Научи меня

Сара не отводила от него своих больших голубых глаз. Его зелёные глаза сменили цвет на более темный, похожий на цвет осеннего дождливого хвойного леса. — Ревнуешь? — тихо спросила она. Пока Майкл молчал, она завела одну ногу под стол, оголяя бедро, зацепила стопой ножку небольшого стула и вытянула ногу обратно, толкая стул на Майкла, приглашая присесть. — Не ревную, — он тяжело выдохнул и этим выдал себя. Сел на стул, который подвинула Сара. — Мне просто жаль, что больше не смогу делать так, — его ладонь скользнула от колена, нежно пальцы поглаживали внутреннюю сторону бедра и мурашки покрыли тело Сары. — И так. — Пальцы на этот раз коснулись самой горячей точки, но через трусики. Сара прикусила нижнюю губу. — И так. — Он накрыл её губы нежным поцелуем без языка. Затем отдалился, убрал руку и выжидающе посмотрел на неё. Она откинула один лист альбома, открывая новый и чистый. Взгляд Майкла был очень красноречивым. Сара взглядом спросила разрешения, и, получив легкий одобрительный кивок, коснулась острым карандашом листа, начиная рисовать его глаза. Такие открытые и красивые. — Почему? — выдохнула она, смотря на него исподлобья. Он усмехнулся от её вопроса. — Девушки в отношениях для меня — табу. Его взгляд был устремлён на неё, и Сара чувствовала, как плавится под ним. Рука постоянно пребывала в движении, не отрываясь от листа. Сара почти не дышала, боясь издать лишний звук и периодически облизывая пересохшие губы. Майкл ловил каждое её движение, но взгляд не отводил. Он понял, что она делала, и давал ей такую возможность. И девушка понимала, что, возможно, это её первый и последний шанс нарисовать его глаза. Сара решилась нарушить тишину спустя долгое время: — Почему ты сказал моим родителям, что ты мой парень? — А что я должен был сказать? — впервые за этот вечер Майкл искренне улыбнулся. — Я беру вашу дочь в поход, потому что мы трахаемся? — Фу, как грубо, — процедила Сара и с силой надавила на карандаш, отчего тот хрустнул, и стержень раскрошился. Аккуратно стряхнув осколки карандаша на пол, она вернулась к рисунку. — Нет настроения для нежностей, — прошипел Майкл. — Я, по-твоему, не заслуживаю хоть капли нежности? — её взгляд её был готов испепелять. — Заслуживаешь, — он покачал головой и поджал губы. — Больше, чем каплю, но не сейчас. И не от меня. Иногда для выражения чувств слова совсем не нужны. Сара видела в его глазах все то, что он хотел бы сказать, но в силу данных обстоятельств, он просто молчал, а она рисовала. Рисовала как видела, глаза, наполненные разочарованием, с примесью боли. Сердце сжималось, отбирая возможность дышать. Такие минуты куда интимнее, чем секс. Закончив рисунок, она отложила альбом и карандаш на стол. — Кончила? — Не будь таким самоуверенным, не все кончают от одного твоего взгляда. — Сара одарила его хитрой улыбкой. — Как Нью-Йорк? — Стоит. — А у тебя? — она уже не скрывала смешок. — Не будь такой самоуверенной, не у всех стоит только от одного твоего взгляда, пусть он и чертовский сексуальный. — Один-один. — Детка, тебе не выиграть эту игру? — самодовольная улыбка не сходила с лица парня. Взгляд его смягчился. — К чему все это, Майкл? — она прищурила глаза, пытаясь взглядом пробить стену. — Ты о чем? — безразлично ответил он. — Ну, о девушке в отношениях, о сошлась с бывшим. Я не понимаю. — Малыш, ну что тут непонятного? Я искренне говорил о том, что хочу стать ближе, что ты мне нравишься, — он опустил голову вниз. — И? Это проверка? — Нет, просто интересно услышать твою сторону. Как ты это видишь. — Как я это вижу? — она вспыхнула и повысила голос, но вспомнила о том, что родители, скорее всего, спят, и понизила тон: — Люк идиот. Вот как я это вижу! Мы не вместе и никогда не будем, это была игра «правда или действие», и я не хотела его целовать. Это случилось за несколько секунд. Я пойму, если ты мне не поверишь, но Бобби был там, он может все подтвердить. И я бы никогда не поступила так по отношению к тебе или другому парню, — Сара потерла лицо. Сжав губы в трубочку, она долго и протяжно выдохнула. — Мне легче закончить отношения, чем быть в них без чувств. — Я знаю, — он улыбнулся, открывая белоснежные зубы. — Первое, что я услышал, когда зашел в дом, — это то, что ты ни в чем не виновата и что Моринг идиот. Мой брат почти в святые тебя зачислил. — То есть ты все знал? — Угу, — он кивнул, смотря в сторону. — С самого начала. — И для чего это все? — Скажем так, я получил удовольствие, наблюдая за тем, как ты рисуешь, как смотришь на меня, этот твой магический взгляд исподлобья... Как ты сдерживала эмоции, концентрируясь на рисунке. — У меня впервые нет слов для тебя, — Сара громко выдыхнула. — Просто нет слов! — Она откинулась на спинку стула, закрывая лицо руками. — Давай делать это без слов, — он схватил рукой низ стула и потянул на себя, придвигая Сару максимально близко. Запустил руки ей в волосы, оттягивая назад, заставляя посмотреть ему в глаза. — Сара, я не хотел тебя обидеть. Извини, если так получилось. Я просто привык избегать неких черт характера в людях, ты понимаешь? Я не могу вот так, в омут с головой. Мне сложно, мне сложно не чувствовать то, что чувствую. — Я понимаю, Майкл, понимаю, — его взгляд прожигал насквозь и Сара чувствовала дыру внутри себя. — Если ты по каким-то причинам не готов довериться мне на все тысячу процентов, то, боюсь, нам не стоит сближаться, чтобы не причинить друг другу дикую боль. Лучше погасить эти искры, пока не разгорелся огонь, способный нас уничтожить. Ты понимаешь? Их взгляды прервал щелчок двери за Сариной спиной. На пороге в гараж стоял отец, выглядел он сонным и, возможно, это Сара его разбудила. — Доброй ночи, — произнес он и услышал тихий ответ от парочки. — Сара, я тебя очень прошу: не засиживайся допоздна. Я рад, что ты не одна, но все же. И не забудь закрыть гараж, — он неодобрительно покачал головой и ушел. — Сара, — сказал Майкл на выдохе, максимально приблизившись к лицу девушки. Они смотрели друг другу в глаза, полностью растворяясь там. — Не спеши с ответом, — Сара положила палец ему на губы, лишая возможности себя поцеловать. — Тренировки завтра не будет, мне это уже не нужно, я ведь решила ехать в Йель. — Сара поджала губы и встала со стула. — Доброй ночи, Майкл. — Доброй ночи, Сара, — тихо ответил, он направляясь к выходу. Она вышла и, когда Майкл покинул пределы гаража, нажала на кнопку. Роллет опустился вниз, отделяя её и Майкла стеной. Ей больно, тошно, тяжело и грустно одновременно, все чувства смешались в один гремучий коктейль Молотова. Но есть одна проблема: коктейль не должен взорваться из-за того, что горел он внутри Сары и при взрыве мог задеть сердце. Самый сильный и в тоже время такой слабый орган. Этот день решил её добить. Поднимаясь по лестнице на второй этаж к своей комнаты, Сара чувствовала, как её щеки горели от стекающих по ним слезам. Было то состояние, когда нет сил и желания на скандалы и истерики. Хотелось смыть с себя этот день под теплым душем, ощущая на себе разбитые капли воды и полностью в них раствориться, надеть любимую пижаму, залезть поскорее под одеяло и уснуть. Так она и сделала. И, пожалуй, это было лучшее решение за весь этот чертов день.