***
8 лет спустя
Впервые за долгое время небо было ясным, снег не шёл уже пару дней, что было большой редкостью для этих земель, а привычная вьюга сменилась лёгким дуновением ветра. Через тренировочный двор просвистела стрела, пролетевшая мимо цели, и прокатился громкий гогот в перемешку с насмешками. - А кто из вас стрелял лучше в 7 лет? Продолжай, Бран, - сказал лорд Старк своему среднему сыну, упражняющемуся в стрельбе из лука. - А кто-то и в 14 так не сможет! - издевался Теон над Ашей, за что получил затрещину от северного наследника. Грейджой вот уже несколько лет был заложником в Винтерфелле, однако Хранитель Севера всё же считал его своим воспитанником и обращался с парнем соответственно, воспитывая как собственного сына. Возможно именно поэтому между ним и Роббом завязалась крепкая дружба, но тем не менее Старк считал своим долгом защищать младшую сестру от глумления названного брата. Хотя в этих нелестных словах всё-таки была доля правды. Проводя всё своё свободное время в седле или на тренировочном дворе, Сноу была отличной наездницей и преуспевала в фехтовании, сражаясь на равных со старшими братьями, при этом быв самой отвратительной лучницей от Бора до Стены. Лишь одна из десяти пущенных ею стрел достигала мишени, и лишь одна из десяти достигнувших попадала в яблочко. - Зато этот «кто-то» может поколотить тебя так, что до глубокой старости будешь ходить весь в синяках, - всё же не осталась в долгу девушка, кинув убийственный взгляд в сторону кракена. Ни для кого в Винтерфелле, а может и на всём Севере не была секретом её ненависть к воспитаннику отца. Ведь чуть ли не каждый знал о произошедшем пару лет назад, о событиях, до сих пор преследовавших Сноу в кошмарах.***
Отца в очередной раз посетили знаменосцы. Из самой северной твердыни Семи Королевств приехали Амберы. Лорд Последнего Очага - Большой Джон, как его прозвали в народе, полностью оправдывал это имя, он был настоящим великаном, выше любого человека, когда-либо виденного Ашей. Амбер могучий, широкоплечий, заросший густой бородой, охочий до женщин, выпивки и драки, истинный северянин. Маленький Джон - его сын и наследник, бывший старше девушки и её братьев лишь на несколько лет, в росте почти догнал лорда Эддарда и грозил превзойти даже собственного отца, а нравом и наружностью был похож с ним как две капли воды. Они жаловались на участившиеся набеги одичалых, главных разорителей северных земель, не считая железнорождённых, вечно терзающих западное побережье и Медвежий остров. Просили у Хранителя Севера помощи и пару-тройку дюжин людей для защиты. Всё эти вопросы были решены буквально в первый же день, обозы с провизией и маленький гарнизон выдвинулись к Последнему Очагу, однако его лорд решил подзадержаться, погостить в Винтерфелле ещё с недельку, придаваясь воспоминаниям о славных былых днях и битвах. И несомненно всё время их пребывания в главной твердыне Севера сопровождалось всевозможными пирами, гуляниями... Одним словом - пьянками. То тут, то там раздавался звон наполняемых в очередной раз кубков, нетрезвые возгласы и смешки, а в особо тёмном углу и стоны продажных девиц, без которых не обходится ни одно крупное сборище. Но, назвав однажды всё это детским баловством, Большой Джон потребовал настоящего мужского развлечения - охоты. И, конечно, лорд Старк, во имя поддержания близкой дружбы между их домами, не смог отказать. Вместе с Амбером поехал его сын, а Эддард взял своего, уже достаточно взрослого для этого. Но Робб никогда не расстаётся с Теоном, за ними всегда следует Джон, и куда бы не держала путь эта весёлая компания, туда же направлялась и Аша. И все доводы о том, что охота - это не место для маленькой девочки и что совершенно не приемлемо для леди проводить время в компании взрослых мужчин, тем более одной, разбивались о стену её упрямства и вседозволенности, к которой она привыкла, часто пользуясь безграничной любовью отца. И, непременно, в таких разговорах мелькала извечная фраза «Но я не леди!» Лорд Старк тоже был не так прост, и когда все аргументы были исчерпаны, он попробовал использовать последнее, что может её убедить: - Безусловно, я бы позволил тебе отправиться с нами, если бы ты хорошо стреляла из лука и сумела бы сбить какую-нибудь птицу или зайца, - и дальше продолжал нарочито равнодушно, - но тебе, боюсь, будет просто-напросто скучно. И в такие моменты за неё всегда вступался Робб, который слишком любил сестрёнку, чтобы расставаться с ней на долго. Он не мог не разделить с ней впечатление от первой в жизни охоты и потому, всё же упросил Эддарда позволить Сноу сопровождать их и пообещал лично развлекать Ашу, если ей действительно станет скучно, что, впрочем, было в принципе невозможно, потому как именно девочка постоянно придумывала неприятности, в которые влипала эта компания. Однако, вину за них между собой всегда делили Робб и Джон, не позволяя бастардке взваливать её на себя, как бы она не старалась. Итак, всё же убедив отца в необходимости присутствия на охоте Аши, группа северян, одевшись поудобнее, нацепив сверху тяжёлые меховые плащи для тепла и собрав необходимое оружие, вроде копий, луков и арбалетов, седлала коней. Был погожий летний день, яркое солнце отражалось от пушистого снега, редко сходившего даже в самую жаркую пору, и слепило глаза. Вокруг витал лёгкий запах хвои, принесённый ветром из Волчьего леса, и морозный воздух щипал щёки, нос и каждый не прикрытый толстым слоем одежды участок кожи. Старки и Амберы быстро продвигались через глухую чащу, в поисках подходящей дичи, проезжая на крепких мохнатых лошадках по звериным тропам и рассматривая следы. Кабаньи, кроличьи, лисьи, птичьи, а иногда и волчьи. Углубившись далеко в лес, они набрели на опушку, по колено усыпанную снегом. Ни один зверь не станет прятаться на открытой местности, потому взрослые пересекли пустырь и ушли в густые заросли. Но какой ребёнок упустит возможность изваляться в чистом глубоком снегу? Послушный, опрятный, адекватный и осознающий опасность таящуюся в лесу... Но это не относится к компании этих ребят. Дети, порядком отстав от провожатых, мигом соскочили с коней, прямиком в снег. Через поляну полетели крупные снежки и послышался громкий смех, сопровождаемый сердитыми ругательствами тех, кому попадали в голову. Когда такие игры стали казаться слишком простыми, цели начали двигаться, разбегаться в стороны друг от друга и прятаться за деревьями, углубляясь всё дальше в дебри. Девочка бежала сквозь сосновый лес, такой густой, что кроны почти полностью закрывали солнце. Горячее дыхание, вырывалось из её уст частыми белыми облачками. Ноги вязли в снегу и она всё быстрее уставала, но останавливаться нельзя. Задержаться значит проиграть. И она бежала всё дальше и дальше, почти выбиваясь из сил. Аша слышала хруст веток позади - преследователь близко. Приходилось пригибаться и увиливать в стороны, чтобы не получить удар в спину. Но вдруг тропинка оборвалась у самой кромки заледеневшей реки, и из-за спины послышался злорадный смешок: - Сдавайся, Сноу! Тебе больше некуда бежать! Но она побежала. По льду. Осторожно переставляя ноги, чтобы не поскользнуться. Бастардка почти добралась до середины реки, как мимо её головы пролетел комок снега. Но рядом нет деревьев, и прятаться больше негде. Больше нельзя увиливать, ведь упадёшь при любом неосторожном движении. Остаётся лишь надеяться, что он промахнётся. Но Теон - не Аша. Островитян не зря зовут самыми меткими. Точным броском он попадает ей в голову, и этого хватает, чтобы она потеряла равновесие и приземлилась на четвереньки. С берега слышится хохот, а под ногами расходится сеточка трещин...***
Отсмеявшись, они вылезли из сугроба в котором валялись. Джон пытался отряхнуться от снега, облепившего каждый дюйм его нехитрого одеяния, то же делал и Робб, пока их не прервал короткий испуганный вскрик. Этот голос оба мальчика узнали бы среди сотен других. Аша. Резко сорвавшись с места, они понеслись в сторону, откуда исходил звук, и скоро прибежали к реке. Пытаясь отдышаться, мальчишки оглядывались по сторонам и искали тонкий силуэт сестры, но вместо этого наткнулись на Теона, стоящего на берегу, шокировано вглядывающегося в сторону реки, посреди которой виднелась прорубь...***
Вода застилала глаза, была настолько холодной, что Сноу переставала чувствовать ноги и руки. Быстрым течением её смывало всё дальше от проруби. Сначала она пыталась выбраться, но кромка льда обламывалась и девочка снова погружалась в ледяную пучину. Её уносило всё дальше и, пытаясь пробить лёд снизу, Аша скоро поняла, что это невозможно и оставила попытки спастись... Все мысли покинули голову, остался лишь холод, пронизывающий до костей, обжигающий. А потом накатила усталость, будто она не спала уже много лет. Закрыть глаза означало смерть, она знала об этом и боролась до конца, но что-то тёмное шептало ей из глубины: - Закрой глаза и станет тепло... Закрой глаза и снова вздохнёшь полной грудью... Закрой глаза... Отдохни... И она поддалась. Голос не врал - стало тепло...***
Ему не нужно было время чтобы всё обдумать, Робб знал лишь одно: он не может её потерять. Маленький Старк взглянул в глаза Джона, в них была та же решимость. И они бросились на середину реки, разгребать снег в поисках девичьего тела подо льдом, старательно избегая паутинки трещин. К ним тогда присоединился и Теон, и прибежавшие на крик отец и Амберы. Все старательно вглядывались в блестящую поверхность, разыскивая девочку. Пока Джон наконец не приметил её. Он думал лишь о том, чтобы спасти её, о том, что она единственный человек во всём мире по-настоящему понимающий его. Понимающий, как тяжело жить с клеймом бастарда, как непросто вечно выслушивать от мачехи, что он - живое напоминание о неверности её мужа, как невыносимо больно понимать, что собственная мать бросила тебя... Сноу лишь продолжал бить по льду, разбивая руки в кровь, ломая пальцы. Лишь бил и бил, понимая, что каждая секунда промедления может стоить его сестре жизни. Но вот прозрачная корка поддалась и треснула, дальше легче, он ломал её по кромке, расширяя прогалину, пока она не стала достаточно большой, чтобы через неё прошло околевшее тело девочки. Рядом уже оказался отец, вытащивший Ашу на поверхность и выбивший из лёгких воду. Губы посинели, кожа побледнела ещё сильнее и, казалось, покрылась тонким слоем изморози. Она почти не дышала и сердце еле билось, но в ней ещё теплилась жизнь. Её привезли в Винтерфелл, чуть ли не вусмерть загоняя коней. Каждый вздох и каждый удар сердца мог стать последним. Девочку отогрели в горячей, чуть ли не кипящей, воде, замотали толстым слоем пуховых одеял и укрыли парой медвежьих шкур, с облегчением замечая, что щёки снова розовеют. Несколько дней она мучалась в непокидающей её горячке, сражаясь с лихорадкой за свою жизнь. - Если она переживёт эту ночь, то за её здоровье можно больше не опасаться, - говорил мейстер. Потому лорд и два его старших сына провели всю ночь у её постели, вздрагивая от каждого неровного вздоха. Но к утру она всё ещё была жива, и день ото дня в её бездыханное тело возвращалась жизнь, и день ото дня сочувствие во взгляде леди Кейтилин всё больше сменялось разочарованием и раздражением. К полудню четвёртого дня Сноу очнулась, чувствуя жуткий голод. Свет казался слишком ярким, звуки слишком громкими, а слабость в теле почти болезненной. Но куда более мучительными были крепкие объятья Робба и Джона, сжимавших её до треска в рёбрах. Мальчики до последнего сдерживали подступающие слёзы, пытаясь казаться сильными, но предательская влага во всю струилась по их щекам, и судорожные всхлипы вырывались из груди. А Сноу и Старк всё сильнее прижимали сестру к себе, будто пытаясь доказать, что она действительно жива. Но в дверях неожиданно появился Грейджой, и ещё более неожиданно было видеть его сломанный нос и враждебность к нему братьев, чего доселе никогда не было. - Убирайся, Теон! Иначе я снова тебе врежу! - кричал маленький воинственный волк. Было непривычно видеть Робба, таким рассерженным на близкого друга, но в глубине души Аше было приятно, что из них двоих он выбирает её. - Да я просто пришёл поглядеть на утопленницу, - сказал он в своей обычной высокомерной манере, - Все говорили, что ты похожа на мертвяка, но теперь я вижу, что они ещё сглаживали... Выглядишь будто тебя освежевали, срезали всё мясо и натянули кожу обратно! - Убирайся! - вскочил на этот раз Джон, и швырнул в кракена первое, что попалось под руку, но попал в уже закрытую дверь. После того как «ублюдок уполз в свою нору», как выразились мальчишки, они ещё сидели вот так, втроём, и рассказывали Сноу о том какой переполох она устроила в замке, как каждый переживал за неё и даже леди Кейтилин проронила пару скупых слезинок, что кончено было ложью, сказанной, чтобы подбодрить бастардку. Эта идиллия продолжалась пока в тяжёлую дубовую дверь не постучали, и она со скрипом не отворилась. Неожиданнее Теона, было лишь посещение леди Старк, скромно вошедшей в комнату, с маской «искреннего» сочувствия на лице. - Не оставите нас? - спросила она у сына, и его... спутника. - Конечно, матушка, - с непониманием и недоверием произнёс он, выходя вместе с Джоном за дверь, всё же оставляя мать наедине с сестрой. - Бедняжка, - причитала она, присев на рядом с ней на постель и перебирая волосы девочки в руках. Такие чужие, чёрные, как у какой-нибудь кухонной замарашки или рыночной торговки, которая и была её матерью, - Мне так жаль, что это с тобой случилось. Жаль, что ты всё-таки проснулась, - произнесла она уже жёстче, с маской холодного безразличия на лице. Аша бы отшатнулась от неё после этих слов, но мачеха крепко держала её за волосы, - Всем было бы гораздо лучше, если бы ты померла. Но ты слишком наглая и эгоистичная, чтобы облегчить всем нам жизнь, - чуть ли не срываясь на крик, бросила она напоследок, перед тем как выйти. Снаружи её уже поджидал Робб: - Как она?! - О, мой мальчик, она так устала. Ей нужно поспать. Иди и ты отдохни, уж больно долго ты караулил её покой, - сказала Кет, еле сдерживая своё раздражение, вызванное таким поведением сына, который казалось растерялся от слов матери. - Да... Конечно... А в маленькой каморке, заменяющей Аше спальню, совсем тесной, несмотря на то, что единственной мебелью был грубо сколоченный комод, стол, стул и узкая кровать, поскрипывающая при каждом движении, раздавалось тихое хныканье, заглушаемое подушкой. По щекам бежали жгучие слёзы, а горло сдавливала горькая обида. Она всё ждала когда же к ней вернутся братья, снова прижмут к груди и станут успокаивать... Но слышала лишь отдаляющиеся шаги...