***
Не плачь, когда меня не станет, И горем сердца ты не рви: Такой нет силы, что заставит Меня отречься от любви.
Я буду облаком небесным, Я буду снегом и травой, Я буду духом бестелесным, Но знай: я рядом, я с тобой.
Я буду солнечным посланцем Тебя везде сопровождать, С тобой от радости смеяться, И над твоей бедою рыдать.
Когда ж за роковой чертою Познаю неземную грусть, То я слезинкой дождевою К щеке любимой прикоснусь.
И затрепещется былинкой Душа за гранью бытия, А ты смахнёшь с лица слезинку, И не поймешь, что это я...
***
Глубокая ночь. Деревья, кусты, здания — всё вокруг потонуло во мраке, и лишь луна ещё хоть как-то освещала землю. Если днём всё вокруг кипело жизнью, то сейчас от этой оживленности и след простыл — везде царил покой. Так было и в общежитии при магистратуре Саотоме, где все жильцы уже давно мирно спали у себя на кроватях и смотрели десятый сон. Но в одной комнате лежала, страдая от бессонницы, убитая горем молодая девушка. Сердце её уже давно было разорвано на куски от невыносимой боли, а душа была утоплена океаном отчаяния. Смотря на черное окно, она лишь прокручивала у себя в мыслях события, последствия которого и стали причиной её угнетенного состояния…Флэшбэк
Был теплый, солнечный день. Композитор группы «Стариш», Харука Нанами, возвращалась со встречи в общежитие. Проект Блестящего Саотоме и Пылающего Отори начался: сегодня она обговаривала будущую песню вместе с Токией и одним из участников «Хевенс» — Эйджи Отори. Вообще, девушке с самого утра нездоровилось — болела голова, тело сковывали вялость и слабость, но важное собеседование ведь не отменишь, и надо было идти. После него, несмотря на не самое лучшее самочувствие, которое ухудшилось ещё больше, композитор вся светилась энтузиазмом — ей не терпелось начать создавать новую, ошеломляющую мелодию. Зайдя в свою комнату, Нанами положила сумку на стол, открыла её и начала искать папку с документами. Спустя нескольких минут поисков, Харука решила достать все вещи из сумки и ещё раз всё осмотреть. Сделав это, она поняла, что никакой папки там не было. — Ой… Точно… — в растерянности промолвила девушка. Она вспомнила, где оставила нужную ей вещь — в офисе. Быстро собрав сумку, Харука выскочила из комнаты. Документы были очень важны, они касались проекта. Было страшно их потерять, и поэтому ей надо было поспешить забрать их. Несясь по коридору, Нанами наткнулась на кого-то, чуть не сбив с ног. Она подняла голову — это оказался Токия. — Простите, я вас не заметила… — смущенно отведя глаза в сторону, сказала девушка. — Нанами-сан, с тобой всё в порядке? Выглядишь неважно… Юноша притронулся рукой ко лбу Харуки. — Слушай, тебе не кажется, что у тебя температура поднялась? Как ты себя чувствуешь? — Ну… Если честно, не очень… — Кстати, куда ты так торопилась? — Я случайно забыла в офисе свою папку, и мне срочно надо её забрать… — тихо промолвила она, от стыда опустив лицо вниз. Токия, подперев рукой подбородок, ненадолго задумался, а после сказал: — Знаешь что… Давай ты сейчас вернешься в комнату, а я поеду и заберу твою папку, если она тебе так сильно нужна. — Ичиносе-сан, не надо! Мне неловко, что я заставляю вас… — Брось, — перебил он, — во-первых, мне не в тягость, во-вторых, тебе всё-таки сейчас лучше остаться здесь и никуда не идти, скоро ты совсем будешь загружена работой по горло — тебе нужно будет много сил, а ты заболеваешь. Так что, возвращайся обратно и ни о чём не переживай. Я скоро вернусь. Токия ушел, не дав больше ни попытки возразить. Вздохнув, Нанами, как ей и было велено, ушла к себе. Сев за свой письменный стол, она решила пока что попробовать дописать совместную песню «Стариш». Начав трудиться, она потеряла счет времени… Опомнилась Харука только спустя два часа, и сообразила, что парень-то так и не зашел к ней отдать папку. Она всерьез взволновалась, ведь прошло довольно много времени. Тут постучали в дверь. — Входите! Дверь открылась, в комнату зашел Масато. Выглядел он встревоженным. — Нанами, нам всем надо срочно оповестить тебя кое о чём. — Хидзирикава-сан, что-то случилось? Синеволосый, прикрыв глаза, издал тяжелый вздох. Спустя несколько долгих секунд он ответил: — Идём в зал — узнаешь. Странное поведение Масато напугало девушку, и она начала волноваться ещё больше. Неужели что-то с Токией?.. Придя в зал, она заметила, что все участники группы были в сборе, за исключением Ичиносе. Все остальные же сидели с подавленными выражениями лиц. — Хару-чан, ты лучше присядь, — посоветовал Нацуки. Нехотя, но Харука послушалась, и села на диван слева от Сесиля. В напряженной тишине она ждала, пока кто-нибудь скажет хоть слово, однако никто не решался начать первым. — Пожалуйста, не молчите! Скажите уже кто-нибудь, что произошло? — с мольбой в голосе проговорила рыжеволосая. Наконец, заговорил Масато: — В общем… Звонили из больницы. Токия попал в аварию. Сейчас мы все вместе собираемся туда ехать. «Стариш» смотрели на их композитора в ожидании реакции. А у самой неё, после услышанной новости, сердце ушло в пятки. Голова закружилась, и она потеряла сознание. Ребята, тут же подхватившись, начали приводить Харуку в чувство. К счастью, это оказался лишь кратковременный обморок. Совсем скоро Нанами очнулась. Хотя, сейчас она предпочла бы остаться в забытье, ведь человек в нём оторван от реального мира, и не может испытывать всепоглощающей тревоги. — Едем сейчас же, давайте поторопимся, — с дрожью в голосе сказала Харука. Когда они все вместе, уже будучи в больнице, «набросились» с расспросами на лечащего врача Токии, узнали, что состояние у него тяжелое, присутствует сильная черепно-мозговая травма. Доктор заверил, что сделает всё, что от него зависит, хоть и не скрывал, что жизнь пациента висит на волоске. Вне себя от происходящего, «Стариш» и Нанами остались ждать в коридоре, так как хотели при первой же возможности узнать о том, с каким успехом проходит реанимация. Спустя час было объявлено, что Токия впал в кому, состояние, которое граничит между жизнью и смертью. Данное известие вызвало шок у группы и композитора — врачи не могли сказать точно, выживет ли парень. С тех пор, все шестеро певцов и Нанами стали жить в страхе. На работе невозможно было сосредоточиться. Всё время им в голову лезли ужасные мысли, которые отравляли жизнь. Но, тем не менее, они никогда не теряли надежду на лучший исход. Харука начала всерьез задумываться о том, что чувствует к Токии. На самом деле, она уже давно любила его. Несомненно, девушке были дороги все без исключения: Отоя, Масато, Нацуки, Рен, Сё, Сесиль — всех их она ценила. Но они были ей только лишь друзьями. Токия же стал самым особенным для неё, именно он нашел ключ к её сердцу, влюбив в себя. Правда, никто не знал о том, что Нанами выбрала (у себя в мыслях) его — она скрывала это. Дни проходили с мучительно медленной скоростью. Каждый раз Харука, сидя возле бессознательного Токии, молилась Богу. Держа парня за руку, Нанами мысленно умоляла его раскрыть глаза и очнуться. Как же она извела себя переживаниями… Даже по ночам перестала спать, испытывая тревогу за любимого человека. Теперь самым главным её желанием было, чтобы он выжил. К сожалению, состояние Токии никак не улучшалось. Наоборот, его кома запускалась всё больше и больше, переходя из стадии в стадию. Прогнозы врачей были весьма печальными — мало шансов на выздоровление. Однажды, «Стариш» и Харука решили все вместе заехать в больницу, дабы узнать о состоянии их друга. Идя по коридору, они наткнулись на врача, занимавшегося Токией. Как только Рен раскрыл рот, чтобы задать волнующий всех вопрос, доктор начал свою речь: — Я только что собирался вас известить по телефону. У меня для вас печальная новость, — с сочувствием произнес он, — сегодня, Токия Ичиносе умер, время смерти — 14:38. Мы делали всё, что в наших силах, но его организм не выдержал — настала смерть мозга. Примите мои соболезнования. Шок. Такова была первая реакция у Нанами, да и у остальных тоже — все они стояли с застывшими, изумленными выражениями лиц. Девушка «пришла в себя» первая: когда пришло принятие и понимание всей ситуации, она просто зарыдала в голос. За что же ей всё это…***
Новость о смерти одного из участников популярнейшей группы «Стариш» мигом разлетелась по СМИ. Ичиносе Токия был гением в сфере шоу-бизнеса — он имел исключительные певческие способности, а также превосходно владел актёрским мастерством. За упорство и трудолюбие его уважало немало людей, и, узнав о гибели столь талантливого человека, были шокированы, ведь он был слишком молод, чтобы уйти из жизни. Похороны Токии состоялись через три дня после того, как он скончался прямо в больнице. Провести в последний путь бывшего айдола пришло масса людей, в большинстве это были его фанатки. Были и президент Саотоме с Рюей и Ринго, и «Квартет Найт», и даже «Хевенс» пришли пособолезновать горю «Стариш». Им было очень горько и паршиво на душе, ведь они потеряли не просто согруппника по пению, а друга, с которым делили одну судьбу. Но больше всех страдала их композитор — Нанами Харука. Ещё давно, при академии, она начала замечать, что питает нежные чувства к Токии. Пусть в самом начале их знакомства Ичиносе был груб и холоден с нею, но она была уверена, что в глубине души он добрый и светлый человек. Именно он открыл ей прекрасный мир музыки, так глубоко запавший ей в душу. Трудно представить, как сложилась бы жизнь Нанами, если бы тогда, в городе, она не услышала этот прекрасный голос, что своим пением пленил её раз и навсегда. Именно после того, как она в первый раз услышала пение Токии, Харука твёрдо решила поступить в академию Саотоме, дабы стать композитором и писать такие же пленяющие сердца людей песни. Её мечта сбылась, и всё благодаря Ему — всегда, когда он был рядом, дарил ей веру и надежду в лучшее. Но теперь, его не стало… Никогда она уже не сможет заглянуть в такие холодные, но такие красивые серо-голубые глаза. Никогда не услышит его голос, в котором порой сквозила строгость и отчужденность. И, самое главное, она никогда не сможет сказать ему те три слова, что могли бы выразить её отчаянную привязанность к нему — «я люблю тебя». Самое печальное, это то, что девушка так ни разу и не сказала ему, как важен для неё — она попросту не успела этого сделать… До того рокового случая Харука стеснялась своих чувств, боялась, что они невзаимны, и от этого молчала о них. Но когда Токия впал в кому, ей нестерпимо захотелось выговориться, сказать ему, как сильно он дорог ей. Всем сердцем она надеялась, что парень очнется, и жизнь наладится. Но, увы, реальность жестока… Ожидания девушки не оправдались. Сердце Токии остановилось, а душа его отделилась от тела, навеки покинув этот мир. В начале Харука не верила в его смерть. Просто не верила. Она думала, что находится в кошмарном сне, который обязательно вот-вот закончится, и все боли, переживания она оставит в нём и забудет навсегда. Ей понадобилась неделя, чтобы осознать, что всё происходящее — это и есть явь, такая горькая и безнадежная. И тогда, она впала в отчаяние… Почему именно он? Почему именно ему выпала такая участь, от которой назад дороги уже нет?.. Если бы только в тот проклятый день он остался в общежитии, всего этого можно было бы избежать. Харука считала, что всему виной — она… Ведь кто согласился, чтобы Токия тогда поехал туда? Правильно, она. Не согласись девушка выполнить ту самую просьбу, парень бы не попал в аварию и, в конечном счете, не умер бы. Вот уже 5 месяцев, как она мучается от потери дорогого ей человека, а чувство вины стало неотъемлемой частью её жизни. Она живет этим. Вернее, не живет, а существует… За всё это время девушка превратилась в ходящего мертвеца — её тело сильно исхудало в следствие того, что она потеряла аппетит и мало ела; под глазами пролегли довольно заметные темные круги от недосыпа; её янтарные глаза стали пустыми, потускнев и утратив свой блеск; об улыбке и речи быть не могло, лицо не выражало никаких эмоций, разве что иногда это была грусть, но никак не радость или счастье. Что касается её песен — они, как и их композитор, утратили свои яркие краски. Если раньше музыка Нанами имела волшебную силу осчастливливать даже самых черствых людей, то сейчас всё стало по-другому. Всё то счастье и все те светлые, добрые, позитивные чувства, что ощущались в каждой строке, исчезли, а на смену им пришел мрак, что особенно не нравилось Блистательному. Сознание Нанами целиком и полностью поглощено депрессией, весь мир для неё стал серым и скучным. Вдохновение пропало, и самое любимое её дело перестало интересовать. Поэтому и неудивительно, что песни, написанные Харукой, перестали радовать людей, ведь музыка, которую пишет композитор, отображает его внутренний мир, его душу. Конечно же, «Стариш» видели, в каком состоянии находится несчастная девушка. Их сердце сжималось, когда они видели, что их любимый композитор всё никак не может пережить утрату. Им было больно на это смотреть. Ребята очень волновались, ведь не знали, сможет ли она вообще возвратиться к прежней, нормальной жизни, но надеялись, что время её вылечит, и страдания потухнут. Они постоянно поддерживали Харуку, хоть и самим было нелегко. Но, к сожалению, все усилия, которые они прилагали, дабы вывести Нанами из этого меланхолического состояния, мало помогали. Да, она пыталась справится. Она пыталась забыть всё, что случилось, пыталась начать жить нормальной жизнью, но раны были слишком глубоки, чтобы вот так просто это сделать. Харука словно потонула в болоте, в «болоте» собственного горя, из которого выбраться очень трудно. Однажды, она и вовсе сдалась… Ей так надоело терпеть всё это мучение, что она решила просто покончить со своей жизнью. Какое счастье, что один из «Стариш» не дал ей совершить этот страшный поступок, успев остановить девушку. На тот момент Харука не соображала, что делала… Тогда ею завладели тёмные, мрачные мысли, и она не отдавала отчет своим действиям, она желала лишь одного — расправиться со всеми страданиями и встретиться с Ним, там, на небесах. Девушка уже было подалась вперёд, чтобы спрыгнуть с обрыва и утопиться, как тут её кто-то сильно, и даже немного грубо, оттолкнул, и от этого она, чуть отлетев, упала на землю. Подняв голову, она увидела, что это был Сесиль, которому совершенно случайно выпало встретить их композитора в этом месте. Сам он вообще сидел неподалеку на дереве, весь в своих мыслях, но, заметив издалека фигуру, схожую с Харукой, решил подойти. Подойдя ближе, он понял, что она намеревается сделать, и тут же принял незамедлительные меры, отпихнув её от края. — Харука!.. Ты что же… Хотела сделать самоубийство?.. Ты решила нас всех оставить?! — допрашивался Сесиль. — Я… Я… — лепетала девушка, не в силах выговорить хоть что-нибудь. Ей действительно стало стыдно за себя, ведь она собиралась умереть, даже не подумав, как тяжело от этого будет её друзьям. — За что ты так с нами?.. — П-прости… Простите меня! Я… Столько проблем доставляю всем вам, простите меня, пожалуйста… — сказала она, и из её глаз потекли слёзы. Вздохнув, Айдзима помог встать девушке с земли, и отвёл её в общежитие. Он решил, что будет лучше сохранить этот инцидент в секрете, и поэтому остальным и словом не обмолвился о произошедшем, попросив Нанами даже не думать больше о таком. Сейчас же Харука лежала на кровати, думая над своей жизнью за все эти последние месяцы. Надо же… Кажется, только недавно всё было хорошо, и никто и подумать не мог о том, что случится беда. Да, жизнь и вправду иногда жестоко обходится с некоторыми людьми, которые даже никак этого не заслуживали. Девушка перевернулась на бок, вглядываясь в окно, за которым на ночном небе виднелись яркие звезды. Нет, так не может больше продолжаться… Надо жить дальше, писать музыку, радоваться каждому новому дню, как бы больно не было. Хотя бы, ради ребят. Ей было не по себе от мысли, что она заставляет их волноваться. Кроме того, их успеху грозил полный крах из-за её неудачных песен, хоть и сами «Стариш» никогда не смели винить её в этом, так как прекрасно понимали, в каком она состоянии. Решив, что песни помогут уснуть, Нанами встала с кровати и, включив лампу, подошла к своему письменному столу, на котором стоял ноутбук, а около него в беспорядке валялись листы, ручки и карандаши. «Надо бы прибраться, может, хоть это меня немного отвлечёт, и я утомлюсь, чтобы наконец-то заснуть» — подумала Харука, взявшись за дело. Через десять минут на столе уже был идеальный порядок, и тут она заметила на полке то, за чем, собственно, и вставала с постели. Взяв телефон с наушниками, рыжеволосая вернулась на своё спальное место. Улегшись поудобнее, она воткнула в уши наушники и начала листать свой аудиоплеер. На каждого участника группы у неё было по одному плейлисту, где хранились все их готовые композиции. Думая над тем, песня кого из ребят сейчас смогла бы её расслабить, она внезапно натолкнулась на сборник, название которого при прочтении отозвалось глухой болью в её сердце: «Токия Ичиносе». Боже, опять он… Опять она вспоминает о нём… Да что же это такое?.. Песни Токии Нанами уже давно не слушала, так как не хотела лишний раз терзать незажившие раны в своей душе, слушая его голос и понимая, что уже никогда не напишет лично ему ни одной песни. Но сейчас, она всё же решила прослушать одну из его записей. Харуке хотелось снова ощутить то умиротворение, которое возникало каждый раз, стоило ей услышать пение Ичиносе. Затаив дыхание, Нанами нажала на кнопку «старт». Секунда, и она ощутила, как в ушах разливается бархатистый мужской голос. Это оказалась самая первая песня, которую она услышала в его исполнении.«Ах, одной предназначен тебе Этот голос, что ветер несёт… Сердца страсть»
Да. Это та самая песня, которая спасла Нанами от панической атаки, когда она была в городе.«Плакать больше не нужно, Себя в руки возьми. И на небо посмотри!.. Моя сладостная любовь…»
Девушка почувствовала, как её щёки стали влажными. Из глаз ручьями текли слёзы, прокладывая мокрую дорожку вниз по лицу. Эмоции захлестывали её.«Лазурь… Каплей голубой упадёт, Слеза дорожкой щечку пересечёт. Восход… Разве ты не знала до меня, Что свет укажет путь для нового дня? Истина… Себя лишь предстоит ещё познать, Она не станет всех секретов раскрывать. Радугой станет слеза непременно, Это же волшебство. Дорогу верную всегда укажу. Ну, а если в пути не хватает тепла, Спою тебе — не страшны сердцу холода…»
Тело начало содрогаться от рыданий, и она прикрыла рот ладошкой, чтобы как-то приглушить их. Всхлипывая, она вслушивалась в каждое слово.«Ты желаешь так много, услышат ли небеса? Не засияют мечты словно звезды — и не судьба, Но если в них ты поверишь и твоя воля тверда, То россыпью драгоценностей станут, На небе в ночи ярче всех засияют Звезды — мечты твои»
Дослушав припев, Харука нажала на паузу. Ей казалось, что она вот-вот начнёт задыхаться от волнующих чувств, что будоражили всё её сознание, и поэтому она решила не продолжать прослушивание. Сказать, что песня ей разонравилась — было бы неправильно. Она по-прежнему была для неё одной из самых красивых и прекрасных мелодий, но только вот невыносимая тоска мешала вдоволь насладиться ею. Потому что, как только она услышала первую пропетую строку, в её голове сразу же возник образ Токии. В голове стремительным потоком начали проплывать воспоминания — первая её встреча с Токией, когда она ещё не знала, что он работал под псевдонимом «Хаято»; как она частенько сталкивалась с ним в коридорах, а он лишь оглядывал её хмурым взглядом; как его перевели в класс А, после того, как ему заявили, что в его пении «нет сердца»; как он впервые ей улыбнулся, окончательно очаровав её… Вдруг, девушка почувствовала, что ей становится всё хуже и хуже… В физическом плане. Головная боль, присутствовавшая и до этого, усилилась, а в горле появилось противное ощущение тошноты. Взявшись рукой за голову, Нанами приняла сидячее положение на кровати и отложила в сторону телефон с наушниками. Надо же… Не уж то какое-то прослушивание песни и воспоминания стали причиной ухудшившегося состояния?.. Скорее всего, так оно и есть. Харука встала на ноги и подошла к закрытому окну. Ей вдруг стало очень душно и жарко, и она решила открыть окно, чтобы впустить в помещение ночной летний воздух. Как только оконная рама отворилась, в комнату подул прохладный ветер, и стало не так душно. Но, этого оказалось недостаточно. Накинув на плечи кофту, девушка обулась и вышла в коридор. Как можно тише, чтобы ненароком никого не разбудить, она шагала по направлению к выходу из общежития. Выйдя из здания, Харука остановилась и с наслаждением втянула в себя свежий воздух. Снаружи было холодновато, но она не собиралась возвращаться назад — хотелось побыть ещё на улице, тем более что и так в последнее время подолгу засиживается в закрытом помещении. Засмотревшись на черное небо, Нанами направилась в беседку. Не заметив валяющийся на земле камень, споткнулась. Благо, она сумела устоять на ногах и не упасть, оставив колени целыми и невредимыми. Думая о том, какая она неуклюжая, и что ей не помешало бы быть более внимательной, она дошла до беседки. Сев на деревянную, выкрашенную в белый цвет, лавку, оглянулась. Уже не раз Харука замечала, что общежитие расположено около довольно опрятного места. Конечно, в темноте видно плохо, но всё же можно было заметить, что везде ухожено — газон и кусты были ровно подстрижены, клумбы забиты изобилием всевозможных, сладко пахнущих цветов, а неподалеку был расположен искусственный пруд. Ночью цвета тускнут, днём же всё было намного красивее — цветы пестрели яркими красками, а трава и деревья имели красивый, изумрудный цвет. Через некоторое время девушку начало клонить в сон. Зевнув, она сложила руки на стол и опустила на них свою голову. Только сейчас она поняла, что не сможет уже подняться с места — слишком устала. Харука закрыла глаза и провалилась в глубокий сон. Тем временем, с неба начали падать капли — пошел дождь. С каждой минутой он становился сильнее и сильнее, омывая всё вокруг. Но изнеможденной, спящей девушке было всё равно — она пребывала в царстве Морфея.***
Внезапно, Нанами почувствовала, что сидит на чём-то. Открыв глаза, оказалось, что она сидела на полу. Композитор пришла в недоумение — где она и как тут оказалась, если точно помнит, что заснула на улице в беседке?.. Девушка, встав на ноги, оглянулась. Непонятно… Совсем непонятно, где она, ведь она ещё никогда не была в таком месте: вокруг были лишь серые стены, и ничего больше. И тут, одна мысль, с молниеносной скоростью, пришла в голову — это сон… Нанами ясно стала ощущать, что это вовсе не реальность. Она находится во сне. Это сложно объяснить, но иногда человек четко осознаёт, что находится во сне — это и называется осознанным сновидением. Вдруг, девушка услышала сзади себя знакомый голос, который позвал её по имени. Широко раскрыв глаза, она так и застыла на месте от изумления… Не может быть… Этот голос она не спутает ни с чьим на свете, это может быть только он. Нанами, найдя в себе силы пошевелиться, повернула голову назад и… Впала в шок. Она не ошиблась. Чуть дальше от неё, впереди стоял тот, по которому она тосковала все эти тяжелейшие в её жизни месяцы, человек, от потери которого сердце уже давно было разорвано на куски. Это был Токия. Он стоял и беспристрастно смотрел на неё, будто бы и не умирал, и всё так же был жив, а их встреча — всего на всего один из обыденных дней. Развернувшись, на ватных ногах Харука начала медленно подходить к нему. Боже, ей не верится, что она видит его перед собой спустя столько времени отсутствия, хоть и во сне, но всё же… Оказавшись совсем рядом, вперилась взглядом в его лицо. Он выглядел точно так же, как и при жизни — в нём абсолютно ничего не поменялось. Спустя минуту, в которой она стояла в немой растерянности и разглядывала его, девушка, словно очнувшись, неожиданно обвила своими тонкими руками спину парня, прижавшись головой к его груди. Она почувствовала, как Токия положил руки на её спину, обнимая в ответ. Не выдержав, Нанами тихо заплакала. Сколько литров слёз она уже пролила за последнее время? Харука думала, что давно уже всё выплакала, но стоило ей увидеть в собственном сне Токию, как глаза сами собой заслезились, а в горле встал ком. Оно и понятно, ведь она и представить себе не могла, что когда-то сможет стоять вот так, рядом с ним, и обнимать его. Руки парня осторожно гладили Нанами по голове, стараясь успокоить. Отпустив Токию, девушка вытерла руками мокрые следы на лице от слёз и вновь взглянула на юношу. — Ичиносе-сан… — только и смогла вымолвить она. — Харука, — вздохнув, обратился к ней парень, — какой сейчас имеют смысл все эти формальности? Хотя бы сейчас назови меня просто по имени. — Прости, я просто… — виновато опустила голову Харука. Услышав извинения, Ичиносе тепло улыбнулся. Всё как обычно. — Вижу, ты не изменилась. Если не считать твоего нынешнего состояния… Я помнил тебя ещё жизнерадостным человеком, но сейчас… — Т-токия, мне так не хватало тебя!.. Я скучала… — Я знаю… Я знал и видел, как тебе… Как всем вам было тяжело. Думаю, ты понимаешь, что находишься сейчас во сне. И сейчас я в нём для того, чтобы сказать тебе важную вещь и помочь. — Хорошо, я тебя слушаю, — кивнула она. — Харука, мне больно смотреть, до чего ты себя довела… Ребята тебе не раз говорили, чтобы ты больше берегла себя, но, тем не менее, ты продолжаешь медленно убивать себя. А одного твоего поступка я совсем не ожидал. Еще бы чуть-чуть, и ты лишила бы себя жизни… Пожалуйста, больше не делай так, — говорил Токия, не отрывая взгляд от её глаз, — жизнь слишком ценна, чтобы с нею так обращаться. Что бы ни случилось, никогда не накладывай на себя руки. — Я никогда больше этого не сделаю, обещаю! Я виновата, я не подумала о том, что ребятам будет тяжело… И кто бы им тогда смог писать песни?.. Они вполне могли бы найти себе другого композитора, но я знаю, они считают, что никто не сможет заменить меня и мои песни. Я нужна им… А они нужны мне. Знаешь, они всегда так поддерживали меня. Девушка улыбнулась при воспоминании о своих друзьях. — Помогали, хоть они и сами были не в лучшем положении. Им так же было больно потерять тебя… Если честно, я никогда не видела их такими разбитыми… А на похоронах, у них у всех в глазах стояли слезы… Кто-то даже плакал навзрыд… Опустив лицо, Нанами вздрогнула. В голове возникла картинка, при воспоминании которой сердце у неё обливалось кровью: как, узнав, что Токию больше не вернуть, Сё упал на колени и залился горькими слезами, и к тому тут же подбежал, с не менее измученным лицом, Нацуки, и обнял со спины, стараясь успокоить друга, хоть и у самого текли слезы по щекам. Девушка помотала головой, словно прогоняя таким способом нехорошие мысли, и подняла лицо к своему собеседнику. — Мы столько всего пережили вместе. Они стали мне как старшие братья. Даже не знаю, что бы я без них делала, и знать не хочу. — Видишь, ты не одна. У тебя есть те, с которыми можно продолжать жить. Помни, что они — твоя опора. Я верю, что они никогда не бросят тебя в трудную минуту. Все они — замечательные люди, я рад, что они были в моей жизни, и я искренне благодарен им за всё. И тебе тоже, — на его лице появилась ласковая улыбка, — я люблю тебя, Харука. В душе у девушки внезапно разлилось приятное тепло. Те три слова, что прозвучали с уст парня, были самыми желанными для её ушей. — Я тоже люблю тебя, — улыбнулась она ему в ответ, — я давно хотела тебе это сказать… — Я знаю, — кивнул он, — когда я лежал в коме, а ты сидела рядом возле меня, я всё слышал, что ты мне говорила. И мне б хотелось ответить, но я никак не мог приказать своему телу очнуться. Прости… Что заставил тебя так страдать. — Ты не виноват, что так вышло. Я столько раз думала о том, что было бы, если бы я тогда не согласилась, чтобы ты поехал за теми дурацкими листами… Токия приложил палец к губам Нанами, тем самым заставив её замолчать. — Пожалуйста, не надо. Перестань уже себя винить. Ты абсолютно ни в чем не виновата. Кто знал, что такое случится? Отпусти прошлое и живи, как и до этого жила. Пообещай мне пожалуйста кое-что, ладно? — Проси всё, что хочешь. Взяв девушку за плечи, он продолжил: — Пообещай мне, что теперь всегда будешь стараться лучше заботиться о себе. Хотя бы ради меня. Я хочу, чтобы ты жила и наслаждалась полноценной жизнью, была счастлива, и продолжала писать такие же невероятные песни — они озаряют весь мир своим светом и добротой. Я буду спокоен, когда увижу, что ты следуешь моим просьбам. Харука улыбнулась, нежным взглядом смотря на Токию. Всё-таки, какой он хороший человек… Был. Подняв руку, она прикоснулась к его щеке, и сказала: — Ради тебя я сделаю что угодно. Хорошо, я попробую начать жизнь с чистого листа. Улыбнувшись в ответ, парень приблизился к её лицу своим. — Поверь, я всегда буду рядом. Телом я давно умер, но у меня есть душа. Ты не сможешь меня увидеть, но знай — я всегда с тобой, в твоём сердце, в твоей душе. Я буду радоваться всем успехам в твоей жизни, и, если будет надо, незаметно, но поддерживать тебя. Я всегда буду любить тебя, Харука… Сказав последние слова, Токия нежно прикоснулся своими губами ко лбу девушки и оставил на нём легкий поцелуй. В тот же миг, всё вокруг будто бы растворилось — осталась лишь тьма.***
Нанами раскрыла глаза. Осмотревшись, она с удивлением заметила, что небо посветлело, превратившись из черного в темно голубой, а на горизонте появилась оранжевая полоска — начинался рассвет. «Ничего себе, я проспала здесь всю ночь?!», — подумала Харука, также подметив, что везде было сыро и влажно, и неудивительно — как только она заснула, начался дождь. Хорошо, что она была хотя бы под крышей в беседке, иначе промокла бы вся до ниточки. После дождя воздух стал чище и свежее — было приятно им дышать, особенно спросонья. А ещё, он отрезвлял и очищал разум. Нанами начала вспоминать, что ей приснилось… Можно было бы сказать, что всё, что было во сне, лишь плод её воображения, что её мозг сам же придумал всю эту встречу с Токией. Частично, так и есть, но всё-таки она была уверена — это не просто её фантазии. Он специально явился к ней во сне, ведь это был единственный способ связаться с нею. Бабушка Харуки как-то рассказывала ей, что мертвые люди могут приходить во сне к своим близким, мол, для того, чтобы показаться им и убедить их в том, что с ними всё хорошо на том свете, и сказать горюющему, чтобы он продолжал жить своей жизнью. Девушка начала проматывать у себя в голове весь её разговор с Токией: встреча, слезы, обещания, признание в любви… Вспомнив о последнем, в груди у неё будто бы зажегся огонек — стало так тепло и приятно на душе, как она уже давно так себя не чувствовала. Всю её сущность охватила гармония, появилось удивительное ощущение спокойствия — пришло смирение. Наверно, и шрамы на сердце тоже вот-вот затянутся, став почти неощутимыми. Наблюдая за тем, как солнце поднимается всё выше к небу, Харука ощущала себя словно заново рожденной. В своих мыслях девушка благодарила его: именно после того, как она смогла выговориться во сне, у неё как будто гора с плеч упала — так легко стало на сердце, что захотелось жить и радоваться. Вся недосказанность, грусть, боль, печаль — всё осталось в прошлом. Отпустив его, Нанами поняла, что она вполне способна быть счастливой и дальше. Наконец-то она вылечилась от депрессии… Харука подняла руки вверх и потянулась. Несмотря на то, что она проспала всю ночь в отнюдь не удобной для человека позе, всё равно её переполняли прилив сил и бодрость. Внезапно рыжеволосой в голову пришла идея, и она вскочила с лавки, побежав в свою комнату. Вернувшись через несколько минут в беседку, композитор села обратно, разложила листы на столе. Взяла в руки карандаш и принялась записывать на бумаге мелодию, только что пришедшую в голову. Вернулось вдохновение — снова появилось желание творить. И ту мелодию, которую сейчас пишет, она посвятит ему, Ичиносе Токии. Этот человек, значивший для неё многое, направил её на правильный путь, и она чувствовала себя обязанной написать песню в его честь — так Нанами хотела сохранить вечную память о нём. Сама себе она дала слово — что бы ни случилось, ради него, ради своей любви к нему, она будет жить дальше, и делать это теперь будет легче. Потому что она верит: он всегда будет рядом с ней, даже если его не видно…