слова

       Он целует ее коротко и рвано, терзает губы. Спускается к шее и оставляет засосы. Его совсем не волнует, как Эмма будет выкручиваться на работе, как будет их маскировать, в эту секунду важно лишь одно — она принадлежит ему.        Смит извивается под резкими движениями Джеффа, в них совсем отсутствуют отголоски любви, лишь животная страсть.        Она сама не понимала, как привязалась к капитану, в какой момент она начала скучать по его грубости, высокомерности и заносчивости. Каждую ночь Эмма писала сообщение, на которое не было ответа.

Ты приедешь?

       На ответ она и не надеялась — знала, что он приедет, без каких-либо прелюдий поцелует и сразу отнесёт на кровать. Конечно ей хотелось не этого. Смит хотела прижаться к Джеффу, нежно обнять, посмотреть какой-то незамысловатый фильм и дурачиться с ним всю ночь. Но она понимала, что он совсем не такой, что такого никогда не будет.        И вот она снова стонет под ним, извивается от его грубых движений, прося двигаться быстрее. Джефф лишь сжимает ее горло и кротко целует в губы, выполняя желание актрисы. Искры уже давно не летят из глаз — это стало обыденностью. — Ты же помнишь, что завтра должна быть в участке? — напоминает он, после чего ложится рядом.        Эмма на него не смотрит, но знает, что сейчас он тянется к тумбочке и берёт свою пачку Парламента. Смит не любила запах сигарет, но совсем потеряла момент, когда это стало для неё родным. — У меня дела, — шепчет она, не отвлекаясь от стены. — Завтра в участке, — повторят он, и Эмма слышит как цокает зажигалка.        Им совсем не хочется спать, разговоров нет, поэтому докурив сигарету Джефф начинает одеваться. Он не подходит к ней, не целует в макушку, даже не говорит о том, что все было прекрасно, что он любит ее. Просто уходит. — Постой.        Все это время Эмма думала о том, что хочет жить как в сказке, что рядом любимый принц, который может ее защитить, который будет любить ее вечно. — Что между нами? — сердце у обоих бешено колотится.        Джефф всегда мечтал о размеренной жизни, о любящей жене и даже о детях. Он хотел счастья, но всегда ссылался на работу. По итогу у него выросла оболочка «сухаря», неотесанного грубияна, который привык добиваться всего жестокостью. — Ничего.        Сердце пропускает удар. — Ты хоть меня любишь? — спрашивает Эмма, натягивая одеяло.        Как же хочется, чтобы все было как в сказке. — Нет.        И ее выдуманный мир рушится. Эмма всегда мечтала о принце, о любви, которая бывает в сказке. Но Эмма не принцесса, а Джефф вовсе не принц. Да и они не герои глупого книжного романа.       Джефф всегда мечтал о счастливой жизни, но сам все разрушил. Снова.