Новый год и другие неприятности

— Ну, не гармонирует оно здесь, — проворчал я, глядя, как Соболь, неуклюже карабкаясь по стремянке, пытается обмотать гирляндой искусственную ёлку.  — Самый умный, да? — пробурчал нейробиолог и с упрёком посмотрел на меня поверх очков. — Взял бы да помог… руководитель.  — Обойдёшься, — отрезал я, наливая себе в стакан коньяка из графина. — Я вам её собрал? Собрал. Всё, я на заслуженном отдыхе. Таня, нарезавшая на кухне салат, что-то негромко проворчала, предчувствуя перепалку, а Лина тихо вздохнула. Это мирное существо не выносило ни малейшего намёка на ссору, даже зная, что всё это не всерьёз. Краем глаза я видел её — в коротком голубом платье, больше подходящем для девочки-снежинки на школьном утреннике — пытающуюся починить вторую гирлянду. Инженер с красным дипломом, как-никак… Или кто там она? Лина говорила мне много раз, на кого она училась, но я каждый раз забывал.  — С тобой и правда невозможно, — тихо сказала она, делая вид, что обращается к гирлянде. — Может, не будешь совсем уж напиваться? До праздника ещё полчаса.  — Я чуть-чуть.  — Ты так же говорил, когда из-за тебя мой одногруппник отправился в больницу с переломами.  — И ты прекрасно знаешь, за что. Лина густо покраснела и снова занялась гирляндой. «Что поделать?» — подумал я. Человеку, который хочет защитить своих близких, иногда приходится быть жестоким… Им всем этого не понять: Лине, Соболю… Быть тихим и добрым — привилегия, подаренная человеку долгими годами спокойной жизни. Им не понять меня… Никогда, никогда. Телевизор, уже полчаса шипевший помехами, вдруг треснул и смолк. Странно, вроде бы Соболевы не бедно живут: почему бы им не позаботиться о том, чтобы купить чуть более современную технику?  — Сергей, — крикнула из кухни Таня. — Починишь?  — А кто, кроме меня?  — Только не твоим обычным способом, — съехидничала Лина. — Я прекрасно помню, как ты мне как-то рассказывал, что лучший способ починить любой прибор — просто стукнуть по нему.  — Ты всегда всем пересказываешь то, что я тебе говорю? Это было месяц назад, в ноябре. Я встретил Лину после универа, и мы немного прошлись вместе по улице. Она тогда замёрзла, и нам пришлось скорее возвращаться. А потом, в метро, положив голову мне на плечо, Лина как будто невзначай проронила, что у меня хриплый, но в целом, приятный голос. «Наверное, пропитый и прокуренный, — добавила она. — Но в целом — приятный». У Лины был тот же талант, что и у её брата: будто бы невзначай говорить разные милые гадости. Но, если Соболя я всегда мог поставить на место, то с Линой… Ну, не мог же я на неё наорать, встряхнуть, взяв за плечи или покрыть трёхэтажным матом? «Маленькая манипуляторша», — мрачно подумал я. А ещё я подумал, что Лине стоило бы найти парня, который катал бы её на крутой машине, а не на чёртовой подземке. На минуту в душе шевельнулось сожаление, что я не провёл Новый год, как обычно — у себя, в однушке, на окраине, напившись вусмерть. Вусмерть — чтобы не думать о погибших товарищах, удушливом одиночестве, мерзком виде из окна, задолженности по квартплате. Нет, всё-таки, хорошо, что Соболь позвал меня. Свою пустую квартиру я ненавижу чуть больше темноты и заброшенных шахт.  — Беркут, — проворковала Лина, — можешь мне кое в чём помочь? Её долбаная привычка всё время звать меня по фамилии.  — Мне что — разорваться? — огрызнулся я, но всё же пошёл за ней. Вторая комната… Интересно, что там забыла Лина?  — Сергей… — прошептала Лина и, привстав на носки, положила руки мне на плечи. Мда… Надо же мне было быть таким недогадливым. Я притянул Лину к себе, второй рукой прикрывая плотнее дверь. Новый год — лучшее время, чтобы сказать наконец друг другу то, что и так понятно? Лина вздрогнула. Я что — напугал её? Не удивлюсь, если это её первый поцелуй. Она, несмотря на всю свою дерзость со мной, кажется достаточно тихой девушкой. И друзей у неё почти нет… Надеюсь, потом она не пожалеет, что в эту новогоднюю ночь целовалась не с каким-нибудь славным парнем примерно своего возраста, у которого есть своя фирма от папочки и тупые подвороты на брюках. Надеюсь, что Лина никогда ни о чём не пожалеет.  — Ну, и что вы там застряли? — раздался за нашими спинами голос. Лина поспешно отскочила в сторону.  — На салюты смотрим, — процедил я. Чёртов Соболь… Нет, он, конечно, мне друг… Но не сейчас. В комнате темно, надеюсь, он не заметит следы помады.  — Ну, как хотите, — пожал плечами Соболев и скрылся за дверью. «Быстро, — подумал я. — Надо быстро сказать это Лине, пока никто больше не успел нам помешать…»  — Лина, ты знаешь… — начал я. И тут зазвонил телефон. «Чёртов телефон. Чёртов идиот, кто бы там ни звонил. Чёртов вечер, в который мы никак не можем остаться одни…»  — Да? — рявкнул я в трубку, готовясь послать неизвестного на все буквы алфавита.  — Беркут? — растерянно пробормотал Мэтт. Ну, конечно. Кто ещё мог позвонить так не вовремя. — Извини, что отвлекаю…  — Ты даже не представляешь себе, насколько.  — Что, прости? Я по делу. Мне удалось взломать сайт Корпорации…  — Тебе больше в праздники заняться нечем? Все девушки отказали?  — Ты можешь хоть немного побыть серьёзным? — обиделся Мэтт. — Это важно. Я нашёл секретный приказ. Он гласит любой ценой уничтожить доктора Ивана Соболева. Он признан «фактором особой опасности». Мне кажется, охота на Соболева уже началась… Я вздохнул. Опять. Всё опять. Всё снова. Наверное, мне никогда в этой жизни не будет покоя… Никогда, с тех пор, как я связался с семейкой Соболевых и решил любой ценой охранять их покой.  — Не говори ему, — быстро велел я. — Ни в коем случае.  — Не говорить что? — насторожилась Лина. Я выключил телефон и, ничего не отвечая, мягко обнял её за плечи и закрыл ей рот поцелуем. 2019