клювдию попрошу убрать." — Ну всё что-ли? — спросил он сам себя и повернулся от стола, осмотрев комнату, — А шарф? Завтра? Или сейчас? Завтра могу забыть, зайду, положу и всё. — рассудил он, взял шарфик и вышел из комнаты. Он пошёл по этажу, пройдя комнату Билли, Вилли и Дилли, потом Поночкину. Девочка услышала, что Скрудж пошёл куда-то дальше, чем её комната (она же не видела, что это был он). Она не придала этому значения. И вот Скрудж подошёл к двери спальни, которую он отвёл Голди. Из шёлки снизу двери не выходил свет, значит он был выключен. Скрудж открыл дверь, не закрывая её, вошёл в комнату и положил на стол шарф. Комната освещалась светом из коридора. Он увидел Голди: она лежала на дальнем краю кровати, отвернувшись к стене, её золотистые волосы "растеклись" по подушке, одеяло накрывало её по пол руки. Скрудж, умилившись, подошёл к ней, подтянул одеяло и накрыл по плечо. "У тебя сгорел дом, все твои вещи и все средства. Кошмар. Какой хаос ты видела. И даже была в нём." — думал он про себя. На самом деле, Голди насмотрелась на этот ужас и ад в гигантском огне, надышалась дыма, ехала с самого Клондайка в Дакбург без денег, мастерски спрятавшись в поезде или в самолёте и дрожа в страхе, что её могут заметить. Сколького она натерпелась всего лишь за два дня. Пришла к Скруджу очень уставшая, измученная, потерявшая всё, что у неё было: одежда, какие-либо её вещи, выше названные деньги и т. д.; в нескольких местах испачкавшаяся в саже. "Всё будет хорошо." — он погладил её по плечу, накрытому одеялом, и пошёл к выходу. — Скрудж... — вдруг послышалось со стороны кровати. — А? — он обернулся. Голди так и лежала. — Иди сюда. Скрудж подошёл к кровати и сел. Он поднял руку и хотел было приобнять О'Гилт, но осёкся. — Ээм... Можно? — сомнительно спросил он, держа руку в воздухе. Голди посмотрела на неё. — Ну я же тебя не охранять меня позвала. — намекнула она ему. Он лёг рядом и положил руку ей на талию. — Кхм-кхм... — откашлялась она. Видимо это после того, как она надышалась дымом. — Всё хорошо? — обеспокоенно спросил он. — Да. — Как ты себя чувствуешь? — Спасибо, нормально. — Ну ладно, — он расслабился. — Документы о личности у тебя тоже сгорели? — Чего? — она повернула голову и посмотрела на Скруджа. — Ну... паспорт там... — Ааа. У меня его не было. — Да?! Почему? — А зачем он мне? — Ну да, действительно. То есть только вещи и деньги? — Ага. Кхм... — Я могу устроить тебя на работу... — Зачем?! — перебила она его. — Ну как зачем? Тебе нужны деньги на одежду и жильё? — Нужны. Но зачем такие сложности, как работа? Всё намного проще. — Точно. Как я мог забыть... — Всё хватит. — она снова его перебила и положила руку ему на руку. "Оу, — подумал Скрудж. — У неё такие холодные руки." — У тебя такие тёплые руки, Скрудж. —вдруг сказала она. — Тебе холодно? — в одну руку он взял её руку, которую она положила ему на руку, а другой накрыл одеялом её и себя. Она придвинулась к нему и снова кашлянула. — Ты точно хорошо себя чувствуешь? — он поднял голову и посмотрел на неё. — Да, Скрудж, ложись. — она положила руку ему на шею и опустила его голову на подушку рядом со своей. Руку убирать не стала. "Святые волынки, откуда такие нежности? Я сплю?". Но всё же он решил насладиться редчайшим моментом и не стал ничего спрашивать. Он обнял её так, что им стало ещё уютнее. Так, что они стали ещё ближе. Но вдруг он вспомнил, что не выключил свет у себя в комнате. "И что делать?". Уходить от Голди он никак не хотел. "Но мои деньги? Стоп! Да какие деньги?! — подумал он. — А если пожар случится?! Не дай Бог, конечно! Нет, надо выключить свет." — Голди. — позвал он её шёпотом, чтобы, если что, не разбудить. — М? — отозвалась она тихонько. — Голди, я не выключил свет у себя в комнате, думал, что вернусь туда. Понимаешь? Я схожу? Я быстро. — казалось, будто он нервничал, боялся какого-нибудь грубого ответа, типа, "Ой, да иди отсюда...", или "Иди, и можешь там остаться...", и чтобы смягчить её(как он почему-то решил), он погладил ту по открытому боку, так как её рука была у него на шее. Странно, то-ли это помогло, то-ли Голди сейчас действительно нужна была поддержка. — Иди, конечно. — она отпустила его шею. — Спасибо, я быстро. — он плавно подскочил и направился к выходу. — Не торопись... — так же тихо-тихо промямлила спросонья она. "Она и впрямь на удивление мягка, — снова начал рассуждать про себя Скрудж, — нет, в том огне определённо что-то было... " — сам не понял что, но выявил он. Вышел в коридор, прикрыл дверь комнаты Голди и пошёл к себе. Глаза уже успели отвыкнуть от света, поэтому он, опустив голову вниз, потёр пальцами глаза, после чего, посмотрев в пол, чтобы не попасть даже краем глаза на источник света. Проморгавшись, шёл, смотря себе под ноги, решил, что нужно снять гамаши, потому что спать в них — вообще безумие. По пути, снова мимо спален детей, начал дергать ремешок одного "фонарика" (так ещё называют гамаши). Как бы не хотелось Скруджу нашуметь сейчас, всё равно пряжечка ремешка того фонарика звеняще стукнулась об пол, когда тот, начавши терять равновесие, резко опустил ногу на паркет. "Дурак... Неужели мне настолько неймётся, что я не могу сначала до комнаты дойти?!...". Взял гамашу в руку и чуть быстрее пошёл прочь от комнаты Понки. Скрудж себя уже отругал. Он понял свою вину в нежданном шуме в коридоре в двенадцать часов ночи. Разбудил Поночку! Беспредельщик... — Ну кто же там ходит? — вяло от резкого пробуждения спросила она не у кого. Миллиардер, оказавшись, наконец, у себя в комнате, нервно снял вторую гамашу и положил обе на ближайший стул. Скинул повседневный жакет (не знаю как назвать его красный... Не знаю.), надел ночную рубашку. Глянув на часы, выключил свет и вышел из комнаты. По расписанию, свет в коридорах особняка должен был выключиться семь минут назад. "Или датчик опаздывает, или мои часы спешат. Он закрыл дверь спальни... И его глаза... Снова "немного удивились" резкому перепаду освещения. "Золотые слитки... Надо будет часы с датчиком на точность времени проверить...". Направился обратно к Голди. — Или кто-то не спит... или это кто-то незванный! — рассудила ещё не уснувшая Поночка, снова услышавшая шаги в коридоре, спрыгнула с кровати и выглянула в тёмный коридор. Скрудж как раз только что зашёл в спальню О'Гилт. Поночка увидела, как та дверь закрывалась, и, естественно, благодаря буйному воображению, всегда готовому к внезапной опасности и обороне, подумала, что это были воры или кто-то в этом роде. Она, захватив с собой рюкзак, в котором всегда было всё необходимое, тихонько пошла к Билли, Вилли и Дилли за помощью, чтобы, если что, схватить преступников. Тем временем Скрудж уже подошёл к односпальной кровати и, благодаря еле-елешному свету полной луны с улицы, проникавшему в комнату через окно, увидел, что Голди перевернулась с правого бока на спину и, в силу ужины кроватки, оказалась на ближнем краю. Скрудж обошёл кровать с обратной стороны и лёг рядом с Голди, так же накрывшись одеялом. С огромными сомнениями в своих действиях, он всё-таки решился обнять её. Мягко и невесомо положил руку ей на живот, немножко придвинув её к себе и прислонившись лбом к её плечику. А Голди, к его ликующему восхищению, прислонилась щекой к его макушке. — Переодеться решил? — неожиданно спросила она, снова кладя руку ему на руку, лежавшую у неё на животе, и тактильно оценила материал его рубашки. — Ну... Да. Конечно. А ты чего не спишь? — спросил он, подняв на неё глаза и всё ещё смущаясь её аномальных нежностей. — Не знаю... — задумчиво, с грустью ответила она и вздохнула. — Что такое, Голди? — он поднялся на один локоть, другую руку оставив там, где была, и уставился на неё. — Что произошло в том пожаре? — Чего-то очень много... — она зажмурилась и покачала головой. — Раскажи мне. Я вижу, что что-то не так. Верно? Расскажи, если тебя что-нибудь волнует. — Просто я подумала, что такое может произойти в любой момент, и всё, что было может сгореть, утонуть, потеряться или погибнуть, — стала она ему рассказывать те страшные моменты, откинув и прямо положив свободную руку в сторону Скруджа на то место, где он лежал до того, как встал на локоть, — Там было очень страшно, очень жарко, воздуха почти не было, был только дым и душераздирающие стоны и крики огня с древесиной. Я представила, что это могут оказаться живые существа. И те крики со стонами у меня в мыслях стали принадлежать живым. Тени от огня и тёмные цвета угля, в который превратился дом... Они напоминали мне силуэты людей. В голове всё закружилось, силуэты стали бегать в панике, крича ещё громче. Я видела настоящий ад. Я сама уже не понимала: куда бежать, где выход? К счастью внезапно... Я даже не поняла как, но внезапно оказалась снаружи этого кошмара. Вся жизнь пронеслась перед глазами. Теперь я правда понимаю, что вот так резко и неожиданно всё может исчезнуть... Сквозь боль, крики там... Всё что было. Особенно если до этого всё было как обычно, хорошо, ничто не предвещит беды. Камин, как обычно будет гореть, и просто случайно маленький, подлый уголёк всё испортит... Вот... — договорила она и, шмыгнув носом, снова вздохнула. Скрудж слушал и с сочувствием смотрел на Голди. Она всё очень искренно описала, и он окончательно убедился в страшном и почти безвыходном положении. Но, слава Богу, всё вроде бы обошлось. — Понятно... — сказал он, перед этим немного помолчав, — Главное, что ты цела. Всё остальное — мелочи. — сказал он, положив голову ей на отведённую руку, ближе к плечу, — Всё будет хорошо, Голди. Она опять прикоснулась щекой к его голове и той же рукой, просто согнув её в локте, начала скромно поглаживать его по белоснежным волосам на голове, работая только фалангами пальцев. Скрудж услышал её неравномерный вздох. — Из всех знакомых, что у меня есть, я не могу выявить товарищей и друзей. Я мало с кем общаюсь. Но с тобой я общаюсь больше, чем с другими, и ты больше остальных похож на друга. Получается, ты ближе всех. Ты один человек, о котором я могу сказать, что ты у меня есть. Как тот, кто может быть в моей жизни, и кого я могу потерять. Всё хорошо, правда ведь? Я жива, ты жив, из твоей семьи тоже все в порядке. Но почему у меня такое чувство, что у меня кто-то умер? — в её глазах показались слёзы, только он этого не видел. — Это потому что ты открыла для себя нечто новое. — заговорил он, подняв голову, и увидел блеск её мокрых глаз,— Другое понятие мира. Теперь ты понимаешь, что он ужасно нестабилен и может принести какие-нибудь трагедии, потери. Ты ему не доверяешь. Да... Ты потеряла доверие к миру. В каких-то смыслах, следует его опасаться, быть предусмотрительным, — он вытер большим пальцем непослушную слёзинку с её щеки. — Хорошо, что ты цела. Это самое главное, Золотце. Она притянула его голову к своей, губами прижавшись к его виску и крепко сжимая в этих объятиях. После того, как она его отпустила, он поцеловал её в щёчку, и так же лёг ей на руку, а она так же стала его поглаживать. Минуты через три Голди было уснула, но услышала, как Скрудж тоже уже начал посапывать. Она посмотрела на него и заметила, что пенсне так и сидело у него на переносице. Она сняла его и положила на прикроватный столик. Вдруг сопение прикратилось. — Спасибо, Голди. — Не за что. И оба уснули.***
Поночка на цыпочках шла по коридору в комнату мальчиков. По пути она заметила, что в комнате Скруджа свет не горит, и сделала вывод: он спит. Она подошла к двери комнаты тройняшек, тихо открыла её и прошла внутрь. Первый, кто попался под руку — Дилли. Она стала тормошить его за руку. — Э-э-э... Кто это?... — очень вяло спросил тот, только что вернувшись от сновидения, и потёр глаза. — Дилли, нужна помощь, — затороторила Поночка, — я слышала, что кто-то ходил, а потом зашёл в спальню в конце этого коридора. Я видела, как та дверь закрывалась. — Просто загляни в ту спальню... — зевнув, предложил Дилли. — А если это воры? Или ещё кто-нибудь? — Поночка, не выдумывай... — сказал Вилли, показав заспанное лицо со второго яруса кровати. — Не верите? Пойдём, посмотрим! Билли! — шёпотом крикнула она вверх. Уже проснувшиеся ребята посмотрели друг на друга, и Вилли полез выше, чтобы разбудить Билли. Если Поночка с азартом что-то задумала, можно даже не пытаться отлынить от этого приключения, маленького или большого. Через две минуты все стояли около выхода из комнаты мальчишек. Эти трое стояли и шатались от того, что их откровенно тянуло в сон. Вдруг Поночка резко шикнула, от чего все слегка испугались и встрепенулись. — Не спать! Мы идём на защиту особняка Скруджа МакДака! Они тихо-тихо вышли в коридор и так же тихо и медленно пошли к самой дальней комнате.***
— Скрудж... — уже полуспя сказала О'Гилт, — Жарко... — она спустила с них одеяло пониже. Тот не сопротивлялся.***
Поночка достала из рюкзака абордажный крюк, нацеливаясь на дверь одинокой спальни. Они почти дошли. Было очень тихо. Ни единого шороха не было слышно из-за двери. Свет был выключен. Поночка приоткрыла дверь, и все четверо заглянули в щёлку. Им представилась, освещённая таким же тусклым светом полнолуния с улицы, такая картина: Голди лежала на спине, правой рукой обнимая голову Скруджа, лежавшую на ней, правая рука Скруджа лежала у Голди на животе, а левая рука Голди у него на руке. — И где воры? — спросил Дилли. — Ааааа! Ууух-ты! Ничего себе! — шёпотом закричал Вилли. — Вау. Вот это поворот, — сказал удивлённо Дилли, так же шёпотом. — Они спят в обнимку. Настоящая любовь. — У Голди же случилась беда. Я думаю, что ей сейчас просто нужна поддержка. А Скрудж, как джентльмен, не отказал в помощи. — сказала Поночка. — Подожди. Мы же все прекрасно понимаем, что они любят друг друга. — сказал Билли. — Да, но сами-то они этого не признают, — ответила девочка. — Когда они напрямую отрицают какие-либо намёки на любовь, всё-таки становится сложнее визуально утверждать об этом. — Но сейчас не всё, как обычно, — сказал Билли. — Сейчас такая ситуация, что Скрудж в силу своей любви готов пожалеть Голди. — Не совсем, — стала рассуждать Поночка. — он благороден духом. Он очень добрый, мы же все это знаем. Он бы любого пожалел. Но!... Я, конечно, тоже за любовь, но!... Если они отрицают свою любовь... допустим, мы только допустим... то можно прибегнуть к другому способу распознания чувств. Каждый подсознательно может себя выдать, рассказать что-либо другим без слов. Своим поведением. Подсознательным поведением. — говорила она, смотря на мальчиков. — Эээ... — они явно не догоняли эти высказывания. — Ты о чём? — Ох... Вам знаком метод дедукции, Кряксон? — спросила она у тройняшек. — Ну... Эээ... — у Вилли и Дилли началась загрузка... — А! Это типа... Всё, я понял! — сказал Билли, подняв указательный палец вверх. — Кто любит Шерлока Холмса? — призывающим тоном произнёс он. — Подожди, а как ты собираешься тут, — он выделил голосом это слово и указал рукой на спящих. — использовать дедукцию? — Ну смотрите, — все снова посмотрели на обсуждаемую пару. — Мы видим, что Скрудж положил голову на плечо Голди, значит он старается быть к ней поближе в смысле расстояния, потому что касательно отношений идёт прямое отрицание. Голди прислонилась к нему тоже, значит она в ответ уменьшает расстояние между ними. — Круто. — сказал Билли. — Идём дальше, — продолжила Понка. — Мы все знаем, что живот — часть тела, не защищенная костями. Скрудж обнимает Голди именно в области живота, это значит, что он готов её защитить. Мы видим, что Голди положила руку ему на руку, значит она, во-первых, одобряет его защиту, разрешает себя защищать и, во-вторых, говорит "спасибо", опять же, всё это подсознательно. Это говорит об их взаимном доверии. — Это реально круто. — сказал Вилли. Вдруг Голди подняла левую руку и положила её над своей головой. Эти действия побудили Скруджа на некоторые движения, и он, подвинув голову ещё чуть ближе к Голди и поправив обнимавшую девушку руку, случайно немного задрал ей и так коротковатую футболку. — У неё футболка Дилли? — спросила Поночка. — Скрудж попросил у меня самую большую футболку. Типа у меня много вещей, которые мне велики. Худи там, кофты. Футболки вот... — Точно. У неё же все вещи сгорели. Скрудж нежно провёл кончиками пальцев ей по животу, на что та, усмехнувшись, резко положила руку обратно ему на руку, но не шлёплнула по ней. — Ооу... — умилённо сказала Поночка. — Вы это видели? — она посмотрела на мальчиков, и поняла, что ничего умилительного они не выявили, — Ладно, понятно. Сейчас объясню этот момент. Вы видели, что Скрудж сделал? Возможно более нами ожидаемая реакция у Голди была бы типа шлепка по руке Скруджа или удар. А она просто... Просто резко положила руку ему на руку, говоря этим "хватит" или "не надо". Она могла конечно его ударить, как я сказала, это было бы более ожидаемой реакцией, но она скорее всего просто подсознаьтельно не хотела делать ему больно. А ещё! Она не убрала руку. Она снова его держит. Значит он её не обидел, тем, что сделал. Возможно ей даже понравилось... Но не будем забегать не в ту колею. — Блин, всё настолько логично. — сказал потрясённый Билли. — Да, ты молодец, Поночка! — похвалил её Вилли, а Дилли просто гордо на неё посмотрел. — Подведём итоги? — спросила Поночка, сложив две руки вместе. — Ага, давай! — сказали ребята. — Значит так... Во-первых, они оба пытаются уменьшить расстояние друг между другом. Во-вторых, Скрудж готов её защищать, а Голди ему себя доверяет, они оба друг другу доверяют. В-третьих, она не хочет делать ему больно физически, и ей не противны его прикосновения. И в конце концов скажу, что они подсознательно не хотят друг друга отпускать, держась за руки, боясь снова увеличить расстояние, но как мы знаем, Голди несколько раз предавала Скруджа, бросала его в страданиях... Но эти выходки были совершены чисто из дурацкой гордости и любви к золоту. Они стараются приблизиться друг ко другу сейчас, потому что раньше мешала гордость и какие-то принципы. Но теперь, когда гордость не уместна, и ему её жалко, он пытается её ободрить, прижать к себе, пристроить под крылом, чтобы она не чувствовала себя одинокой. Он не хочет видеть её одинокой, а она может ему если что пожаловаться на свои беды, и он её пожалеет, потому что всегда самый близкий человек, который сможет это сделать — это любимый. Возможно они не способны сказать друг другу "я тебя люблю", зато они говорят это действиями, прикосновениями, объятиями, и опять же подсознатнльно, сердцем друг друга понимают. Ну вот. Кто сделает вывод? — спросила уточка, обратившись к мальчикам. — Они любят друг друга! — закричали шёпотом все разом. — Да. В принципе, доказано. Наверное... — Ну ты, конечно, умеешь рассуждать. — сказал Билли. — Наверное надо их оставить, — сказала Понка, показав рукой на Скруджа и Голди, — Всё равно преступников нет никаких. — Да, пойдёмте. Они закрыли дверь в эту спальню и направились в комнату тройняшек, а когда пришли — закрыли дверь, включили свет и перед тем как снова отправиться спать, решили оценить своеобразный метод дедукции, подвластный Поночке. — Ну это правда классно. — сказал Вилли, положив руку ей на плечо. — Спасибо. — И всё же, — сказал Билли. — Это не совсем дедукция. — Я знаю. — ответила девочка. — Это скорее психология. — продолжил он. — Психологическая дедукция! — перебил его Вилли. — Психологическая дедукция о любви. — подхватил брата Дилли. — А как вам "любовная дедукция"? — спросила Поночка, улыбнувшись. Детишки посмеялись, и Вандеркряк пошла к себе, опять помахав ребятам рукой и пожелав им спокойной ночи, на что те ответили тем же.***
Ранее утро. Голди открыла глаза и, в силу ещё не до конца проснувшихся глаз, в виде тусклом и невнятном, увидела руки. Их со Скруджем руки. Он снова крепко держит её. "Подождите... Что это?... Тук-тук, тук-тук... " Сознание начало просыпаться. Она слышит эти пульсирующие удары. "Это что-то неестественное?..." Но в это же время она чувствует, что она лежит на чём-то очень приятно-тёплом. На другой щеке она тоже ощущает тепло. А ещё она чувствует какое-то давление вниз, на то, на чём она лежит. Слепые ощущения опровергнуло увиденное. Всё неестественное, что Голди ощущала, теперь показалось тёплым, мягким, милым и как будто бы... любимым... Скрудж крепко и надёжно сжимал руку Голди. Стало ясно, что те удары даже более чем естественные. Они просто необходимы. "Это его сердце" — подумала Голди, когда её собственное сердце забилось чаще, а на её лице появилась блаженная улыбка. Она с удовольствием стала слушать эти жизненно необходимые стуки. Его сердце билось так спокойно. Так... Так легко. Он очень молод для своих лет. Он слишком чист душой. Голди казалось, что сердце Скруджа было самыми честным, самым добрым и отзывчивым, самым чистым на планете. Голди головой лежала на груди Скруджа, и он держал её за руку. Другой же рукой он прижимал её к своей груди, положив руку ей на щёчку, и большим пальцем касаясь её шеи. Видимо ночью они как-то сменили своё положение. Но Голди не помнила как именно. Это наверное и неважно. Голди так и лежала, наслаждаясь звуками работы неуёмного двигателя организма Скруджа. С этими звуками собрались все положительные качества миллиардера и раскрылись Голди. Его сердце билось нежно, и он сам ей показался нежнейшим из нежнейших. А ещё самым ласковым... Он был так приятен ей. Она чувствовала его мягче самой мягкой подушки, слаще самой сладкой конфетки, приятнее, невесомее и нежнее самого приятного, невесомого и нежного плюшевого мишки. Сердце Скруджа будто само рассказало Голди всю внутреннюю душевную характеристику своего владельца. Она теперь правда чувствовала его желаемее всего на свете. Она влюбилась. Ещё раз. (Второй раз). Это разве возможно? Наверное нет, просто теперь она хотя-бы сама себе не будет этого отрицать. Возможно будет даже наслаждаться этим. "Господи, да он ангел." — сказала она про себя. Она подняла голову, чтобы посмотреть на этого спящего ангела, а его рука, лежавшая у неё на щеке, упала на кровать. "Правда ангел. Ты всегда им был? Такой хорошенький." — она сжала губы от умиления, потому что тот спящий ангел чему-то ангельски-мило улыбался во сне. Голди не удержалась и мягко и невесомо, чтобы совпадать его мягкому характеру, прильнула своими губками к его. Это было настолько невесомо, что он даже не воспринял это как причину пробуждения и просто также ангельски улыбнулся. О'Гилт не стала снова ложиться, и посмотрела на их руки. Но через три секунды Скрудж во сне потянулся и чуть-чуть сполз ниже, а его ночная рубашка соответственно задралась и оголила пару сантиметров его живота. Взгляд Голди невольно упал на его немного открывшееся место, и "коварная" мысль пролетела у неё в голове, заставившая её улыбнуться, предвкушая его реакцию. Она ноготком провела ему по боку. Это заставило МакДака тоненько проскулить и улыбнуться шире, а его животик втянуться и зайтись мурашками. "Ага... Понятно." — сказала она про себя, закусив губу. Она приподняла его рубаху ещё на пару сантиметров и ноготками всех пальцев свободной руки пробежала по его животу. — Пппхе-хе-хе-хе.. — отозвался он высоким коротким хихиканьем и резко прижал её руку своей свободной. — Балуешься? — спросил он у неё, пытаясь разглядеть её заспанными глазами. Голди, улыбнувшись, пожала плечами. Он отпустил её, потёр глаза и потянулся. — Как спалось? — спросила Голди. — Нормально. Мне приснилось, что у тебя всё хорошо. — ответил он ей комплиментом. — Поэтому ты улыбался во сне? — Я улыбался? — удивился он. — Ага. — Понятно, — и тут он перестал улыбаться. — А у тебя всё хорошо? — Ну... Сегодня, вроде, да, спасибо. А что, что-то не так? — она тоже нахмурилась. — Ночью просто что-то было... Я даже не понял что... — Что было? — Я не понял почему... Может ты лунатила или бредела... В общем я не понял... — Скрудж, — он вопросительно на неё посмотрел. — Рассказывай давай. — Ладно... В общем, я когда только начал засыпать ночью... Ну вернее только я уснул — ты подскочила и села у изголовья кровати, обняв колени и опустив голову. Я спросил, что случилось, ты мне не ответила. Я тронул тебя за руку... Твои руки были очень холодными. Ну я подумал, что тебе холодно, хотел сказать, чтобы ты легла, я бы накрыл тебя одеялом, а ты меня будто не слышала. У тебя были ледяные руки, но ты просто горела. От тебя правда было жарко. Но тебя потом начало потряхивать, типа озноба. Я так и не понял, что с тобой, поэтому через силу, обняв, уложил тебя, и не пускал пока ты не успокоилась. Ты ещё сопртивлялась немного. Эх... Короче я вообще не понял, что это было... — Ничего себе. Странно. Я ничего не помню. — Значит это точно был или бред, или ты лунатила. Сегодня кстати была луна полная. Ну вроде бы... Это у тебя так возможно после пережитого... — он подполз к прикроватному столику, взял пенсне и надел его. — Но я очень рад, что ты сегодня улыбаешься. — сказал он, и они оба улыбнулись. — Спасибо тебе, — сказала она, — я правда хорошо себя чувствую сегодня. — Здорово. Ты молодец. Справилась со страхом и заблуждениями, — сказал он, а в его голосе слышалась частичка гордости. — Спасибо, Скруджи. После этих слов их взгляды встретились, смягчились и влюбились... Кхм-кхм... Нет, ну правда. Эти взгляды били такими добрыми и непринуждёнными. По истине правдивыми и нежными. Вдруг они услышали щелчок двери, и одновременно повернули головы в ту сторону. Из щёлки приоткрытой двери мелькнули головы четверых шалопаев, которые быстро удалились и закрыли дверь сразу после того, как заметили на себе взгляды подвергнувшихся любовной дедукции той ночью. — А сколько времени? — спросила Голди, — Мелкие уже встали. — Наверное скоро завтрак, если они уже не спят. Обычно эта фантастическая четвёрка встаёт за час до завтрака, — ответил Скрудж и присел рядом с Голди, — Тебе нечего надеть... Я могу принести какую-нибудь свою рубашку. Или если ты против этого, то халат... — немного стеснитедьно и не зная, что ещё дельного предложить, сказал Скрудж. — Что лучше? — Ну давай рубашку. Спасибо, — ответила она ему. "Он такой заботливый. Неужели он всегда таким был?". Она рукой провела ему по спине, когда он вставал на ноги. Скруджа невольно приятно передёрнуло после этого. И он, с трудом, чтобы не обернуться, пошёл к себе, сказал Голди: "Я сейчас." Пришедши к себе, он первым делом взглянул на часы — всё верно, как он и предполагал. До завтрака оставалось пятнадцать минут. Он надел повседневную одежду, потом открыл шкаф, вынул оттуда самую симпатичную клетчатую рубашку и снова направился в ту комнатушку, прихватив с собой документы на участок на Клондайке. — Спасибо, — сказала Голди, приняв принесённую Скруджем рубашку красных и синих оттенков, — А что это такое? — спросила она, указав пальцем на листы бумаги в руке МакДака. — Это? Документы на мой участок. Я вчера уже предупредил Зигзага о полёте на Клондайк. — А. Понятно, — коротко сказала Голди. — Отвернись, я оденусь, — Она встала с кровати и, расправив рубашку, осмотрела её. — А... Эм. Да, конечно, — протораторил он, и отвернулся. Он слышал, как футболка Дилли тихонько упала на кровать, как Голди встряхнула рубашку, чтобы было легче надеть её, как потом... вероятно, ноготь Голди щёлкнул по пуговице. На этом звуке он отвёл глаза от пола и посмотрел на противоположную стену комнаты. Там было зеркало. Он увидел, как Голди смотрела на палец. Похоже, на счёт ногтя он был прав. Потом Голди продолжила застёгивать рубашку. — Ну Скрудж! — сказала она, тоже посмотрев в зеркало и увидев его прямой взгляд через зеркало, — Не смотри! — Я не смотрю. — Да конечно! — она легонько толкнула его в спину, — Попросила же. — Да я не смотрел, — сказал он, усмехнувшись после толчка в спину. — Ну я же видела. — Ты увидела именно тогда, когда я только что посмотрел. — Ну ты же смотрел... — Хватит, — перебил он её, закрыв рукой пол-лица. — Ладно, — она вышла из-за Скруджа и показалась ему, — Я нормально выгляжу? — потом она направилась к зеркалу. Скруджу понравилось, как его рубашка сидела на Голди. Она была ей намного велика, и спереди будто висела из-за нестыковки мужской рубашки с наличием груди у Голди. В общем она классно выглядела. — Тебе идёт, — оценил её Скрудж, — Мне нравится, — и тут он понял, что привлёк удивлённое внимание на себя, после этой фразы, и, чтобы "вылечить" ситуацию, он спокойно, невозмутимо и сдержанно спросил, — А тебе самой-то нравится? — Ну да, ничего так, — ответила она, опять вернувшись к зеркалу. — Хорошо. Пойдём завтракать. — Пойдём. Они спустились. Дети сидели за столом перед пока что пустыми тарелками, ожидая Клювдию с завтраком. Очень Скруджа и Голди удивило то, что когда они вдвоём показались там, то на весь особняк не раздались вой и вопли мальчишек. Четверо младших посмотрели на только что пришедших взрослых и просто улыбнулись, потом с этим улыбками переглянулись друг с другом, затем снова на пару, и обратно. — Доброе утро, мисс О'Гилт. Доброе утро, дядя Скрудж, — сказали они почти хором. — Доброе утро дети, — сказал Скрудж. — Мисс О'Гилт, как вы себя чувствуете? — Спросил Билли. — У Вас всё хорошо? — спросила торопливо Поночка. — Да, всё хорошо, — "Они тоже такие заботливые. Все в Скруджа," — Спасибо вашему дядюшке, — сказала она и с улыбкой посмотрела на Скруджа. — Не за что, Голди, всегда пожалуйста. Завтрак прошёл почти в тишине. Скрудж с Голди сидели рядом и частенько обращали внимание друг на друга. Дети видели эти переглядки и дружно умилялись. Только один раз Скрудж задал вопрос Голди: — Вкусно? — Да. Очень, — ответила она кивая, — Я давно такую еду не встречала. — Миссис Клювдии спасибо скажешь. Это всё она.***
В самолёте Скрудж решил составить компанию Голди, а не Зигзагу, и объяснить ей некоторые моменты по документам на участок. — Ну вот, собственно, так. Надо чем-то отметить территорию, чтоб всякие там не лезли. Забор?... Много его понадобится. И дорого обойдётся. А что делать? Как думаешь, Голди, нужно там забор поставить? — он посмотрел на неё. Он так увлёкся этими объяснениями, что даже не заметил, как она, то-ли от подукачки самолёта, то-ли от "сказок" Скруджа, задремала, положив голову ему на плечо. Её лицо смотрело чуть вверх, поэтому он её прекрасно мог видеть, а сидела она нога на ногу, и ближняя к нему её рука, лежавшая у неё на колене, случайно упала на колено миллиардера. Он сложил все документы в сторону, убрал прядь волос со лба Голди, а потом, посмотрев на руку Голди и подумав, каким способом, взял её в свою. Затем он посмотрел ей в лицо. Она выглядела умиротворённой, спокойной. Он всегда её любил такой, ничего не замышляющей. Она всегда ему казалось самой красивой, милой, загадочной и просто самой лучшей. — Красавица, — сказал он шёпотом и буквально залип на её личике. "Какая прелесть... Земной ангелочек," — сказал он про себя. Но потом что-то будто щёлкнуло и прямо потянуло... Он приблизился к ней и мягко поцеловал её. Но она проснулась и немного отстранилась. — Ты чего? — спросила она, смотря на него шокированными глазами, и через секунду поняв, что спала, и спала у него на плече. И руки... Снова руки... "Не пущу тебя никуда"... "Не отдам тебя никому"... — А-а... Э-э-э... Я... Н-ну... — конкретно затормозил он, совершенно не зная, что сказать. — Эх... — вздохнула она, смягчив взгляд, наклонив голову чуть в сторону. — Да ладно тебе, Скрудж, — она притянула его к себе за воротник и поцеловала. Оба утопнули в этом сказочном, волшебном поцелуе. "О-о-о... Я люблю её...". "Ахх... Я люблю его...". И пусть в слух и напрямую друг другу они этого не скажут, но мысленно, в глубине души, подсознательно они будут говорить это друг другу, показывать, как рассказала любовная дедукция, посылать импульсами сердец, читать в глазах друг у друга. Пусть будут стараться быть ближе друг ко другу. Пусть больше никуда, никогда и ни к кому друг друга не отпустят. Любовь нужно понимать.