Questions unanswered, mysteries unsolved

      — Гера. Гера.       — Что?..       — Я тут подумал. А чем его кормить? Ну, в смысле, детей же надо как-то… правильно кормить.       — Кейнан.       — Что?       — Два часа ночи.       — А, вспомнил. Кашей.       Гера закатила глаза, не открывая, и уткнулась лбом в стену.       — Не будет он есть кашу.       Кейнан был озадачен.       — Почему?       — Ты сам-то эту дрянь в детстве жрал? — поинтересовалась Гера.       — Ну… да, — растерянно ответил Кейнан.       Гера открыла глаза, перевернулась на спину и с искренним изумлением посмотрела на нависшего над ней Кейнана.       — Серьёзно?       Кейнан пожал плечами.       — Да, нас часто на завтрак кормили.       — И ты прям вот тарелку вылизывал?       — Нет, — язвительно ответил Кейнан, — тарелку вылизывать мне Кеноби запрещал, это негалантно. Но ел нормально, а что?       Гера повторно закатила глаза и пробормотала:       — Храмовые дети…       И снова посмотрела на Кейнана. Кейнан на неё. Гера умилённо улыбнулась и ласково сказала:       — Знаешь, милый, я иногда понимаю, как ты дожил до своих лет. Ни у кого рука не поднялась же тебя пристрелить.       — Да, я уже слышал от тебя эту теорию, — вздохнул Кейнан, — но нет, поднималась. Я не рассказывал им про кашу.       — Так вот потому только и поднималась, — с воодушевлением ответила Гера. — Только у тех, кто не успевал тебя послушать. Вон как бойфренд твой, контрабандист, который тебя из помойки вынул и обогрел… как его…       — Он мне не бойфренд, да что ж такое…       — Да, в это я тоже даже почти верю, на тебя глядючи, — добродушно согласилась Гера. — Тебя можно было и по чистой доброте подобрать. Ты ж даже мейлураны, наверное, до четырнадцати не воровал.       — Не воровал, — теперь уже вынужден был согласиться Кейнан. — Я вообще и сейчас-то ворую, потому что у Империи воровать не грех.       — Во-во, — кивнула Гера. — Бойфренд твой, наверное, так тебе и сказал.       — Да хватит.       — Тяжело ему всё-таки пришлось с тобой.       — Может вернёмся к Эзре?       — Дабожежтымой, я его даже не рожала, почему я в два часа ночи обсуждаю, чем его кормить?! Это твой ребёнок.       — Наш.       — Твой, Кейнан. Ты одинокий отец.       — Это вообще твоя идея была!       — Ну… знаешь, как это бывает. Идея была хороша, и мы отлично провели время, но я ещё не готова к такой ответственности, прости.       И отвернулась к стенке. Кейнан взял её за плечо и развернул обратно к себе.       — Да чтоб тебя…       Кейнан хмыкнул, и Гера взглянула на него недобро.       — Почему бы тебе не пойти и не помедитировать об этом до утра? Или… О! Кейнан! Посмотри в голокроне. Может, есть, ну, знаешь… корм для падаванов.       — Голокрон у Эзры. Он вечером попросил, хотел покопаться там перед сном.       — Надеюсь, ты включил родительский контроль, а то начитается сейчас какой-нибудь джедайской непристойщины.       — Очень смешно.       — А ты разбуди меня ещё в три часа ночи, ещё смешней будет. Тьфу, Кейнан, я ж не засну теперь.       Гера ткнула Кейнан локтем, приподнялась, сердито взбила подушку, сунула её себе за спину и села, скрестив руки на груди. Кейнан, задумавшись, сидел с лицом, приличествующим принятию решения о возрождении Ордена джедаев, как минимум. Гера вздохнула и пробурчала.       — Отлично, теперь он молчит. Разбудил меня, чтоб помолчать в компании. Я иногда тебя ненавижу.       — Там нет родительского контроля, — вздохнул Кейнан и лёг рядом с Герой. — И теперь я думаю, чего он может там нахвататься.       — Джедаи… — сокрушённо констатировала Гера. — Нет неведения — есть только знание.       — Ну... нет, — возразил Кейнан, помявшись. — Он там был. А теперь нет.       Гера заинтересовалась.       — Был?       — Ага. Когда Депа мне его отдала. Но я его потом… сломал. А починить не смог.       Гера кашлянула. Потом хмыкнула. Потом хихикнула. А потом захохотала, прикрыв лицо ладонями.       — Мне нужен был голокрон, — оправдывался Кейнан, тоже хихикая. — А там чёртова прорва информации была заблокирована контролем. Вообще почти ничего не было доступно, кроме учебников для падаванов.       — Ты сломал родительский контроль на голокроне своего мастера, — провыла Гера, сползла с подушки и, рыдая, уткнулась головой Кейнану в плечо. — Я сейчас помру, Кейнан, как ты смог-то вообще, ты ж ни черта не смыслишь в этом.       — А нелегко было, — признался Кейнан, и Гера слабо постучала кулаком ему по груди. — Месяца два мучился.       Гера закашлялась и даже разок пискнула. Кейнан не выдержал, тоже рассмеялся, но с укором сказал:       — Хватит ржать.       — Нет, ну как ты смог-то? — сквозь смех допытывалась Гера.       — Ну меня кое-чему научил мой…       Он осёкся, и Гера взвыла, вцепившись ему в руку:       — Бойфрееееенд, ты сам сказал!       — Да не бойфренд он мне, — отбрыкивался Кейнан, пытаясь вырвать руку.       — Поздно, — давилась Гера, — поздно, Кейнан, выкладывай всё.       Кейнан драматически вздохнул и с фальшивым смирением в голосе начал:       — Ладно, слушай. Я был юным, невинным и очень голодным падаваном из помойки. И тут, в лучах света, передо мной явился он. И сказал…       — …что такой парень, как ты, делает в таком месте, как это? — пробасила Гера.       — Вот ты ржёшь, — с укоризной ответил Кейнана, — а он в принципе что-то подобное и сказал.       — И предложил тебе мейлуран и райское блаженство, — предположила Гера.       — Да. В виде сна. Я упоминал, что ещё очень хотел спать?       — Это вообще всегда главный мотив в твоём рассказе о том, как ты встретил своего бойфренда.       — Потому что так и было. В общем-то, я готов был без вопросов стать его бойфрендом чисто за возможность поспать.       — Это история великой любви, — со вздохом проговорила Гера, откинувшись на подушку и устало утирая слёзы. — Невинный падаван и контрабандист с мейлураном.       — Ага, — согласился Кейнан, — почти так же романтично, как ты и твой бойфренд Чоппер.       Гера, уже было успокоившаяся, снова взвыла и уткнулась лбом Кейнану в плечо, не забыв попутно больно пнуть его коленкой.       — Невинный спасённый дроид… — продолжал тем временем Кейнан голосом Оби-Вана из голокрона, — и прекрасная юная твилечка… Соединённые ужасами войны… А! Ты обалдела? Не кусай меня!       — Я тебя щас придушу, — глухо ответила Гера. — Если б Чоппер был моим бойфрендом, ты бы уже дрейфовал в космосе, случайно выброшенный в люк.       — А ты не помнишь, как он первое время постоянно норовил проехаться мне по ноге?       — Ага, — хихикая, ответила Гера, — припоминаю. Пока ты не рассвирепел настолько, что забыл всю свою таинственность, поднял его Силой в воздух и держал так десять минут.       — Я такой фокус, кажется, и повторить-то не могу, — с сожалением заметил Кейнан. — Возможно, это была сила Тёмной стороны.       — А он крутил в воздухе колёсиками, и ты бы знал, как тебя материл, тебе даже бойфренд таких слов не рассказывал.       — Так, ну всё, хватит, — решительно заявил Кейнан, сграбастал сопротивляющуюся Геру одной рукой, а второй зажал ей рот. — Я никогда не расскажу тебе, что было на самом деле, — проникновенно сказал он, глядя подрагивающей от хихиканья Гере в глаза. — Ты не узнаешь моих самых страшных тайн и вообще — есть ли они у меня. Живи с этим. И, кстати, я вспомнил. Ещё ему нужны овощи.       — Мумуму мумуму? — сказала Гера.       — Что, прости? — переспросил Кейнан, и она цапнула его за пальцы.       — Твоему бойфренду? — повторила Гера, пока Кейнан тряс раненой рукой.       — Эзре!       — Твоему новому бойфренду?       — Нашему новому ребёнку. Старая уже сама жрёт. Причём, возможно, гвозди. Как полагается мандалорке.       — Смотри, чтоб они не сгрызли твой меч. И голокрон.       Кейнан хлопнул себя по лбу покусанной ладонью и простонал:       — Меч!       — Что — меч? — спокойно уточнила Гера.       — Твою ж мать! — рявкнул Кейнан, спихивая Геру и скатываясь с кровати.       — Да едрёна-матрёна, куда ты так ломанулся, это не повод меня ронять-то, — возмутилась Гера.       — Я ж вечером положил его на стол, а потом не мог найти, потом пошёл к тебе и забыл. Ну конечно. Лот-лапки загребущие. Не мог пройти мимо, схватился за мой меч, — яростно объяснял Кейнан, торопливо одеваясь.       Гера натянула одеяло, перевернулась на бок, подпёрла голову рукой и заметила:       — Звучит, кстати, не очень, парень.       — Ой да всё. Он же себя насквозь им проткнёт.       — Ещё хуже звучит, милый.       — Гера, ты…       — Не помогаю.       — Да.       — Да ничего с ним не будет, он же не идиот. Ладно. Иди. Спасай падавана. И захвати что-нибудь пожрать на обратном пути. Мейлуран там.       — У нас нет мейлурана.       — Ага.       — Я не поеду тебе за мейлураном в два часа ночи.       — Никакой романтики. Принеси печеньки тогда. Бойфренд.       — Что ты сказала?       — Вали.       — Мы вернёмся к этому вопросу.       — Ты сначала вернись живым.       — Что… ААА!!! ЧОППЕР!!! Бездушное ты ведро, аааа…       — Чоппер, прекрати подслушивать у двери и калечить джедая! Он же босиком, имей совесть!       — Вуп-вуп!       — Нет, Кейнан не… я даже повторять не буду.       — Вуп-вуп!!!       — Чоппер!       — ВУП!       — Я сейчас сама тебя выкину куда-нибудь.       — Вуп-вуп-вуп-вуп!       — Нет, Чоппер, мы не будем снова начинать разговор «или он, или я».       — А я бы начал, и в этот раз не склонен к компромиссу!       — Кейнан, уйди!