Отражение

Послышалось царапанье ключа в скважине и дверь с шумом раскрылась. Порог переступили две миниатюрные женские ножки, облаченные в черные сапожки с бархатистыми носами. Ключи с шумом полетели на полку в даль прихожей. По квартире тут же грянул аромат дорогого парфюма «Lancôme». Шарфик, благоухающий выраженными нотками розы и мускуса, также был грациозным движением кисти отправлен за ключами. Ольга со вздохом опустилась на пуфик и стала расстёгивать молнию на обуви. Она уже не молодая и энергичная девочка, бегающая за трамваями на шпильках. Годы-то летят, и вот уже школа закончилась, закончился университет, уже есть приличный стаж работы, и пора бы уже подумать о простом женском счастье — семье, любимом муже и детях. И, признаться самой себе, Ольга пыталась. Пыталась настолько упорно, что было пару поклонников, интересных романов, но дальше конфет, поцелуев и пустых обещаний о свадьбе ничего не продвигалось. — Оно мне и не надо, — говорит Ольга, расстёгивая пуговицы пальто. — Оно мне и не надо, — послушно повторяет ее копия в зеркале. Замужняя жизнь для нее и вправду чужда. Она недавно пережила смерть горячо любимой бабушки, и кокетство и флирт — это последнее, что ее сейчас волновало. Теперь она взрослая, собранная и ответственная, как подобает настоящей целеустремленной женщине, но… Но по-прежнему так и соблазнят ее эта стеклянная гладь, отделяющая ее от зеркального двойника. Из-за холодной поверхности на неё смотрят голубые глаза, похожие, но не ее, такие манящие, как ледяные звезды на ночном небе, но остропроницательные, как светлые кусочки разбитого зеркала. Яло. Ольга наблюдала, как они вместе расцветали, словно весенние цветы, но Яло выросла особо прекрасной. Она больше не пугливая маленькая девочка, а прекрасная, немного таинственная женщина с виду холодная, но с пылающим огнем в душе, некогда бушевавшим в юном сердце Оли. Яло переняла все привычки юности у своего оригинала, и превратилась в недостижимый идеал, скрытый за зеркальными границами. — Трудный день? — произносит отражение одними губами, и Оля устало поддакивает, уходя на кухню за бутылкой вина. Ольга долго копается в ящиках, ища штопор, но, плюнув на это бесполезное дело, управляется лишь одним ножом. Отражение выжидающе стояло в коридоре и тихо, практически под нос, напевала свои песни тоненьким голоском. Оля выходит в коридор с наполненным до краев бокалом, а в другой руке несет бутылку, которую она спешит протянуть своему отражению. Яло насмешливо улыбается, стараясь сдержать смех. Бутылка звонко гремит о стекло. Ольга вздыхает, косо смотря на то, как ее отражение понимающе кивает. — Трудные дни, — набирая в грудь воздуха, повторяет она и отпивает большой глоток из бокала. Во рту сразу же потеплело, и на душе как будто настал фейерверк. Яло улыбается одной из самых дружелюбных улыбок и, получив неозвученное разрешение с другой стороны, наконец-таки затягивает песню в полный голос.

«…Поговори со мною, мама, О чем-нибудь поговори, До звездной полночи до самой, Мне снова детство подари…»

Оля слушает внимательно, подложив ладонь под щеку, и изредка прикладывается алыми губами к краешку бокала, отпивая светлую жидкость. Когда Яло кончает, и видит, как чужие щеки стали влажными от слез, женщина стремительно вытирает пальцами макияж. Отражение так же быстро повторяет дрожащее движение руки Ольги, размазывающее тени и тушь по векам. Опустошенный бокал был отправлен в сторону стоять в гордом одиночестве. — Своим голосом тебе бы только о великом да вечном петь. Отражение усмехается и тянет руку к стеклу навстречу теплой ладони Ольги. Глухой звук столкновения, разъединяет их. Оля кидает довольное «спокойной ночи», тушит свет и уходит вглубь своей квартиры, оставив зеркальному двойнику недопитое вино в бутылке. Проводив Ольгу взглядом, Яло растворяется во мгле прихожей под собственную грустную мелодию.