Скоро она будет мертва.
-Что?.. Т-ты считаешь меня виноватым в этом... н-но это же для тебя, моя любимая сестрёнка! - бубнил он себе под нос, вынося тело из этой злополучной комнаты. Но все же, он не хочет, чтобы её жертва была напрасной. Она не хочет. Он хочет сделать с её телом это. Аккуратно и, кажется, бесконечно оборачиваясь, он все же дошёл до её лаборатории. Дверь не была закрыта. Отлично. Если бы дверь была запрета, то ему определённо не поздоровилось бы. -Смотри же за тем, что я собираюсь сделать, сестричка... Он зашёл и закрыл дверь после этого бросив тело девушки на пол.Пульса нет.
Она мертва.
Он безумно смеётся, смотря на некогда дышащее тело. Она будет хорошей подругой для моей сестры, думал он, подходя ближе и ближе. Он склонился над ней, аккуратно, словно боялся разбудить её.Но она уже не проснётся.
Никогда.
-СМОТРИ ЖЕ. Звук расстегивающейся ширинки прекрасно слышен сквозь ночной шум и его дыхание. Прерывистое, возбужденное дыхание. Он стянул её нижнее белье. Оно ей не понадобится, трупам не нужны такие вещи. Трупам ничего не нужно. Это значит, что он мог делать все, что захочет. Он вошёл. Вошёл внутрь, без чьего-либо разрешения и приглашения. Ведь трупы не говорят, а тем более не спорят. У них нет мнения. У них нет прав. У них уже ничего нет. Он движется, по началу плавно, но очень скоро он ускоряет темп. Это не имеет значения для трупа. Это имеет значение лишь для него. Живого Шунгуджи, который делает это все для своей сестрёнки, ведь так? Громкие шлепки плоти о плоть раздаются из лаборатории абсолютной художницы. Но никто их не услышит, ни она, ни кто либо другой. Сейчас все спят. А кто-то вскоре уснёт навсегда. Ещё один друг для сестры. И, конечно же, её брат.