***
Ифань глубоко вздохнул и постарался успокоиться. Он едва ли не до слез боялся, что Яньшу могла что-то сделать с его сыном. Сейчас ему предстояла сложная задача — всё выяснить и не выдать себя. А еще лучше не увидеть маленькое остывающее тело... Тряхнув головой, он отогнал плохие мысли — сердце чувствовало, что Ченлэй жив, а потому, Ву осторожно повернул ключ в замке и вошел в квартиру. С виду все было спокойно. Если бы в гостиной не надрывался маленький омежка. — Яньшу? — по рукам пробежали мурашки, и Ву на ватных ногах прошел в комнату. Но девушка пыталась успокоить Ченлэя: трясла над багровым от плача личиком игрушку и укачивала ребенка. — Фанни? — она улыбнулась. — Привет. — Привет, — альфа тоже попытался изобразить радостную улыбку. — А что здесь делает... — он указал пальцем на малыша, — мой сын? — Ну, ты же сказал, что Тао хочет его увезти, — пожала плечами Шу. — Теперь не увезет. И мы сами его воспитаем. Ифань сглотнул, но продолжил улыбаться. — Но ведь... Ребенок должен жить со своими родителями... — осторожно заметил альфа. — А это не наш. — Он же твой. Ты родитель. — Дашь мне? — Ву протянул руки к сыну. — Я покажу, как его можно успокоить. — Я хочу научиться сама, — Яньшу чуть отвернулась от него. — Хорошо, — Ифань кивнул, стараясь не нервничать. — Тогда, ты держи, а я расскажу и покажу, как надо. Давай? — Давай, — девушка крепче прижала малыша к себе, но тот всё заходился в плаче. — Во-первых, детка, не держи его так крепко, — улыбнулся Ифань. — Нежнее, он же еще кроха. Это не кукла, которая может выдержать всё. Яньшу напряжённо посмотрела на альфу. — И ты отберешь его, да? — Я могу отойти, — немного нервно улыбнулся Ву. — Яньшу, серьезно, ты раздавишь его. Прошу, ослабь хватку, — он выпрямился и сделал шаг назад. Девушка немного расслабилась, заметно выдохнув. Ченлэй, правда, не расслабился. — Вот так... Умничка, Шу, — кивнул Ифань, внимательно наблюдая за сыном. — Теперь убери игрушку от его лица, она слишком близко, ему не нравится. И чуть спокойнее, милая... И хотя Яньшу сжала игрушку до побеления костяшек, все же, она бросила ее на диван. — Отлично... Ты ведь понимаешь, милая, что ребенок — это не кукла, которая по твоему желанию будет делать то, что хочется? Сейчас можешь осторожно погладить его по волосикам, — Ву приподнял руку, изображая ласку. Но вопреки ожиданиям альфы Яньшу схватилась за нож. — Я все знаю! Ты хочешь его отобрать! Ифань побледнел. — Яньшу, — он сглотнул, еле дыша, — послушай меня: этот ребенок ни в чем не виноват... Ты ведь зла на меня, верно? Я не уделял тебе должного внимания, постоянно уходил, не предупреждал, возвращался поздно. Признаю, я поступал плохо. Но я всё замечал: всю твою заботу, ужины, всё-всё... — Это все началось из-за него! — закричала девушка. — Если бы твой чертов бывший не родил этого ублюдка, ты был бы моим! — Яньшу... — Ву на секунду прикрыл глаза. — Выходи за меня? Омега сразу изменилась в лице. Ресницы задрожали. Как и руки. — Ты не шутишь? — Давай начнем всё сначала? Ужины, ухаживания... Я закажу завтра для нас с тобой с тобой столик в ресторане. Наденешь то свое длинное синее платье? — попросил альфа. — Я специально для тебя возьму отгул. — Хорошо, — на губах Шу заиграла лёгкая улыбка. — Тогда он нам тем более будет мешать, — девушка сжала нож крепче. — Нет, Яньшу, — Ву постарался сделать голос тверже. — Я сделаю всё это только при одном условии — Ченлэй останется невредим. Омега тихо вздохнула. — Не надо было убивать Тао. Жалко, что малец вырастет в приюте. Ифань глубоко вздохнул и, сделав шаг к Яньшу, чувственно поцеловал её, стараясь не выдавать волнения. Хотя, тактику он уже понял. — Дай мне один день, чтобы разобраться с ребенком, и я весь твой. Навсегда. — И что ты будешь с ним делать? — спросила Шу. — Отдам отцу Тао, — пожал плечом Ву. — Что еще мне делать? — Ты всё-таки поедешь туда? И не вернёшься, — Яньшу опять напряглась. — Милая, — альфа погладил её по лицу, — что мне отдать тебе, чтобы ты мне поверила? Ну хочешь, поехали со мной, но отец Тао слишком строг... Девушка закусила губу. Водиться с родственниками Хуана не хотелось — ведь она не хладнокровная убийца, которой на все плевать. Яньшу вздохнула и протянула ребенка альфе. — Ладно. Ифань едва удержался от того, чтобы не выдернуть сына из рук девушки. Сделав вид, что ему не очень важен маленький омежка, он еще раз чмокнул её в губы. — Я скоро буду, детка, — спокойным шагом пройдя в прихожую, он еле сдерживал дрожь во всем теле. Его сын жив, здоров и в его руках. Ченлэй мгновенно перестал плакать — только хныкал. Видимо, мальчику нужны были родные руки. Как только альфа вышел из квартиры, его заменил отряд полицейских. Сразу стали доноситься топот, крики и плач девушки. Ифань лишь крепче прижал сынишку к себе. С одной стороны он понимал, что Яньшу поступила по-зверски, с другой — он сам довел омегу до такого преступления. К альфе подошёл Хубэй и, взглянув на личико внука, улыбнулся. — Ну, красавчик. — Весь в Тао, — прошептал Ифань, погладив Ченлэя по мягким редким волосикам. И нервы сдали: Ву отвернулся и до боли закусил губу, не в силах сдержать слез — от волнения за сынишку, за бывшего мужа, за то, что оба самых важных в жизни омеги едва не погибли по его вине (хотя, неизвестно еще, что будет с Тао). Да, он снова понял, что никогда не переставал любить Тао, а лишь вел себя, как подросток, который не знал, как привлечь внимание. Ву крепко обнял малыша, прижав к груди, и отвернулся к окну, пытаясь скрыть слезы от окружающих (и больше всего от Хубэя). Альфа начал укачивать сынишку и шептать ему какие-то милые теплые слова, а сам уже едва не рыдал, понимая, что всё, что происходит сейчас лишь его собственных рук дело. И от этого было вдвойне больнее. Но Хубэй все понял и видел и так. Наверное, он в бывшем зяте ошибался. Старший Хуан хотел оградить сына от влияния этого мужчины, но раз уж у них есть ребенок... Да и Ифань так убивается из-за Тао и внука... Может, не стоит мешать? Если сам омега не будет против. Мужчина подошёл к Ву и похлопал его по плечу. — Давай поедем домой. Он весь день без сна и еды. — Да, да, конечно, — Ифань поспешно промокнул лицо от влажных дорожек. — Вы правы, — он погладил маленького омежку по волосам, всё ещё прижимая к себе, и направился вниз по лестнице. — Поехали в твою квартирку, Ченлэй. Покушаем, поменяем штанишки и ляжем спать... А там глядишь и Тао, — на имени бывшего мужа он сглотнул, — вернется. Мы будем молиться за папочку... — тихо-тихо прошептал он. — Я поведу, — тихо сказал Хубэй. Молча протянув ключи старшему Хуану, Ифань сел на заднее сиденье своего Бентли и начал укачивать малыша. — Ченни... Мой мальчик... Всё уже хорошо, всё позади. Прости папу за это... Он просто дурак. Как, в общем-то, и обычно... — еле слышно пробормотал Ву. Старший альфа глубоко вздохнул. Ну как можно не поверить такому искреннему раскаянию? Всю дорогу Ифань то смотрел в окно, то тихонько разговаривал с сыночком, и когда они поднялись в квартиру Тао, тут же начал суетиться, от нервов, видимо, пытаясь сделать всё и сразу. — Ифань, успокойся, — с лёгким раздражением сказал Хубэй. — Сделай смесь. А я его переодену. Ву глубоко вздохнул и на мгновение остановился, прикрыв глаза. Нужно прийти в себя. Ченлэй дома, Яньшу больше ему не угрожает. Можно успокоиться. — Простите, — негромко произнес он, отдавая маленького омежку в руки новоиспеченного деда. — Ничего. И можно на «ты», — старший альфа даже улыбнулся. Ифань тоже коротко улыбнулся ему в ответ. — Одежда в комоде рядом с кроваткой, — Ву махнул рукой в сторону детской, а сам пошел на кухню. — Хорошо, — старший альфа начал играть с внуком, переодевая его. Ифань же, грея смесь, всё прокручивал в голове события прошедшего дня. И в который раз чувство вины вдавливало его в пол, буквально ломая чувство собственного достоинства на осколки. Хубэй вынес притихшего Ченлэя на кухню, а малыш с интересом смотрел на папу. Или на бутылочку в его руках. Ву уже протянул руки к маленькому омежке, но вдруг остановился. — Хотите покормить? — Давай ты, — покачал головой старший Хуан, отдавая ему малыша. — Хорошо, — Ифань взял сына и с нежной улыбкой сунул бутылочку ему в рот. — Давай, маленький, всё уже хорошо. Сейчас покушаем и спать. А завтра к папочке съездим. Малыш жадно присосался к бутылочке, ведь последний раз он ел только утром, перед выходом на злополучную прогулку. Хубэй тем временем встал к плите. — А что, в холодильнике нет ничего? — поинтересовался Ифань. — Есть. Но на двух альф этого не хватит, — покачал головой мужчина. — Подождали бы, я бы сам приготовил, — предложил Ву. — Ты и так натерпелся сегодня, — отмахнулся альфа. Ифань глубоко вздохнул. — Простите меня, господин Хуан... Это всё ВСЁ моя вина. Начиная с самого начала. С моих измен, с развода, с моих острых словечек, с моих глупых желаний и необдуманных поступков... Хубэй тоже вздохнул. — Это ты меня прости, что так кричал. Просто... Тао после развода с тобой очень страдал. Мать даже раз вынула его из петли. Он не хотел жить. И я не мог допустить, чтобы с моим сыном это повторилось снова. Ифань виновато опустил голову. И после всего этого он действительно достоин Тао? Да он заслужил всё, всё до единого, что с ним происходило. — Вам не за что извиняться, Хубэй. Я думаю, что поступил бы так же, если бы с Ченлэем произошло подобное... — Такова доля отцов омег, — мужчина помешал жаркое на сковородке. — Все альфы для них сволочи. — Вы уедете? Когда Тао придет в себя, — спросил Ву. — Посмотрим, что скажет сам Тао. Но про ваши отношения он, я так понял, наврал? — Ну... Знаете, — Ифань как-то невесело усмехнулся, — сложно сказать. Тао позвонил мне и попросил сделать вид, что мы снова вместе. Я предупредил его, что возможно мне придется пару раз чмокнуть его, обнять... На что он ответил, что всё нормально. Но, самое смешное, что я бы не играл. После того, как я узнал, что Тао ждет ребенка, меня словно переклинило. Я... Я до сих пор люблю. Я просто... — он усмехнулся, подняв глаза к потолку, чтобы случайные слезы не выдали его. — Наверное, я был дураком, думая, что Тао всё стерпит. И я не удивлен, что он хотел увезти от меня ребенка. Сейчас я вижу тепло с его стороны, но также я вижу, что он сомневается. Но я был бы счастлив, если бы он позволил быть рядом, — Ифань опустил взгляд на сына, который уже успел задремать, и тихонько погладил его по головке. — Да, всё было случайностью, но эта случайность открыла мне глаза. Мужчина усмехнулся. — Он так рассказывал о ваших отношениях, что создавалось ощущение, будто он читает любовный роман. Точно так же он говорил перед вашей свадьбой. Наверное, он до сих пор не разлюбил. — Я не знаю, что он скажет теперь, — покачал головой Ифань. — Мне даже стыдно ему в глаза посмотреть. Я так виноват... — Если действительно хочешь быть с ним, — Хубэй начал накрывать на стол. — Повинись и признайся в том, что чувствуешь. — Да я уже и так извинялся... Но да, когда очнется, я обязательно поговорю с ним, — Ву тихонько вытащил бутылочку из маленьких ручонок и понес Чена в детскую. — Не нервничай. С Тао все будет хорошо, — успокоил его Хубэй. Или успокоил себя? Ифань кивнул, мысленно надеясь на то же. Сегодня был слишком тяжелый день, им всем нужен был отдых. А завтра он обязательно съездит к Тао.***
Утром врач, который наблюдал Тао, обрадовал альф хорошими вестями — омега пришёл в себя. Но пока не мог как следует общаться — травма брала свое. Но те все равно приехали в полном составе вместе с малышом Ченни. Правде, подходя к палате, Ифань слегка занервничал, но всё же вошел первым. Тао посмотрел на него полусонным взглядом и улыбнулся. Он волновался за сына. Но когда увидел его на руках у отца, в момент успокоился. — Как ты? — Ифань прошел к постели и сел на краешек, взяв омегу за руку. Тот покачал головой и сжал его пальцы. Все нормально. — Тао, я... Я должен извиниться перед тобой, — альфа опустил голову. — Это была моя девушка — Яньшу. Это она ударила тебя и украла Ченлэя. Прости меня, я не думал, что дойдет до такого, — держа малыша на руках, он встал на колени перед кроватью и опустил голову. Тао замер в попытке поверить в услышанное. Яньшу? А если Ифань с ней в сговоре? — Зачем? — спросил омега одними губами. — Видимо, она раньше меня поняла, что я… я… люблю тебя, — ответил Ву. — Я не об этом. Зачем ей было воровать ребенка? Он не виноват, — Тао говорил шепотом, едва слышно. А на глаза навернулись слезы. Любит? Если бы. Небось, и глазом бы не моргнул, если бы эта Яньшу до смерти его забила. — Потому что я слишком часто о нем говорил и слишком часто пропадал у тебя, — вздохнул Ифань. — Она ревновала, и чтобы я не улетел с тобой, решилась на этот кошмар... Тао, я виноват. Очень. Прости. Хуан отвернулся к окну. В сложившуюся ситуацию было сложно поверить. Но ещё сложнее было поверить в поведение Ифаня. Раскаявшийся, с младенцем в руках он выглядел едва ли не как Богоматерь. Но искренни ли его слова — понять было сложно. — Папа приехал? Альфа поднял на бывшего мужа непонимающий взгляд. То есть вот так? Он признался, раскаялся, а… Хотя, на что он надеялся? — Приехал, — кивнул Ифань, поднимаясь. — Позвать? — Позови. И оставь Ченлэя со мной, — омега протянул руки к ребенку. Ифань опустил глаза и передал сына бывшему мужу. — Тао, прошу, прости меня... Омега лишь прижал Ченлэя к себе и отвернулся. — Я любил тебя. И, видимо, поплатился за это. Не хочу теперь подвергать риску и сына. — В смысле? — сглотнул Ву. — О чем ты, Тао? Я и сейчас люблю вас обоих. Тао всхлипнул и тут же затих, чмокнув в макушку малыша. — Просто позови папу. Ифань отвел взгляд и кивнул. Всё яснее, чем белый день. Молча выйдя из палаты, он коротко улыбнулся Хубэю. — Тао хочет Вас видеть. Но старший альфа в палату не спешил. — Что он сказал? Ты все ему объяснил? — Объяснил, — коротко кивнул Ву. — Всё в порядке, идите. — И что он? — Хубэй не спешил отпускать бывшего зятя. — Дал ясно мне понять, что второй раз в свою жизнь меня не пустит, — не выдержал Ифань. — Он не простил. Так что... Рад был повидаться, — он коротко улыбнулся и отвернулся, еле сдерживаясь. Старший Хуан нахмурился и покачал головой. А потом похлопал альфу по плечу. — Побудь тут. Я сейчас, — мужчина скрылся в палате. — Да не... — Ифань хотел возразить, но за Хубэем уже закрылась дверь. — Ну и что тут у нас происходит? — прямо с порога спросил старший Хуан своего сына. Тао тихо всхлипывал, глядя, как посапывает сын. — Ничего. — Ифань довел? — спокойно поинтересовался Хубэй, садясь на кровать. — Я не знаю, как мне быть. Он говорит, что любит. Но после того, как его подружка едва не размозжила мне череп и украла моего сына, я не знаю, во что верить. — Верить в то, что я увидел, как сломался твой самоуверенный бывший муженек, — усмехнулся Хубэй. — Верить в то, как этот самый супермачо расплакался, когда после часа уговоров своей бывшей девушки вынес вашего ребенка из квартиры живым и невредимым. Верить в то, что твой Ифань просил прощения у меня и у вашего сыночка. Я видел, как он молился ночью за то, чтобы ты выжил. Мне продолжить? С каждым словом отца Тао плакал сильнее. И все больше понимал, каким дураком был он сам. — Ты веришь? Веришь ему? — Я бы не говорил тебе сейчас этого, — улыбнулся Хубэй, крепко сжимая ладонь сына. — Он до сих подавлен и сейчас расплакался, как мальчишка от того, что ты не простил его. Знаешь, как он кричал о том, что любит тебя и готов на все? Тао, я, конечно, тебе не указ, да и как бы я не ненавидел его за то, на что он тебя толкнул, но... — альфа поджал губы. — То, что он любит тебя и вашего сына по-настоящему, заметно невооруженным взглядом. Омега крепче прижал сына к себе, позволяя истерике овладеть собой. В итоге сейчас он сам препятствует своему счастью. Ифань ведь уже любит. — Пап, — Тао развернулся к отцу. — Я его люблю... Хубэй улыбнулся. — И? Позвать его снова? — Разве он ещё тут? — всхлипнул омега. — Я попросил его остаться, — пожал плечом старший альфа, — хотя, не знаю, что он решил. — Пожалуйста, пап, — шмыгнул носом Тао. — Позови. Хубэй подмигнул и вышел в коридор, а спустя минуту в палате снова появился Ифань. — Тао? Тот, как ни пытался успокоиться, заплакал сильнее. — Фанни... Ву мягко улыбнулся и, сев к омеге на кровать, вытер его лицо от слез. — Не плачь, малыш. Все хорошо. — Прости меня, — Тао накрыл его ладонь своей. — Я ужасно себя повел. — Всё в порядке, — покачал головой Ифань. — Это было заслуженно. — Я бежал от самого себя. Ещё и ситуация эта дурацкая... Запутался. Альфа наклонился и нежно-нежно поцеловал Тао в губы. — Я люблю тебя, — прошептал Ифань. — Больше жизни. — Я тебя тоже, — омега улыбнулся впервые за все утро. — И наш мальчик тоже. — Ты позволишь мне попробовать еще раз? — спросил альфа. — Позволишь стать твоей опорой и защитой? Я не повторю ошибок прошлого. Обещаю. Тао улыбнулся и чмокнул его в нос. — Ну, раз обещаешь... — Ты изменил меня. Ты и вот это чудо, — Ифань потрепал по волосикам маленького омежку. — Вы заставили меня понять, что в жизни нет ничего важнее семьи. Боже, ну что вы делаете со мной? — он ткнулся носом в грудь возлюбленного. Тао рассмеялся. — Видимо, очень сильно любим. Ифань повернул голову и приложил ухо к груди омеги, слушая, как бьется его сердце. Это ли не счастье — знать, что дорогие тебе люди живы и здоровы? И своё Ву теперь точно будет хранить.