Герои за занавесом

Асано разбудил сестру глубокой ночью. Недовольная, но немного отдохнувшая, она потребовала у брата еды, чувствуя жуткий голод. Чакра постепенно восстанавливалась, но спать все равно хотелось очень сильно. Шинджи, привыкшая к нормальному сну, чувствовала себя отвратно, но не жаловалась. «Ну люблю я поспать, ну что теперь», - говорила она брату, когда тот безуспешно пытался будить ее ранним утром после тяжелых миссий и тренировок. - До рассвета еще четыре часа, - сказал ей Асано. – Из штаба поступил приказ присоединиться к четвертой дивизии в пустыне, пока вторая их половина находится здесь. - Как мы вшестером можем компенсировать потерю половины целой дивизии? – спросила Шинджи. - Вот уж не знаю. – Ответил Асано. – Если, конечно, ты, я и дядя поднимем на бой скелетов и ходоков, который там похоронены, то, возможно, в теории, предположительно… Да бред все это, мертвецы, которые лежат там уже не один десяток лет, если они там вообще есть, сейчас не лучше обычных зомби. Пушечное мясо. Ими только против этих белых уродцев отбиваться. - Да уж. Все хорошие экземпляры себе забрал этот Кабуто. - Если это он. – Отметил Асано. – Мы выдвигаемся через два часа. Ты можешь даже успеть искупаться. - Что? Где? – сразу же воодушевилась Шинджи, не привыкшая не мыться дольше двух дней. - Там на один час есть небольшой залив, огражденный скалами, - сказал старший, - я уже проверил, там никого нет. Сражение того места не коснулось. Можешь там искупаться, но недолго. Куноичи вскочила на ноги и уже хотела радостно побежать к райскому уголку в этом ужасном месте, но была остановлена братом. - Куда рванула? – схватил он ее за руку. – Ничего не забыла? Он, ухмыльнувшись, кинул ей небольшой, высотой в ладонь свиток, предназначенный для запечатывания бытовых вещей. Шинджи, обрадовавшись, что все-таки поместила в него шампунь, полотенце и сменную одежду, несмотря на кажущуюся глупость этой затеи, поймала «волшебный» свиток и направилась к заливу. Она быстро спустилась по склону, покинув пределы лагеря и внимательно смотря под ноги. Луна на беззвездном бархатном небе была огромная, с красным отливом, но из-за своего цвета почти ничего не освещала. Ретто обратила внимание на то, что после пробуждения перестала чувствовать запахи живых существ. С одной стороны, не научившись еще контролировать этот процесс, она была рада, что обонятельные рецепторы не сходят с ума от любого появившегося в радиусе километра существа, но, с другой, она не могла почувствовать чужих. Усложнялось все тем, что не было гарантий на возвращение новой странной способности. В конце концов, отсутствие чутья живых и мертвых привело к тому, что Шинджи врезалась в чье-то тело. - Извини… – сразу же послышалось над ухом. – Темно, не заметил. Подняв голову, она разглядела перед собой Даруи, которого из-за темного цвета кожи в ночной темноте было разглядеть еще сложнее. Узнав капитана исключительно по резко выделяющимся белым волосам, она заметила, что тот был обнажен по пояс. В руках он держал свою рубашку, а позади него как раз виднелась небольшая лагуна. - Как водичка? – глуповато спросила Шинджи, стараясь не смотреть на мускулистое тело мужчины. - Как молоко, – ответил он с улыбкой, которую она услышала в его голосе. – Тоже идешь искупаться? - Да, нам через два часа выдвигаться в пустыню к Га…. – начала она и тут же оговорилась: – к четвертой дивизии. Даруи, услышав это, как-то странно усмехнулся. - Верно, неизвестно, когда еще будет возможность. Это война какая-то скукота, – вздохнул он. – Могу покараулить, чтобы никто не пришел. - Д-да, будет здорово… Шинджи подошла к берегу и стянула с себя стандартные сандалии шиноби. Перед тем, как начать снимать с себя одежду, она командирским голосом наказала Даруи отвернуться и не подсматривать. - И кто тут из нас еще капитан… – буркнул он, но все же отвернулся. – Кстати, Шинджи, что ты сделала тогда, когда не дала той страшной статуе нас раздавить? - Ну, я использовала свою чакру Футона, – ответила она, стараясь как можно быстрее вымыть голову, – сжала молекулы газа до такой степени, чтобы они образовали плотную воздушную подушку, которая препятствовала этому. - Не знал, что так можно, – удивленно сказал Даруи, борясь с желанием подсмотреть за купающейся куноичи. – Скукота… Пока Ретто говорила, она, будучи стеснительной и неуверенной в собственной внешености, изредка поглядывала в сторону капитана, чтобы тот не подсматривал. И он действительно не подсматривал. После этого она вдруг расстроилась, решив, что недостаточно привлекательна, чтобы искусить мужчину посмотреть на ее тело. - Что значит «скукота»? – недовольно спросила она. – Я, вообще-то, очень старалась над этой техникой, и считаю, что она очень сильная и может быть использована очень эффективно самыми различными способами! Даруи, опешив от того, что кто-то вдруг осудил его такую привычную для него самого и для всех окружающих манеру общения, резко повернулся, не подумав. - Не понимаю, что ты… ой… – пробормотал он. Глаза, давно привыкшие к темноте, увидели плавный женский силуэт. Шинджи стояла в воде по талию и, как только Даруи заговорил, сразу же инстинктивно прикрыла грудь руками. - И-извини… – сказал он, однако не отвернулся. - Отвернись… – смущенно шепнула Шинджи. Мужчина покорно отвернулся, чувствуя знакомое тепло внизу живота. «Вот идиот», – наругал себя он. Несмотря на то, что он не успел увидеть ничего конкретного, тем не менее, он отметил, что ее плавный стан в полумраке на фоне луны выглядит крайне соблазнительно. «А ее ведь и вправду никогда нельзя было назвать очень сексуальной… Оказывается, все совсем наоборот», – уныло думал он, надеясь, что Шинджи решит побултыхаться в водичке подольше, пока сойдет его наваждение. - Можешь поворачиваться, – тихо сказала она. Одежда на ней не изменилась, разве что, отсутствовал жилет и бинты на руках, а сандалии стояли рядом. Мокрые волосы были распущены и откинуты за спину. Шинджи присела на большой плоский камень и запечатала обратно в свиток все банные принадлежности. Даруи, замешкавшись, присел рядом. - Прости меня, я не подумал, – еще раз извинился он. - Все нормально, – ответила она, не удивляясь его такой привычной вежливости. - Если тебе станет легче, могу честно сказать, что я ничего не успел увидеть, – не унимался мужчина. - Я же сказала, что все нормально… – прошептала она себе под нос. – Что ты так суетишься? Даже если бы ты что-то и увидел, очень сомневаюсь, что это было бы что-то новое для тебя. - Возможно, и было бы… – мечтательно улыбнувшись, сказал Даруи. - Что? У меня, по-твоему, есть что-то, чего нет у других женщин? - Я не это имел ввиду, извини… - Перестань извиняться! - Да, извини. - Да ты издеваешься… – проворчала Шинджи. - Из… – по привычке хотел извиниться он в очередной раз, но Ретто прикрыла ему рот рукой. - Вот так намного лучше. – Недовольно сказала она и отняла ладонь от его лица. - Никакого почтения к капитану… Шинджи начала раздумывать, можно ли каким-либо использовать Катон, чтобы побыстрее высушить волосы. Однако, решив не рисковать, дабы случайно не поджечь и не спалить гордость любой девушки, оставила это дело, позволив локонам высохнуть самостоятельно. «Не могу же я заявиться на бой к Казекаге лысой», – подумала Шинджи, чувствуя, как от представленной картины ее охватывает паника. - Шинджи? – позвал ее Даруи. – Я знаю, что сейчас не очень подходящее время, но ответь мне на один вопрос. - Я слушаю. - Как долго вы с Асано находились в Суне? - Два года, - ответила она, не понимая, к чему он клонит. - И что ты там делала все это время? «Ежедневно спасала Казекаге», - угрюмо подумала Шинджи. Даруи задавал ей очень странные вопросы, которые, как казалось куноичи, не имели никакого смысла. Ей вдруг захотелось поскорее отправиться в пустыню к четвертой дивизии, под надежную защиту Гаары и его вездесущего песка, который бы просто спокойно молчал, стоя рядом нерушимой задумчивой скалой, и не задавал бы компрометирующие вопросы. Ретто резко одернулась, напомнив себе, что они находятся на войне, и о таких вещах думать непозволительно. Гаара – генерал целой армии, он должен думать о каждом шиноби под его руководством, которые, в свою очередь, обязаны защищать и помогать ему. Тем не менее, Шинджи была уверена, что даже в критической ситуации молодой Казекаге всегда поддержит ее и поможет, чему не могла найти рациональное объяснение. - Работала, - резковато ответила она. – К чему эти вопросы, Даруи? - Пытаюсь понять действия вашего отца. Шинджи ожидала, что услышит очередное высказывание, что их родной отец отправил своих детей в лапы к чудовищу, однако Даруи лишь откинулся назад на валун и не спешил пояснять свою мысль. - У Облака и Песка в последние годы были довольно напряженные отношения, - вдруг сказал он. – Однако Райкаге-сама и Озэму-сама очень близкие друзья, а наши Деревни – союзники. Со стороны Озэму-самы было странно заключать мирный договор с Песком и направлять туда своих самых близких и умелых шиноби, зная, что они будут каждый день будут на чужой территории и, если что-то пойдет не так, окажутся прямо в логове врага. К тому же, это могло негативно сказаться на отношениях с Облаком. Скукота. - Само собой, мой старик преследовал свои интересы. – Сказала Шинджи. – Мы постоянно собирали информацию. Однако не отправляли ее. И по получению папаня не спешил ее использовать. Смысл его чистых, без каких-либо задний мыслей действий был в том, что он хотел получить доверие других Селений, чтобы на этом доверии построить нормальные дружественные отношения. К тому же, - Шинджи поднялась с валуна и взяла свой свиток, - отец прекрасно знает, что правда – это лучший способ обмана. Сейчас же вся собранная нами информация не имеет значения. - Озэму-сама ничего не предпринимал, будто знал о грядущей войне и о том, что всем Скрытым Деревням придется объединиться. Получается, что он ради получения максимального доверия в Альянсе действовал исключительно открыто, - усмехнулся Даруи. – Надеюсь, мне не придется в будущем противостоять твоему отцу на политической арене, Шинджи. - Я тоже, - согласилась она. – Против политики и интриг папани Ретто не устоит никто. Вернувшись в лагерь, Шинджи заставила брата снова заплетать ей косу. Асано, ворча, аккуратно переплетал пряди, незаметно блаженствуя от их мягкости и со смехом наблюдая, как сестра пытается разгладить пальцами отросшую до середины лица кудрявую челку. Когда настало время выдвигаться, он ехидно сказал сестре, что «Гааре наверняка очень нравятся ее кудряшки», дабы она оставила себя в покое. Шинджи, почувствовав смущение, ущипнула брата за бок. - Бегом до пустыни добираться больше четырех часов, - сказал Тору. – Поэтому мы используем телепортацию на большое расстояние дважды. Остальную часть пути преодолеем бегом. Шинджи, с тобой в паре будет Амаи, Асано, с тобой – Коту, со мной же будет Суи. Так мы доберемся до дивизии Казекаге-самы меньше чем за час. Выдвигаемся. Я остановлю отряд, когда настанет время перемещаться. Когда специальный отряд покинул лагерь первой дивизии, небо начало светлеть, и кровавая луна постепенно бледнела. Первое время они бежали по степной местности, не встретив по пути ни одного врага. Вскоре степь сменилась лесополосой, и Тору наказал племянникам и Амаи перемещаться по деревьям, тогда как он, Суи и Коту бежали рядом по земле. С помощью внезапно вернувшегося специфического обоняния Шинджи почуяла впереди живых людей. - «Впереди отряд разведки. Они попали в засаду Белых Зецу», - раздался в их головах голос Суи Яманака. – «Тору-сан отдал приказ: десять минут на помощь отряду. После этого мы продолжим путь». Шиноби, подчинившись, ускорились. Очень скоро до них начали доноситься звуки сражения. На открывшейся местности она увидела Канкуро в бою с десятком клонов, которому поспешил на помощь Коту Инузука со своим питомцем. Далее в окружении гораздо больше количество Зецу находился Омои. Шинджи, заметив друга, сделала резкий рывок и прыгнула по направлению к нему. Кувыркнувшись в воздухе, она направила немного чакры в кулак, целясь в самое густое скопление клонов. - Сдохни, чтоб тебя! – выкрикнула она, нанося смертельный удар одному из них. Клон с грохотом был вбит в землю, которая от силы удара пошла трещинами. Остальные Зецу в страхе попятились назад. - Ш-шинджи… чан?.. – в ужасе заметил ее Омои, у которого тут же дернулся глаз. - Давно не виделись, Омои, – поприветствовала она мечника и достала из ножен свой меч. – Наш первый бой рука об руку. - Я давно ждал этого часа, – с улыбкой сказал он. Они ринулись в бой. Шинджи не могла не заметить мастерства Омои в кендзюцу, который, словно воодушевившись, быстро расправлялся с врагами. Ретто так же, как и ученику Киры Би, не составило труда одолеть свою часть клонов, которых вокруг нее почему-то было намного меньше, чем около Омои. Когда сражение было окончено, к ней подошел Канкуро. Кукольник, который сразу же хорошо поладил с некроманткой с первых дней ее пребывания в Суне, но иногда не следил за языком, за что сильно получал, был явно рад ее видеть. Шинджи, в свою очередь, с уважением отметила, что Канкуро отлично справлялся с ролью предводителя отряда разведки, и подумала, что видела брата Казекаге таким серьезным только в день воскрешения оного. - Мы направляемся в пустыню, - сказала она. – Нам приказано оказать поддержку дивизии Гаары в бою против бывших Каге и других воскрешенных. - Хм, - слегка улыбнулся Канкуро, явно обрадованный такой новостью, и наклонился к Шинджи, чтобы только она могла его слышать. – Шинджи. Присмотри за моим братом, ладно? Гаара не такой уж не непробиваемый, каким кажется на первый взгляд. - Канкуро… - Я только тебе могу его доверить, - он подмигнул куноичи. Шинджи смутилась. Ей казалось очень странным, что чуть ли не каждый знакомый не упускает возможности отпустить какой-нибудь комментарий, высказывание или задать вопрос касательно ее и Гаары, будто они только что объявили, что собираются пожениться. «С ума посходили», – подумала она и заметила, что это ей даже немного нравится. Оба отряда очень скоро собрались в одном месте. Среди шиноби Шинджи увидела знакомого ей Сая, с которым они поприветствовали друг друга сдержанными кивками. С этого самого места Тору Ретто отдал приказ телепортироваться. Шиноби воодушевленно пожелали друг другу удачи и наказали «надрать тем старым пердунам в пустыне задницы». - Возьми меня за руку, - сказала она подошедшему к ней Амаи, которого ей определили в пару, потому что был самым легким из всех. – Перед тем, как переместиться, выдохни и не дыши. - Асано, Шинджи, перемещаемся на два часа на семь километров. Племянники кивнули. Шинджи отметила, что на такое расстояние у нее уйдет примерно десятая часть чакры, что было неприятно. Амаи, по кивку Шинджи, послушно выдохнул и покрепче сжал руку куноичи. Шинджи, следом за дядей, исчезла во вспышке черного дыма. Перед глазами проносились пейзажи, окружавшие туннель подпространства: длинные яркие полоски света разных цветов и словно размазанные по полотну такие же яркие светящиеся пятна, сильно напоминающие звезды и светящиеся газовые туманности в далеком космосе. Ретто подозревала, что это и есть звезды, галактики и другие космические объекты, вид которых смазывался из-за высочайшей скорости перемещения. Она всегда замечала, что время в подпространстве как будто останавливается: пока куноичи находилась в туннеле, ей казалось, что проходят минуты и часы, но, когда она выходила из него, оказывалось, что прошло не больше пары секунд, а то и меньше – в зависимости от расстояния. В этот раз, по выходу из подпространства, их встретил пейзаж степи, резко граничащий с песками пустыни. - Невероятно… - ошарашенно прошептал стоящий рядом Амаи, приходящий в себя после телепортации. - Понравилось? – спросила Шинджи. - Еще бы! – воскликнул он. – И часто ты используешь эту технику? - Частенько, - сказала она. – Могу сказать, что каждый раз вид меняется. Если я перемещаюсь по одной траектории, то он сохраняется, но в разных направлениях он различен. - Невероятно! – повторил медик и, подняв взгляд к небу, добавил с мечтательным выражением лица: – Хотел бы я делать такое почаще… - Кто знает, может быть, после войны у тебя будет такая возможность, – она лукаво подмигнула ему, отчего шиноби заулыбался еще шире. Легкий прохладный ветер приятно коснулся разгоряченного после долгого бега и боя лицо. Шинджи облегченно вздохнула, радуясь прохладе, но тут же вспомнила, что впереди их ждет пустыня с ее жарким климатом и палящим солнцем. «Наверное, я могу посостязаться за титул самой потной куноичи войны», - угрюмо подумала Ретто. - Выдвигаемся, - услышала она голос дяди и взяла себя в руки. – Отсюда осталось километров шесть. Через два километра перемещаемся прямо в лагерь дивизии. Там у нас будет немного времени, чтобы восстановиться. Подчинившись приказу, отряд резво двинулся дальше. Бежать по песку было немного тяжелее, однако шиноби, используя для бега чакру, этого почти не ощущали, кроме неприятно забивавшихся в сандалии песчинок. Солнце еще не показалось за горизонтом, и холод пустыни окутывал разгоряченные от бега тела шиноби. Глубоко вдохнув холодный воздух, Шинджи закашляла. - Надо что-то делать с твоими слабыми бронхами, – услышала она голос дяди, бежавшего впереди. Преодолев указанное расстояние и переместившись во второй раз, отряд оказался в окружении высоких эрозионных столбов зеленого цвета. Перед ними расположился лагерь, в котором очень многие еще спали. Среди заметивших чужаков была Темари, которая и вышла к отряду. - Вы вовремя, - сказала она. – Даже немного раньше, но это к лучшему. Идемте, провожу вас отдохнуть, пока есть время. Шиноби последовали за ней по направлению в лагерь. Шинджи, догнав Темари, поравнялась с ней. Показав отряду свободные шатры, они остались вдвоем. В лагере стояла тишина, изредка нарушаемая дуновением ветра и тихими разговорами. - Рада, что ты здесь, - сказала ей подруга. – В бою против Каге нам явно не помешают сильнейшие шиноби армии. - Темари, я не… - Не спорь. – Строго сказала девушка. – Я знаю, на что ты способна, Шинджи. Что более важно – это знает Гаара. Уверена, он будет очень рад тебя увидеть. - Мне это все говорят… – куда-то в пол ответила Ретто. - Кажется, ты недовольна, - нахмурилась блондинка. - Все в порядке. - Шинджи, - серьезным тоном позвала ее Темари, - не отворачивайся от моего брата, хорошо? Ретто, выбитая из колеи какой-то странной ответственностью за Казекаге, внезапной скинутой на нее ото всех его родственников, непонимающе посмотрела на подругу. Она совершенно не понимала, почему Темари и Канкуро так настойчиво просят ее поддерживать их брата, словно он от нее зависим. - Я, конечно же, никогда не отвернусь от Гаары… Но, Темари, я несколько озадачена вашим с Канкуро волнением по поводу моего отношения к нему. Я не понимаю, чего вы хотите от меня. И почему именно от меня. Я не особенная, в конце концов. На это Темари, к огромному удивлению Шинджи, только мягко улыбнулась. - Поймешь рано или поздно, - сказала она. – Отдохни пока. Если захочешь увидеть Гаару – он на наблюдательном посту немного севернее отсюда. Куноичи удалилась, оставив подругу одну. Словно на замену ей, в палатку сразу же зашел Асано и, встав напротив сестры, упер руки в бока, приняв командирскую позу. Младшая Ретто хихикнула, повеселев от забавного вида своего брата. Хотя Асано был уже взрослым мужчиной и казался людям серьезным ответственным человеком, на самом деле с сестрой и с друзьями он всегда вел себя, как выражалась Шинджи, «как придурок». Однако это ей в брате нравилось. - Ложись спать, мелкая, - сказал он. – Я тебя разбужу, когда начнется движуха. - Давай до того, как начнется «движуха», хорошо? Мне еще с Казекаге поговорить нужно. Асано, ехидно сощурив глаза, покивал и уселся на спальник. Шинджи, облегченно вздохнув, легла на второй спальник и сразу же заснула. Из-за того, что чуть ли не каждый встречный говорил ей про красноволосого генерала, она видела Гаару и во сне. Там юноша сражался с человеком, управляющим золотым песком, на которого Гаара внешне был довольно похож. Ее сон оборвался на моменте, когда над Казекаге нависла огромная песчаная фигура женщины, прикрывавшей его скрещенными ладонями. Судя по звукам за пределами палатки, лагерь только начал просыпаться. Асано сидел рядом и пытался что-то сделать с Мейтоном: меж его пальцев Шинджи увидела маленькие мерцающие черные молнии. Брат, увидев проснувшуюся сестру, молча дал ей бутылку с водой. Она с облегчением умылась. После этого Асано так же молча протянул ей паек, и Ретто удивилась тому, как быстро он находил в незнакомом лагере все необходимые вещи. Позавтракав, она вышла из шатра и направилась в направлении, указанном Темари. На одному из эрозионных столбов недалеко от лагеря она увидела фигуру в бордовых одеждах. Шинджи запрыгнула туда и остановилась, глядя на спину юноши. - Здравствуй, Шинджи, – не оборачиваясь, поприветствовал ее Казекаге. - Гаара… - тихо произнесла она. - Темари сказала, вы прибыли несколько часов назад. - Да. Она настояла на нашем отдыхе. – Шинджи поравнялась с ним и посмотрела на его красивый профиль. - Это было правильно. – Он повернулся к ней лицом. – Я рад, что ты здесь. «Я уже даже не удивлена», - подумала Ретто, но ей все равно было приятно слышать это. - Я… тоже рада, что смогу помочь тебе. На губах Казекаге скользнула улыбка. - Однако я кое-чего не понимаю. Как потеря половины дивизии может восполниться отрядом из шести человек? - Дело не в количестве, – ответил Гаара. – Ваш отряд был сформирован, исходя из ваших способностей: вы можете сражаться как на ближних и средних, так и на дальних дистанциях, а ваши техники могут наносить урон по области, что эффективно против клонов Белого Зецу, так и быть нацеленными на одиночного врага. Однако самое ценное в вашем отряде – это чакра Мейтона, которая может поглощать и выпускать вражеские ниндзюцу. В бою против бывших Каге это играет огромную роль. - Такое чувство, будто вы о наших способностях знаете больше, чем мы сами, - усмехнулась Шинджи. - Изначально я хотел, чтобы ваш отряд сразу был привязан к моей дивизии. Но Шикаку Нара был уверен, что враг не станет нападать на пустыню в первый день, а бросит часть сил на побережье, что и произошло. - Да, там было сложновато, - согласилась Шинджи. - Но вы справились. – Отметил Гаара. – Я слышал, ты призвала на поле боя какое-то жуткое чудовище. - Мантикора не чудовище, - обиженно сказала Шинджи. – Кто его так назвал? Я им покажу чудовище! - Думаю, не стоит, - мягко сказал Казекаге и на мгновение прикрыл глаза. – Они рядом. Нужно сообщить Темари. На скалистый навес к ним подлетел Тсучикаге. - Дивизия ожидает вашего приказа, Казекаге, - с ехидным выражением лица сказал старичок. Гаара кивнул, и втроем они спустились к дивизии. Казекаге дал приказ вышедшей к ним Темари ничего не предпринимать до его сигнала, сказав, что Каге пойдут первыми. - Я могу пойти с тобой? – окликнула Шинджи Гаару. Тот повернулся, удивленно посмотрев на Ретто. Выражение ее лица ясно указывало на ее твердое решение. - Шинджи, тебе лучше… - Я иду с тобой. – Безапелляционным голосом сказала она и сделала шаг к нему навстречу. - Брось, Казекаге, девочка за тебя волнуется, - со свойственным ему ехидством высказался Тсучикаге, за что получил от Шинджи холодный взгляд. На секунду Ретто показалось, что Казекаге был смущен комментарием своего коллеги. Его глаза едва заметно расширились, и голубые зрачки устремились в землю. - Хорошо, - согласился он. – Ты идешь с нами. Но, Шинджи, я прошу тебя не вмешиваться, пока я не скажу. Куноичи кивнула, подчиняясь. Втроем они направились навстречу к врагам. Тсучикаге поднялся высоко в воздух, что сделал и Гаара благодаря песку. Шинджи же, управляя воздухом вокруг себя, взлетела за ними. Под ее ногами виднелись воздушные вихри. Каге с интересом посмотрели на ее технику. - Неужели ты научилась этому, когда я не заваливал тебя работой со счетами? – спросил Гаара. - Нет, Казекаге-сама, немного позднее, - усмехнулась Ретто. - Снова это «Казекаге-сама»… - едва слышно проворчал юноша и сконцентрировал свое внимание на приближающихся врагах, которых он видел благодаря технике третьего глаза. Вдруг он, подняв своей силой огромный массив песка, направил его вперед песчаной лавиной. Шинджи с восхищением смотрела на гигантские волны, тяжело падающие где-то перед ними. Навстречу песку Гаары вышло такое же количество песка золотого цвета, поблескивающего под светом солнца. - Красиво, - прошептала Шинджи, глядя на столкновение и вспоминая, что именно такой песок был в ее сне. Гаара направился вперед, Тсучикаге вместе с Шинджи полетели за ним. Остановившись, они увидели внизу четырех воскрешенных. Глаза Ретто расширились от удивления, когда она увидела среди них того мужчину из сна, на которого так был похож Гаара. «Неужели это его..?». - …Здравствуй, отец.