***
Смерть — это слово пугает.Вносит в сердце холодную боль. Ты сразу вспоминаешь тех людей которых нет рядом. Страшно подумать о том, что кто-то из твоих родителей или друзей вот так внезапно умрет… А может умрешь и ты. Смерть преследует меня. Я знала многих людей, которые очень боялись этого слова… Они… Они наверняка до сих пор боятся его. Когда я была жива, я не понимала, почему все боятся смерти? Мы же переродимся, не так ли? Я очень хотела в следующей жизни стать бабочкой — летать, изящно садиться на лепестки цветов, шумя пестрыми крыльями. Ты же не против послушать мою историю?***
1895 год 1 февраля. До пяти лет я жила с мамой — Сюзанной Баратовой и отцом — Владимиром Баратовым. Они были известны на весь наш небольшой город. Мой отец — известный музыкант, играл на фортепиано и скрипке.Он был воистину мастером своего дела — его музыка была очень нежной и романтичной. Когда они пели с мамой в дуэте, то и вовсе можно было невольно отключиться от мира и погрузиться в мир прекрасных звуков. 1900 год 1 августа. Их совместная карьера продлилась недолго.Спустя пять лет, после моего рождения, матушка скончалась на больничной койке вместе с неродившимся ребенком.Она заболела гриппом во время беременности — инфекция сломила и без того слабый организм. После потери матери мир вокруг стал другим, все перевернулось с ног на голову.Раз.Два.
Отец стал реже появляться на пороге дома, часто оставляя меня одну в огромном особняке. Он много пил, полностью забыв про свою карьеру и меня, в том числе.Были случаи, когда он запирал меня в какой-то из комнат особняка, а сам развлекался с женщинами. 1901 год 24 мая Спустя год этой ужасной жизни, отец все же решился взяться за работу.Казалось, все налаживалось, но это было ровно до того момента, пока он не привел эту женщину домой. Она была лицемерной, жестокой и невыносимо жадной женщиной.Словно энергетический вампир, она высасывала соки с отца. Он стал уже похожим на ходячего мертвеца, но продолжал ее слушать, любить. Они встречались всего месяц.Затем отец решил сделать ей предложение, не смотря на мои уговоры не делать этого. 20 июня 1901 год. Свадьба. Вычурные наряды гостей.Пустые разговоры.Улыбки сквозь зубы и поздравления.Танцующие бездушные куклы.На фоне всего этого — даже мертвец покажется живее всех здесь присутствующих.Повсюду этот смех и музыка — шумно.Мне не до смеха и, тем более, не до танцев. В этот день я, сбежав со свадьбы, всю ночь просидела на крыше нашего особняка. Как сейчас помню, красивое красное платье украшенное лентами, такие же красные туфельки на небольшом каблучке и венок из красных роз — прекрасно контрастировали с закатным небом. Этот наряд был уготовлен для моего шестнадцатилетия — покойная матушка приготовила его для меня, задолго до смерти.Но эта женщина настояла на том, чтобы я надела его на свадьбу — это платье так прекрасно на мне смотрится! После женитьбы она стала относится ко мне и слугам еще более жестоко — показала свою сущность во всей красе.Месяц назад она начала меня учить оперному пению — хотела я того или нет.Каждая ошибка была равна одному удару плетью. Я пыталась сказать своему отцу, что эта женщина издевается надо мной, но он даже слушать не хотел.Когда я собиралась показать ему шрамы, что она мне оставила, он флегматично отвернулся, даже не взглянув на меня.Я полностью убедилась в том, что я перестала быть для него «любимым цветочком».Он грезил лишь этой женщиной, не замечая меня. « — Ты наговариваешь.Агафья — прекрасная женщина и она любит тебя, неужели ты не видишь? » « — Хочешь помешать моему счастью? » « — После смерти матери, ты совсем от рук отбилась. » « — Хочешь ты этого или нет, а принять ее ты обязана. » Не хочу. 13 октября 1907 год. Как-то утром, идя по главному залу в направлении «нашей» тренировочной комнаты, я случайно услышала разговор двух служанок: — Бедная девочка, эта женщина совсем ее не щадит. — И не говори, Лолита, эта женщина испортила всю нашу семью.Я слышала, что она собирается отправить бедняжку на конкурс среди мировых оперных певцов. — Но там же все очень строго. — на лице первой отразился испуг. — Я об этом и говорю, дорогая, погубят они нашу принцессу… Пусть они и шептались я все равно поняла, что это именно те служанки которые подкидывали мне клочки с едой в окно.Эта женщина придумала новое наказание за ошибку, даже самую маленькую — мне запрещалось прикасаться к еде. « — Может так ты образумишься, несносная девчонка. » Эти женщины — Лолита и Элина, всегда заботились обо мне. Мне всегда было страшно за них, а что если эта ведьма их поймает, Что, если накажет? Что, если из-за меня эти две сестры умрут? — Алиса! — из раздумий меня вытащил голос этой женщины. — Где ты, мерзавка?! Сколько тебя ещё ждать? Пришлось поторопиться.Она зла, а значит и уроки будут жестче. Постучав в дверь, я зашла в помещение.Она с надменным взглядом изучала меня взглядом, стоя со скрещенными на груди руками. — Прошу прощения, матушка… — начала я, но не успела опомниться, как она уже оказалась возле меня.Щеку обожгло от удара. — Мерзавка! Ты опоздала! Ты заставила меня ждать тебя, как у тебя только совесть есть на такое? — женщина кричала, точнее сказать — верещала.Я опоздала, а не оглохла. — Этого не повторится, матушка. — я склонила голову в извинительном жесте.Она хмыкнула и отошла от меня, включая музыку. — Начинай, Лючия ди Ламмермур (Lucia di Lammermoor) — 1835 — Г.Доницетти. Я начала петь.Черт меня дери сфальшивить! Я молилась чтобы она не заметила — глупо было надеяться на это.В следующую же секунду плеть со свистом приземлилась на моей спине.Я вскрикнула от боли, стараясь не разреветься — она терпеть не может «этих соплей». — Ты вздумала меня опозорить на конкурсе? Я столько сил на тебя трачу, а ты даже не пытаешься, неблагодарная девчонка! — она снова ударила.Я знала, что она старается бить не в полную силу во избежание лишних проблем с залечиванием ран, но от этого не легче. Мне казалось, что на спине больше не осталось живого места. — Нет, матушка, я буду стараться изо всех сил,прошу простить мне мою оплошность. — старалась говорить как можно уверенней, но дрожь в голосе, из-за невыносимой боли, все же проскальзывала. — Полнейшая manque de talent ¹, еще и просишь простить тебе ошибку? — она замахнулась, но не успела ударить.Кто-то зашёл в комнату — кто бы это ни был, я его благодарила. — Госпожа Агафья, — это был дворецкий Антуан.- вам письмо. — он протянул конверт Агафье. Как она услышала про письмо, то тут же изменилась в лице и заворковала, будто и не было здесь никаких избиений и криков. — Благодарю вас, Антуан. Не подскажите, откуда нам пришло известие? — она опустила руку мне на плечо, от чего резкая боль пронеслась по всему телу — она положила ее на недавно полученную рану.Я закусила губу, в попытке сдержать боль. — Похоже, это с конкурса оперы. Ответ на вашу заявку. — Благодарю.Оставьте его здесь и можете быть свободным. Мне противно от ее лицемерия. Когда мужчина, кивнув головой, вышел, она закрыла дверь на замок. — Посмотрим, — она зашла мне за спину. — справилась ли ты с этим заданием? Я промолчала, не хотелось ее злить своими комментариями.Спина ныла от боли, не хочется получить еще увечий. Она открыла письмо и на мгновение, как мне показалось, она затаила дыхание. — Могу поздравить, тебя позвали на прослушивание. — она положила бумагу на стол и уселась в кресле. — Это значит, что тебе нужно больше репетировать, чтобы не опозорить меня. — Да, матушка. — Ты знаешь правила наказания за мерзкую фальшь? — Да, матушка. — Перечисли. — Если при исполнении была произведена одна ошибка — два удара плетью, две — четыре удара. Если ошибок больше трёх, то наказание увеличивается в два раза, запрещается прикасаться к еде сутки. — Правильно. — фыркнула моя «матушка». — А теперь продолжим наш урок. — она встала с насиженного места и приказала приступить к исполнению. 19 февраля 1908 год. Мороз бешеный, за окном буран.В такую погоду дети, обычно, не идут на учебу.Впрочем, как только я начала заниматься оперой, можно было забыть об учебу. Все, что я знала — то как нужно петь правильно, не более. « — Тебе незачем тратить время на такие бесполезные знания.Опера — все, что тебе нужно в жизни. » Из друзей у меня были только слуги.Хотя и их ряды приуменьшились. Я знала, как моя мачеха изводила служанок — они буквально падали замертво от усталости.Вот и Лолита не выдержала такого давления.Три.
Я была рада, потому что она освободилась от жестокой жизни — от этой ведьмы, пускай даже так… В то же время, я каждый день ревела в подушку, вспоминая ее доброе сердце — как она меня жалела, то как тайком дарила мне подарки и кормила… 20 февраля 1908 год. Через три дня прослушивание — мои уроки стали еще сложнее.Порой я приходила и просто падала на кровать прямо в одежде, если конечно доходила до нее. Знаете, почему она так хочет чтобы я выиграла конкурс? Дело, как обычно, в деньгах — не более. Выигрыш составлял более трех миллионов лир² 23 февраля 1908 год. Наступил день, когда решалась моя дальнейшая жизнь. — Затяните все хорошенько. Все должно быть идеальным! — указывала эта женщина служанке. — Да, госпожа… — Ты помнишь свои слова, золотко? — снова этот поддельный ласковый тон. Лицемерка. — Да, матушка. — Дорогая, не переживай ты так, все пройдет хорошо, ведь ее обучала именно ты, а не какой-то оборванец с улицы. — Конечно, милый. — натянув улыбку, протянула она. — Дочка, ты прекрасно выглядишь! — сказал он похлопав меня по спине. Он не знал что тем самым делает мне очень больно. Лицемерие было видно невооружённым взглядом. Только вот понять не могла, папа претворяется или он серьезно не верит ни единому моему слову? Мы прибыли к месту вовремя.Вот моя очередь подходит все быстрее. Я слышала пение прекрасных людей, от их голоса по телу бегали мурашки, но беспощадные жюри отвергали одного за другим за малейшие ошибки. Чем меньше человек оставалось, тем сильней я начинала дрожать. Но я очень хорошо умела скрывать все свои чувства и эмоции. Выступление последнего участника подошло к концу — это означало лишь одно, настала моя очередь. Я прошла на сцену, поняла, что помимо жюри, зал весь заполнен зрителями. От волнения у меня все поплыло перед глазами. Скорее всего, тут ещё играли свою роль голодовка и бессонница. Конечно, множество слоев косметики это все скрывали. — Ваше имя, юная госпожа? — спокойно произнес мужчина с высоким цилиндром на голове. — Алиса Баратова. — Сколько вам лет, Алиса? — Восемнадцать, я могу приступить? — Конечно, что будете исполнять? — Анна Болейн (Anna Bolena) — 1830 — Г.Доницетти, ария первого акта. — Такая сложная композиция.Вы уверенны, что справитесь? Может вам выбрать что-нибудь менее сложное? — произнесла госпожа сидящая сбоку от мужчины в цилиндре. — Нет, я готовила именно ее. — Как вам угодно.Мы все в вашем внимании. — мужчина окинул взглядом остальных членов жюри. Музыка начала играть.Первые слова дались мне с небольшим трудом, но продолжила я без единой ошибки. Во время выступления на меня смотрел юноша примерно моего возраста.Не отводя глаз, он следил за моими движениями. Он был очень красив и, видно, из богатой семьи. Вообще мне нравилось всматриваться в лица зрителей. Я так давно не видела так много людей… Все мне казались необычно красивыми и интересными… Когда я закончила, весь зал аплодировал стоя. Я встретилась взглядом с той женщиной и, на мое удивление, они выглядели одобряюще. Неужели? Может, мне показалось? Нет.Она тоже встала и аплодирует. — Госпожа Алиса, вам восемнадцать лет и, признаться честно, ваше выступление вызвало фурор среди всего зала и жюри в том числе. — произнес мужчина с серьезным видом. — Спешу добавить что вы, одна из самых молодых участников. — проговорила девушка в красном платье и белом балеро. — Каково ваше решение, уважаемые жюри? — не выдержав, произнесла Агафья. — Думаю, оно очевидно.Вы можете участвовать в конкурсе! — произнесла девушка в длинном черном платье. Радость нахлынула приятной теплой волной, я расслабилась и, присев в книксене, поспешила уйти со сцены. Но не успела я дойти до выхода, как упала — я потеряла сознание. Очнулась я уже дома, в своей кровати. Рядом сидел отец.Увидев, что я очнулась — он поспешил выйти из комнаты. 16 марта 1909 год. Конкурс состоится 17 мая. Агафья начала вести себя ещё хуже, будто я вовсе и не получила разрешение на участие в конкурсе. Они с отцом собрались в театр. Я решила рискнуть — попроситься вместе с ними прогуляться. К слову, меня не пускали на улицу.Когда мы поехали на отбор, я впервые дышала свежим воздухом. — Отец, матушка, вы уходите? — подавая Агафье ее шубу. — Да, ты что-то хотела? Если да, то давай все обсудим после нашего возвращения. — не смотря на меня ответил отец. — Дорогой, у нас есть ещё пять минут. Уделили их нашей дорогой дочери.- опять эта двуличность.- Алиса, дорогая, что ты хотела спросить? — Могу ли я пойти вместе с вами? — Что? Но ты.- начал отец, но его перебила эта женщина. — Дорогая, там так холодно и, тем более, на этот спектакль идёт весь город — мест не будет. — Но я могу подождать на улице… — Ты не услышала? — отец начал злиться, поэтому его тон стал грубее обычного. — Я оденусь тепло, пожа… — Милая, нас уже ждут. В следующий раз мы обязательно пойдем.Никуда мы в следующий раз не пойдем. Врала она хуже, чем пела.
17 мая 1909 год. День конкурса пришел очень быстро. Я стойко терпела все ее издевательства и безразличие отца на все это. Голодать мне уже не давали. Дворецкий и служанки кормили меня по ночам. Мое состояние немного улучшилось. Как оказалось, Элина хорошо разбиралась в целебных травах. Сон тоже стал крепким. Пусть меня и били плетью, но у меня была надежда.Надежда на то, что я смогу сбежать. Я уже давно придумала план: после конкурса сбежать из дома. Я даже написала записку. Вот почитайте:" Матушка, простите меня за мои ошибки, я всегда очень старалась. Надеюсь, вы не злитесь на меня. Признаться честно, я была рада учиться у Вас музыке. Я ушла, чтобы больше не быть обузой для вас. Не переживайте за меня. Я выдержу все трудности. С любовью и уважением, ваша Алиса Баратова. »
Как вам? Не похоже, чтобы я ее любила, да? Но, как говорится — Бог учит прощать. Я уйду и забуду все эти годы как страшный сон. Так и будет. Думала я… Но сейчас не об этом речь. Сегодня конкурс, я готова как никогда. Я больше не боялась за выступление. Переживала больше за то, получится ли у меня сбежать. Спустя двадцать человек, наступила моя очередь. Правила стали ещё жестче.Нельзя ходить по сцене, когда поешь. Нельзя использовать подсказки, то есть бумажный вид текста. Раз ты пришел сюда — ты должен знать свой текст наизусть. Нельзя показывать стеснение и страх — артисты никогда не должны бояться сцены, из голос должен звучать громко, без дрожи. Так и вылетели все двадцать человек. — Алиса Баратова, просим на сцену. Все как в прошлый раз. Та же сцена и те же люди, что были в жюри, только теперь сидят в зале в роли зрителей. Девушка с длинными волосами уже в прекрасном красном платье смотрела на меня с волнением, ведь тогда я потеряла сознание прямо на сцене. — На отборе вы исполняли произведение — (Anna Bolena) — 1830 — Г.Доницетти, ария первого акта.Что исполняете на этот раз? — Кармен (Carmen) — 1875 — Ж.Бизе. — Начинайте. Все пошло как по маслу. От начала до конца все было идеально. — Прекрасно. Можете идти, ожидайте ответа. Ожидание было недолгим. Из пятнадцати человек, что шли после меня, пришло только четверо, остальные отправились по домам. Нас шестеро участников.Мы должны были разбиться на пары и спеть дуэтом. Я забыла сказать что тот, кто попал в шестерку лучших оперных певцов, был как раз-таки тот юноша из зала. Он выступал с «Vorte toast — Robert Massard». Я была с ним в паре. — Здравствуй, сеньорита.Какую композицию предпочитаешь? То́ска (Tosca) — 1900 — Дж.Пуччини — дуэт Альфреда и Виолетты из оперы «Травиата» или Опера «Богема» — дуэт Рудольфа и Мими. — «Травиата», пожалуй. — Хорошо. Репетировать не пришлось, мы выступали вторыми. Все события пролетали так быстро. Мы стали первыми и каждому из нас предстоит завоевать 1, 2 или 3 место. — Я выступлю первым. Подготовься как следует. Ты уже устала.- с важным видом произнес он. — Благодарю за беспокойство, но прошу меня не недооценивать.Меня ещё на пять актов хватит. — Уверенности в тебе предостаточно, но при выступлении ты немного не дотянула в одном месте. Благодаря мне они не заметили этого. — Я премного вам благодарна и учту это. Он промолчал, а после поспешил на сцену. Выступление привело всех в шок. Вроде все началось прекрасно — его голос не дрожал и уверенность слышалась в каждом слове.Но стоило ему дойти до середины выступления, как его голос задрожал — не дотянув ноту, он замолчал. Весь зал ахнул. « — Что случилось? Почему он молчит? Он потерял голос?»— только и было слышно шептание зала. Музыка остановилась, а парень так и стоял на сцене. Не выражая эмоций, он просто стоял. Стоял и молчал. — Леонардо? В чем дело? — Прошу прощения, но я, обдумав все, отказываюсь от участия. — Что?! — зал ахнул ещё сильнее чем в первый раз. — Лео, как ты можешь отказываться? Ты уже на пороге победы! — закричал пожилой мужчина поправив свой монокль. — Прости отец, но я и без конкурсов знаю, что я лучше тех, кто был ранее. А денег нам и без этого хватает. Уж лучше они достанутся тем, кто в них нуждается. — Эгоист! Не смотря на то, как психанул отец того парня, весь зал аплодировал ему. Кратко поклонившись он ушел прочь со сцены. Лео медленно ушел за кулисы и поклонившись, хотел уйти. — Алиса. — Простите? — Меня зовут Алиса. Он промолчал, кивнув головой, ушел прочь. Я успела уловить его взгляд, такой печальный.В глазах читалось сожаление. Дело в том, что в начале его глаза блестели, он смотрел на меня и улыбался, но стоило нам встретиться лично, он больше не улыбнулся. Чуть погодя я заметила записку на столе:«Алиса, простите за мою грубость. От одиночества с ума сойду, если вновь Вас не увижу. Прошу я лишь об одной встрече. На мосту в шесть вечера. Я буду ждать. Прошу, только одна встреча. Леона́рдо дэ Лука́.»
Я заняла первое место.Агафья была счастлива, но это длилось недолго. Я, дождавшись ночи, сбежала через окно. Все прошло хорошо. Я бежала, холодный ветер дул в лицо. Бегу к месту нашей встречи. Нашего первого свидания. Лицо обдувает холодный майский ветер. В голове пустота. Не знаю, что движет мной, но я бегу и понимаю — вот она свобода! Уже через несколько минут я стою на одном берегу моста. Он стоял на середине моста и вглядывался в горизонт. — Алиса, вы пришли! — тихо, не отрывая взгляда. — Пришла. — отдышавшись, сказала я. — Позвольте на «ты». — он подошёл ко мне и протянул красную розу. — Благодарю. — я не сразу решилась ее принять. — Шипы были бережно обрезаны. — так же спокойно произнес он. Кивнув, я приняла ее.После, он обошел меня со спины. Я не придала этому большего значения. — Ваша мачеха — женщина жестокая… — слегка приподняв, закрывающие спину, волосы. Он увидел шрамы на спине! — Что вы себе позволяете?! — резко обернувшись, вскрикнула я. — Оу, не бойся. У меня нет никаких гнилых намерений…- продержав минуту молчания, он продолжил с грустью в голосе. — Я ещё на выступлении заметил. Как бы ты не старалась все скрыть от чужих глаз, все равно кто-то бы да заметил. — он вновь всмотрелся в воду. — Зачем ты отступил на конкурсе? — Потому что знал, что если я продолжу, ты получила бы второе место. — К чему такая забота? Получила бы и что с того? — Наказание. Мой отец купил мне первое место. Чтобы не терять свой титул он заставил меня выступать. — Наверное, вам за это неплохо досталось… — мне было стыдно говорить, поэтому голос дрожал. В ответ он лишь улыбнулся, будто сделал все так как и планировал изначально. Было в нем что-то загадочное, скрытное от посторонних глаз… Я хотела это узнать. Что он скрывает? — Не смотря на это, у Вас есть то, чего нет у меня… — Чего же? — Свободы… — я подошла к краю моста. — Так ты… — Да, я сбежала и очень рада этому. — он подошёл ко мне так близко, что я почувствовала его дыхание у себя на шее. — Тебе не страшно? — Мне нечего бояться. — Почему же? Ты не боишься смерти? — Не вижу смысла хвататься за жизнь в которой ты один. Жизнь, в которой ты лишён свободы, в которой нет эмоций, нет чувств. Не знаю почему, но с моих глаз потекли слёзы. — Алиса… Если бы ты знала, сколько я ждал нашей встречи… Его рука медленно скользнула по моей — от плеча до самой кисти. У него было горячее дыхание.Ничего более, чем держать меня за руку, он себе не позволял, хотя мог. — Лео, неужели вы… — Я влюблен, давно влюблен… Тогда, на отборе, ты пела композицию (Anna Bolena) — 1830 — Г.Доницетти… — медленно произнес он, а затем поцеловал тыльную сторону моей ладони. — Как сейчас помню эти сияющие, но в тоже время измученные, глаза… Я не могла пошевелиться от этих ощущений внутри себя. Сердце готово выбить грудь… Его шёпот, его прикосновения, его манеры и сладость речей — это возбуждало… Со мной это впервые. Всю жизнь жить взаперти и вдруг ощутить себя кому-то нужной — это необъяснимо приятное чувство… — Лео… вы… — Я люблю тебя, Алиса… — осторожно, он повернул меня к себе лицом. — Такая хрупкая, как лепестки этой розы… — он стер слезу в щеки. -… — мое дыхание сбилось напрочь. Я поняла, что за чувство мной овладело, когда я бежала сюда. — Идём. — он подхватил меня на руки и понес куда-то вперёд по мосту. Через минуту мы оказались на, освещенной луной, поляне. Тишина, никого нет, лишь в дали стрекочат сверчки. Аккуратно посадив меня на траву, юноша присел рядом. Ещё минуту мы просто молчали, наслаждаясь тишиной и присутствием друг друга. В один миг наши взгляды встретились… Он медленно склонился к моим губам… Все как в тумане, лишь касание его губ.Приятные касания в районе шеи, ключицы и все ниже и ниже… Крепкие мужские руки нежно владеют моим телом. Приятные касания и тихое сбитое дыхание возбуждали… Уже через мгновение мы растворились друг в друге… Эта ночь подарила мне много новых ощущений… Оказывается, в мире есть не только боль… Эта ночь прошла очень быстро. Проснулась я в его объятиях, он ещё спал. Тихое сопение и взъерошенные волосы, сейчас так похож на ребенка. На милого ребенка, которого никогда не сможешь кинуть. Рядом со мной лежала та самая красная роза. Когда он проснулся, он опять понес меня на руках к тому мосту. — Лео, спасибо тебе, за ночь… — Это далеко не последняя наша встреча, обещаю, я тебя заберу! — он вновь поцеловал меня, так нежно и желанно. — Не хочу расставаться с тобой… — ВОН ОНА! — заорал кто-то за спиной Лео. — В чем дело? — спокойно произнес он. — Алиса, ты обязана вернуться домой! — сказал низкий мужчина с черными волосами. — Я никуда не вернусь! — Что вам нужно от моей жены? — рявкнул он. — Она пойдет с нами! — один из мужчин схватил меня за руку и резко дёрнул на себя. А с другой стороны меня держал Лео. И оба крепко вцепились в запястья, что те начали ныть от неприятного ощущения. — Отпусти ее сейчас же! — повышал тон Лео. Я тоже время зря не теряла и пыталась вырваться. Но вдруг Лео отпустил мою руку и упал. Меня тут же связали. Припоминаю мужчин среднего телосложения и выше меня на голову, их было трое. Естественно с такой девушкой как я было легче справиться, чем свечу потушить. — Лео! — крикнула я, выбиваясь из цепких рук мужчин. — Отпустите меня! — кричала я, надрывая голос.***
Меня затащили в дом. Как только я зашла на порог, меня одарили дьявольским взглядом. — Сеньорита Агафья, ваша дочь. — сказал один из них. — Благодарю. Награда лежит на столе. Делите, как вашей душе угодно и проваливайте! Получив свои деньги они тут же испарились, оставив меня наедине с этой чокнутой. — Сбежать решила? Мерзавка! — она подняла мою голову за волосы и резко дёрнула вперёд, от чего мои израненые ноги не выдержали и я устремилась вниз. Дальше толку говорить нет, ибо меня избили до такого состояния, что я потеряла сознание от невыносимой боли. 16 декабря 1909 год. К нам пришла семья — госпожа Изабелла со своим сыном Диего Коста. Через месяц мы поженимся. Сынок этой Изабеллы был мне противен. Его манеры поведения приводили в ужас. Он постоянно наровил ко мне приставать, как только выдавалась возможность. Я даже молилась, чтобы хотя бы Агафья сидела в зале вместе с нами. Ведь я уйти не могла никак. Зато ночью я сбегала к нему — мы нашли новое место для встреч. При каждой встрече он дарил мне розу — красную, без шипов. Мы любили лежать на траве и болтать о всем на свете держась за руки, мечтать. Но как бы я не старалась отложить разговор о предстоящей свадьбе, день приближался, да и люди твердили по углам. Он не верил слухам, я и молчала.Хотя прекрасно понимала, что делаю только хуже. Всё же мне нужно ему рассказать. В шесть как всегда мы встретились в нашем тайном месте. — Сегодня такая прекрасная погода, звёзды стак сияют… — Лео, мне нужно кое-что тебе сказать…- -н посмотрел мне в глаза. Не увидев на моем лице улыбки, он напрягся. Внутри все задрожало. От волнения я забыла, что хотела ему сказать. Поэтому молчала, как воду в рот набрала. — Что-то случилось, Алиса? — спокойно произнес он. Всегда удивлялась его спокойствию. В любой ситуации он оставался хладнокровным, но в то же время нежным, романтиком. — Что бы не случилось, я тебя не брошу. — он обнял меня за плечи. — Через месяц моя свадьба. — сказала я настолько тихо, что это было больше похоже на шёпот. — Меня выдают за Диего Коста, чей статус выше нашего, он молод и красив, по словам матушки, он лучше всех мужчин что есть на свете. — я опять не смогла сдержать слез. Он не отпускал меня, молча слушая как я всхлипываю. — Не плачь любимая. Я заберу тебя. Не отдам в руки этому извращенцу. — Ты не злишься на меня? — С чего бы? Я ведь знаю, что ты мне верна, что ты сообщила бы мне о том, что сердце остыло. Глупо злиться, если ты сейчас со мной, а не с ним. Я не могу поверить до сих пор, что именно он пострадает больше, чем я. Прости меня, любимый… — Я люблю тебя… — прижавшись к нему, я начала плакать ещё сильнее. — Я тебя сильнее. — он поднял мое лицо к себе, вытерев слезы с щек, нежно поцеловал. — Ну же, родная, не плачь.Никто, даже я, не достоин твоих слез. — он обнял меня крепче. Вот так в тишине мы простояли ещё очень долго. Мне не хотелось уходить, но пришлось, уже светало. 05 января 1910 год. Белое платье, фата… Я смотрю в зеркало, мне так хочется плакать. Но если я заплачу — Агафья увидит, а этого нельзя допустить. Гости пьют, веселятся. Приглашены были все.Он в том числе. — Что-то вы печальны, сеньорита. — произнес мой нынешний муж. — Задумалась, не более… — Что ж, тогда я могу пригласить вас… — Прошу, желаю прогуляться. — Я пойду с вами. — Нет, я хочу одна. Прошу прощения.- поклонившись, я вышла из дома на задний двор. — Ты прекрасна. — знакомый голос, такой родной голос… Я стояла возле полянки красных роз. Запах прекрасных цветов завораживал. — Не думала, что ты придёшь. — Очень хотел тебя увидеть в этом платье и хоть на мгновение представить, что ты моя невеста… — А ты мой жених… — Прошу, подари мне танец. — онпротянул мне руку. Неуверенно, но я сделала шаг к нему. Мы закружили в танце влюбленных. В танце, полном нежности и чувств. Нам не нужна была музыка. Мир вокруг исчез, есть только я и он. 18 июля 1912 год. С момента свадьбы прошло два года. Я начала чаще выходить на улицу, но эти два года… Они не были полны счастья и радости. Мой «муж» любил поднимать на меня руку.И не важно, какая на то причина: Не так взглянула, не так вздохнула… Ревность ко всему живому… С Лео мы не виделись два года, но уверена — он до сих пор ждёт меня… Часто ночами я просыпалась от кошмаров, где Коста убивает Леонардо.Кровь брызжет на белый снег.Он стоит, смеётся, а моя любовь умирает… 29 марта 1913 год. Отец мужа умирает от чумы.Четыре.
На похоронах были все, кроме него. Я хотела увидеть его… 9 августа 1913 год День рождения моего мужа.Снова толпы гостей. Все в прекрасных платьях. Шикарные смокинги и музыка. Еда и алкоголь, все как и всегда. Я очень любила в детстве наблюдать за балами отца. Мечтала так же как эти красавицы танцевать с отцом, увидеть вновь ту радость в глазах, как тогда, когда матушка была жива… Сейчас, я сижу рядом с пьяным супругом. Он кричит и заигрывает с приглашенными девушками. В бальном зале было невыносимо жарко и я решилась выйти на балкон. Но меня опередили. Там стоял высокий мужчина в черном костюме и в одной руке он держал бокал красного вина. Как бы я не старалась тихо уйти, он все равно услышал и обернулся. — Прошу прощения. — я поклонилась, а когда подняла взгляд, то поняла — на меня смотрели голубые глаза Леонардо. — Лео… — вырвалось с моих уст. — Сеньорита, Вам не за что извиняться. Это ваш дом. — Да, но. Почему ты опять на «вы»? Здесь же никого нет… — Разве не положено к чужой жене обращаться с уважением? В любом случае, мне нужно удалиться. — Лео, я скучала… — Простите, но взаимность давно прошла. — Что? — Нам не стоит больше встречаться, Алиса. Вы прекрасно понимаете причину. — Лео…- слезы потекли по лицу. — Простите за мою бестактность, но прошу — ни сейчас, ни в будущем не называть меня Лео. Я Леонардо дэ Лу́ка, сын известного композитора. До встр… — он запнулся, но тут же уверенно произнес — Прощайте, сеньорита. Надеюсь, мы больше не встретимся. Боль сковала сердце. Все эти два года я верила в нашу любовь. Я верила в то, что сердца бьются в такт. Что тот танец не последний…Я верила в любовь… Я верила…
Упав на пол я не смогла сдержать эмоций. Пошел сильный дождь. Холодные капли врезались в мое тело. Уже через пять минут я с ног до головы была мокрой. Я поняла, что нет в этом мире места для меня. Встав на край бортика я закрыла глаза и тихо произнесла: Нет для меня места в этом жестоком мире. Нет для меня счастья, нет любви.А потому,прощай бренный мир… И вот я готова сделать шаг вниз, как крепкие руки тащут меня назад. — Глупая! Думаешь что на этом жизнь закончена? — Быть с нелюбимым! Жить как отшельник! Зачем мне все это? Уж лучше умереть, чем все это терпеть! — Алиса… Как ты можешь это говорить?! Ты достойна счастья! Ты. Не успел он договорить, как я отключилась. Я до сих пор не знаю, кто меня спас. Но на утро весь город пускал об этом слухи. «— Эгоистка, мало ей мужа да дома хорошего? » «— Бедный Диего, как он терпит эту стерву?» «— А я думала, что она воспитанная! Позор! » «— Как можно было опозорить такую уважаемую семью?! Камнями ее закидать!»***
— Умереть значит решила? Дорогая супруга, тебе надоела моя забота? Мои подарки? Балы? Отвечай! — кричал Диего, ходя из стороны в сторону. — Ты хоть понимаешь, что сейчас говорят о нас люди? Мразь! Как ты могла так поступить со мной? Я же тебе дом подарил! Одежда и прекрасные ночи! И тебе все мало! Да кто ты такая? — он со всей силы ударил меня по лицу, что я слетела со стула на пол. — Сучка! Ах, да, какой это любви у тебя нет? Это тот мужик который притащил тебя дохлую? Говори шлюха! Это он? — он поднял мою голову за волосы, а к шее представил кинжал. — Говори, иначе я тебе глотку перережу! — Убивай, только ничего хорошего ты взамен не получишь. Посадят тебя и все богатство сгорит твое! Тогда ты поплатишься за свои грехи! — после этих слов он отпустил мои волосы и поднялся с колена. — А-ха-ха-ха, а ты значит смелая такая?! Таких как ты нужно наказывать по другому. — кинжалом он разрезал лямки моего платья, затем верёвочки корсета. С ненавистью он разорвал корсет. Не думайте, я вырывалась из последних сил, но все попытки выбраться из цепких рук извращенца — садиста оборачивались ударами. — Не шевелись, сука, ты ответишь за все! — его руки уже гуляли у меня под юбкой. Через минуту мое платье было похоже на лохмотья. И дураку понятно, что он так грубо надругался надо мной как и все эти два года — он издевался надо мной. Я научилась терпеть его скотское поведение. Раньше я могла выплакаться в подушку, но сейчас и слез не осталось. Боль внутри всё проела. Через неделю я узнала, что я беременна. Когда Диего узнал об этом, он потребовал избавиться от ребенка любым способом. — Это не мой ребенок. Мне чужое отродье не нужно! Избавляйся от него как хочешь! — Но это не только твой ребенок, он ещё и мой! Ни за что! — Смеешь сопротивляться? — Это мой ребенок! — крикуна я. Я стояла у лестницы, повернувшись к нему спиной, собирай уходить, но вдруг меня кто-то толкнул.Я лишилась своего ребенка.
Пять.
23 сентября 1915 год. Сегодня я узнала, что умер мой отец. Сердце остановилось.Шесть.
28 декабря 1915 год. День, когда я покинула мир навсегда. С чего начался день? Я написала письмо тетушке Элине. По дороге я встретила его. — Алиса… — увидев меня, сказал он и опустил глаза. Я уже не скрывала синяки и порезы, полученные от мужа. — Мой ребенок умер, не родившись.Мой отец покинул меня.Все те, кого люблю оставляют меня и ты оставил… — я хотела уйти, но что-то мне не дало. — Милая, нет мне прощения за жестокость слов.Никто не знал, что так все получится… — А получилось. Ничего не вернуть. — Прошу, дай мне объясниться. — Довольно. — Алиса! — я услышала глухой удар — он упал на колени. В руках держал красную розу. — Я спешу. — Дай мне минуту… -… — Алиса, я клянусь, мое сердце принадлежит только тебе. Тогда, в доме за мной и тобой следили. Из окна соседского дома, враг с ядовитой стрелой зубы скалил. Если бы я так не сказал, ты была бы мертва. Я тебя спасти хотел, но чуть сам не погубил… — его голос сломался, он плакал… — Прошу, дай мне шанс все исправить… Я не могла больше это слушать, схватив розу и откинув ему два конверта, побежала прочь. Но вслед успела сказать: — Одно твое, другое ты поймёшь кому. Не открывай до завтрашнего дня!***
Бутылек с ядом греется у меня в руке. Мне больно. Не могу больше терпеть… Холодный ветер дует мне в лицо. Снег падает мне на ресницы. Слезы срываются с глаз. Роза замерзает, надо торопиться. Ещё минутку. Может кто-нибудь придёт… Лео, где ты? Вокруг лишь тишина. Лишь вой ветра. Я одинока, я держалась как могла, но не выдержала… Глоток. Минута.Закрою глаза я на миг И больше не открою. Вот онемели руки, Вот дышать мне трудно, Вот упала на снег, Вот последний вздох И я остыла. Стук в сердце застыл — Лишь минуты хватило… Я любила поверь… Я любила.
***
« Она умерла в возрасте 20 лет, не выдержав людских потех и пошлостей. Лежит, ее тело остыло и роза рядышком с ней. Он не знает пока, что на том месте страшном, лежит тело умершей любви. Он не знает той боли, что держала она внутри. » Вот так легко было потерять того, кого ты любил. Так легко обидеть человека словом. Так легко лишить мира его…Семь.